После ужина Танби отправилась с папой в магазин. Она переживала, как бы Хён не наговорил лишнего.
– Здравствуйте, босс! – поприветствовал его Хён.
– Танби много рассказывала о тебе. Спасибо за помощь, – сказал отец, пожимая ему руку.
– Мне в радость.
После знакомства папа решил осмотреться.
Внезапно он остановился у двери, ведущей на склад, и хотел было открыть ее, но Танби в ужасе окликнула:
– Пап, подожди! Там…
Внутри склад выглядел прежним. Отец непонимающе посмотрел на дочь.
– Там не убрано… – произнесла она, все еще не веря своим глазам.
– Вроде везде порядок. Кстати, Танби упомянула, что ты покупаешь себе еду в магазине напротив. Ты как до такого докатился? Нужно правильно питаться, – сказал папа, закрыв дверь.
– Иногда хожу в кафе, но в магазине столько всего вкусного, не могу удержаться.
– Ходи куда-нибудь почаще. Значит, увольняешься шестого августа?
– Да, похоже на то.
– Надеюсь, что до тех пор могу на тебя положиться.
– Да, босс. А вам желаю поскорее завершить командировку и вернуться домой.
– Какой вежливый молодой человек, сейчас редко такие встречаются. Ты еще учишься? Или уже закончил и ищешь работу?
Танби поняла, что ситуация становится опасной и надо удержать отца от расспросов.
Она слегка подтолкнула его локтем в бок и сказала:
– Кажется, нам пора. Ты пока иди домой, а я зайду в читальный зал.
– Хорошо, позвони, как закончишь. Я тебя встречу.
– Договорились.
Похоже, отец остался доволен тем, как шли дела в магазине, поэтому ушел без лишних слов. Танби выдохнула с облегчением.
– У тебя такой классный папа! – В голосе Хёна промелькнула нотка зависти. – Тебе очень повезло.
– А ты попробуй пожить с ним в одной квартире.
– По сравнению с моим отцом… твой действительно хороший человек.
– В смысле? Ты что-то вспомнил? Может, как закончить картину?
– Нет, ничего. Это так, к слову пришлось, – натянуто улыбнулся Хён.
Танби поняла, что больше ничего спрашивать не стоит.
– Пхё Танби, прошу тебя, береги отца.
– Слушай, не знаю, что на тебя вдруг нашло, но не забывай: время сейчас другое. Раньше сыновья почтительность стояла превыше всего…
– Знаю, – мягко остановил ее Хён.
– Ладно, тогда я пойду. Уберись тут. Увидимся завтра. – Улыбнувшись, Танби вышла из магазина.
Хён прибрал вещи и зашел на склад. Кажется, он начал понимать, как вернуть воспоминания. Когда в парке аттракционов он от страха взял Хаын за руку, то вспомнил детство, а когда пожал руку папе Танби – своего отца.
Значит, память возвращалась от прикосновений к другим людям. Но какая-то деталь ускользала… Когда он взял за руку Танби, ничего не произошло.
«Лучше бы не вспоминал отца», – подумал Хён. Единственным сохранившимся к родителю чувством был бесконечный холод. С одной стороны, придворный художник, дважды удостоенный чести написать парадный портрет правителя, с другой – отец, разочарованный способностями сына и избивавший его за отсутствие таланта. Еще печальнее то, что Хён не испытывал к этому человеку ни капли уважения. И был уверен, что вспомнит немало подтверждений своему отношению.
Хён открыл альбом и начал рисовать. Он переживал, что если не перенесет увиденное на бумагу, то сердце разорвется от противоречивых эмоций.
Молодой человек выбрал мягкий карандаш В6, идеально подходивший для рисования. Его часто покупал Учжу. Хён вспомнил лицо юноши, когда тот держал карандаш в руках. Если для него инструмент оказался своего рода утешением, значит, для Хёна тоже может стать таковым. Затаив дыхание, художник медленно, линия за линией, принялся рисовать эскиз.
Через несколько дней отец Танби снова улетел в командировку, а дочь опять осталась одна, но уже не чувствовала себя такой потерянной по сравнению с прошлым разом. Она верила, что, если что-нибудь случится, папа сразу примчится домой.
Наступили выходные. На следующей неделе надо сдать доклад в кружок, а до итоговых экзаменов оставалось всего три недели.
В тот день встреча «Красного креста» проходила не в школе, а на факультете естествознания университета Мёнгван. Учитель еще в начале семестра подавал заявку на участие в программе, и школу в итоге выбрали. Радости не было предела, когда новость дошла до учеников.
Танби приехала пораньше, чтобы осмотреться. Она уже спустилась в метро, как вдруг ей позвонил Хванхи.
– Танби, поехали сегодня вместе. Мама сказала, что подвезет.
– Не получится, я уже в метро.
– Так рано?
– Да, увидимся позже, – сказала Танби и отключилась. У нее было предчувствие, что произойдет нечто плохое.
– Ну что? Она уже едет? – спросила у Хванхи мама.
– Да.
– Хотелось бы с ней познакомиться. Буду ждать тебя в кафе, предложи подвезти ее до дома.
– Ладно, если не застесняется.
– А чего стесняться? Еще спасибо скажет.
Беседу Хванхи с мамой прервали. Это был Учжу, сидевший на заднем сиденье.
– Мне тоже кажется, что ей будет неловко, – вставил он. – А вообще, Хванхи, ты слишком много о ней думаешь.
– Мы всего лишь дружим.
– Точно? Или ты клеишься к ней?
– Хванхи, до университета и думать забудь о девушках. Слышишь меня? – вмешалась в разговор мама.
– Сказал же, мы просто друзья.
– А я переживаю. Никакая девушка не устоит перед таким симпатягой.
– Да не собираюсь я ни с кем встречаться.
Учжу и мама начали задавать странные вопросы, поэтому Хванхи решил ничего им не отвечать. До университета добрались трое: мама, голос Учжу и раздражение Хванхи.
Начались занятия в лаборатории. Преподаватель поприветствовал собравшихся и зачитал небольшую лекцию о сути сегодняшнего опыта. После инструктажа к ученикам для помощи присоединились студенты университета. Танби не скрывала восторга, когда впервые увидела новейшее лабораторное оборудование. Ей нравилась позитивная атмосфера на занятии, ведь проходило оно в университете с настоящими студентами.
Первый опыт заключался в выделении собственной ДНК. Сначала ученики должны были прополоскать рот физраствором и сплюнуть в пробирку. В сосуд добавили раствор электролита, погрузили на десять минут в теплую воду, а затем смешали с холодным этанолом. По итогу, словно тонкие нити, начали появляться белые молекулы ДНК. Происходящее казалось чем-то невероятным.
Далее они рассматривали под электронно-сканирующим микроскопом муравьев и крылья стрекозы. Вместо источника света был установлен электронный луч, поэтому сам образец находился в вакууме. С помощью микроскопа можно добиться увеличения в полтора миллиона раз – до двух нанометров. Устройство очень сложное, поэтому перед экспериментом его заранее настраивают. Танби смогла разглядеть детали головы муравья и даже волосинки на теле, чего невозможно добиться оптическим микроскопом, а крылья стрекозы, увеличенные в две с половиной тысячи раз, напоминали рыболовную сеть.
Танби настолько увлеклась процессом, что потеряла счет времени.
– Извините, а вы здесь в магистратуре учитесь? – спросила она у помогавшего им студента.
– Да.
– Поступили в магистратуру, потому что нравится специальность? А что самое любимое?
– Как думаешь, куда попадает школьник, если совершит что-то плохое? – спросил он, поправляя очки.
– Не знаю. В колонию для несовершеннолетних?
– Именно. А студент вот идет в магистратуру. Если хочешь жить нормальной жизнью, не поступай сюда. Это сущий ад. Особенно наш факультет.
– А, хорошо. Спасибо за совет, – смущенно ответила Танби.
После занятий Танби отправилась домой с Хванхи. Было очень неловко оттого, что ей пришлось поддаться на уговоры его матери поехать вместе. Как только Танби залезла в машину, женщина сразу поняла, что девушка нравится ее сыну. Сам Хванхи сел на пассажирское сиденье, а Учжу и Танби расположились сзади.
Мама постоянно наблюдала в зеркало заднего вида, а потом, не выдержав, спросила:
– Танби, я слышала, ты хорошо учишься?
– Да нет, Хванхи намного лучше меня.
– Ладно тебе, промежуточные экзамены вы сдали примерно одинаково. Посмотрим, что будет на итоговых. Танби, давно хотела сказать: ты очень симпатичная. За последние годы еще больше похорошела.
– Спасибо, – ответила Танби.
– Мальчики, наверное, толпами бегают?
– Да нет.
– В смысле нет? Полшколы по тебе сохнет, – вставил Учжу, не поворачивая головы.
– Где ты живешь? Кем работают родители? Ничего, что я вот так расспрашиваю? – продолжала она.
– Мам, хватит, – вмешался Хванхи.
– Ладно-ладно. Не надо меня стыдить. Просто Танби такая хорошенькая, вот и не удержалась.
Всем стало неловко, разговор не клеился. Танби попросила высадить ее на остановке недалеко от дома, вежливо попрощалась и ушла. На этом день закончился.
С тех пор беспокойство мамы Хванхи лишь усилилось. В голову то и дело лезли разные истории, которые она слышала от других мам.
Если кратко, когда молодой человек и девушка в школе начинают встречаться, ее оценки становятся лучше, а его – хуже. Хорошо, если отношения продлятся до университета, но при расставании парень будет сильно переживать и потеряет всякое желание учиться. Говорят, девушки иногда специально так делают, чтобы устранить потенциальных соперников.
Воображение мамы Хванхи разыгралось не на шутку. Она представила, как ее сын перестанет учиться из-за Танби, успеваемость покатится вниз и на престижном университете можно будет поставить крест. Со временем фантазия превратилась в навязчивую идею, занимавшую все ее мысли.
Женщину не отпускало чувство тревоги, поэтому в какой-то момент она позвонила Учжу и сказала:
– Учжу, ты, кажется, говорил, что Танби немного странная?
У юноши заранее был готов ответ. С его слов, Танби была выскочкой, готовой пойти на все ради оценок, и грубиянкой, что игнорировала любого, кого считала хуже себя, и вертела людьми как хотела.
Мама Хванхи повесила трубку и нервно стала грызть ногти. Ничего не могла с этим поделать – слишком переживала за собственного сына.