Как видно, Лэдшем прямо-таки кишел привидениями. При таком изобилии они, пожалуй, меньше впечатляли. Джеймс начал уже нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Наконец ему удалось остановить поток рассказов и спросить, как от них избавляются.
— Их изгоняют, — сказала миссис Верити. — А делает это экзорцист. Извини… Вон идет миссис Симпсон, а мне надо сказать ей пару словечек…
Итак, он был прав. Призраки являются именно домашней проблемой, хотя, может быть, и не совсем обычной. Простые люди, верившие в призраков, звали кого-то расправиться с ними, как приглашают водопроводчика или мойщика окон. А ему, Джеймсу, достались родители, которые упорно отрицают существование призраков, хотя живут, можно сказать, бок о бок с призраком, да еще таким активным.
Когда нужен водопроводчик или еще что-нибудь по этой части, его ищут на Желтых Страницах Телефонной Книги. Джеймс стал искать, хотя мало надеялся что-нибудь найти. Как он и ожидал, «экзорцистов» там не оказалось. Между «экзаменами» и «экспортными сделками» такого слова не было. Оставалось опять справиться у миссис Верити. Но осторожно, чтобы не возбудить ее любопытства.
— Знаю ли я какого-нибудь экзорциста? Погоди-ка… Есть у нас миссис Нэш, но она больше по части гаданья, например по чаинкам. Не думаю, чтобы она общалась с духами. Бывает, что такими вещами занимаются викарии, но только не наш, так мне говорят. Когда что-то завелось в Ханборо, в старом поселке, позвали Берта Эллисона. Вообще-то он заговаривает бородавки. А еще, кажется, ищет воду. А почему ты спрашиваешь, милый?
Джеймс не решился продолжать эту тему. Он опять заглянул в Желтые Страницы, но специалистов по Заговариванию Бородавок или Отыскиванию Воды там тоже не оказалось. Нашелся, впрочем, Берт Эллисон, мастер-строитель. Он проживал в одном из коттеджей за церковью.
Мысль, что надо идти к этому человеку и объяснять, по какому делу пришел, приводила Джеймса в смятение. Он представлял себе, что могло произойти… «Не приду ли я к вам изгонять привидение? А я кто? Строитель. Тут так и сказано: Берт Эллисон, строитель. Нечего из меня дурака делать…»
Но один особенно беспокойный вечер, когда Томас Кемпе устроил в телевизоре короткое замыкание и разбил кувшин с молоком, заставил Джеймса решиться. На следующий день, после уроков, он наведался в улочку позади церкви.
На стене коттеджа Берта Эллисона висела небольшая голубая доска. Там значилось только, что он Строитель и Декоратор, а также составляет строительные сметы. Другие его специальности не указывались. Это обескураживало, но ведь иного нельзя было ожидать. Джеймс постучал в дверь.
Человек, который ему отворил, был одет в запыленный комбинезон, а в руке держал кружку с чаем. Он был плотного сложения и начинал лысеть.
— Ко мне? — спросил он.
— Мистер Эллисон?
— Он самый.
— Я к вам насчет… м-м… одной работы.
— Отделочной, что ли? — спросил Берт Эллисон, прихлебывая чай.
— Нет, не совсем.
— Строительной?
— Нет, — сказал Джеймс. — Тоже нет.
Берт Эллисон смотрел на него в раздумье.
— Я тебя вроде не знаю. Тебя мама послала? Как мамы фамилия?
— Я Джеймс Харрисон. Мы живем в Коттедже Ист-Энд. А работа для меня, не для мамы.
— Вот как? Скажи на милость! Ты, пожалуй, еще молод, чтобы заказывать работу.
— Работа небольшая, — сказал уныло Джеймс. — Так я, по крайней мере, надеюсь.
— Ты вот что, ты войди, — сказал Берт Эллисон. — И расскажи, что за работа. Я еще не говорю, что возьмусь… Посмотрим.
— Большое спасибо, мистер Эллисон, — сказал Джеймс.
Берт был явно не женат. Его кухня была полна пустых молочных бутылок, а на веревочке над печью сушились носки. Стол был завален кистями и банками с краской. Тут же, на газете, лежали остатки жареной рыбы с картофелем и стоял большой коричневый чайник.
— Ну, выкладывай…
Джеймс так и решил: выложить все сразу.
— У нас в доме завелся призрак, — сказал он. — И я подумал, то есть мне сказали, что вы могли бы помочь.
Берт налил себе еще чаю и стал свертывать папиросу. Он сунул ее в угол рта, зажег и спросил:
— Всего один?
— Да, — сказал Джеймс, несколько озадаченный.
— Уточнить не мешает. Бывает, что они являются парами. А то и больше. И давно он?
— С неделю. То есть неделя, как я про него узнал.
— Мог быть в спячке, — сказал Берт, — а теперь что-нибудь его, так сказать, включило. А почему насчет этого пришел ты, а не твоя мама?
— Она в них не верит. И папа тоже.
— Да, такие встречаются. Спорить с ними ни к чему. Надо сделать дело, а они потом сами спасибо скажут. Что же он вытворяет?
Джеймс подробно описал все действия колдуна. Берт Эллисон внимательно слушал, пил чай и курил. Когда Джеймс кончил, он раз или два погладил своей большой ладонью подбородок и устремил взгляд за окно.
— Дело, конечно, не простое. Точно такой мне еще не попадался. Стуки бывали, разбитые вещи тоже. Записки — вот что редко. Мне до сих пор не встречался такой, чтоб умел писать.
— Он, наверное, жил в этом доме, — сказал Джеймс. — Сотни лет назад.
— Правильно. От такого всего трудней избавиться. Он чувствует, что он у себя дома. Оно и понятно.
— Значит, вы ничего не можете сделать?
— Я попробую. Имей в виду, много не обещаю. Кое-что, надо думать, смогу. За плату, конечно.
— Сейчас у меня всего сорок пенсов, — сказал Джеймс. — С карманными деньгами пока туго…
— Тебе будет стоить, скажем, пять шиллингов, — сказал Берт. — Пенсионерам тоже скидка.
— Большое спасибо.
— Могу заглянуть к вам завтра к вечеру.
— Беда в том, — сказал Джеймс, — что я не знаю, как сказать про вас маме.
— Да, тут загвоздка. Потому как она, можно сказать, неверующая. Она, значит, и записок не видела?
— Нет. Если бы я ей показал, она сказала бы, что это я написал.
— Да, правильно. Ну, а что она сделала, когда и часы испортились, и телек?
— Часы отдала в починку на Главной улице. А телевизионный мастер придет завтра.
Берт презрительно фыркнул.
— Когда в полу заводится сухая гниль, мы что, прикрываем новым линолеумом, да и дело с концом? От этого толку мало. Конечно, раз она с такими понятиями, нечего идти к ней и говорить: «Знаешь, мам, я тут позвал одного, помочь нам с привидением».
— Нечего, — сказал Джеймс.
Берт с минуту постукивал по столу толстыми, но как видно, ловкими пальцами. Потом спросил:
— А не найдется у вас чего-нибудь по строительной части?
— Вообще-то, — сказал Джеймс, — все было сделано, пока мы еще не въехали. Правда, на моем окне сломан шпингалет, и мама говорила, что надо починить, а еще она говорила, что у меня в комнате надо добавить полок.
— Ну вот. Ты сейчас ступай домой и напомни про это. Родители скажут: «Хорошо, но кто это сделает?» А ты ввернешь, что очень, мол, все хвалят Берта Эллисона. И скажешь, что сам за ним сходишь.
— Да, — сказал радостно Джеймс. — Да, это я могу.
— Я приеду, сколочу тебе полки и окном займусь, а пока там буду, что-нибудь придумаю и для другого дела. Идет?
— Замечательно! — сказал Джеймс. — Большое спасибо.
— Ты, значит, заглянешь ко мне по дороге из школы. А я приду попозже, вечерком.
7
— Берт Эллисон? — переспросила миссис Харрисон. — Не слыхала о таком.
— Он очень известный мастер, — сказал убежденно Джеймс. — Можно сказать, знаменитый. Странно, что ты о нем не слыхала. Я уверен, что он сделает полки гораздо лучше, чем любой другой.
Мистер Харрисон, который слушал это молча, встал и надел пиджак.
— Тут надо, — сказал он, — поставить два вопроса. Во-первых: почему Джеймсу внезапно захотелось, чтобы срочно починили окно и сделали полки, которыми он до сего времени мало или даже совсем не интересовался? Во-вторых: почему он вдобавок предлагает для такой работы именно этого мастера? Можно было бы даже предположить некий сговор между ними…
— Папа! — сказал Джеймс каким только мог обиженным тоном.
— …если бы можно было поверить, что такой здравомыслящий взрослый человек, как Берт Эллисон, станет участником какого-либо из безумных замыслов Джеймса.
— Ты разве знаешь его? — спросила миссис Харрисон.
— Немного. Во всяком случае, слышал о нем. Он выполнял кое-какие работы в церкви. С ним, кажется, все в порядке. Думаю, что полки можно ему доверить. А замысел Джеймса навсегда останется для нас неразгаданным. Как и многие другие его замыслы, а, Джеймс?
— Не притворяйся, будто не понял папу, — сказала Эллен. — А пояс от моего халата, который ты привязал к большой яблоне? А пузырьки из-под чернил на огороде?
Джеймс только вздохнул. Нет ничего скучнее, чем пытаться что-то объяснить людям, которые не оценят твоих планов. Надо на чем-то поднимать провиант на скальную вершину? А когда ставишь научные опыты, нужна стеклянная посуда? (К чему объяснять Эллен, что латук не вырастет синим, если его поливать разведенными чернилами — ей это неинтересно.)
— Значит, можно, чтобы он сегодня пришел? — спросил он, игнорируя Эллен.
— Ну что ж, пусть приходит.
Берт Эллисон приехал, насвистывая, на своем велосипеде вскоре после чая. Он выглядел так обыкновенно, совсем как простой мастер, который сделает полки, что вера Джеймса на миг поколебалась. Всего за десять минут до того он гордо сказал Саймону: «Надо идти. Сейчас ко мне придет экзорцист, заняться полтергейстом». На Саймона это произвело должное впечатление. А Берт в своем белом комбинезоне, с папироской за ухом и черной сумкой с инструментами ничуть не походил на экзорциста.
— Да, — сказала миссис Харрисон. — Да, конечно, окно и полки. Сейчас я проведу вас наверх.
Нетерпеливо выглядывая из-за спины матери, Джеймс увидел, что Берт смотрит на него. Берт сдвинул берет на затылок, вынул папиросу из-за уха и сказал:
— Может, мальчик проведет? Зачем вам беспокоиться?
Джеймс почувствовал облегчение.
Миссис Харрисон сказала: