— Еще и пистолет пропал, — напомнил Генри.
— Незаряженный пистолет, как вы мне сами сказали, — ответил сэр Джон. — Думаю, молодой Мейсон просто забыл, куда его сунул. И завтра же он будет в оружейной у Мансайпла, помяните мое слово. — Он встал и протянул руку. — Ну, всего доброго. Надеюсь, что в следующий раз мы с вами увидимся при более приятных обстоятельствах.
— Всего доброго, сэр Джон, — сказал Тиббет.
Он пожал руку главному констеблю и вышел к машине, потирая шею — жест, означающий, что его что-то беспокоит. В данном случае возникла необходимость запросить ордер для обыска дома Джона Адамсона.
— Ну, ладно, — сказал он сам себе, направляя машину к гостинице. — Может быть, этого не понадобится, и я найду искомое в другом месте.
В гостинице инспектора встретила Мэйбл, барменша. Она хотела узнать, оплатит мистер Тиббет свой счет сейчас или утром.
— Мой счет? — удивился Генри.
— Но вы же завтра уезжаете?
— Почему вы так решили?
Мэйбл слегка порозовела и стала изворачиваться. Вскоре выяснилось, что деревенские сплетни постановили: дело Реймонда Мейсона закрыто, и джентльмен из Скотленд-Ярда уезжает.
Инспектор улыбнулся:
— Жаль вас разочаровывать, Мэйбл, но мы остаемся.
— Остаетесь?
— Как минимум на несколько дней. До конца недели.
На пухлом лице барменши вдруг проскользнуло озарение:
— А, вы остаетесь на похороны мисс Доры! Они в пятницу.
— Это верно.
— И не хотите пропустить Праздник в субботу.
— Определенно не хочу, — ответил Генри.
На следующее утро, в среду, инспектор решил приступить к поиску пропавших предметов, которых было немало: таблетки снотворного, пистолет и — странность в таком наборе — шестая книга «Илиады» Гомера в оригинале.
Обитатели Крегуэлл-Грейнджа не слишком рвались помогать инспектору. Все были подавлены и огорчены кончиной тети Доры и окружающей ее смерть тайной.
Эдвин и Джордж несколько раз настоятельно высказали мнение, что старушка вполне могла сама принять снотворное, перепутав его с чем-нибудь. С чем именно, правда, они не могли объяснить, как и то, куда пропал пузырек. В осмотре дома Мод и Джулиан предложили свою помощь, но Генри был вынужден с сожалением ее отклонить. Джордж и Вайолет торжественно заявили, что полное собрание сочинений Гомера, принадлежавшее Директору, было продано Мейсону, включая, безусловно, и третий том. Некомплектные собрания он покупать отказывался.
Никто из членов семьи не выдвинул ни малейших возражений против обыска дома.
Поэтому инспектор и сержант Даккетт провели утомительное и бесплодное утро, ползая на коленях среди кучи мелочей, накопившихся в большом фамильном особняке. И в итоге ничего не нашли.
Во второй половине дня Генри и сержант перенесли свое внимание на дом доктора. Ни сам доктор Томпсон, ни его жена не выразили по этому поводу радости, и Тиббет не сомневался, что общих школьных воспоминаний будет недостаточно для спасения дружбы между Эмми и Изобель. Жаль, ведь в доме ничего интересного найти не удалось.
И снова Генри оказался перед досадной перспективой обыска в Крегуэлл-Мэноре. Он не верил, что сэр Джон Адамсон согласится сотрудничать в этом вопросе. Хотя главный констебль пользуется привилегией вызывать Скотленд-Ярд для помощи в расследовании, при этом он редко оказывается по другую сторону следовательского стола.
Но запугать Тиббета было сложно при всей его внешней доброжелательности. И все же, не из-за трусости, а по разумным соображениям он отложил на время визит в Крегуэлл-Мэнор, чтобы следующий день, четверг, начать с продолжения собеседований с членами семьи Мансайпл.
Когда Генри подъехал по извилистой дорожке к Крегуэлл-Грейнджу в четверть десятого утра в четверг, он не обрадовался, увидев на дорожке несколько машин, среди которых был и автомобиль доктора Томпсона. Инспектор забеспокоился: не заболел ли кто-нибудь?
Он быстро припарковал машину и вышел из нее. Входная дверь оказалась распахнута, и оттуда выбежал доктор.
— Что… — начал Генри.
— Извините, спешу.
Томпсон открыл дверцу своей машины и вытащил что-то вроде наволочки, набитой громоздкими предметами. Схватив ее в охапку — судя по виду, она была тяжелой, — он метнулся в дом. Тиббет пошел за ним, но в дверях столкнулся с крупной дамой, в которой узнал миссис Роджерс, владелицу универсального магазина.
— Пардон, — извинилась она. — Не видела вас. Вы насчет лимонада приехали?
— В некотором смысле, — отреагировал инспектор.
— Ядовитое зелье, — сурово сказала миссис Роджерс. — Мы не хотим, чтобы это повторилось.
— Совершенно согласен, — ответил Генри.
— Ну, надеюсь, вы проследите, а то в прошлый раз несколько человек отравились.
Владелица универмага вышла на дорожку и села в машину. Из глубины дома донесся голос Вайолет Мансайпл:
— Хлам в кабинет!
В дверях за спиной у Генри возник человек. Тиббет обернулся и увидел сэра Джона Адамсона на фоне сияющего солнца. Сэр Джон нес большой ящик и крикнул вопросительно:
— Джемы и варенья?
Тут же из гардеробной, как чертик из табакерки, появилась Мод.
— Консервированные фрукты — в столовую, джемы и варенья — в гостиную, хлам — в кабинет, — бросила она на бегу и спросила у Генри: — Вы что-то хотели?
Инспектор не успел ответить, как девушка скрылась, и вместо нее явился Эдвин Мансайпл, вышедший из гостиной. На ходу он спрашивал:
— Гарри Пенфолд хочет знать, куда «счастливый нырок».
— Извините, Тиббет, — проговорил сэр Джон, протискиваясь мимо. — У меня в машине еще шесть коробок.
В дверях появилась Вайолет Мансайпл.
— «Счастливый нырок» — в гараж, «кольца» — в утреннюю гостиную, — скомандовала она и снова скрылась в кухне.
Из кабинета с пустыми руками вышел доктор Томпсон.
— Еще одну партию, — сказал он радостно и направился на улицу к машине.
За спиной у Генри вошедший Джулиан Мэннинг-Ричардс спросил:
— «Счастливый нырок»?
— В гараж, — ответил инспектор.
— Спасибо, — сказал Джулиан и скрылся в задней двери.
Появились одновременно Мэйбл и Альфред из «Викинга», у каждого объемный груз.
— Домашний джем? — спросила Мэйбл.
— В гостиную, — ответил Генри.
— Хлам? — осведомился Альфред.
— В кабинет.
Тиббет начал ощущать себя как человек на посту.
— И шевелитесь, Альфред, — добавил доктор Томпсон. Он опять пришел от своей машины с набитым мешком в руках. — Все, это последняя партия. — Обращаясь к Генри, он сказал: — Передайте Вайолет, что Изобель приедет позже и привезет консервированные фрукты.
У инспектора за спиной кто-то громко прокашлялся, и послышался голос Фрэнка Мейсона:
— Я тут немножко хлама привез. Вы не знаете…
— Хлам в кабинет, — распорядилась Мод, спускаясь по лестнице.
— А… мисс Мансайпл… я хотел спросить…
— В кабинет, — безжалостно оборвала его девушка. — Викария кто-нибудь видел?
— Он звонил, — отозвалась из кухни Вайолет. — У него машина сломалась.
— Хотите, я его привезу? — с энтузиазмом предложил Фрэнк.
— У вас есть машина? — с интересом спросила Мод.
— Да, конечно. Здесь, на дорожке стоит.
— Ладно, вываливайте хлам в кабинет, а потом можете отвезти меня в викариат.
— Да, конечно, мисс Мансайпл!
— Слушайте, отчего бы вам не называть меня Мод? Как все меня зовут?
— Хорошо, я…
Она подмигнула Генри, а Фрэнку сказала:
— Королева Виктория, как вы знаете, умерла. И Карл Маркс тоже. А мир продолжает жить.
— Panta rhei, — сказал инспектор, понимая, что это несколько злорадно, но он был не в силах удержаться.
Из кухни вышла Вайолет Мансайпл с Джулианом.
— Но он обещал мне отруби для «нырка», — говорила она. — И бросательные кольца.
— Он сказал, что его жена плохо себя чувствует, — ответил Джулиан.
— До чего это неприятно. Где Джордж?
Словно в ответ, прогремела серия выстрелов со стрельбища.
— Ну, знаете ли, — сказала хозяйка. — В такое время… Боже мой, как бы я хотела, чтобы Рамона и Клод были здесь.
— Сэр Клод сказал, что они приедут к ленчу, — ответил Джулиан.
— Будто это чем-то поможет, — сказала Вайолет. Прозвучало так, будто она сердится — насколько может быть недовольным человек со столь мягким характером. — Еще два рта к столу, а главная работа к тому времени уже будет переделана. Милый Джулиан, не могли бы вы найти Мод и попросить ее принести мне список киосков и помощниц? Я буду в кухне.
— Сию секунду.
— Мне кажется, — сказал Генри, — что мисс Мансайпл отправилась в викариат.
— Да нет, этого быть не может, — легкомысленно отмахнулся Джулиан. — Пешком туда далеко, а ее машину в гараже я только что сам разгружал.
«Ну и ладно, — подумал инспектор, — не мое это дело». А вслух сказал:
— Ее подвез Фрэнк Мейсон на своей машине.
На миг Генри показалось, что Джулиан сейчас рассердится по-настоящему — точнее, позволит себе показать злость, поскольку вспыхнувшая в синих глазах ярость была очевидной. Но опасный момент миновал; молодой человек в долю секунды овладел собой, изобразив на лице непринужденную улыбку, и сказал:
— А, ну хорошо, я думаю, это ненадолго. Пойду помогу епископу таскать «счастливый нырок».
— Спасибо, Джулиан, — сказала Вайолет. — И скажите Гарри Пенфолду, что от бочки толку никакого, если не будет отрубей.
— Я скажу, — ответил он и направился на задний двор.
Миссис Мансайпл посмотрела на инспектора серьезно и сказала:
— Простите меня, пожалуйста, мистер Тиббет, но я сейчас просто не в состоянии вспомнить, зачем просила вас приехать.
— Вы не просили, — ответил Генри.
— А, это действительно все объясняет… но нет, я же все-таки просила!
— Вы действительно не просили, миссис Мансайпл. Это я сам…
— Ваша очаровательная жена! — твердо сказала Вайолет. — В ее голосе слышалась интонация организаторши процесса, которую Генри узнал и испугался. — Вес викария.