— Джулиан! Не говори такого.
— Ты же знаешь, что это правда. Зачем лицемерить?
— Да, но, если тебя кто-нибудь услышит…
— Да, согласен, крайне неосмотрительно. К счастью, у Тиббета, похоже, соображения больше, чем можно заподозрить по его внешнему виду. Твоя мать мне сказала, что он дал зеленый свет празднику в субботу. Видимо, он намекает этим, что дело уже раскрыто.
— Хотела бы я в это верить, — сказала Мод.
— Вот мне интересно, — задумчиво сказал Джулиан, — что ему остальные рассказывали.
— Остальные?
— Крегуэлл-Грейндж — собрание людей со странностями — психов. Тетя Дора, дядя Эдвин, все прочие.
— Не уверена, что мне нравится, когда моих родных называют психами, — ответила Мод.
Джулиан засмеялся:
— Да брось, дорогая. Ты сама всегда говоришь, что на твоем родословном древе не найдется ни одной умственно здоровой веточки.
Мод слегка вздохнула, и в ее голосе послышалась веселая нотка.
— Да, прости, дорогой. Глупо, конечно. Член семьи вполне может такое сказать, но…
— А я разве не член семьи?
— Да, дорогой. Вполне член семьи.
— Мод… — Джулиан перешел на шепот, и дальнейшее Генри не слышал.
Эмми, которой неловко было подслушивать, сердечно обрадовалась, когда случилось событие, прервавшее неприятное занятие.
Распахнулась дверь и в бар решительно вошел рыжий молодой человек, принесший вихрь холодного воздуха. Как смерч подлетев к стойке, он потирал руки и громко требовал пива. Бывает же такое невезение: у стойки посетитель оказался одновременно с Джулианом Мэннинг-Ричардсом, который хотел повторить заказ. В наэлектризованном молчании молодые люди уставились друг на друга. Потом Фрэнк Мейсон сказал барменше:
— Милая, заказ отменяется. Я не настолько изможлен жаждой, чтобы пить в подобной компании.
— Давайте выйдем, и вы сможете повторить свои слова еще раз, Мейсон, — сказал Джулиан.
Генри представил эти слова, написанными над головой Мэннинг-Ричардса, как в комиксе.
Фрэнк Мейсон медленно повернул голову, посмотрел на неприятеля.
— Прошу прощения? — сказал он.
— Выйдем — и вы повторите свои слова.
Джулиан был очень бледен.
— Не помню, — ответил Мейсон, — чтобы нас друг другу представляли.
Интонации были задуманы как пародия на мэннинг-ричардсовское поведение.
Джулиан грохнул по стойке пустой кружкой.
— Подлый трус! — сказал он. И, не давая Мейсону времени ответить, он резко развернулся: — Боюсь, милая Мод, тебе придется повременить с пивом, пока не вернемся домой. Мы уходим.
Девушка стояла, одной рукой запахнув жакет вокруг узкого стана, а другой удерживая за поводок щенка. Мэннинг-Ричардс взял ее за локоть, потом повернулся к Мейсону и метнул — другого слова не подберешь — последнюю колкость:
— Вы трусите, Мейсон! Вы боитесь любого, кто не меньше вас ростом!
Уложив таким образом максимальное количество штампов в минимальное число секунд, он решительно вывел из бара Мод и Тинку. Дверь за ними захлопнулась.
Один из сидящих в углу джентльменов в твидовом костюме сказал:
— Все дело в том, старина, что левая рука должна быть прямой. Надо понимать, что она действует как единое целое…
Фермер в кожаных гетрах медленно встал и подошел к стойке.
— Повторить, Мэйбл.
— Я думаю, — сказал Генри, обращаясь к жене, — что мы тоже могли бы повторить, ты согласна?
Он встал со стула у камина и подошел к стойке. Фрэнк Мейсон стоял там с озадаченным лицом. Он выглядел так, будто его только что стукнули пресловутым тупым орудием.
— Две полпинты горького, пожалуйста, — сказал инспектор.
— Тиббет?
Кажется, Мейсон постепенно приходил в себя, и взгляд его сфокусировался на Генри.
— Да, это я.
Парень схватил его за руку — пальцы у него были довольно сильные.
— Кто это такая?
— Ты о ком?
— Эта девушка, с Мэннинг-Ричардсом.
— Мод Мансайпл, разумеется. Вы не поняли?
— Это не может быть Мод.
— Уверяю вас, это она и была. Вы с ней знакомы?
— Нет, конечно. То есть я ее видел полчаса назад. Шел вдоль реки, а она там гуляла со своей собакой, и…
— И что?
— Ничего, черт вас побери! Совсем ничего.
— Две полпинты горького, — произнесла барменша, возникая из пивных насосов как Венера из пены. Ласково улыбнувшись Генри, она совсем другим тоном спросила у Фрэнка Мейсона:
— Так вы заказываете или нет?
— Нет. Не хочу пива. Вообще ничего не хочу в этой кровавой помойке!
Он резко развернулся и вышел из бара.
— Обаятельный, сил нет, — сказала Мэйбл. — Вы, значит, его знаете, мистер Тиббет?
— Очень поверхностно, — ответил Генри.
Барменша вздохнула:
— Два и четыре пенса, — сказала она. — Жуткое дело с беднягой мистером Мейсоном, да?
— Да, — согласился инспектор.
— Бедный майор Мансайпл. Кто бы мог подумать, что у него так случайно сработает пистолет. Его не посадят в тюрьму, нет?
— Если честно, понятия не имею, — сказал Генри.
Он взял со стойки сдачу и две кружки и стал пробираться обратно к Эмми. В этот момент где-то в глубине гостиницы зазвонил телефон, и Мэйбл скрылась. Вернувшись, она с уважением подошла к Генри.
— Вас к телефону, мистер Тиббет.
— Да, Мэйбл, спасибо.
— Это сэр Джон Адамсон, — произнесла она почти благоговейно. — Сэр Джон хотел бы говорить с вами.
Главный констебль несколько раз прокашлялся, на что телефонная линия отзывалась тревожным потрескиванием, и наконец сказал:
— Ага, Тиббет. Так как там у вас сейчас?
— У меня были очень интересные два дня, сэр Джон, — ответил Генри.
— Я хотел поинтересоваться… то есть, мне казалось, что вы могли бы связаться со мной раньше.
— Боюсь, я был очень занят, — ответил инспектор.
— Да-да, конечно, понимаю. И вы пришли к какому-либо… заключению?
— Да. В общем, пришел.
— Пришли? — Сэр Джон был определенно встревожен. — Вы не предлагаете действовать немедленно?
— Нет-нет. Есть еще некоторое количество незакрытых вопросов. Нужно еще день или два, чтобы я смог представить…
— Арестованного?
— Я не это хотел сказать, сэр. Подробный доклад. Именно его я надеюсь сделать.
— Да-да, понимаю. Ареста не будет?
— Я не считаю, — ответил Генри, подбирая слова, — что это будет необходимо.
— Но если вам известно, кто убил Мейсона… я так понял, что вы знаете?
— О да. Но я не знаю, почему.
— Это определенно не относится к делу.
— Я надеюсь, сэр Джон, — твердо сказал Тиббет, — что в аресте не будет необходимости. У меня нет возможности сообщить вам больше. Это же городская телефонная линия. Мой доклад будет вам представлен в ближайшее время — надеюсь, завтра.
Настала беспомощная пауза, потом сэр Джон сказал:
— Да, понимаю. Очень интересно. Да, конечно. Вы будьте на связи, пожалуйста.
— Конечно, буду, сэр Джон.
На следующее утро Генри встал рано и поехал в Лондон. На Делл-стрит в Мейфэре он приехал достаточно рано, чтобы найти парковочный счетчик на разумном расстоянии от офиса «Букмекерская контора Реймонд Мейсон».
Фирма размещалась в симпатичном доме эпохи Регентства недалеко от Гайд-Парк-корнер. Единственным свидетельством ее обитания здесь была скромная медная табличка, привинченная к белой крашеной двери между пилястрами. Инспектор прошел короткий коридор с ковровым покрытием до стойки. Панель матового стекла с надписью «СПРАВКИ» оказалась наглухо закрытой, но имелся звонок, и Генри нажал кнопку.
Из-за матового стекла донеслись шарканье и смешки, потом окошко отодвинулось, и показалась хорошенькая блондинка лет семнадцати, которая пыталась сделать серьезное лицо. У нее за спиной в большом офисе находились еще несколько молодых людей, делающих вид, что заняты работой на пишущих и счетных машинках. Увидев Тиббета, блондинка была явно разочарована.
— Как, — спросила она, — только вы?
— Вы ждали кого-то другого? — поинтересовался инспектор.
Все девицы захихикали, а блондинка сказала:
— Я думала, вас много придет, с фотографами… Вы же из «Дейли Скуп»?
— Нет, не оттуда.
— А, значит, вы из «Плэнет».
— Боюсь, что я вообще не журналист, — ответил Генри.
— А! Ну, все равно они скоро будут.
Блондинка озабоченно поправила затейливую прическу.
— Правда? — Тиббет заинтересовался. Полиция сообщила о смерти Реймонда Мейсона очень кратко. Странно, что желтая пресса столь заинтригована. — Что ж, с тем же успехом я могу пройти, пока их нет. Мне бы хотелось видеть генерального менеджера, если возможно.
— Мистера Мамфорда еще нет, — ответила девушка. — Можете подождать, если хотите.
Было очевидно, что ее интерес к посетителю полностью исчез.
— Да, я подожду.
— Сюда пожалуйста, — сказала блондинка. — Как вас представить?
— Тиббет.
Девушка провела Генри из внешнего большого зала в меньшее помещение — святилище владельца фирмы, — оборудованное ковровыми дорожками, шкафами для документов, огромным письменным столом красного дерева и множеством диаграмм на стенах. И всего через минуту дверь открылась, и вбежал маленький аккуратный человечек с черными усами. Выглядел он как старший клерк почтенной фирмы из Сити — исполнительный, слегка суетливый, старательный, абсолютно надежный. «Совсем не таким, — подумал Генри, — представляется обладатель слегка жуликоватой профессии букмекера».
Потом он вспомнил, что данное предприятие принадлежит Реймонду Мейсону. В конце концов, мистер Мамфорд всего лишь опытный бухгалтер, занимающийся своим делом с той же серьезной деловитостью, с какой собирал бы статистику импорта-экспорта или высчитывал суммы подоходного налога.
Входя в дверь, он говорил через плечо:
— Запрещаю категорически. Вам понятно, мисс Дженкинс? Если они приедут, сразу же указать им на дверь. Сразу же. — Он резко повернул голову и увидел Генри. — Кто вы такой и что вам нужно?
— Я главный инспектор Скотленд-Ярда Тиббет, — ответил Генри, доставая удостоверение. С мистером Мамфордом можно было общаться только с помощью фактов и цифр. — Веду расследование смерти мистера Мейсона.