– Как мы завтра?
– Ну да… Завтра встретимся прямо там, на Озерках.
– А раньше? Чтоб я был уверен?
– Я буду обязательно. Но только не к самому началу.
– Нет, давай я в лагерь приеду?
– Не надо, я сама приеду. Там встретимся.
– А зачем все эти сложности?
– Ну, так… Я так хочу, – почти прошептала Анна. – Уж найдем там друг друга, я думаю…
В голосе Анны послышались мурлыкающие, скользко-неуловимые нотки, от которых у Андрея защемило сердце. Ведь будто обещает… Или не «будто»?
– Правила тамошние знаешь? – смирился Андрей.
– А там есть какие-то правила? – уже совсем по-земному спросила Анна.
– Есть, и очень строгие, – приврал Андрей. – Вот поэтому надо встретиться хотя бы на подходе…
– Созвонимся завтра ближе к вечеру, ладно? Сейчас детки поедят, мне их укладывать. Извини, пора идти. Я тебя целую, Андрюшик, крепко-крепко…
Андрей не успел договорить «и я тебя тоже», как в трубке запикал отбой. Все. Поговорили. Главное, свидание состоится… Обязательно.
Где его парадное обмундирование?
Вид пятнистых шорт и майки неприятно напомнил о Тамарке Зуевой.
«Вот пойду завтра с утра пораньше и куплю что-нибудь другое – светлое, как одеяние Лоэнгрина… С утра перед работой и сбегаю. Эх, лишь бы дождь не пошел».
Засыпая, Андрей прислушался, пищат ли стрижи, хватая припозднившихся мошек, но, кажется, птицы, налетавшись, тоже завалились спать.
Идти в редакцию утром в субботу было не обязательно. Материал для следующего номера вырисовывался отличный… Но чтобы без глубоких психологических травм протянуть эти десять часов до свидания с Анной О., позарез нужно было их хоть как-то заполнить…
Андрей влился с первыми покупателями в только что открывшийся торговый центр, не перебираясь, купил в павильончике у какой-то взрослой тетеньки короткие светло-серые шорты со множеством карманчиков, белую футболку и резво поскакал назад на работу.
«Отчешу сейчас эту Оксану-травоедку, а там пусть Борода преломляет ее в своем творчестве как хочет… Я на два объекта за материалом выезжал – моя часть все равно информационно весомее!» – чуть злясь на весь непонятный женский род, подумал Андрей.
Погода стояла теплая, почти жаркая. Дождя не было уже три недели с хвостиком, центр города усиленно поливали машинами. Это был не очень хороший признак. Андрей давно заметил, что вслед за искусственным поливом, как правило, очень скоро наступал естественный. Это было совсем неплохо, если разобраться… Попрыгают они там через костер, а потом хлынет противный, ужасно мокрый дождь – и они с Анной побегут спасаться от холодных струй сначала в машину, а потом к нему домой. Куда ж еще? Зачем на другой конец города ехать и родителей ночью будить? Конечно, к нему… Да, вот и эти тонкие, высокие облачка появились в зените бледно-голубого неба. Точно, к ночи дождика надует…
Бороды на месте не было, только Валя говорила по телефону. Она, не прекращая вещать, протянула ему ключи от машины.
– О! – невольно воскликнул Андрей, а Валя сделала ласковые глаза.
– Веселый сегодня? – спросила вместо приветствия, положив трубку.
– Вроде да, – кивнул Андрей. – А чегой-то компьютер включен? Я вроде вчера не садился. Да и вообще – выключаю всегда четко.
– Это я тебе Михал Юрича скинула. Он ту часть, которую у своих людей взял, велел тебе отдать, чтобы ты один большой материал сделал. Там увидишь.
– Ага, – совсем развеселился Андрей, открывая файл. – Вроде он собирался меня абсорбировать?
– Михал Юрич старенький, ему на пенсию пора… Тебе что – трудно?
– Да нет, чего там. Не трудно. Сейчас залудим по-быстрому.
Действительно, уже к обеду была готова полосная статья – даже не о том, что нехорошо убивать людей, скорей о том, что людям надо уметь между собой договариваться. Тогда и убивать никого не придется. Очень пафосно…
«Примет ли суд во внимание, что несостоявшаяся жертва, похоже, готова простить своего неудачливого убивца, мы узнаем через месяц-полтора. Тогда же станет ясным, кто будет выплачивать взятый в банке кредит и будет ли он выплачен вообще», – философически закончил Андрей свой опус.
– Валь, а номер со швейными машинками вышел? – спросил, отваливаясь на спинку кресла.
– А то!.. В транспорте обсуждают – сама вчера вечером слышала. Сегодня тоже, утром. Смеются все над этими «металлистами», так ты их…
Тут зазвонил телефон, секретарь ответила строгим голосом:
– Редакция «Крестьянской газеты»… Да… Я поняла… Ну ясно…
Голос у нее странным образом потеплел – на том конце провода был явно не возмущенный чем-то читатель и точно не желающий подать коммерческое объявление бизнесмен. Андрей насторожился, а Валя, продолжая угукать в трубку, украдкой окинула его внимательным взглядом.
– Нет, там все в порядке. Хорошо, я поняла. Не беспокойтесь.
Андрей начал догадываться, в чем дело, и в свою очередь принялся метать в ответственного секретаря презрительно-уничижительные взоры.
– Все, до свидания. Спасибо за звонок.
Валя, не глядя в его сторону, положила трубку.
– Анька звонила, да? – выждав секунду, бранчливо процедил Андрей.
– Во-первых, не Анька, а Анечка, а во-вторых, да, она.
– А меня подозвать можно было?
– Нет. – Валя упорно не хотела смотреть ему в глаза. – Не велела она.
– А чего вообще говорила?
– Спрашивала, где ты, как у тебя настроение.
«Спросить, не было ли каких-то отмен?» – подумал Андрей, но он почему-то знал – не было.
– А она как? Чего делает?
– Так вы же вчера созванивались, – наконец поглядела на него Валя. – Перышки чистит к празднику Анюта, что еще.
– «Перышки»! – пробормотал Андрей, нервно гоняя файл по экрану. – Сколько у вас затей этих бессмысленных, девицы! Я ее всякую видел – что мне ее «перышки»?
– Мы – порядочные девицы, – кокетливо произнесла Валя, поводя плечами. – Нам без затей нельзя.
– Вот, а я страдаю вовсю.
– Да ты когда ее в первый раз увидел, Андрюшка, миленький! – всплеснула руками Валя.
– Ну, полгода назад, – солидно приврал Андрей.
– Люди годами друг друга ждут!
– Я не хочу годами! Я хочу сейчас! – почти взвизгнул он, вскакивая.
Валя вздрогнула, но промолчала.
– …Борода сегодня будет? – уточнил Андрей, немного побегав по комнате и утомившись.
– Нет, он на даче до понедельника.
– Ну, тогда в понедельник дам ему почитать.
– Хочешь уйти?
– А чего делать? Я свою долю оттрубил.
– Ты ж у нас надежда и опора.
Валя тоже начала собираться, складывая в стол дыроколы и степлеры.
– Давай развлекайся, – сказала она Андрею на прощание.
– Да уж я развлекусь! Я развлекусь по полной программе! – прорычал Андрей.
Он чмокнул Валю в щеку, отчего та испуганно ойкнула, и вылетел из редакции.
До официального начала праздника оставалось больше пяти часов.
Похоже, они собирались длиться месяца два…
Но эти несколько часов прошли. Все-таки прошли. На Анну О. Андрей откровенно злился: ну почему не позвонит, не подтвердит встречу?… Сам звонить не стал – сколько можно, в конце концов?
Когда выехал за город, солнце уже завязло в сиреневой дымке у горизонта. Было тепло, как-то обволакивающе, ненавязчиво – со всех сторон сразу.
Андрей наивно думал, что будет чуть ли не первым, но уже на дальних подступах к Озеркам увидел гибэдэдэшников, которые истово махали полосатыми жезлами.
«Как скунсы хвостами!»
…Отправляли гостей парковаться на обочину. Судя по запаху, самые нетерпеливые язычники приехали еще утром, развели костры под шашлык и неплохо погуляли.
Ставя машину, Андрей разглядывал участников. Похоже, все здесь, не только он, решили оттянуться по полной. Из только что вставшей перед ним машины вылезли две тощие девицы хорошо «за двадцать» в джинсовых юбчонках и майках, напялили венки, сильно смахивающие размером на траурные, и заспешили куда-то. Туда же направлялся неспортивного вида сорокалетний дядька, прикрытый дикарской набедренной повязкой из мочалки. Его дама не стеснялась запущенного целлюлита, который подло выдавал раздельный купальник.
«Разоблачились! – подумал все еще злой Андрей. – Надо бы вам сумерек дождаться».
Сам Андрей заранее в шорты переодеваться не стал, но, увидев, что в брюках, даже легких, будет вне зоны действия локального дресскода, тут же в машине натянул шорты.
Конечно, он не каждый день за этот год добровольной ссылки в провинцию брался за гантели, а о тренировочном зале и думать было некогда, но всетаки он смотрелся получше многих даже молодых мужиков, которые бегали едва прикрытые растянутыми плавками и ожерельями из ракушек.
«Я вообще зачем сюда приехал?! Предаться гнусному, разнузданному языческому разврату! Значит, наличие штанов – это не только ханжество, но откровенное лицемерие и гордыня!»
Зазвонил мобильный. Так и сидя в незастегнутых шортах, Андрей посмотрел на дисплей, подождал, выравнивая дыхание, и ответил разморенным, чуть недовольным тоном: «Мм-да?»
– С праздником солнцестояния! А вы где?
– Взаимно… Мы только подъехали. Боевую раскраску делаем.
– Ну да?! А мы уже туточки.
Голос Анны О. звучал на фоне криков, бренчания музыки и девичьего смеха.
– Да?… А вы где конкретно?
– Мы на бережку… Подтягивайтесь, а? Через пятнадцать минут начало церемонии.
– Сейчас буду.
«Кто ж это «мы», интересно? И кто там с кем церемониться будет?!»
Андрей рассовал по карманам шорт разные нужные мелочи, повесил на грудь мобильник и, чуть стесняясь голых ног, поспешил вслед за всеми.
«Во, хорошая фраза – одетый только в сотовый телефон… И ни с кем я церемониться не намерен».
Народ нестройно, путая слова, распевал русские народные песни и не спеша двигался к месту действия. Эта дорога, или, вернее, широкая тропа, была Андрею незнакома. С Павлом Никитичем они подъезжали к озеру через поселок, как бы с торца, а сейчас двигались, обходя населенный пункт слева. Наверное, метров через восемьсот они выйдут к берегу, противоположному тому, с которого весной ученые мерили озеру температурку.