камуфляжные тона, отдаленно напоминающая советский «ГАЗ-64». В двигателе возился шофер. Павел озадаченно почесал ухо. Куда тут можно ездить? От горы к горе? Или объект еще крупнее, чем кажется?
За «Хорьхом» стояло еще одно «чудо» германской технической мысли — многоцелевой полугусеничный тягач «NSU НК-101» сверхлегкого класса — странная помесь мотоцикла и артиллерийского тягача. В маленьком кузове дожидались своей очереди на разгрузку черные оцинкованные ящики.
Послышался гул — и с левого берега на мост въехал несуразный автомобиль-амфибия, напоминающий корыто на колесах. С подобными штуками Верест сталкивался на Кавказе. Плавающие легковые автомобили, призванные заменить мотоциклы с коляской для разведывательных подразделений, — но и те и другие оказались малопригодными для условий Восточного фронта. Двигатель амфибии «VW-166» устанавливался в кормовой части корпуса. Кузов машины был цельнометаллический, герметичный. Машина могла перевозить не больше четырех пехотинцев с личным оружием, а если больше, то черпала воду, тонула. С бездорожьем эта штука справлялась, но на шоссе развивала небольшую скорость, то есть уходить на ней от погони крайне не рекомендовалось.
В машине находились трое солдат. Амфибия прогрохотала по мосту, спустилась с асфальтированной площадки. Медленно проехала мимо часовых на дальней точке. Пассажиры перекинулись с ними парой слов, приветливо помахали. Похоже, в этом урочище все друг друга знали. Она остановилась под горой, посреди стоянки, и из нее высадились военные в комбинезонах со штурмовыми винтовками. Двое в черном неспешно направились к ним.
— Командир, все это, конечно, крайне живописно, — проворчал Звягин, — но не грех бы это дело обойти и подумать, как переправиться через реку.
— Прикинем на себя наряд фашистского стрелка? — задумался Котов.
— Добровольно не отдадут, — усмехнулся Верест. — Да и сдается мне, товарищи офицеры, что гарнизон тут небольшой, все знают друг друга в лицо. Но к той горке у нас определенно интерес…
— Поезд там, товарищ капитан… — сглотнул Окулинич. — Мертвой бабушкой клянусь, он там… Загнали в самый край секретного объекта и перекрыли ему дорогу назад… Спрашивается, зачем?
«Чтобы свои по следу не пришли, — подумал Павел. — Успешная операция господина Леманна по изъятию немецких же ценностей…»
— Почему же река не представляет для них опасности? — задумался Звягин. — Ведь по реке можно проникнуть в самое логово…
— Версия крутых порогов тебя устроит? — ответил капитан. — Пороги на западе, пороги на востоке, никакое судно по реке не зайдет…
Все одновременно навострили уши. Потеряли бдительность, забыли, что это «общественное» проходное место! За спиной заскрипела дверь, раздалось покашливание. Отхлынули все разом, прижались к стене, но разве это спасет? Вышел автоматчик в каске и камуфляжной накидке, широко зевнул. Мясистая физиономия выглядела заспанной. Смена часового? Он уловил посторонних боковым зрением, начал выворачивать голову. Какая незадача, право слово! В удар кайлом расстроенный Павел вложил не только всю силу, но и всю душу! Он ударил точно в макушку, с мощным замахом. Заостренный шип пробил насквозь каску, расколол черепушку. Немец успел охнуть, растопырил пальцы и как-то даже присел. Удивленные глаза сбежались в кучку, хлынула кровь из-под шлема. Он повалился боком, тряхнул ногами.
Поздно, их заметили! Взвизгнул часовой у подножия лестницы, скинул с плеча автомат. Окулинич повалил его с первой же очереди. И воцарилось что-то несусветное. Оперативники бросились обратно к каменному заборчику, дружно залегли. Внизу бегали люди в форме, начали беспорядочно стрелять. Оперативники ударили залпом, кто из «ППШ», кто из «ППС». Павел оказался справа, выдернул гранату, бросил вниз. За ней еще одну — подальше. Взрывом разнесло мотоцикл, задница водителя осталась торчать из капота, но уже не подавала признаков жизни. Шквал огня сметал с открытой площадки все живое. Экипаж амфибии оказался расстрелян в считаные секунды. Выл подстреленный в живот раненый, царапал асфальт ногтями. Валялись мертвые тела с разбросанными конечностями. «Люди в черном» залегли за искалеченным тягачом, отстреливались из «МР-40». Безоружные «грузчики» опрометью бросились к штабелям, с которых живописно свешивался их товарищ с кровоточащей головой. Звягин срезал их одной очередью, оба покатились, как березовые чурки. Приземистый унтер-офицер исполнял какой-то дикий гопак, увертываясь от пуль, бил навскидку из служебного «вальтера». Физиономия его выражала панический ужас. Первая пуля попала ему в плечо, заставив завертеться юлой. Вторая перебила колено, и он повалился, выронив пистолет. Третья вошла в голову, избавив от мучений…
— Командир, что делать? — выкрикнул Звягин. Он отполз от загородки, менял магазин, лежа на спине. — Надо уходить…
Верест покосился на дверь, оставшуюся за спиной. Эх, не проворонить бы очередное нашествие… Окулинич опередил его, не вставая с пола, вытянул ногу, носком подцепил дверь, распахнул ее. В черное чрево подземелья полетела граната, рванула где-то на лестнице. Нормальная профилактическая мера, секунд двадцать есть в запасе…
— Нельзя нам обратно, мужики! — крикнул Павел. — Отрежут все выходы, останемся навсегда в этой горе! Вперед надо пробиваться! К амфибии!
Сказано — сделано. Все дружно перенесли огонь по людям в эсэсовской форме, засевшим за тягачом. Первый отвалился, взмахнув руками. Второй пустился наутек, отстреляв все патроны, — смешно, но ему удалось провалиться в «слепую» зону…
В безжалостной мясорубке уцелели только часовые на дальней стороне. Они залегли за камнями, стреляли короткими очередями. Окулинич первым скатился с лестницы, швырнул «лимонку», а сам предусмотрительно рухнул за мертвого десантника. Граната перелетела через амфибию, разорвалась с недолетом. Но охранники попрятались за камни. Покатились остальные — возбужденно кричали, прыгали через ступени. Запас гранат еще оставался, но хотелось бы тратить их разумно. От двух избавились, добавив дымовую завесу. Автоматчики пятились через дорогу, пытались раствориться в кустах. Котов первым запрыгнул в амфибию, взлетел на заднее сиденье, расставив ноги, принялся с высоты нашпиговывать кусты свинцом. В кого-то попал, судя по радостному смеху.
— Котов, кретин, ложись! — заорал Павел, запрыгивая на водительское место.
Влетели остальные, попадали на жесткие сиденья. Ключ остался в замке зажигания, двигатель работал, экипаж не успел по прибытии заглушить мотор.
— Куда едем, командир? — крикнул Звягин, скорчившийся на переднем сиденье.
— Кататься! — захохотал Павел. Азарт боя пьянил, выдувал остатки разума. Откуда-то стреляли, сохранились еще очаги сопротивления. Пули попадали в корпус амфибии. — Пробиваемся к той горе! — крикнул он. — Бросим машину в лесу, там есть где затеряться!
Вездеход уже катил со стоянки в обход штабелей. Не было времени огибать тела, прыгали прямо по ним. Мост совсем рядом, пронестись по нему — и ты уже на той стороне! Машина дребезжала, скрипели борта. Ей-богу, корыто на колесах! До моста оставались жалкие десятки метров, выезд был неплохо накатан. В кустах осталась огневая точка, но ее успешно подавляли Котов с Окулиничем. Павел обернулся. И как же вовремя, черт возьми! Со ступеней скатился рослый солдат, вскинул ручной противотанковый гранатомет и прицелился, прищурив левый глаз. Павел ахнул, вывернул руль влево. Амфибия резко ушла с дороги, граната просвистела мимо и взорвалась в начале моста, разнеся покрытие. Забились в падучей автоматы.
— Командир, ты куда?! — взревел Звягин.
К черту мост! По нему все равно не дадут проехать! На той стороне тоже посты. А вот если зайти с реки…
— Пригнитесь, мужики! — Амфибия резво запрыгала по бездорожью, направляясь к берегу. Верест утопил педаль акселератора, машина перелетела небольшой обрыв, плюхнулась на каменистый берег.
— Командир, мать твою, не дрова везешь! — разорялся Котов. — Без зуба же оставил!
Какой-то дикий хохот рвался из груди. Серьезный офицер из серьезной организации, а ведет себя… Ну, ничего, советская стоматология — самая передовая стоматология в мире!
«Корыто» вкатилось в текущую воду. Она подхватила амфибию, понесла на опору моста! Хреново потрудились конструкторы этой штуки: высоты бортов не хватало, ее края почти касались воды. Небольшая качка — и захлестнет, к божьей матери!
— А весла где?! — взвыл Окулинич, стреляя по берегу. Число желающих отправить их на дно кормить рыб явно прибавилось.
Снова выстрелил гранатомет. Рвануло в воде недалеко от берега. Верест потянул неприметную рукоятку. В кормовую часть был вмонтирован трехлопастный винт, обеспечивающий плавучесть. Посредством передач он соединялся с рулем. Котов сообразил, отцепил ремни, держащие винт в поднятом состоянии. Тяжелая конструкция плюхнулась в реку, и Верест налег на руль, обогнул бетонную опору моста, и амфибия, рассекая воду, устремилась к противоположному берегу. Свистели пули, что-то возбужденно кричал Окулинич, изводя боезапас. Амфибия двигалась рывками. Ее сносило течение. Три автомата долбили рядом с ушами, рвали в лохмотья барабанные перепонки. Пули плюхались в воду, стучали по корпусу. Берег был рядом — сложный, каменистый, здесь не выбраться, машина застрянет, надо чуть правее, где имелась хотя бы относительная покатость…
Положение создавалось критическое. Несколько человек уже бежали от «подгорного» цеха к мосту. Разместятся на переправе, начнут палить сверху — пиши пропало! Оперативники не жалели патронов, двоих или троих удалось срезать, остальные залегли…
Амфибия под проливным огнем с ревом вынеслась на берег. Покатый склон с буграми и трещинами — спасай же, полный привод! Двигатель работал на пределе, колеса прокручивались, вышвыривая глину. Медленно, предельно медленно… Рывок — машину вынесло на относительно ровный участок, она пробила кустарник, выпрыгнула на петляющую среди кустов дорогу. Огонь в тылу становился уже не актуальным, но тут откуда-то сзади из-за поворота с ревом вырулил мотоцикл «БМВ R-75» с двумя солдатами и «косторезом» в коляске. Пулеметчик долбил, не целясь, что-то вопил, разевая черную глотку!