еленый шкаф и позволил Генри проинспектировать записи ставок, сделанных клиентами Реймонда Мейсона. Оказалось, что никакого интереса они не представляли. Как и намекал генеральный менеджер, в реестре было довольно много ярких фамилий. Был черный список неплательщиков, от которых ставки принимать не следовало, но ни одно из имен не имело отношения к делу. Несколько невезучих личностей, видимо, были у Реймонда Мейсона в глубоком долгу, но их имена снова ничего не значили. В любом случае, — подумал Генри, — должнику не было никакого смысла убивать владельца. Фирма и мистер Мамфорд продолжают работать.
Наконец он закрыл последнее досье.
— Спасибо. Это все, я полагаю?
— Все, главный инспектор. Кроме, конечно, личных папок мистера Мейсона.
— Каких-каких папок?
— Личных. У мистера Мейсона был очень узкий круг особых клиентов, чьи дела он вел только лично.
— И где эти личные папки? — спросил Генри.
— В личном шкафу мистера Мейсона. — Мамфорд показал на небольшой зеленый шкаф в углу. — И нет смысла просить его открыть, главный инспектор, потому что ключа у меня нет. Он был только у мистера Мейсона.
— В таком случае, — ответил Тиббет, — наверное, он здесь. У меня связка ключей мистера Мейсона, находившаяся у него в кармане в момент смерти.
У генерального менеджера в отчаянии открылся рот, когда Генри подошел к шкафу и открыл его одним из ключей. Инспектору показалось, что мистер Мамфорд богобоязненно отвел глаза от этого кощунственного вмешательства.
А содержимое шкафа не выглядело сенсационным. Пара приличного размера коробок да несколько папок. Одну коробку Тиббет вытащил из шкафа.
— Что в ней? — спросил он.
— Предполагаю, — ответил мистер Мамфорд, преодолевая неловкость, — что мистер Мейсон хотел всегда иметь какую-то сумму наличными…
Генри поднял крышку. Коробка была наполнена фунтовыми банкнотами, связанными в пачки.
Вторая коробка оказалась потяжелее. Инспектор вопросительно посмотрел на Мамфорда, который стал пунцово-розовым.
— У мистера Мейсона иногда возникала необходимость принимать важных клиентов…
В коробке ничего неожиданного не оказалось — обнаружилась наполовину опустошенная бутылка виски и бутылка джина. Они стояли на книге с очевидно намекающей суперобложкой. Генри узнал в ней одну из тех, что запрещены в Англии к свободной продаже, но которые, как говорят, читал каждый.
Он закрыл обе коробки, поставил их обратно в шкаф и перешел к папкам. Все они относились к людям высокого ранга и общественной значимости, многие из Крегуэлла. Фактически папки достаточно точно соответствовали именам, столь тщательно занесенным в ежедневник Мейсона. Все сделки по ставкам аккуратно внесены почерком владельца фирмы, так же тщательно было отмечено состояние счета клиента.
Инспектор обратился к Мамфорду:
— Кажется, множество людей находятся перед компанией в долгу. Какие действия вы будете против них предпринимать?
— Вообще никаких, — немедленно ответил генеральный менеджер. — Этот шкаф в распоряжении мистера Мейсона, и больше ни в чьем. Он сам как-то по личным каналам собирал долги со своих персональных клиентов. Иногда он принимал решение о списании их по статье «Общие расходы». Он вполне имел право так делать, — добавил мистер Мамфорд таким тоном, будто кто-то это право оспаривал.
— А теперь, когда мистера Мейсона больше нет…
— Меня тоже волновал этот вопрос, — признался управляющий. — И я решил действовать этично. Все клиенты мистера Мейсона, которым компания должна, получат свои деньги полностью. Долги личных клиентов компании будут списаны по статье «Общие расходы». Так пожелал бы сам владелец.
— Понимаю, — сказал Генри. — И вы полагаете, что мистер Фрэнк согласится?
— Мистер Фрэнк, — ледяным голосом ответил Мамфорд, — не будет привлечен к решению данного вопроса.
И тут во внешнем офисе разразилась всеобщая суматоха. Генри и Мамфорд в изумлении переглянулись: девичье хихиканье, громкие голоса, смех, шум передвигаемой мебели — все говорило о появлении прессы.
— Боже мой, — сказал мистер Мамфорд. — Боже мой.
— Я не рвусь на данном этапе встречаться с репортерами, — сообщил Генри. — Так что если…
— Конечно, нет! — вскричал Мамфорд. — Они вас наверняка узнают, и если поймут, что здесь был Скотленд-Ярд… о боже!
— Есть ли здесь другой выход?
— Да, да. Сюда, спускайтесь по лестнице… Внизу есть дверь, в глухой переулок…
Оказавшись на улице, Генри пошел к машине несколько озадаченный. Он был уверен, что загадка смерти Реймонда Мейсона уже решена, а желания заниматься вопросами, не относящимися к делу и, возможно, чреватыми неприятностями, у него не наблюдалось. С другой стороны — действительно ли они не относятся к делу? И могут ли не относиться? Вот тот факт, что сэр Джон Адамсон был одним из частных клиентов Мейсона и задолжал компании не менее трех тысяч фунтов?
Тиббет все еще размышлял над проблемой, когда заехал по второму адресу с необходимой проверкой к знаменитому ювелиру, у которого было куплено обручальное кольцо для Мод. По счастью, быстро нашелся продавец, который помнил эту покупку. Мистер Мэннинг-Ричардс пришел в субботу сразу после перерыва, купил кольцо, расплатился чеком. На замечание Генри, что несколько рискованно принимать чек за такую ценную покупку в субботу, продавец ответил с улыбкой, что мистер Мэннинг-Ричардс фирме хорошо известен.
Инспектор поблагодарил его, вернулся к машине и взял курс на Крегуэлл.
Глава 9
Генри едва успел забрать жену из гостиницы и приехать в Грейндж к часу дня. При виде стоящего на дорожке «мерседеса» сэра Джона Адамсона настроение у него несколько ухудшилось.
Вайолет встретила супругов со своим обычным суматошным дружелюбием, и Эмми тут же была представлена всей семье Мансайплов. Вскоре ее увели Мод и Джулиан знакомиться с Рамоной, и Вайолет обратилась к Генри:
— Да, кстати, тетя Дора все утро о вас спрашивала. Я думаю, она хочет вручить вам несколько брошюр.
Инспектор широко улыбнулся:
— Я бы не удивился.
— На нее произвела впечатление ваша аура, — сказала Вайолет серьезно. — А сейчас, простите…
И она умчалась в сторону кухни, а Тиббета поймал за пуговицу сэр Клод — у которого вид был куда более радостный, чем накануне.
— Мы после ленча возвращаемся в Бредвуд, — сказал он. — Долг зовет, так сказать. Я слышал от Вайолет, что вы прояснили это дело со смертью Мейсона. Хорошая работа. — Он глотнул из стакана виски и одобрительно кивнул. — Вот этому я всегда учу своих работников: разберите факты, сделайте выводы и примите решение.
— Очень преждевременно говорить, что все прояснилось, — сказал Генри. — Мир, знаете ли, полон неожиданностей.
— Так не должно быть, — возразил сурово сэр Клод. — Для специалиста неожиданностей не бывает. Даже исследователь должен быть стойкими к неожиданностям, если у него имеется системный подход к работе.
— Ваша область исследований намного точнее моей, — ответил Генри. — Я имею дело с поведением человека и его пресловутой непредсказуемостью.
— Чушь! — отверг возражение собеседник. — Если подходить к предмету строго научно, то становится ясно: он точно так же подчиняется законам, как и прочие физические явления.
Генри посмотрел на него долгим внимательным взглядом, потом сказал:
— Весьма интересная точка зрения, сэр Клод.
— Что значит «интересная»? Это так и есть, вот и все. Если бы я вам сказал, что завтра утром взойдет солнце, вы бы тоже сказали «интересная точка зрения»? Нет, конечно. Своим работникам я внушаю простой и рациональный способ мышления. Вы бы удивились, узнав, сколь многим из них не хватает ментальной организованности.
— Я правильно понял, что Джулиан Мэннинг-Ричардс тоже скоро будет в числе ваших работников?
— Очень надеюсь. Хороший парень.
— Но ведь он не физик?
— А это и не нужно для данной должности, ведь мне требуется личный помощник. Нужен молодой человек с хорошим образованием, на сто процентов надежный и достаточно разумный, чтобы понять, о чем я ему говорю. Джулиан именно таков.
— Значит, вы его хорошо знаете?
Сэр Клод был удивлен вопросом:
— Конечно, он же помолвлен с моей племянницей.
Именно в этот момент появилась леди Мансайпл.
— Как ваш гербарий, мистер Тиббет?
— Гербарий?
— Да, гербарий полевых цветов. Я надеюсь, вы сегодня ходили к живым изгородям?
— Боюсь, нет. Я работал.
— Какая жалость. А ведь бог дает солнце людям на радость.
Сэр Клод бросил на жену строгий взгляд. Казалось, он хотел ей что-то сказать, но передумал.
Рамона пояснила:
— Стоило выразиться иначе: когда есть солнце — ему нужно радоваться.
— Но есть работа, которую необходимо выполнять, — ответил Генри.
— Но я так поняла со слов Вайолет, что вы… как это у вас говорится? Закрыли дело?
— Боюсь, — возразил инспектор, — миссис Мансайпл сделала, быть может, слишком поспешное заключение. Я всего лишь сказал ей, что она, по моему мнению, может осуществлять свои планы по подготовке субботнего праздника…
Леди Мансайпл увяла.
— Вы хотите сказать, дело не закрыто? — Отчаяние ее было очевидным. — Но ведь Джон Адамсон только сейчас говорил…
— Что именно говорил сэр Джон? — спросил Генри несколько резко.
— Ну, ничего конкретного, учитывая его должность. Но после его слов у нас создалось впечатление, что нет поводов для тревоги. — Рамона с беспокойством внимательно всматривалась в лицо инспектора. — Конечно, вам ежедневно приходится сталкиваться с насильственной смертью и, наверное, поэтому трудно представить, как подобные случаи действуют на нас, людей ординарных.
— Спасибо на добром слове, — улыбнулся Тиббет. — Но я никак не могу согласиться, что Мансайплы — люди ординарные.
— Вы не намекаете, надеюсь, что мы со странностями? — спросила леди Мансайпл с некоторым раздражением.
— Нет-нет, — заверил ее Генри. — Но я бы сказал, что вы как семья — совершенно исключительны.