— Главное, Хаб, извини — Гарри, не обманываться насчет себя. Нам всем хочется стать директором центральной разведки. Для меня это значит больше, чем стать президентом. Ты тоже так считаешь?
Я едва ли мог ответить отрицательно. И потому просто кивнул.
— Черт подери, именно так. Но я знаю свои шансы. У Ховарда Ханта один шанс из двадцати, может быть, из пятидесяти. Дороти говорит, что, к сожалению, я слишком благосклонно отношусь к себе. Будем считать, что у меня один шанс из ста. И этот шанс — живой нерв. Он проходит от моей макушки до кончиков пальцев на ногах. Еще лет десять — пятнадцать, и я, пожалуй, смогу претендовать на место в эмпиреях. Как и ты лет через двадцать — двадцать пять.
— Я начинаю понимать, что делает хороший коньяк.
— Ха-ха! Ну-ка повтори, Гарри. — И сопроводил свои слова глотком из рюмки. При этом он лихо щелкнул по стеклу пальцем с кольцом. — Отлично. Эндшпиль нам ясен. За высокую цель! — И поднял рюмку.
— За высокую цель.
— Позволь поставить перед тобой еще одну весьма существенную цель. Рано или поздно ты женишься.
— Этого следует ожидать.
— Хорошая жена сотрудника ЦРУ должна быть произведением искусства. Ко времени моего назначения в Гватемалу Дороти была уже в третий раз беременна. Мне пришлось оставить ее в Вашингтоне в самый тяжелый для нее период. Так что тут явно есть свои «за» и «против». С точки зрения карьеры быть холостяком — это на короткое время плюс. Ты можешь в любой момент сняться и переехать в другое место. Но если брать более долгий срок, то отсутствие жены — минус для управления. Объективно говоря, для сотрудника ЦРУ лучше всего жениться на богатой девице, вполне презентабельной, пригодной для светской жизни и достаточно самостоятельной, чтобы месяцами жить без тебя. Скажем так: пока ты не женат, пользуйся этим вовсю. Не упускай возможности, если таковая перед тобой открывается, перейти из одного отдела в другой. Расширяй поле своей деятельности. Затем, когда подвернется подходящая девушка — я имею в виду такое совершенство, как Дороти, — женись. Без этого шефом резидентуры тебе не стать. Ведь резидент — своего рода посол. Мы являемся олицетворением того, какими иностранцы хотят видеть американцев. — Он оторвал от рюмки длинный палец и выбросил его вперед под углом в сорок пять градусов. — Видишь ли, у меня есть тезис. Мы, американцы, живущие за границей, обязаны думать о необходимости сдерживать людскую зависть. Мы показали всему миру, что можно жить честно и при этом процветать, и потому нас всюду ненавидят. Следовательно, что бы мы ни делали, мы должны помнить о существовании зависти. Нас могут ненавидеть, но необходимо, чтобы люди понимали, что их зависть бессильна. Вот тут женщина и должна сыграть свою роль.
Он говорил, а я думал, что не за этим я сюда поступил. Возможно, таково было действие коньяка, но не было у меня желания стать директором, нет, меня привлекало не это, а двойная жизнь. В двойной жизни была моя надежда сохранить разум, и я кивал с умным видом, словно мы были одного года с коньяком.
15
Киттредж молчала, пока снова не потеплело и не подошло время справлять в Уругвае второе мое Рождество.
12 декабря 1957 года
Гарри, дорогой Гарри!
Хочу получать от Вас весточки и писать вам о том, как я живу. Во мне произошли такие большие перемены. Конечно, я нарушаю данное обещание. (Я отказываюсь назвать это клятвой, поскольку Хью принудил меня к тому. А дать слово в минуту величайшей слабости — это не значит дать слово от души.) Исходя из такой сомнительной логики я решила не говорить Хью, что собираюсь возобновить с вами переписку. Он не согласился бы, и в результате моя жизнь с ним стала бы невыносимой. Я не подчинилась бы, а он никогда не принял бы моего бунта. И наш брак, протекавший уравновешенно и, честно говоря, счастливо благодаря его невероятной заботе обо мне, когда я больше всего в этом нуждалась, мог бы снова попасть в шквал.
Я, несомненно, многому научилась. Живешь так, как получается, но душа жаждет большего. Исходя из этой логики, мне нужны ваши письма. Так что у меня зародилось неистребимое желание обмануть Хью, и я намерена рассказать вам о себе куда больше, чем вы ожидаете, — скоро я загружу вас длиннющим письмом.
Угадайте кто.
P. S. Можно совершенно спокойно снова пользоваться диппочтой. Однако адрес новый. Адресат по-прежнему Полли Гэлен Смит, но адрес другой: Дорога АТ-658-НФ
В ответ я отправил послание в две строки: «Сообщаю, что ваш Рождественский подарок прибыл в целости и сохранности. Жду слов и музыки».
5 января 1958 года
Дорогой Гарри!
Кристофер сейчас, наверное, привел бы вас в восторг. Каким прелестным малышом стал ваш крестник! Конечно, он еще в той стадии, которая так пугает и о которой меня предупреждали другие матери: уже ходит, но еще не говорит! Не могу вам описать, как это меня пугает, и это может длиться еще не один месяц. Единственная возможность уберечь от Кристофера мебель — это держать его либо на улице в кресле-ходилке, либо в загончике наверху. Очутившись в гостиной, он ведет себя как пьяный громила: топает всюду, вытянув ручонки, и пытается перевернуть все благоприобретенные вещицы. Господи, до чего же я его люблю! Всякий раз, как я кричу: «Нет!» — когда он намеревается сбросить на пол Эльфа ручной работы или прелестного Пимма, малыш поворачивает ко мне исполненную решимости мордашку с этакой ухмылочкой, а в глазах — коварный, как у Хью, огонек. Господи, я становлюсь просто ужасной, когда затрагивается моя любовь к собственности. Голос плоти и крови умолкает перед античной ценностью.
Вот пишу вам и вижу, что готовлю вас к большущей исповеди. Не знаю, насколько вы поняли подлинную картину той духовной пропасти, в которую я погрузилась много месяцев назад. Да, я обязана этим ЛСД, и броши, и Хью, и вам — все это я уже признала, но были еще и неуправляемые фантазии. И серьезные, совершенно конкретные трудности. О подлинной причине того, что со мной произошло, я с вами никогда по-настоящему не говорила. Это связано с моей работой в Технической службе.
Поведаю вам теперь, что всякий раз, как я думаю о конгломерате кабинетов и коридоров Технической службы в нашем крыле на Аллее Тараканов, я мысленно представляю себе Аллена Даллеса, идущего, сморщив нос, по нашим дурно пахнущим коридорам. В моих снах и видениях он с хвостом и с раздвоенными копытами. Вам известно, что он родился с изуродованной ступней? Семейство Даллес мигом его оперировало, так что теперь он лишь слегка прихрамывает, когда подагра не вынуждает его уменьшить свои сатанинские аппетиты. Учитывая тропизмы Аллена, он, естественно, и женился на девице по имени Кловен (замените «н» на «р»)[91]. Гарри, извините за эти мишени для насмешек, но временами я ненавижу Хью и ненавижу Аллена, ибо они подавляют меня, что, как я подозреваю, и должен делать хороший начальник.
Но не волнуйтесь: размышления, вызванные этими буйными эмоциями, позади, и я рассказываю вам о них лишь для того, чтобы вы поняли весь накал владевших мною чувств. Видите ли, я порой испытывала сильное раздвоение по поводу дозволенности нашей работы в Технической службе. Столь многое в ней связано с контролем над мыслями. Получается, что мы манипулируем душами людей. И однако же, мой Проститутка всецело за такой контроль, если он осуществляется людьми, которых он одобряет. Да, идет великая война за будущее человечества — христиане против красных! И разве не блестяще придумали русские материалисты, выбрав для своей эмблемы цвет крови и огня! Блестяще, говорю я, потому что это привнесло необходимый привкус стихии в их материалистическую пустоту. Я говорю бред? Единственная концепция, с которой я сжилась с тех пор, как встретила Хью, состоит в том, что коммунисты двадцать четыре часа в сутки изыскивают способы совратить души людей, следовательно, и мы должны трудиться двадцать четыре часа в сутки, чтобы разрушить их замыслы. Техническая служба — это храм, где мы не только выискиваем тайные микробы, но занимаемся гипнозом, производим снадобья, путающие мысли, и разрабатываем психологические методы воздействия на противника, прежде чем он одолеет нас. Собственно, Хью прочел мне настоящую лекцию, прежде чем мы поженились. Из этой лекции напрашивался вывод (и это любимый тезис Хью об источнике человеческой энергии), что, только когда лучшее и худшее в человеке нацелено на выполнение одной и той же миссии, человек действует в полную силу. В момент особой откровенности Хью признался мне: «Я занимаюсь скалолазаньем, потому что мне необходимо побеждать страх перед падением с большой высоты, — это хороший метод, но я также получаю от этого удовольствие, потому что тем самым я могу подняться над другими и унизить их, и это тоже глубоко сидит во мне». Гарри, меня взволновала его искренность. Я знала, что глубоко под полированной внешностью студентки университета таятся шекспировские кровавые страсти, вещи, о которых не говорят. Я знала также, что Хью — тот человек, который может проложить для меня спокойную дорогу через этот сокрытый во мне мир.
Ну, мой будущий супруг и действовал согласно своему тезису. Он сказал, что нам посчастливилось работать в ЦРУ, потому что лучшее и худшее, что в нас есть, может быть направлено на благородные цели. Мы призваны ставить преграды КГБ, одолеть эту организацию, сотрудники которой, «эти трагические ребята», по словам Хью, все хорошее и плохое, что в них есть, используют для неблагородных целей.
Итак, я пошла работать в Техническую службу с благословения Аллена, чувствуя на талии крепкую руку Хью, которая поддерживала меня. Я готова была нырнуть в самые глубины, но, как только я прошла подготовку, меня, конечно, обернули ваткой. Персонал Технической службы, как вы, наверное, догадываетесь, так же разделен на ячейки, как и во всех других отделах управления. Даже сейчас, после пятилетнего пребывания в недрах Технической службы, я не могу сказать наверняка, занимаемся ли мы «мокрыми» делами или же, оставив убийства в стороне, занимаемся кое-чем похуже,