– Да, это обязательно, – согласился Живин и неожиданно объявил: – Все, решили, как поступить дальше, а сейчас поехали ко мне домой. Нас там ждет прекрасный рыбный пирог. Позавтракаем поплотнее. День нам предстоит тяжелый.
Предложение руководителя опера восприняли с радостным оживлением. Есть им хотелось невообразимо сильно.
Когда они подъехали к дому Живина, Воркутов проговорил:
– Ребята, спасибо, я кушать не хочу. Пока вы завтракаете, я смотаюсь домой, заодно заправлю машину. Через час буду стоять на этом месте.
– Давай, Алексей, ждем. Не торопись, мы часика полтора здесь побудем.
Живин в душе был благодарен этому глубоко порядочному и интеллигентному человеку, который вызвался добровольно помочь милиционерам ради поиска, а если понадобится, то и спасения любимой женщины, чего бы ему это ни стоило. Григорий понял, что сопереживает, хочет вернуть ему Юлию во что бы то ни стало, живой и невредимой.
Пирог оказался действительно великолепным! Опера, накормленные до отвала доброй хозяйкой, баловали себя крепким чаем с земляничным вареньем. Из телевизора звучала песня «Миллион алых роз» в исполнении, конечно же, Аллы Пугачевой.
– Под эту музыку в восемьдесят третьем году я часто усмирял таксистов, дерущихся в ресторане «Спутник», – вспомнил прошлое Живин. – Там всегда в конце вечера происходили драки. С того времени я и знаю Кочеткова. Он сам не пил, а приезжал, чтобы успокоить своих выпивших коллег. Что интересно, ни разу там поножовщины не было, дрались только на кулаках. Душевно чистили морды друг другу!.. Люди, достойные уважения!
– Да, интересные были времена, – сказал Лапин. – Меня молодого тоже отправляли кабаки охранять. В ресторане «Север» однажды пришлось ввязаться в драку, чтобы успокоить толпу. Тогда у меня таксисты оторвали воротник куртки. Алексеич, как думаешь, жива она?
– Ты о чем? – не понял вопроса Живин.
– Юлия. Жива она или где-то покоится под снегом?
– А почему именно под снегом? Не в подполе или в кладовке? Тьфу, о чем я говорю?! Надо надеяться, что найдем ее живой. Вот сейчас девять часов. Если до двенадцати не объявится, то дело совсем плохо. Тогда надежды угаснут. Мужичка жалко, Алексея. Он весь посерел и постарел. Видно, что сильно любит свою Юлю.
– Любовь – она такая штука. Если ты любишь человека, то перестаешь замечать все его недостатки. Юлия, по-моему, выпивала и допускала вольности, не подобающие молодой женщине, – выдал Кириллов.
– А по-моему, она практически не пила, но вчера с ней что-то случилось. Какая-то рука судьбы вывела ее из машины в стужу, прямо в лапы к подонкам, – встал на защиту пропавшей женщины Лапин.
– Может быть… – Живин вдруг замолк и долго смотрел в одну точку на стене, о чем-то мучительно думая. – Скорее всего, ребята, нет ее в живых, – наконец негромко проговорил он, направился на балкон, тут же вернулся оттуда и сообщил друзьям: – Леха уже приехал, стоит внизу. По коням! Покой нам только снится!
Глава 6
На улице светало. В половине десятого утра опера заехали во двор парикмахерской и вышли из машины. Погода немного подобрела. После лютого холода мороз чуть ниже тридцати градусов организмом воспринимался как оттепель.
– Вот здесь стояла машина. – Живин указал место и наклонился в поисках хоть каких-то следов, но тщетно, легкая поземка все замела. – Пробку от шампанского сейчас не найдем. – Он копнул носком ботинка свежий снег возле крыльца и сразу же обнаружил то, что искал. – Ого! – удивился майор. – Проволока и фольга даже сохранились!
Лапин аккуратно принял у Живина находку, упаковал ее в целлофановый пакет. А вдруг пальчики остались на фольге?
Здание, где располагалась парикмахерская, имело сквозной проход на улицу и во двор. На трех верхних этажах размещались гостиница и общежитие МВД. На дверях парикмахерской висело объявление о том, что она откроется только пятого января.
Живин вспомнил, что знает заведующую гостиницей, проживавшую здесь же, на втором этаже.
Дверь открыла полная женщина лет пятидесяти.
Увидев Живина, она расплылась милой улыбкой.
– Гришенька, какими судьбами?!
– Здравствуйте, Людмила Сергеевна, – поприветствовал Живин заведующую. – Поздравляю вас с наступившим Новым годом!
– Вы что, ходите тут, всех поздравляете? – осведомилась женщина. – Отдыхать надо сегодня, после праздника тяжеловато. Деды Морозы, а где ваши подарки? – Она обвела оперативников насмешливым взглядом.
– Людмила Сергеевна, нам не до поздравлений и подарков. – Живин развел руками. – Мы к вам по службе. У нас серьезный случай.
– А что такое? – Женщина насторожилась, милая улыбка вмиг исчезла с ее лица. – Наши жильцы что-то натворили?
– Вчера днем пропала женщина возле вашего дома. Она шла в парикмахерскую, но почему-то села в машину, которая стояла во дворе. Вы что-нибудь видели?
– А во сколько это было?
– В час тридцать дня.
– В это время меня не было здесь. Мы отмечали в хозчасти Новый год, я приехала домой только в четыре. А что, так и пропала?
– Да, пропала. Людмила Сергеевна, а вы раньше замечали, чтобы к кому-то из жильцов приезжали молодые парни на темных «Жигулях»?
– Приезжают много, машины разные, всех не запомнишь.
– А кто работает мастером в парикмахерской?
– Мариночка.
– Как фамилия?
– Фамилию не знаю. Мариночка да Мариночка.
– И как нам ее найти?
– Как найти, как найти… – думала женщина вслух, вспомнила о чем-то, попросила оперативников подождать в коридоре и сказала: – Я позвоню одному человеку, он знает ее.
Через пять минут Живин держал в руках клочок бумаги, где был указан адрес этой самой парикмахерши.
– Посмотрим, что ты из себя представляешь, – проговорил Живин, протягивая записку Лапину. – Съезди с Воркутовым к ней, привези сюда, а мы с Самсоном пока по комнатам пройдемся.
Полуторачасовой обход гостиницы-общежития оперативникам ничего не дал. Они уже подумывали перейти к следующему дому, но в это время приехал Лапин.
– Нашел кралю, сидит в машине пьяная, еще не отошла после вчерашнего, – доложил он Живину. – Надо сказать, что очень наглая девка, не хотела ехать, сопротивлялась. Но ты же, Алексеич, меня знаешь, я никогда не отступлюсь. За шкирку – и в машину!
– Давай в управление, там поговорим с ней, – решил Живин и тяжело вздохнул. – Обходить дома больше смысла нет, придется проверить всех владельцев автомашин. Все тридцать восемь попугаев!
– А почему попугаев? – не понял Кириллов.
– Что, у тебя детства не было? – спросил Лапин. – Мультик потому что такой.
– Да, вспомнил. – Кириллов почесал затылок. – В моем детстве были другие мультфильмы.
В машине крепко пахло перегаром, а парикмахерша встретила оперативников претензиями:
– Вы что, волки позорные, честную девушку тягаете?! Не могли до завтра подождать? Я буду жаловаться в прокуратуру!
– Это твое право, – сказал Живин.
Опера захлопнули за собой дверцы автомашины и прижали буйную фурию с двух сторон.
– Не вам, ментам, меня воспитывать. На это другие люди найдутся, – разорялась она, отталкивая их локтями от себя.
Когда они прибыли в управление, парикмахерша как-то присмирела и притихла.
Живин предложил ей сесть на стул и начал разговор:
– Марина, помнишь этого человека? – Он указал на Воркутова.
Парикмахерша посмотрела на Алексея и презрительно фыркнула.
– Еще чего! С незнакомыми мужчинами не общаюсь.
– Марина, когда ты работала вчера, этот человек подходил к тебе и показывал фотографию женщины. Примерно в половине второго. Вспомнила?
– Было дело, – ответила парикмахерша. – Я не приглядывалась, не до него было, хотела быстрее закончить работу и идти домой. Как-никак Новый год! А тут он со своей фотографией. Вот я и попросила его выйти из салона.
– Марина, а что за парни приезжали к тебе вчера на синих «Жигулях»? – Живин попробовал взять ее на пушку.
Он мало надеялся на положительный ответ, задал вопрос машинально, мимоходом, чтобы сразу перейти к следующей теме.
Но когда Марина ответила, опера чуть не повскакивали с мест от неожидан- ности.
– Пашка приезжал. А что он натворил?
– С кем приезжал? – У Живина голос задрожал от волнительного предчувствия чего-то важного. – Кто был за рулем?
– Да Стас. Отца его машина.
– Фамилию Стаса знаете? – Живин ожидал ответа, который, скорее всего, приведет к разгадке этого таинственного исчезновения молодой женщины.
– Халин или Харин, точно не помню. А что все время спрашиваете? Чего они такого сделали? Почему вы не даете мне нормально отпраздновать Новый год?! – Парикмахерша опять начала возмущаться.
Живин подрагивающими пальцами развернул список автомашин, полученный из ГАИ, стал искать похожую фамилию и тут же нашел ее. Некто Харин Владимир Станиславович в 1986 году зарегистрировал на свое имя «ВАЗ-2106» темно-синего цвета с государственным номером 12–07.
– Внучок назван в честь деда, – тихо проговорил Живин. – Запятнал ты имя дедушки, Стас.
– И где же этот Стас работает? – спросил Марину Кириллов.
– Да он и не работает. Пацан еще, учится в школе.
– Как в школе? Он что, ездит без прав?
– Да, спокойно! Гаишники его не останавливают, отец Стаса – какая-то шишка.
– А Пашка зачем приезжал к тебе?
– Да они катались по городу и хотели меня с собой забрать, но я отказалась. Надо было доделать всю работу.
– С Пашкой дружишь?
– Да, он мой парень.
– А сколько их было в машине?
– Не знаю. Он заглянул ко мне один, сказал, что с пацанами катается, позвал с собой. Я знала, что они всегда на машине Стаса рассекают, других у них нет.
– Ты их видела после этого?
– Да, они приезжали ко мне ночью, с подарком.
– Что за подарок?
– Это вас не касается.
– Нас все касается! Если ты сейчас не скажешь, то пойдешь в камеру, – припугнул ее Лапин, лукавя. – Санкция прокурора у нас есть. На нарах допразднуешь свой Новый год!