– У-у-у-у-у-у-ух! – Зажатый в зубах мобильник мешает мне стонать в полный голос.
По подбородку вниз стекают слезы и слюни. Но я ничего не могу с этим поделать. Мне просто надо ползти дальше. Мне надо… Труба внезапно заканчивается. Прямо передо мной. Я упираюсь в стену земли. Без всякой причины, без смысла… Она просто… заканчивается. Я вынимаю изо рта телефон.
– В чем дело? – слышится позади вопрос Доминика. – Ты застряла?
– Не уверена. – Я пытаюсь говорить спокойно, хотя мы оба понимаем: это ложь.
Я тычу в стену пальцами – а вдруг у меня опять галлюцинации?
– Похоже, труба лопнула. И засыпавшая место разрыва земля заблокировала ток воды в яму.
Земля на ощупь влажная, как глина. Я надавливаю на стену руками, и отвалившийся от нее комок падает у моего носа.
– Я попробую раскопать завал. Должен же быть где-то выход…
Но вдруг в трубу хлынет вода из реки и мы в ней утонем? По-видимому, та же мысль приходит в голову и Доминику – он молчит.
Черт, что же делать? Остается только надеяться на то, что источник воды, поступавшей в эту трубу, уже пересох. Вонзая пальцы в глиняную стену, я начинаю отдирать липкие комья. Пытаюсь углубиться в стену – проверить ее толщину. Руку орошает струйка воды.
– Продолжай, – тихо говорит Доминик.
И я копаю. Мои колени уже утопают в воде, перемешанной с глиной, но копать быстрее у меня не получается. Я начинаю помогать себе предплечьями, отваливаю ими комья глины в стороны. Наконец мне под ноги падает большая глыба. И теперь на ее месте зияет черная дыра.
Вода больше не затекает в трубу. Но я ее слышу. Я слышу где-то поблизости рокот реки. Этот звук – бесконечной, необоримой ярости – отзывается в трубе вибрацией. И вместе с трубой дрожу я. В попытке унять дрожь я начинаю яростно отваливать землю наружу. Надо сделать дыру шире! И тут – слишком поздно – меня осеняет: а что, если труба выходит наружу где-то в отвесной скале, над смертоносным потоком? Нет, это вряд ли… Будь водопад рядом, рев потока был бы громче. Да и вернуться назад мы теперь не можем…
Вынув изо рта мобильник, я направляю фонарик в темное пространство. Его луч высвечивает круглый водоскоп прямо под трубой. И над ним тоже круглые стены, выложенные из камня, как и стены ямы. Только площадь меньше – в поперечнике футов пять. И запах гнилостный.
– Это еще один колодец, – говорю я громко, но вода рядом со мной приглушает мой голос.
Похоже, это был самый первый источник воды для усадьбы, до того как труба соединила его с ямой под погребом. Я мысленно прослеживаю путь трубы – пытаюсь догадаться, в какой точке поместья может находиться этот колодец. В саду? Нет, не совсем так – в павильоне!
– Должно быть, он все время под ним находился, – бормочу я.
«Интересно, Сейди добралась до этого места? – мелькает у меня в голове. – Может, она до сих пор лежит в этом колодце, сокрытая темнотой? Да. Она тут…»
Может, на меня так действует ангельская пыль, но я абсолютно убеждена: Сейди там, внизу… Ее кости лежат на самом дне, захороненные под осевшим за десятки лет слоем грязи, в беззвучной черноте. Какая у колодца глубина? Что утянуло тебя на дно? Пыталась ли ты всплыть перед тем, как удариться о дно?
– Ты можешь вылезти? – прерывает мое мысленное общение с Сейди Доминик.
Его голос звучит странно. Измученно. И это быстро возвращает меня в реальность. Посветив фонариком вверх, я обнаруживаю в шести-семи футах над головой подшивной дощатый потолок. Деревянный, а не каменный! Я проверю телефон. Но сигнала так и нет. Чуть не взвыв от отчаяния, я откладываю мобильник в сторону, чтобы высвободить руки.
– Как бы на выходе меня не поджидал Джон Уик…
Цепляясь руками за бреши между камнями в стенах и маневрируя, я встаю ступнями на краешек трубы. Отсюда я могу дотянуться и дотронуться рукой до деревянного потолка. Но какой ценой! Если я потеряю равновесие, я упаду в воду.
Пальцы еще впиваются в грубый камень стены, когда голова начинает кружиться. Такое впечатление, будто что-то внизу тянет меня вперед, хочет, чтобы я соскользнула с трубы. Я закрываю глаза. Не надо было поминать Джона Уика! Но тут нечто выныривает из воды и хватает меня за лодыжку.
– Этого не может быть… – шепчу я.
Но я чувствую чужую хватку на ноге. Слышу, как пузырится из давно мертвых костей вода. И представляю себе слизь, сочащуюся из этих пустых глазниц. Не удержавшись, я смотрю вниз. Мертвая вода недвижна. Глубоко, до дрожи в теле выдохнув, я снова поднимаю глаза вверх. Голова уже не кружится так сильно. И, вытянув к потолку руки, я нажимаю на него кончиками пальцев. К моему удивлению, он не поддается.
– Эх, была бы я твоего роста! – говорю я Доминику, ожидая увидеть, как он вытаскивает свой поджарый торс из трубы.
Но я его не вижу….
– Ник?
В ответ тишина. Мне с большим трудом удается снова присесть на край трубы и заглянуть в нее, но в конце концов я справляюсь.
– Ник!
Он лежит лицом вниз на грязном днище трубы, вытянув ко мне руку. На миг я мысленно возвращаюсь в тот день, когда нашла Фрейю. Перед глазами возникают ее бледные руки, лежащие на коленях. Нет! Доминик не умер! Он не может умереть!
– Ник! – трясу я парня, схватив за запястье.
Но он не приходит сознание, лишь голова перекатывается на другой бок. Губы Доминика слегка приоткрыты. И пока я с замиранием сердца жду, когда он пошевелится, я замечаю крошечное облачко пыли, взлетающее вверх. Он дышит. Слава богу, он жив! Но похоже, что удар монтировкой по голове причинил ему гораздо больший вред, чем мы оба поначалу подумали.
Прикусив губу, чтобы не заплакать, я судорожно соображаю, как поступить. Позади Доминика непроглядная тьма, но я знаю, куда она ведет. И наверное, я смогла бы переползти через него… Но бросить его здесь, в темноте, одного я не могу. Значит, мне придется оставить ему мобильник.
Допустим, я сумею добраться до ямы и выбраться из полыхающего дома. Но успею ли я сообщить кому-нибудь о том, что Доминик в опасности, до того как меня схватят Тай и Кэролин? Доминик за это время может умереть. Меня убьют родственнички. И как же тогда его родители и друзья узнают, где найти тело сына и друга?
Я снова думаю о Сейди. О том, как она умирала в этой жуткой темноте… И, если она действительно прокляла мой род, я не могу ее за это винить. Но это не значит, что я должна сидеть здесь и ждать, когда меня тоже настигнет смерть…
Черт! Я заперта в ловушке внутри колодца, где-то рядом труп ведьмы, а единственный выход отсюда ведет в огненный ад! Смерти не избежать… Словно в подтверждение моим мыслям по трубе проносится свист. И мне не надо видеть вспышки пламени, чтобы догадаться, что означает этот звук: ликер – горючий напиток.
Через погреб мне теперь по-любому не выбраться. Возвращаемся к плану А: разломать деревянный потолок колодца и вылезти в павильон. Но пол в павильоне посыпан гравием. А вдруг под ним бетон? И даже если мне удастся выбить брешь в дощатом потолке водоскопа, преодолеть бетонную преграду я не смогу…
Я снова выползаю из трубы и, встав на самый ее край, поднимаю вверх руки – проверить, не подросла ли я за последние пять минут. Нет, не подросла.
Колодец в поперечнике имеет пять футов – он слишком широкий, чтобы я смогла примерить на себя роль трубочиста, лазающего по дымоходу. А вот Доминик бы с ней справился. Не будь он без сознания. Да он и так бы обошелся: при его росте достать до потолка проще простого.
– Черт! – восклицаю я в отчаянии.
Но едва мой крик смолкает, как я осознаю: голос прозвучал иначе, чем раньше. Его ничто не приглушало. Он словно вырвался… на волю.
Я хватаю телефон Доминика. Похоже, в нем не батарейка, а зверь. Иначе он давно бы разрядился! Подношу фонарик к доскам. На вид они целые, но…
В руке вибрирует мобильник. От неожиданности я чуть его не роняю. А когда высвечивается экран, я вижу кучу сообщений и пропущенных звонков. В этом чертовом колодце есть связь!
Увы, сигнал пропадает, как только я поднимаю мобильник до уровня головы. Но вверху, в углу под ненавистными досками, пролегает балка. Я не знаю пароль Доминика, но для того, чтобы вызвать службу спасения или скорую помощь, он не нужен.
Прилипнув к стене, я пытаюсь это сделать одной рукой, когда мобильник снова жужжит. На экране появляется лицо Матео. Я нажимаю большим пальцем на «Ответить». И включаю громкую связь, чтобы не пришлось опускать телефон.
– Ник! Ник! Ты где, черт тебя подери? – Голос Матео прерывается, но понять его можно. – Ваш дом горит, я пытался тебе дозвониться, но телефон все время переключался на голосовую почту. Я уже подумал, что ты мертв…
– Матео! – выкрикиваю я изо всей мочи в надежде, что парень услышит меня и заткнется.
Похоже, сработало.
– Кто это?
– Ава. Я с Домиником, но он ранен, и мы в ловушке, в старом колодце!
После секундной тишины я слышу вопрос:
– Где?!
– В павильоне под полом есть колодец… там, где я нашла тело Фрейи, – выпаливаю я, попутно соображая, как четче дать Матео наводку.
В местных новостях павильон показывали часто, там еще вертятся копы, но Матео наверняка его видел.
– Мы внутри и не можем выбраться! Мой дядя с женой хотят нас убить. И это они убили Фрейю и Форда… Ты можешь нам помочь? Пожалуйста!
Я жду ответа, но Матео молчит.
– Матео?
Еще секунда – и я слышу сигнал: связь прервана.
Проклятие! Он хоть что-то понял? Я машу телефоном из стороны в сторону в надежде, что связь восстановится и Матео перезвонит. Но тщетно. Надо было позвонить сначала в службу спасения…
Позади слышится стон.
– Ник? – поворачиваюсь я… или пытаюсь повернуться… но моя нога соскальзывает с обода трубы, и я падаю в чернильную воду.
Глава тридцать восьмая
Вода холодная. Ледяная! Она выуживает из меня весь воздух, пока я колочу по ней руками, стараясь вынырнуть на поверхность. Мои ладони кричат от боли – шрамы отреагировали на холод.