– Да, хотел, но никто не согласился со мной поехать.
– Вот они, так называемые друзья! Сдадут вас с потрохами. Как гулять, так вместе, а как отвечать за содеянное – своя рубашка ближе к телу.
Когда допрос был окончен и Любимцев отправился в изолятор временного содержания, Живин по рации вышел на Кириллова и поинтересовался, как идут поиски остальных преступников. Тот ответил, что двое задержаны и пока находятся в камерах городского отдела милиции, а оперативники разыскивают третьего.
Живин предусмотрительно позвонил начальнику УВД, доложил ему о ходе расследования и предупредил:
– Дохов побежал с докладом к министру. Так что имейте в виду, тот уже в курсе.
– Вот козел! – Начальник, конечно же, имел в виду Дохова.
Очевидно, он сам страдал той же болезнью, что и Дохов, хотел первым информировать министра о раскрытии громкого преступления.
Следственно-оперативная группа собралась в кабинете Живина. Все были немного вялые после бурных дней празднества. Григорий тоже чувствовал себя не блестяще, но по другой причине – от усталости и недосыпания.
На сопку Любви они выдвинулись на «уазике»-фургоне, выделенном дежурной частью по указанию начальника УВД.
Прежде чем сесть в него, Живин подошел к Воркутову, не покидавшему своей машины, и сказал:
– Леша, мы поехали за Юлей. Тебе там быть нельзя, езжай домой. Как все закончится, я позвоню. Ты будешь дома?
– Я поеду к ее матери. Надо готовиться к похоронам, – ответил Воркутов, отвернулся и вытер последние капли слез.
По пути на связь вышел Дохов.
– Вы где? – осведомился он.
– Подъезжаем к месту, – устало ответил Живин, меньше всего желая разговаривать с человеком, который явно стремился примазаться к чужой победе.
– Мы сейчас выезжаем.
– Помогите лучше Кириллову. Он разыскивает последнего преступника. Что вы тут будете делать?
– Нет, только после осмотра трупа, – немного подумав, ответил Дохов.
Очевидно, он хотел закрепить таким образом свою причастность к раскрытию преступления.
«Хотя какая это победа? Это страшное горе не только для родственников Юлии, но и для нас. Ведь Алексей за эти дни сблизился с нами, стал своим человеком. Язык не поворачивается назвать это победой. Если бы мы не раскрыли убийство, то тот же Дохов изощрялся бы, клеймил бы нас на чем свет стоит. У победы тысяча отцов, а поражение – всегда сирота», – вспомнил он чьи-то мудрые слова, в точности характеризующие таких персонажей, как Дохов.
Следственно-оперативную группу встретил Лапин, услышавший по рации разговор Живина с Доховым.
– Любимцева взяли? – нетерпеливо спросил он у Григория.
– А куда он денется! – Живин широко улыбнулся и обнял Лапина. – Сейчас доведем это дело до конца, и двину домой, спать! Родным велю, чтобы суток двое не будили.
– Да, не помешало бы понежиться в постели. Но прежде принять рюмочку водочки или коньячка за Новый год!
– А вот это правильно! Для снятия стресса, – согласился Живин. – Баньку бы организовать, да сил не хватит. Нет, только спать!
Водитель «уазика» достал лопату и принялся разгребать сугроб. Постепенно из-под снега стала вырисовываться фигура женщины. Судебный медик, женщина сорока лет, осторожно, словно археолог, достающий из песков Египта мумию, веничком освобождала тело Юлии от снега, прилипшего к нему
Когда оно было полностью очищено от снега, прибыл Дохов.
– Я так и знал, что мы найдем ее здесь, – заявил он. – У меня информация от агентуры уже была.
«Хочет самым бесцеремонным образом приобщиться к раскрытию», – с усталой безразличностью подумал Живин и заметил, с каким нескрываемым раздражением и злостью поглядывал на Дохова Лапин.
Этот противный тип долго не задержался на месте происшествия, отметился тут и убрался восвояси. Видно было, что холодное пиво интересовало его намного сильнее, чем убийство какой-то молодой женщины.
Осматривая тело, судебный медик тихо проговорила:
– Ей бы жить и жить, совсем молодая. Такую красотулечку сгубили! – Она взглянула на Живина и спросила: – А кто ее убил?
– Молодые парни, один даже школьник.
– Ай, что творится! Куда мы катимся? Изнасиловали они ее?
– Да, впятером.
– Ах, подонки, сволочи! Труп надо доставить в морг. Кто это сделает?
– Доставим, – коротко ответил Живин и велел Лапину: – Тимофей, спустись вниз, останови какую-нибудь грузовую машину для транспортировки тела в морг.
Лапин на «Жигулях» Харина отправился за грузовиком. Следователь и эксперты закончили осмотр и сели в машину.
– Ты с нами? – спросил Алексеев Живина.
Тот тоскливо посмотрел на труп женщины, лежавшей на снегу. Ему не хотелось оставаться с ним один на один. Он понял, что боится, но все же превозмог эти неприятные ощущения и отказался от предложения.
– Труп без присмотра оставлять нельзя, – сказал майор. – Я подожду коллегу, он сейчас подгонит грузовик.
– Как хочешь, – сказал следователь и приказал водителю трогаться с места.
Был полдень. Город внизу утопал в густом тумане. На вершине же сопки лучи солнца кое-как пробивались через плотную пелену, слабо освещали верхушки деревьев.
Лапин задерживался. Живин тихим шагом удалялся от трупа женщины, шел вниз по дороге. Его не покидало стойкое впечатление, что кто-то за ним наблюдает. Вдруг он ощутил движение сзади. Там словно кто-то пробежался по снегу.
Григорий рывком обернулся. В отблеске солнечных лучей тело женщины светилось, отливало каким-то цветом, трудно передаваемым словами. Он не смел больше повернуться к ней спиной, забыл о холоде, неподвижно стоял и ждал Лапина.
Наконец-то Живин услышал шум мотора. Он облегченно вздохнул, повернулся и увидел старенький самосвал, который следовал за «Жигулями».
– Тебя только за смертью посылать, – поворчал он на Лапина, подпрыгивая на месте и пытаясь согреться. – Друга чуть не заморозил. Приехал бы, а я с ней рядом лежу, тоже замерзший!
– Алексеич, извини, но город пустой, ни одной машины. Хорошо, что хоть этот подвернулся. Мусор вывозил.
– Ладно, не цепляйся к словам. – Живин махнул рукой. – Давай, загружаем труп. Кстати, посмотри на нее. Она ведь светится.
Лапин глянул на труп и негромко произнес:
– Алексеич, труп самый обыкновенный, только на солнце лежит. – Он насмешливо взглянул на своего руководителя. – Ты что, оробел тут без меня?
– С чего взял? Однако неприятное чувство есть. Это факт! Ну-ка, возьми ее за ноги.
Опера загрузили тело в кузов самосвала и поехали в морг.
Глава 11
Когда они вернулись в управление, было три часа дня. Дежурный сообщил Живину, что начальник уголовного розыска его ждет. Майор разделся в кабинете, попросил Лапина поставить чайник и отправился к руководителю.
Ноги Григория гудели и дрожали от усталости. Его накрыло то чувство, когда человек становится равнодушен и безразличен ко всему, что происходит вокруг. Но даже если бы он сейчас добрался до постели, то все равно не смог бы уснуть сразу, именно от сильной утомленности. Такое парадоксальное состояние Живин испытывал не однажды. Если ты переступаешь определенный порог усталости, то измученный организм отвечает на это мучительной бессонницей и апатией. Надо приложить немало усилий, чтобы вернуть его в норму.
Начальник был в прекрасном настроении.
При появлении Живина он подошел к нему, долго тряс руку, потом сказал:
– Вы просто молодцы! Все задержаны?
– Еще двоих повязали. Последнего преступника сейчас ищет Кириллов. Этот найдет. От него трудно сховаться.
– Отлично! Напишите подробную справку для доклада по инстанциям. Начальник УВД на меня наехал, спрашивал, почему информацию передали Дохову, который опередил его и первым доложился министру. Да и черт с ним. Не важно, кто первый, а кто второй. Самое главное – преступление раскрыли! – Начальник уголовного розыска поднял указательный палец, обозначая важность случившегося.
– Напишем. Нам бы подмогу. Мы уже вторые сутки не спим, можем свалиться.
– Да, сейчас отделение по раскрытию убийств и тяжких телесных повреждений подключится. Я их всех поднял. Четырех оперов вам хватит?
– За глаза хватит. Я пойду?
– Иди. Еще раз молодцы! – Начальник подошел к Живину и похлопал его по спине. – Так держать!
В кабинете майора встретили радостные Лапин и Кириллов.
– Последнего, Лопухова, взяли дома, – отрапортовал Кириллов. – Остальные двое, как я уже докладывал, сидят по городским отделам.
– Расскажи, как задерживали, – попросил его Живин. – Что-нибудь интересное при них нашли?
– Мы с Вавиловым решили начать с Нестерова. Он живет в пятиэтажке на берегу. Прибыли туда около девяти часов, тихо подошли к двери, прислушались. Играла музыка, по всей видимости, телевизор работал. Мы не стали стучаться, поскольку дверь нам могли и не открыть. Я попросил Вавилова отключить электричество на щите, а сам продолжал слушать через дверь. Когда щелкнул рубильник, музыка замолкла, кто-то выругался матом. Через минуту дверь открылась, в коридор вышел мужчина средних лет. Мы схватили его за шиворот и все вместе вломились в квартиру. Нестеров в одежде спал на диване, тут же оказался в наручниках и был доставлен в машину. Мужчина оказался его отчимом, был с глубокого похмелья, так и не понял толком, что случилось. Потом отправились мы за Кулебякиным. Он проживает в деревянном двухэтажном доме у родителей своей сожительницы. Только зашли в подъезд, их дверь открылась и навстречу нам двинулся парень. Я спрашиваю: «Саша?» Он отвечает: «Да». – «Кулебякин?» – «Да, а что?» – «Ты арестован!» Мы заковали его в наручники. Тут на площадку вышла молодая женщина, начала на нас кричать, требовать объяснений, почему мы задержали ее сожителя. Мы не стали ничего скрывать, сказали, что Кулебякин арестован за изнасилование и убийство. Услышав это, она заплакала, сорвала с себя цепочку и бросила на пол. Я ее поднял. Золотая, с кулоном. Откуда, мол? Но эта особа убежала в квартиру и захлопнула за собой дверь.