А отец Евстафий просто намекнул мне от неё избавиться, чтобы мои контролёры не увидели больше, чем им позволено. Явно где-то мимо сканера пропустили, только вот где…
Я сделал первый, немного неуверенный шаг в полумрак…
Ещё шаг, и ещё…
Бело-голубое свечение как будто сопровождало меня и немного освещало коридор, но не настолько сильно, чтобы слепить глаза. Благодаря такой организации освещения я прекрасно видел всё на расстоянии в пару метров спереди, и столько же – сзади. Получалось, что я как будто иду в световом круге – в принципе, стандартная система освещения с экономией энергии, такое часто использовалось на крупных космических станциях в дальних коридорах, где не часто бывают люди. Всего лишь множество малогабаритных датчиков движения, совмещённых с источником света, и система контроля и питания.
Пройдя метров десять и тщательно осматривая стены, я особо не удивился – голые каменные стены, вырубленные прямо в скальной породе, были идеально прямыми и ровными, что говорило об использовании высокотехнологического проходческого оборудования. Ну и тут наверняка было что-то интересное на случай визита незваных гостей – мои соплеменники в таких вопросах никогда не разочаровывали своих противников и не экономили на взрывчатке.
Я шёл медленно, и в абсолютной тишине стук тяжёлых, толстых рифлёных подошв армейских ботинок звучал как стук гидромолота, забивающего сваи. Какая тут акустика оказывается, аж самому нравится.
Но коридор быстро закончился, и я подошёл к ещё одной арке, за которой начиналась лестница. Замерев всего на мгновение, стал спускаться по вырубленным в камне ступеням.
Неведомые строители предусмотрительно нанесли ромбовидное рифление на ступени, чтоб спускающийся ненароком не поскользнулся и не спустился вниз, так сказать, в ускоренном варианте со свёрнутой шеей.
Я ещё долго шёл вниз, потом поворачивал и снова шёл…
Судя по характеру расположения ходов и наличию ответвлений, всё это подземное великолепие явно клепали военные инженеры, набившие руку на проектировании боевых планетарных оборонительных комплексов, основная часть которых как раз всегда и пряталась в скальных массивах.
Пройдя так минут двадцать, я наконец-то оказался в крупном помещении, которое при ближайшем рассмотрении оказалось большой и тщательно доработанной карстовой пещерой.
И вот тут началось самое интересное…
Это была сокровищница. Ну, вроде как попал в материализованную версию земного американского фильма про библиотекаря[23].
Мои соотечественники, видимо, за долгие годы сюда много чего натаскали: и оружие экзотическое, и какие-то блок-модули, и ценные вещи, и какие-то земные реликвии…
А ещё: иконы, кубки, одеяния, мечи, доспехи, ларцы, причём всё это имеющее явно древнеславянское и древнерусское происхождение…
Мне стало интересно: ну и зачем меня сюда отправили?
Если искать артефакт, который якобы припёрли сюда лет сто назад мои соплеменники, так они, как заправские хомяки, походу со всей галактики сюда много чего натаскали…
А если найду?
Что, бегать с ним, как с писаной торбой?
Вот ещё!
У меня сейчас на повестке стоят вопросы в следующей последовательности:
Первое – умотать из этого подземелья, не поссорившись с моими новоявленными соплеменниками.
Второе – умотать из района, не потеряв бойцов группы.
Третье – найти принцессу Ириану и чухнуть с этой планеты, не попав под слив.
И они думают, что в таких условиях я буду трясущимися руками распихивать по карманам всякие драгоценные штуки, за которыми наверняка тянутся длиннющие шлейфы трупов?
Я, может, в некоторой степени и без царя в голове, но инстинкт самосохранения не отключал.
Оно мне надо?
Ну, похожу, посмотрю, всё равно интересно, но не более того, главное – хватательный рефлекс держать на жёстком контроле.
Мне даже стало как-то жаль священника Евстафия, подумалось: «Такой могучий человечище, а проверка его… Какая-то мелкая, что ли… Или даже у великих людей, если они зациклены на религии, бывает такое?»
Вот так я ходил, смотрел, цокал языком, кивал головой, а сам про себя усмехался – не сомневался, что за мной наблюдают.
Хотя было весьма познавательно, а судя по количеству и номенклатуре собранного, можно было сказать одно: прапорщики у славян появились задолго до того, как придумали это звание в армии…
Горжусь своими предками: так обобрать галактику – это нужно постараться.
С такими мыслями, блуждая между рядами стеллажей, я подошёл к центру зала, где на отдельном постаменте-возвышении лежало что-то прикрытое тканью и светящееся изнутри, наверное, особо важное.
Я опять вздохнул и, ёрничая, проворчал:
– Надеюсь, что тут нет радиации, а то не хотелось бы светиться в темноте, это ведь так пошло…
Оглядев это «сооружение» и абсолютно не проявив к нему интереса, пошёл дальше, пока мой рассеянный взгляд не зацепился за православную икону, выполненную в старославянском стиле. Что-то в ней было особенное…
Странно…
Икон, тем более старых, тут было с избытком, и находились они на видном месте, а вот эта, которая висела в неприметном углу, чем-то зацепила. Я стоял и рассматривал её, пытаясь понять, что же меня в ней так привлекло…
Но я смотрел и смотрел, чувствуя, как меня куда-то затягивает, а я не могу сдвинуться с места…
Нет, страха не было, как не страшно было с отцом, который много-много лет назад в первый раз посадил меня на велосипед и сказал: «Езжай, сынок, не бойся, я рядом…» Так и здесь…
Мир сначала замер и начал темнеть, а потом…
Всё вокруг меня вдруг взорвалось запахами, звуками и удивительно реалистичными картинками, которые стали надвигаться на меня словно в галлофильмах, к которым я пристрастился во время длинных межзвёздных перелётов…
Я стоял в поле и слышал…
Я слышал крики, лязг металла и стоны умирающих людей…
А ещё я чуял запах…
Запах крови и смерти, который ни с чем не спутаешь и не забудешь.
Осмотревшись вокруг и всё ещё до конца не веря своим глазам, я остановил взгляд на довольно молодом воине, который стоял среди лежащих вперемежку трупов, с трудом поддерживая равновесие и опираясь на прямой славянский меч. Как таковых доспехов на нём не было – была какая-то куртка с нашитыми металлическими пластинами на груди и с такими же металлическими накладками на предплечьях. Его голову защищала толстая войлочная шапка, тоже укреплённая железом.
Судя по внешнему виду, ему пришлось много чего перенести: нога сильно повреждена, а ухо и левая часть лица залиты кровью – явно получил касательный удар по голове.
Всё это мой мозг отмечал автоматически – не веря в происходящее, он чисто рефлекторно оценивал воинские качества и степень возможной опасности этого человека.
Но вот тут наконец-то меня проняло – человек, стоявший напротив и явно выживший в страшной сече, точно видел меня. Он с удивлением рассматривал стоящего перед ним воина в пятнистой форме с непонятной, но явно опасной железякой в руке. Кажется, воин был в шоке и воспринимал моё присутствие как бред после сильнейшего удара по голове.
Наше взаимное изучение друг друга было прервано долгим протяжным звуком боевого рога, в котором слышалось отчаянье умирающих людей.
В стороне от того места, где мы стояли, происходило последнее действо этой постановки неведомого режиссёра – конники в стёганых халатах с саблями, на ходу стреляя из луков, кружили вокруг стоящих кругом, спинами друг к другу, воинов, которые – судя по вооружению и фенотипу – явно имели славянское происхождение.
Русичей оставалось не более двух десятков: прикрываясь изрубленными щитами от града стрел, израненные, на последнем издыхании, они упорно отбивали лихие наскоки многочисленных противников, уже почувствовавших слабину своей жертвы. Своими спинами русичи точно кого-то прикрывали – с моего места было видно лежащее тело, возле которого кто-то стоял на коленях.
Опять раздался протяжный звук боевого рога, в котором были слышны и призыв о помощи, и отчаянье с решимостью умереть, не посрамив свой род.
Тут нас, мирно стоящих вне основных событий, срисовал кто-то из этих конных байкеров прошлого. Послышался топот копыт, и с гиканьем и свистом в нашу сторону понеслось человек десять всадников, которых до этого в стороне в качестве резерва придерживал какой-то местный руководитель этого побоища со стороны оппонентов русичей.
Всё ещё не веря в происходящее, я на полном автомате, почувствовав угрозу, стал двигаться, уходя с линии атаки, при этом считая цели, примерные траектории движения, степень опасности и очерёдность их уничтожения. Тем более уже в воздухе засвистели первые стрелы, что подстегнуло мои мыслительные процессы.
Мой несостоявшийся собеседник от моего лёгкого толчка в грудь упал на спину, и с удивлением смотрел на меня, не понимая моих намерений.
«Блин, карабин разряжен, а магазин в подсумке!» – Проскочила в голове паническая мысль, но рука – как бы сама по себе – уже тащила из подсумка обычную яйцеобразную наступательную гранату.
Рывок кольца, бросок…
Отлетела чека, хлопнул запал, и зелёный ребристый шарик, дымя замедлителем, полетел под копыта лошадей, несущихся прямо на меня. Для полноты картины я тут же выхватил вторую и бросил её чуть в сторону, стараясь хоть как-то перекрыть весь фронт нападающих.
На открытом пространстве взрывы двух гранат прозвучали как-то не слишком впечатляюще, да и красочных голливудских вспышек с брызгами огня тоже не было, но тем не менее шесть всадников, идущих плотной группой чуть впереди, снесло напрочь.
Правда, пять оставшихся, так и не поняв, что случилось, продолжили свой путь, перепрыгнув упавших, причём одна из лошадок всё же споткнулась и, красочно кувыркнувшись, с ласкающим ухо хрустом размазала своего седока по земле.
Оставшиеся четыре урода, от страха стали настёгивать лошадей ещё сильней и, размахивая саблями, ломанулись прямо на меня, разумно определив как самого опасного противника.