ли на Стасовой жалости: в первую очередь к Святославу, ну и к Вилке тоже, конечно.
Стас ругал себя, что не догадался спросить у Ивана: осталась ли душа Славы в кошке или они вновь существуют порознь? Скорее всего, второе, иначе бы Святослав – он же Виолетта – давно пришёл сюда. С другой стороны, что им мешает прийти по отдельности? Кошка уж точно бы домой дорогу нашла, да и Слава в образе привидения был тут по крайней мере дважды. Тем не менее никто из них не явился. Хотя, может, Святослав здесь?
– Слава! – негромко позвал Стас, приподнявшись на локте. – Святослав, ты здесь?
Но напрасно вглядывался он в темноту: никого больше в комнате не было.
Неужели случилось что-то плохое? Например, Слава так и остался в теле кошки и на него, скажем, напали собаки? Святослав не мог научиться виртуозно управлять своим новым экзотическим телом за столь короткий срок, вряд ли он мог бы так же быстро, как обычная кошка, удрать от собак или залезть на дерево. Он мог легко попасть под машину, к ним он не успел привыкнуть. Или другой вариант: кошачья нервная система, мозг или чего ещё там оказались несовместимы с человеческой душой и попросту отказали.
Чем дальше, тем больше накручивал себя Стас, тем сильнее становилась уверенность в Вилкиной, а значит, и Славиной гибели. Впрочем, осознав это, он себя одёрнул: погибни кошка на самом деле, душа Святослава попросту снова отделилась бы от тела и наверняка прилетела бы сюда.
– Святослав, – снова позвал Стас, – пожалуйста, отзовись!
И – о чудо! – ему вдруг послышалось отчётливое шуршание. Стас впился глазами в черноту угла, откуда в прошлый раз явился призрак. Но все углы были по-прежнему чёрными. А шуршание, скорее шебуршение, царапанье, раздалось снова. Но, прислушавшись, Стас понял, что доносится оно не из углов комнаты, а будто бы из-за двери: в прихожей или на кухне. Мало того, ему послышалось кошачье мяуканье.
Вилка?! Стас подскочил и, не тратя времени на поиски костылей, на одной ноге запрыгал к двери. Распахнул её, и в то же мгновение в прихожей зажёгся свет. Стас вздрогнул и машинально зажмурился. Но сразу раскрыл глаза и, щурясь, уставился на маму, которая в одной ночной сорочке возилась с замком. От волнения ее руки дрожали и не слушались, мама снова и снова крутила запор не в ту сторону, причитая при этом:
– Виолеточка, девочка моя, кисонька! Подожди, я сейчас… Ещё чуть-чуть – и впущу тебя…
– Мама, – не выдержал Стас, – надо в другую сторону поворачивать!
– А? Что? – стремительно обернулась мама. – Уф, как ты меня напугал!.. – Впрочем, она тотчас же снова вернулась к замку и наконец с ним справилась. Затем осторожно открыла дверь. На лестничной площадке и впрямь сидела Вилка. Но в каком она была виде! Растрёпанная, серая от пыли и, главное, очень возбуждённая. Вместо того чтобы поскорее юркнуть в квартиру, кошка попятилась назад, тревожно мяукая.
Мама, как была, в сорочке и босиком, выскочила на лестничную площадку в надежде поймать Вилку. Но та отпрыгнула к лестнице и ещё громче замяукала.
В прихожую выглянул заспанный папа.
– Что тут у вас происходит? – зевая, спросил он, но, глянув в сторону распахнутой входной двери, окончательно проснулся. – Марина! Ты с ума сошла?! Босая, раздетая!.. – Он тоже дёрнулся к двери, но, вспомнив, что и он в одних трусах и майке, в растерянности замер.
– Там Вилка, – сказал Стас.
– Вилка? Ну и что? Сама она в дверь зайти не может?
– Она не хочет почему-то… – наморщил Стас лоб и сразу всё понял: – Папа! Она же нас зовёт! Она что-то знает.
– Кто знает? Кошка?
– Конечно, кошка. Или… Слава? – Стас быстро доковылял до раскрытой двери и высунулся на площадку: – Святослав! Слава! Зайди в квартиру.
Но Вилка лишь спрыгнула на несколько ступенек вниз, посмотрела на него и снова призывно замяукала. Мама стояла у самого начала лестничного пролёта, раздумывая, спускаться за кошкой или вернуться домой.
– Марина! – вышел к ней папа, успевший набросить халат и шлёпанцы. – Ну что ты, в самом деле? Иди сейчас же домой, простудишься!
– Там… Виолетта… – всхлипнула мама.
– Вижу, – кивнул папа. – Вполне живая и здоровая. Поупрямится и придёт. – Он обнял маму за талию и повёл к двери.
Стас попятился вглубь прихожей, пропуская родителей. Что-то в папиных словах ему не понравилось. Наконец он понял что.
– Папа! – выкрикнул он, когда отец запер дверь, в которую тут же заскреблись с другой стороны кошачьи лапы. – Ты что, идти не собираешься?
– Куда? – нахмурился папа. – Посмотри на часы.
– При чём здесь часы?! – изумился Стас. – Вилка нас куда-то зовёт, а ты что, спать будешь?
– Представь себе, буду. Мне собственный сон дороже кошачьих прихотей.
– Ну и спи, – повернулся и запрыгал к своей комнате Стас, – а я одеваюсь и иду с Вилкой.
– Я тоже! – засуетилась мама и побежала одеваться.
– Тьфу на вас, – сказал папа, направляясь за ней следом. – Всё равно уже сон перебили.
Стас про себя улыбнулся. Куда папа от нас денется, подумал он и тоже пошёл одеваться.
Вилка бежала впереди. Отбегала, поворачивала голову, ждала, пока подойдут, и бежала дальше. Скоро стало ясно, что ведёт их кошка к гаражу. Неужели Святослав до сих пор ждёт там? Но когда они пришли на место и папа распахнул створку гаражных ворот, кошка внутрь не пошла. Наоборот, отпрыгнула, мяукнула и села, выжидающе глядя на хозяев.
– Ничего не понимаю! – нахмурился папа. – Чего она хочет? Привела нас сюда, а сама не заходит.
– А я понимаю, – сказал Стас. – Она хочет, чтобы мы взяли машину.
– Чего вдруг?
– Наверное, место, куда она нас зовёт, находится далеко. И Вилка понимает, что мне туда с моей ногой не докостылять.
– Ага, понимает она! – фыркнул папа.
– А почему нет? – вступилась за свою любимицу мама. – Виолетта очень умная кошечка.
– Ну не знаю, – развёл папа руками. – Так что, заводить машину?
– Конечно заводи, – ответил Стас, а мама усиленно закивала.
– Хорошо, – сказал папа, который начал уже открывать вторую створку, но вдруг остановился. – Сядем мы, поедем за Вилкой, она нас куда-то, может быть, приведёт, и что дальше?
– Так она же нас, скорее всего, к Славе приведёт! – воскликнул Стас. – Наверное, он в беду попал.
– В какую беду может попасть привидение? Но даже если так, каким образом мы его из этой беды вызволим? Мы ведь не сможем засунуть его снова в кошку.
– Но в прошлый раз вы это сделали, – с некоторым осуждением в голосе заметила мама.
– В прошлый раз это сделал Иван, – ответил папа.
– Значит, нужно позвать Ивана.
– Ночью?..
– Ну раз уж так получилось, – развела мама руками, – придётся ночью. Давайте я сама ему позвоню, поговорю с Ольгой Петровной. Она мне показалась разумной женщиной.
– Да-да, мама! – обрадовался Стас. – Конечно поговори.
Мама достала мобильник, Стас продиктовал ей номер Ивана. Ждать пришлось довольно долго, Иван, конечно, давно спал. Наконец мамино лицо оживилось.
– Иван? – заулыбалась она в трубку. – Это Марина Владимировна, мама Стаса. Извини, что я тебя разбудила, но дело очень серьёзное и срочное.
Мама вкратце пересказала Ивану суть происходящего и попросила его дать телефон маме. На сей раз долго ждать не пришлось, Ольга Петровна наверняка проснулась от звонка и слышала разговор сына. Мама снова рассказала их историю и попросила отпустить с ними Ивана. Ольга Петровна возражать не стала, и вскоре мама опять говорила с Иваном:
– Ты возьми снова все принадлежности, вероятно, придётся делать то же, что ты делал днём. Выходи и жди нас у подъезда, мы сейчас за тобой заедем.
Папа вывел из гаража автомобиль. Никак не хотела садиться в него Вилка – она собиралась указывать дорогу и не понимала, как ей это делать из салона. Стасу пришлось долго объяснять кошке, что это временно, что это только до тех пор, пока они не заберут Ивана. Вряд ли кошка его поняла, но маме удалось её схватить и затащить в машину.
Когда папа закрывал ворота, Стас вспомнил:
– Возьми алфавит! Иначе как мы будем разговаривать со Славой?
Соображение было разумным. Папа ненадолго вернулся в гараж, вынес свёрнутую в трубку азбуку, и вскоре они уже ехали по пустынным ночным улицам к дому Ивана.
Глава 16
Стас попросился на переднее сиденье, вспомнив, как ему, с его гипсом, тесно было сзади. На заднем сиденье устроились мама с Иваном, который держал на коленях тамтам. Вилка неслась впереди, теперь уже не останавливаясь и даже не оглядываясь, – пятно света от фар, в котором она бежала, говорило ей о том, что автомобиль не отстал.
Ехать пришлось медленно, подстраиваясь под Вилкину скорость. Кошка вела их уверенно, явно зная конечную цель. Вскоре многоэтажные дома за окном машины сменились частными постройками городской окраины, потом кончились и они, а когда в луч фар попал длинный бетонный забор, Вилка наконец остановилась.
– Куда это она нас завела? – уставилась в окно мама. – Это же каменоломни, по-моему…
– Каменоломни, – подтвердил папа. – Вы меня убеждали, что Вилка знает, что делает, – вот получайте.
– Ну каменоломни, и что? – сказал Стас. – Значит, так надо. А если бы это был, скажем, стадион – было бы лучше?
– Не знаю, лучше или хуже, – ответил папа, – но ничего хорошего я пока в любом случае не вижу.
– Нам надо выйти и посмотреть, – открыл Стас дверцу и начал неуклюже выбираться наружу.
Вскоре все они стояли у машины. Вилка, словно только этого и дожидалась, побежала вдоль забора и вскоре нырнула в пролом между его плитами.
Забор стоял тут давно, годов с семидесятых. Его поставили, когда взорвали старые каменоломни, в которых до начала прошлого века добывали камень для строительства города, чтобы туда не лазили любопытные, особенно подростки. Каменоломни хоть и не такие огромные, как в Одессе или Керчи, тоже были разветвлёнными, запутанными и опасными. Говорят, и теперь находились любители-экстремалы, которые отыскивали засыпанные после подрыва проходы и забирались внутрь, но это были всё-таки единичные случаи.