— Что вы хотите этим сказать?
— Неуклюжая попытка, — ответил Джордж Мансайпл, — представить дело так, будто человека случайно убили при стрельбе в цель. Я убил.
— Вы знаете кого-нибудь, кто желал бы этого?
— Никого. Кроме, конечно, самого Мейсона.
Майор коротко рассмеялся лающим смехом.
— Тем не менее, — уточнил инспектор, — вы хотите сказать, что выстрел, убивший Мейсона, мог быть сделан со стрельбища?
— Да, это возможно.
— Но, — продолжал Генри, — это значило бы, что стрелок отвернулся от мишени, хотя такое маловероятно. Не говоря уже о том, что пистолет был найден в кустах возле входной двери. А любой выстрел, сделанный со стрельбища, был бы произведен лишь наугад. Видеть дорожку мешают кусты.
— Вы здравомяслящий человек, что бы там ни думал Эдвин, — заметил хозяин. — Я рад, что вы поняли смысл моего утверждения.
— Да, — медленно произнес Генри. — Кажется, понял. Спасибо, что показали мне стрельбище.
— Приятно слышать. Ладно, давайте лучше вернемся в дом. По-видимому, вы хотите поговорить с Вайолет.
Генри посмотрел на часы.
— Уже почти шесть, — сказал он. — Завтра будет вполне достаточно времени.
Вайолет Мансайпл встретила их в холле в состоянии некоторого возбуждения.
— А, наконец-то вы! Я тебя всюду искала, Джордж. Мистер Тиббет, вас спрашивает какой-то сержант. Он ожидает в утренней гостиной. Наверное, вам нужно с ним поговорить? Чай, боюсь, уже остыл, я его приготовила довольно давно, но не хотела вас беспокоить. А щенок болеет. Боюсь, Рамона опять накормила собачку, хотя я ее просила этого не делать. Джулиана нигде не видно, и Мод начинает беспокоиться. О господи, опять телефон…
Она убежала прочь, а майор сказал:
— Женщины. Боюсь, они всегда склонны устраивать суматоху.
— Все это означает дополнительную работу для вашей жены, — заметил Генри.
— Работу? — Джордж Мансайпл произнес это слово так, будто впервые его услышал. — Что вы хотите этим сказать?
— Ну… готовка, мытье посуды, стирка, лишние люди в доме…
— А, по хозяйству! Да, наверное, у Вайолет появятся некоторые дополнительные дела.
— Она здесь со всем управляется совершенно одна?
— Да, теперь я понял ваш вопрос. Обычно приходит два раза в неделю старая миссис Радж, но ее сейчас нет в Кингсмарше, она у больной дочери. Бог знает, когда мы увидим ее снова.
— А сколько слуг здесь было в прежние дни?
— В прежние дни? — Лицо майора осветилось довольной улыбкой, как всегда при воспоминании о золотом прошлом. — Сейчас припомню: кухарка, конечно, Джемисон, дворецкий, в доме — горничная и официантка. Для работы вне дома Директор держал двух садовников и мальчишку. И все были очень довольны.
— Получается, ваша жена выполняет работу четырех человек?
Джордж Мансайпл был удивлен и в немалой степени оскорблен.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — ответил он. — Это всего лишь домашнее хозяйство. Вайолет не прислуживает за столом, не разносит горячую воду по спальням по утрам, как полагается официантке или горничной. Работа? Вайолет никогда в жизни не работала. Она — моя жена, и смею вас заверить, сэр, что ей ни при каких обстоятельствах не приходилось зарабатывать своим трудом — это то, что я понимаю под словом «работа». Боже мой, так каждый решит, что ее эксплуатируют — как фабричную работницу викторианских времен.
Майор замолчал, тяжело дыша, будто прогоняя подобные подозрения. Потом показал на одну из дверей и сказал:
— Ваш человек ждет там.
Сержант извинялся, что побеспокоил инспектора, но он полагал, что последнему следует знать: Фрэнк Мейсон, сын покойного, приехал в Крегуэлл и требует немедленной встречи с Генри. Он, честно говоря, несколько криклив и невоспитан, выдвигает некоторые дикие обвинения… а еще (сержант с облегчением сменил тему) есть определенная техническая информация.
В частности, пуля, убившая Мейсона, абсолютно точно была выпущена из пистолета, найденного позже в кустах. После тщательного изучения на «мерседесе» ничьих отпечатков пальцев, кроме хозяйских, обнаружено не было: они отчетливо определялись на выключателе, блокирующем подачу топлива. И, наконец, сержант осведомился, не нужна ли инспектору стенографистка. Он подумал, что, проводя допросы в Крегуэлл-Грейндж…
Генри улыбнулся:
— Думаю, на сегодня я сделал здесь уже достаточно. Сейчас кое-что запишу для памяти, а потом пойду в Крегуэлл-Лодж и поговорю с молодым мистером Мейсоном.
— Я прослежу, чтобы он вас дождался, — ответил сержант. И добавил: — У вас тут… все нормально, сэр?
— В каком смысле?
— Ну… — Молодой человек смутился. — Тут есть некоторые забавные типы. Не совсем в своем уме, на мой взгляд.
— Правда? — спросил Тиббет невинным голосом.
— Когда я ждал вас здесь, заходил высокий тощий старый джентльмен, одетый очень неряшливо, но в накрахмаленном воротничке. «Вы полисмен?» — спрашивает. — «Да, сэр», — говорю я. «Тогда вы должны это уразуметь», — обращается он ко мне. И начинает что-то нести про ленивых полисменов и говорить, что кому-то нужна помощь. Я подумал, он жалуется…
— Зоологический лентяй, полисмен, — сказал Генри с непонятной радостью. — Вам нужна помощь.
Сержант, казалось, серьезно встревожился.
— Именно это он и сказал. А я ему ответил…
— Три буквы, — перебил инспектор. — Начинается с трехпалого ленивца, эй-ай…
Молодой человек уже стоял на ногах и медленно направлялся к двери.
— Ну, да… я к тому времени уже уходил, сэр…
— Ди — пенни, медная монетка, коппер. Коп — полисмен.
В этот момент за спиной у сержанта открылась дверь, и послышался глубокий красивый голос Рамоны Мансайпл:
— А, мистер Тиббет! Я принесла вам морозник и льнянку, а вы мне шесть пенсов должны. Вы знаете, что Джордж опять залез на свое дерево?
Сержант с тихим стоном исчез. Генри принял школьный гербарий с подобающей благодарностью. На первой странице Рамона изящным курсивом написала: «Генри Тиббет, гербарий полевых цветов», а ниже: «Цветок за цветком весна наступает».
— Очень любезно с вашей стороны, леди Мансайпл.
— Никакой любезности. С вас шесть пенсов за книжку.
Генри достал шестипенсовик, и Рамона сунула его в карман своего плаща.
— Я слышала, вы хотите поговорить с Вайолет, — сказала она.
— Только завтра.
— Ради всего святого, не пускайте ее к скальным растениям. Это был ваш человек?
— Тот, которого вы здесь застали? Да.
— Странный какой-то. Выскочил как ошпаренный. Вам надо его научить хорошим манерам.
— Я постараюсь, леди Мансайпл.
Рамона проводила инспектора до дверей, и он уже прощался с ней на крыльце, но тут на дорожке показался быстро шагающий молодой человек. Когда последний проходил под платаном, раздался рев:
— Джулиан!
Молодой человек резко остановился и в некотором изумлении огляделся.
— На дереве, Джулиан! — крикнула ему Рамона. — Это Джордж!
Обращаясь к Генри, она добавила:
— Это Джулиан, жених Мод. Я рада, что он вернулся.
— Где вы были, Джулиан? — прозвучал сверху голос майора Мансайпла.
Новоприбывший после непродолжительной паузы ответил:
— Мне пришлось съездить в Лондон по делу, майор Мансайпл.
— В Лондон? Туда и обратно за один день? Никогда о подобном не слышал. Почему вы не сказали Мод?
— Я… у меня была причина, сэр. И вообще-то я отсутствовал всего несколько часов.
— Пропустили курятину на ленч, — догматическим тоном сообщил майор. Кажется, он подразумевал, что это само по себе достаточное наказание за неправильное поведение, потому что голос его смягчился: — И полисмена.
— На ленч?
— Да. Некто по фамилии Тиббет. Неплохой парень, хотя Эдвин не счел его особо разумным.
Генри почувствовал, что сейчас самое время прервать разговор, пока он не стал слишком личным. И сказал вслух:
— До свидания, леди Мансайпл.
Он быстро спустился по лестнице, подошел по дорожке к платану.
— Всего хорошего, майор Мансайпл! — сказал инспектор в листву. Потом обратился к молодому человеку: — Вы, очевидно, мистер Мэннинг-Ричардс. Моя фамилия Тиббет, я из Скотленд-Ярда.
— Чрезвычайно рад познакомиться, сэр, — ответил Джулиан.
Вблизи Генри разглядел темноволосого, загорелого, с темно-голубыми глазами и обаятельной улыбкой парня. Он подумал, что Джулиан с Мод, должно быть, очень красивая пара.
— Я полагаю, — продолжал молодой человек, — что вы приехали в связи с этой ужасной историей с Реймондом Мейсоном.
— Да, именно так.
— Я… — Молодой человек замялся. — Мне бы хотелось сказать вам пару слов, сэр. Видите ли, я…
— Что там такое? Что вы там мямлите? — голос майора звучал обидчиво. — Выкладывайте начистоту!
— Я завтра утром приеду и буду беседовать с каждым, — сказал инспектор.
И быстро пошел по дорожке к своей машине.
— Конечно, — сказала Изобель Томпсон, — они совершенно сумасшедшие. По-своему очаровательные, но безумцы. Еще чаю?
— Спасибо, — ответила Эмми Тиббет. Потом засмеялась и добавила: — У Генри удивительная способность все время сталкиваться со странными личностями. Я думаю, ему это нравится.
Изобель, наливая чай, задумалась. Потом заметила:
— Мансайплы невероятно забавный народ, конечно, если тебе не нужно добиться от них чего-нибудь толкового.
— Но ведь на самом деле они не сумасшедшие? — спросила Эмми. — Ну, в медицинском смысле?
— Боже сохрани. Они талантливы. Сэр Клод возглавляет научно-исследовательскую лабораторию по атомной физике, Мод просто обвешана почетными дипломами первой степени, а Эдвин — епископ, или был им до ухода в отставку. Конечно, Джордж и Вайолет — не интеллектуальные гиганты, но все же…
— Огромная семья у них, — сказала миссис Тиббет. — Они все живут здесь, в Крегуэлл-Грейндже?
— О нет, конечно же. Семья собралась проверять на «вшивость» молодого Джулиана Мэннинг-Ричардса.
— Что собралась с ним делать?
— Познакомиться с ним и одобрить, прежде чем они с Мод официально объявят о помолвке. Пока она считается тайной, — несколько самодовольно закончила Изобель.