На другом конце списка наших владений стоит большой склад, находящийся недалеко от «Зенита» (где теперь расположилась ДжиМ/ВОЛНА), — там хранится все, что требуется участникам наших рейдов, начиная от barbudos — фальшивых бород — и кончая самыми последними униформами кубинской армии. У нас есть все виды вооружения, какое Советы и страны Восточного блока поставляют кубинцам: минометы, пулеметы, автоматы, ружья, базуки и осветительные ракеты, — чего только нет на нашем складе. Хотелось бы мне, чтобы вы увидели, какое выражение появляется на лице настоящего вояки вроде моего невозмутимого друга Дикса Батлера, когда он листает наш пятидесятистраничный иллюстрированный каталог. Словно заглядываешь в котел, где кипит боевой дух.
Теперь добавьте к диораме ДжиМ/ВОЛНЫ все квартиры, номера в отелях и мотелях с кухнями плюс гостиницу университета Майами (которую мы только что экспроприировали для офицеров-транзитников среднего уровня) и отель «Дюпон-плаза» в центре Майами (для более высоких чинов), и вы получите маленький город в большом городе, где живут сотрудники ЦРУ и их семьи. Сколько же у нас кураторов — пятьсот? шестьсот? Всех не сосчитаешь. Мы имеем приблизительно 2500 агентов-кубинцев, в том числе агентов, работающих на нас время от времени, помощников агентов, посыльных, подсобных рабочих, а также поваров, которые готовят в таких местах, как остров Эллиот. И это число все растет. Мы платим каждому в среднем около трехсот долларов в месяц специальными чеками, которые можно предъявить к оплате только в двух специально выделенных для этого окошках главного отделения Первого национального банка в Майами на бульваре Бискейн.
Поскольку все мы работаем скопом, то пьем и едим тоже вместе. Не стану описывать пивные и закусочные — их названия говорят сами за себя: «Салон» в отеле «Три посла», «Салон крахмальных сорочек», «Двадцать семь птиц». Могу лишь сказать, что впервые со времени обучения на Ферме я участвую в выпивках с коллегами, причем каждый вечер. За женщинами мы охотимся меньше, чем вы думаете. Настоящим феноменом является размах операции, в которой мы участвуем, и после третьей или четвертой порции бурбона я начинаю понимать, почему я готов вкалывать на Харви, невзирая на отвратительное помещение и его отвратительный характер. У Лэнсдейла прекрасные идеи, но, боюсь, он взялся управлять незнакомым кораблем, тогда как Харви сделал нас правителями в своей области. У нас больше пятидесяти форм собственности и фиктивных корпораций — сыскные агентства, оружейные лавки, мастерские по ремонту судов, магазины для спортсменов-рыболовов, — чего только у нас нет, а еще Бюро исследования и маркетинга Карибского региона — не где-нибудь, а на Окичоби-роуд, и наше собственное агентство по недвижимости, под крышей которого находятся наши конспиративные квартиры, и собственное Бюро путешествий, составляющее ежемесячный план воздушных перевозок, и наша экспортно-импортная фирма, которая ведает всеми поставками, и наша типография, выполняющая всякого рода работы, агентство по найму, существующее для найма персонала из эмигрантов, не говоря уже о мастерской по ремонту электроники и клубе рыболовов и охотников, где можно тренироваться в стрельбе. Мы еще не добрались до утробы ЦРУ, которая размещается в «Зените». Там наша мельница по переработке разведданных с каждым месяцем захватывает все большую территорию, а фотолаборатории проявляют пленки, которые ежедневно доставляют летающие над Кубой «У-2». Почтовое бюро в «Зените» занимает помещение, равное бальному залу, там просматривают корреспонденцию между Майами и Гаваной, там же есть комната вырезок, где собирают отклики мировой прессы на американо-кубинские отношения; не последнее место занимает в «Зените» Южное хранилище, куда попадают отчеты из тридцати — сорока ячеек кубинского подполья. Харви, не доверяющий сети, которую не он сам создал, называет это Sanctum Maleficarum[189].
Пожалуй, наилучший способ дать вам представление о нашей силе и положении — это перечислить те государственные законы и законы штата, которые мы готовы обойти, нарушить и/или игнорировать. Мы систематически даем ложную информацию во флоридских газетах о деятельности наших корпораций; в налоговые декларации не включаем подлинные источники финансирования наших приобретений недвижимости; в Федеральное управление авиации ежедневно поступают фальшивые полетные листы; мы перевозим оружие и взрывчатку по дорогам Флориды, нарушая тем самым Акт о боеприпасах и Акт об огнестрельном оружии, не говоря уже о том, как мы ведем себя в отношении наших старых друзей — таможни, Иммиграционной службы, казначейства — и как соблюдаем Акт о нейтралитете.
Следуя твердой уверенности Харви в том, как следует обращаться с редакторами газет, мы в практических целях контролируем почти все, что местная пресса печатает о Кубе. Работу с журналистами мы часто проводим за выпивкой, в довольно приятной атмосфере. Харви придерживается лозунга «Никогда не ври репортеру, если в том нет крайней необходимости». Собственно, все, что требуется сказать публике, пишут в нашем отделе рекламы. Так что местному четвертому сословию не приходится много работать, а если они начинают сопротивляться, мы перерезаем пуповину. «Черт побери, у нас настоящий собственный город», — говорит Харви. Ему нравится, когда средства массовой информации сидят у него под стулом.
Я дал вам представление о том, что такое ДжиМ/ВОЛНА. Однако если я попытаюсь обрисовать настроение и моральное состояние участников операции — тут стоп. Ничего подобного в управлении я не встречал со времени тренировок на Ферме, когда я считал, что мы все время будем задействованы в рискованных операциях. Не могу сказать, чтобы это было так сейчас, но мы существуем в отсвете опасности. К примеру, Харви назначил Дикса Батлера наблюдателем в тот день, когда «зеленые береты» устроили в Форт-Брэгге спектакль для Джека Кеннеди, и Батлер, вернувшись, докладывал об увиденном с таким восторгом, словно физическая подготовка и трюки, показанные «зелеными беретами», могли идти в какое-то сравнение с тем, что делаем мы.
«Зеленые береты», как вы, я убежден, знаете, специально готовят для особых боевых действий против партизан в странах «третьего мира», таких, как Лаос и Вьетнам. Более молодые умы в Пентагоне, а также президент и Максуэлл Тэйлор, а также, безусловно, Бобби Кеннеди в восторге от их подготовки. Добавлю, что в книге Бобби «Внутренний враг» есть подтверждение тому. «Крупные события в прошлом нашей страны были выкованы крепкими парнями», — пишет Бобби и в качестве примера дает краткие портреты мародеров Меррилла и рейдеров Мосби, а также Болотного Лиса Фрэнсиса Мэриона, — короче, наших героев-партизан. «Зеленые береты» являются естественными их последователями, и Джека Кеннеди, когда он приезжал сюда, повезли на Маккеллоровское озеро, где ему продемонстрировали настоящий цирк. Ныряльщики проплывали со скубой под водой и, выйдя на берег, сражались водонепроницаемым оружием; а с неба, с высоты в полторы тысячи футов, на берег озера сыпались в свободном падении парашютисты. Они многократно прочерчивали небо, выпуская струи цветного дыма, и лишь в последний момент раскрывали парашют, чтобы не удариться о землю; команды дзюдо показывали рукопашный бой, а другие «Зеленые береты» залезали на высокие шесты, которые инженеры установили на озере, и спускались с них по тросам, натянутым под острым углом. Вертолеты «Карибу» и «Мохоук» на бреющем полете пролетали перед президентской трибуной, и что-то около тысячи бойцов, скрывавшихся в кустарнике на другой стороне озера, внезапно выскочили с боевым кличем и выбросили в воздух осветительные ракеты — это была демонстрация вторжения. В заключение из взлетевшего вертолета выпрыгнул солдат со связкой ракет на спине и приземлился прямо перед Джеком Кеннеди. Затем стая в восемь вертолетов «Карибу» сбросила тысячи листовок на место действия. И на каждой листовке был портрет президента.
Я пишу и чувствую, как нарастает в вас раздражение. И не по поводу того, что делали бойцы, — возможно, так было нужно, скажете вы, — но почему вас, Гарри, это так возбуждает? Да, возбуждает. Дикс Батлер даже всерьез стал подумывать о том, чтобы перейти в «зеленые береты», а я понял, что поступил на работу в управление, полагая, что буду вести вот такую активную жизнь. Возможно, такое впечатление создалось у меня от рассказов Кэла про Управление стратегических служб. Жизнь в ЦРУ отнюдь не нудная, но приключенческая жилка во мне ощущает необходимость физического действия, и да — я жажду боя.
Ну а теперь знайте: я не собираюсь бежать из разведки, никогда. В общем, я вполне счастлив. Я делаю то, что в основном хочу делать. Многие ли могут такое сказать? Тем не менее «зеленые береты», в представлении многих офицеров управления, окружает особая атмосфера даже подпольной деятельности, которая скрашивает настроение многим здесь, в ДжиМ/ВОЛНЕ. Словом, у Дикса Батлера были собратья.
Взять, например, койотов. Дикс уполномочен быть связным с ними. Я обнаружил, что беспроволочный телеграф соединяет Аляску с Майами и со всеми пунктами между ними. Тысячи две бывших футболистов, бывших наездников родео, бывших каскадеров, мотоциклистов, жуликов, полицейских, боксеров, безработных барменов, инструкторов лыжного спорта и спортсменов, занимающихся серфингом, слышали про ДжиМ/ВОЛНУ и/или о том, какие есть психопаты среди наших кубинцев, и эти люди приезжают к нам с намерением подрядиться. Казалось бы, им следовало пойти к «зеленым беретам», но для них это слишком военизированная организация. Они не хотят, чтобы ими так командовали. А у нас они предпочитают стать кураторами. Когда я думаю об этом, мне становится их жаль. «Первое требование, — пришлось бы мне им сказать, — научитесь пользоваться пишущей машинкой». Я, конечно, только улыбаюсь, когда они просят принять их в ЦРУ, и говорю: «На данный момент работа по контракту больше бы вам подошла». И когда они спрашивают, что для этого надо сделать, я отвечаю: «Не волнуйтесь. Вас найдут».