Вопросы крайне простые. Справимся.
Заиграл вызов. Я включила мини наушник в ухе:
— Наора, ты поедешь с нами на Закат? — на экране появилось улыбающееся лицо Ли, за ней, пыталась поместиться перед экраном Сашка:
— Там море — супер! У меня родители там в прошлом году отдыхали! Ты подстриглась?
— Нет, а что?
— Мне показалось. Так поедешь? — Сашка оперлась для удобства на плечо Ли, и та поморщилась.
— Конечно. С практикой все Ок! Через неделю — готова!
— Саша, имей же совесть, на плечо не дави! — Ли, попыталась вывернуться, — Ну все Нао, мы отключаемся, звони, до встречи. А, кстати, Милка и Джес, отказались. Но мы кого-нибудь найдем! Пока!
Я счастливая дошла до остановки и села в экспресс. Там играло радио. Глядя, как скользят по кромке стекла многоэтажки и небоскребы, как пролетают деревья и кары, я слушала странную песню, причем не сначала. Куплет — так себе, а припев — неплохой: «My world will change tomorrow, my soul will change today…». Нужно скачать. Через минуту, я слушала ее у себя в наушниках целиком и полностью.
Завтра у меня первый день практики.
Сегодня я должна приехать в исследовательский центр, но я даже не представляю, где это находиться. Поглощая суперлегкий завтрак, я активировала навигатор на телефоне: нашла — в трех квадратах от университета. Можно на экспрессе до университета, а потом пешком. Я долго думала, как нужно одеться, но что-то в голову ничего дельного не приходит. Я мысленно перерыла весь каталог своих вещей, и решила надеть белую юбку и сиреневую футболку без одного рукава. Сгребая в сумку свою аппаратуру, я чуть не забыла прихватить немного косметики. Хотя, для кого там краситься? Все равно в потемках меня никто не увидит. Но что-то внутри меня воспротивилось такому подходу к собственной внешности. Придется брать пудру. блеск для губ. Брасматик и карандаш мне давно не нужен. Предпоследняя стипендия стала перманентным макияжем. Главное, что даже в экстремальных условиях он не размажется. Кстати об условиях, особенно экстремальных. Нужно по дороге купить попить.
Позвонила родителям — они живут далеко отсюда, в другой части страны. Рассказала об окончании учебного года, промолчала по поводу практики, пусть не волнуются, они хотели мне выслать еще денег, но я сказала, что те еще не кончились.
Вылетела из квартиры, защелкнув автозамок. Ту вспомнила, что не взяла очки от солнца, и пришлось вернуться. Сашка говорит, что возвращаться нельзя, ей так родители говорили, что это дурной знак, но я в это не верю. Cхватив с тумбочки очки, я закрыла (надеюсь уже окончательно) дверь и села в лифт. Время поджимало и пришлось вызвать такси. Сидя на заднем сидении кара, я вошла в Интернет, чтобы узнать необходимую информацию.
В целом ничего интересного и сенсационного не было.
Оказывается, что темную сторону почти невозможно просмотреть со спутника — снимки получаются размытыми до невозможности и ничего на них не видно. А вот ссылка на книги о темной стороне: профессор К.В. Менгер «Темная сторона. Теории и гипотезы вращения Земли», пара каких-то неизвестных мне писателей, «Dark side of us» — наверное, попало по ошибке, а тут пошли фантастические жанры: «Война за свет» и что-то в этом роде. Готовиться к выходу книга «Возможна ли жизнь на темной стороне. Теория переселения», я клацнула на ссылку «подробнее»: «В своей книги профессор Менгер собирается ответить на вопрос — возможно ли существование человечества на темной стороне, за счет обеспечения ее энергией с помощью светлой. «Я не ставлю перед собой цель доказать, что жизнь там возможна. Я ставлю цель — объяснить, почему это необходимо. Наши ресурсы истощаются, и нам следует подумать об освоении новых» — говорит сам автор… На это исследование выделены деньги из нескольких научных фондов». Занятно.
Тут же ссылки на последние новости: «Размытое пятно похоже человека с тремя руками. Новое фото по ту сторону», «Конец близиться. Последний виток Земли». Бред.
Приехали. Здание было гораздо больше нашего университета, но какое-то неприметное. Поднимаясь по ступеням, читаю горящее табло «Центр Естествознания» Чуть ниже бегущая строка: «Посторонним вход воспрещен, при входе предъявлять пропуск».
Двери автоматически разъехались, и я вошла в светлое помещение. Там стоял кремовый диван, за ним другая дверь с пультом управления. Подойдя к ней, я нажала кнопку вызова диспетчера. Женский голос ответил, что мне следует подождать и что за мной придут.
Я села на диван, и тут же провалилась в его мягкие недра, бросив сумку по привычке рядом. Там, в углу, стоял автомат с водой. Они стоят в каждом учреждении, чуть дальше — несколько стендов с сенсорными экранами. «Нынешние проблемы биологии». «Способы избежания изменения климата»…
С трудом вырвавшись из мягких объятий дивана, я решила почитать. Но не успела я шагнуть к стенду, как за мной пришли. Невысокая, полная, темнокожая женщина в очках в накинутом на брючный костюм белом халате спросила: «Наора Герус?»
— Да. — я ощутила легкое волнение.
— Ваш персональный код? — равнодушно бросила женщина, подходя к пульту.
— 95835FPOG678, — показала я.
Она ввела его и подождала подтверждения.
— Идите за мной.
И мы неспешно двинулись в открытые двери, затем по коридору налево к лифту. Неощутимо поднялись на 32 этаж, и она завела меня в один из кабинетов.
— Здесь вы пройдете инструктаж. Прочитайте и подпишите эти бумаги, она сунула мне прозрачную папку, присаживайтесь, — и она указала на такой же кремовый диван, напротив кремового кресла.
«У них, наверное, вся мебель кремовая». — пронеслось у меня в голове, когда я распаковывала первый документ. Это была страховка, которая в случае непредвиденных обстоятельств покроет все расходы на лечение, похороны. Слово «похороны» мне не нравилось, и я почувствовала слабость, и руки покрылись гусиной кожей.
Глядя на мою реакцию, женщина недовольно заметила:
— Неужели вы никогда не летали? При каждом перелете оформляется такой документ, но обычно это входит в стоимость билета, и вы его не подписываете.
— Ладно, — сказала я и подписала его ручкой, которая лежала тут же.
В следующем документе было сказано, что все образцы, пленки и записи принадлежат Центру Естествознания, и право пользования ими предоставляется только с разрешения владельца. Так же там указывалось, что я не имею права брать оттуда что-то в качестве сувенира или оставлять там что-то свое.
Я мысленно представила вертолет, нетерпеливые возгласы сопровождающих, и я тащу мешок трофеев.
Они: Что это?
Я (восторженно): Сувениры! Я же не могу улететь, не набрав подарков родным и друзьям!
Улыбнулась, очевидно, я не мысленно, потому что взгляд моего консультанта стал выражать крайнее возмущение.
— Девушка, — это все очень серьезно. — У вас мало времени, подписывайте и перейдем к следующему этапу.
Нарисовав свою роспись, я отдала их этой мадам.
— А теперь слушайте внимательно: после того, как вы попадете на борт вертолета, слушайте команды старших. Не уходите никуда ни на шаг, не вздумайте перечить и соблюдайте осторожность. С вами будут еще два наших сотрудника и подразделение неправительственной военной организации. Я передам профессору Менгеру, что вы уже отправляетесь. А теперь переоденьтесь и снимите все украшения и линзы. Она взяла со стеклянной тумбочки зеркальный пакет.
— Здесь лежит ваша новая одежда. Если великовато — скажите, поменяем. Сюда же положите свою старую одежду и все ненужные вещи. Она остается здесь до вашего возвращения на хранении. Я покину вас ненадолго. Если понадобиться уборная — вторая дверь справа, — и она вышла.
Насчет туалета она попала в точку. Но перед тем как сходить туда я вытряхнула на диван содержимое пакета. Темная футболка, темные штаны застежками внизу, темная куртка, достаточно теплая и внушительного вида ботинки. Я долго думала, снять лифчик или не стоит и, в конце концов, оставила. Застегнув ремень на немного великоватых штанах, решила куртку пока не набрасывать, а сходить в туалет. Сложив не очень аккуратно свои вещи, я затолкала их в пакет. Из украшений на мне были только серьги, четыре камешка в левом — два в правом — не думаю, что с ними возникнут проблемы. Я взяла из своей сумки специальный раствор и коробочку для линз и пошла в уборную.
В коридоре было пусто, словно все вымерли. Найдя заветную дверь, я толкнула ее и очутилась в большом белоснежном помещении. У окна стояла вытяжка для курящих и пепельница с самоочистителем. Сделав по-быстрому все дела, я вымыла руки. Тщательно высушив их, я достала одну за другой линзы и положила в раствор. Карие глаза — это конечно красиво, но голубые или сиреневые лучше. Спецовка сидела ужасно. Я умылась, привела в порядок волосы, поправила макияж.
Через несколько минут, я нетерпеливо сидела на кремовом диване.
За дверью послышались шаги, и на пороге появилась мадам:
— Пакет можете оставить здесь. Вы готовы? Идите за мной.
Пройдя по этажу, мы опять сели в лифт и поднялись еще выше — до пятидесятого этажа. Там меня встретили, обыскали на предмет чего-то запрещенного, выдали специальный рюкзак. Я тут же полезла изучать его содержимое. Больше всего мне понравился фонарик. Одним нажатием кнопочки он загорался, точно так же тух. Повесив его за браслет на руку, я положила телефон в один из многочисленных карманов куртки.
— В рюкзаке паек и вода. Оружие Вам не полагается. Фонарик на батарейках. Запасные в левом кармане рюкзака. — сказала моя провожатая, — а потом почему-то тихо добавила: — Удачи…
А потом был взлет, с крыши на двухпропеллерном грузовом вагоне. Он так страшно накренился при взлете вперед, что у меня перехватило дыхание. Мы сидели и смотрели друг на друга — нас было восемь человек, я — девятая. Двое сотрудников и эскорт. Вертолет выровнялся и с небольшими рывками и толчками полетел. Мы летели долго и монотонно и меня начало укачивать. Чтобы хоть как-то избавиться от противного ощущения, я играла с фонариком и отхлебывала из фляги. Мною абсолютно никто не интересовался, и не было никого, кто бы мог сделать мне замечание по поводу моего некорректного поведения. Маленькие смотровые щели вверху показывали, что мы еще не вылетели из зоны света. Были моменты, когда мне хотелось заговорить с соседями, но факт того, что все летели молча, убивал во мне это желание. Постепенно я начала понимать, что становиться все темнее и темнее. Немного розоватый свет пробивался сквозь иллюминаторы, перерастая в пурпурный. Наверное, на Закате море и впрямь великолепное.