Морис Ренар«Призрак замка Сирвуаз»Maurice Renard«Château hanté» (1916)
Посвящается Жану Веберу
Как-то раз, еще до войны, мне сообщили, что герцог де Кастьевр недавно приобрел знаменитый замок Сирвуаз. А пару недель спустя посредством письма, скрепленного его гербом, господин де Кастьевр призвал меня присоединиться к нему в его новой резиденции.
«Моя жена вбила себе в голову, что я плохо себя чувствую, — писал герцог, — и что мне необходим ваш уход.
Мне, однако же, кажется, что мое здоровье безупречно. Но я буду очень рад, если вы позволите мне удовлетворить не только прихоть моей супруги, но также и мое огромное желание видеть вас здесь. Приезжайте».
Моя тесная дружба с герцогом и тот факт, что я знал его как человека раздражительного — и это еще мягко сказано! — вынудили меня откликнуться на его призыв. Я решил посвятить ему свой отпуск.
В день приезда светило яркое солнце, и в его лучах замок показался мне грандиозным историческим памятником, каковыми выглядят все восхитительные каменные постройки эпохи Возрождения. Картины, гравюры и почтовые открытки не врут: Сирвуаз действительно является тем чудом архитектуры, которое, возвышаясь над песчаной Луарой, величественно и горделиво белеет на фоне пологих холмов, местами плавно перетекающих в леса.
Господин де Кастьевр ожидал меня на наружной каменной лестнице. Хотя мое прибытие явно приободрило герцога, я был поражен его мрачным видом. Когда я выразил ему свою этим озабоченность, он лишь ухмыльнулся:
— Это герцогиня настояла на вашем приезде — не я. Могу заявить с полной ответственностью: я чувствую себя просто великолепно! Как, впрочем, и всегда!
Прелестная мадам де Кастьевр смотрела на меня глазами, полными беспокойства.
Она пожелала лично проводить меня в предназначенную мне комнату — для того, чтобы просветить относительно состояния мужа.
Когда супруги де Кастьевр только устроились в Сирвуазе, герцог пребывал в прекрасном расположении духа. Крайне довольный своим приобретением, он много времени уделял поддержанию замка в порядке, его реставрации, изучению его истории. Но мало-помалу старая зловещая вражина, ужасная ипохондрия, от которой, как мне казалось, я его избавил, вновь сомкнула клещи над своей жертвой… Герцогиня не знала, какая из многочисленных тревог, которые одолевают любого человека, будь то герцог или же самый низкооплачиваемый работник, привела к рецидиву. Какое из этих тысяч досадных обстоятельств невроз усилил и исказил так, чтобы им подпитываться, так и осталось загадкой.
Господин де Кастьевр уходил от любых вопросов, отвергал любую заботу. Герцогиня надеялась, что я, светский духовник ее мужа, сумею вытянуть из него признание о его химере, описание его одержимости.
Я пообещал тотчас же взяться за дело.
За час до ужина господин де Кастьевр и я, оба — в смокингах, очутились тет-а-тет в восхитительной, XVI века, гостиной. Я воспользовался этим, чтобы разговорить больного.
По прошествии какого-то времени, неоднократно повторив «да нет же, нет, ничто меня не тревожит, клянусь вам!», герцог все же признал, что «да, быть может, но совсем чуть-чуть…»
— Вот вы спросили — и я понял: кое-что мне все же не дает покоя, точно!
— И что же?
— Это ведь только между нами, не так ли?.. Как вам известно, — продолжил он, нахмурив брови, — я владею Сирвуазом всего несколько месяцев. Известно вам и то, что, как и все, я зарился на этот замок долгие годы… Так вот: именно оно, это долгое и легендарное вожделение, и является причиной всех моих нынешних огорчений!.. Должен вам признаться, мой дорогой друг: я заполучил Сирвуаз за сущие гроши!
— Не может быть!
— За сущие гроши, клянусь вам. А все потому, что, по слухам, в Сирвуазе водится привидение!
Герцог как-то двусмысленно улыбнулся и продолжил, оставив мой немой вопрос без ответа:
— И вот теперь весь этот край кипит от возмущения. В окрестностях поговаривают, что именно я и распространил эту небылицу, запустил эту утку, одним словом — смошенничал, чтобы понизить цену замка и получить его задешево.
— Полноте! Это, вероятно, всего лишь шутка одного из членов клуба, сплетня из тех, какие так любят распускать злые языки, — такие обычно передаются из уст в уста, но верят в них, как правило, единицы.
— Нет-нет, уверяю вас. Меня многие уже за глаза обвиняют; в первую очередь те, которых я обманул в их надежде купить имение по еще более низкой цене… и которые только того и ждут, что я выставлю его на продажу!.. Вот так-то все и обстоит. Но видит Бог, я не сказал и не сделал ничего такого, что могло бы поддержать эту историю о привидении!
При этих словах глаза моего собеседника как-то подозрительно заблестели.
— Привидение! — воскликнул я, изображая живейший интерес. — Что может быть более увлекательным? Обожаю призраков! Так, значит, и в Сирвуазе они водятся? И какие же?
Но своей поднятой рукой, длинной и мертвенно-бледной, герцог призвал меня к молчанию и строго сказал:
— Заканчивайте-ка с этими уловками, мой друг, хорошо? Не люблю, когда до меня докапываются. И сделайте милость, поверьте: призрак Сирвуаза ничуть не мешает мне спать. Я не сумасшедший. Хочу, чтобы вы уяснили: я отнюдь не прислушиваюсь по ночам к тому, бродит ли он по коридорам, с полуночи и до петушиного крика. Я сказал вам правду. Мое единственное огорчение вызвано этими сплетнями… проблема, в общем-то, пустячная и, вероятно, сильно мною преувеличенная.
Услышав из уст господина де Кастьевра весьма неожиданное словцо, я счел необходимым немного развить эту тему:
— Я вовсе не собирался, как вы выразились, до вас докапываться, мой дорогой герцог! — Он предпочитал, чтобы я обращался к нему именно так, — в нарушение общепринятых обычаев. — Просто, должен вам признаться, меня всегда неумолимо влекло ко всем этим так называемым «домам с привидениями». Как он хоть ведет-то себя, этот ваш призрак? Расскажите, прошу вас!
Герцог пожал плечами и уклончиво промолвил:
— Да как обычно! Тяжелые шаги по ночам в коридорах и на лестницах, бряцание железа… Чтобы из-за подобной глупости так упала цена на замок — да это просто непостижимо! Завтра сами увидите, как здесь чудесно!
Во мне уже проснулся врач:
— Путешествовать не тянет?
— Нет, черт возьми! Я полюбил этот прекрасный замок всем сердцем!
— Тогда придерживайтесь того режима, который столь благотворно подействовал на вас в свое время: спорт, увеселения, высший свет…
Ответу предшествовала гримаса отвращения:
— Хо! Я так… так сладострастно счастлив в этом моем одиночестве! Мне нравится переживать здесь королевское прошлое замка, которое не так уж и сложно воскресить в представлении…
— Как! Вы живете в Сирвуазе отшельником? И никого здесь не принимаете?
— Никого.
— Это может плохо отразиться на вашей психике. И потом, скажу откровенно: если кто-то и распространяет ложные слухи о вашей щедрости — или скаредности, это уж как вам самому больше нравится, — этим вы их не заглушите. Смотрите, как бы не пошли толки иного рода — что вы боитесь и больше не осмеливаетесь появляться на публике после «выгодной сделки».
Аргументы я привел, как мне казалось, убедительные, но вот достигли ли они цели?
— Вы правы, — пробормотал герцог, но тут же спохватился: — Впрочем, сказав «никого», я покривил душой. Здесь с нами проживает сестра моей жены, известная вам госпожа де Суси, и каждый вечер из Тура приезжает ее жених — поужинать в нашей компании. Тот еще весельчак, скажу я вам!
— Так госпожа де Суси вновь собралась замуж? — изумился я.
— А чему тут удивляться? Вдова двадцати трех лет от роду!.. Да, доктор, моя свояченица выходит замуж за графа де Рокруа, лейтенанта кирасирского полка, что стоит гарнизоном в Туре. Вскоре вы с ним познакомитесь.
— А почему бы, — воскликнул я, — вам не устроить здесь, по случаю их предстоящей свадьбы, гулянья? Другой такой возможности собрать здесь владельцев окрестных замков может и не представиться. Есть же тут другие замки?
— Целая уйма, и с большинством их владельцев я знаком, но…
— Помилуйте! Так чего же вы ждете? Да здесь каждый день следовало бы закатывать танцевальную вечеринку, бал, праздник!
— Здесь! Здесь! — повторял герцог возмущенным тоном. — Гулянки в этом старинном имении!.. Нет, это было бы святотатством!..
Он походил на сомнамбулу, который разговаривает с самим собой и боится собственной мысли. Я почувствовал, что сейчас не время настаивать, — тем более что как раз прозвенел колокольчик, приглашая на ужин. Мы прошли в другую гостиную, в которой герцогиня де Кастьевр и баронесса де Суси болтали с графом де Рокруа.
У меня и сейчас стоит перед глазами та элегантная и красивая группа, которую образовывали эти две очаровательные женщины в роскошных вечерних туалетах, выглядевшие просто ослепительно благодаря декольте и украшениям, и этот незабываемый джентльмен, казавшийся почти великаном.
Хорошо сложенный и легкий в движениях, он был в прекрасно сидевшем на нем черном фраке, который плотно облегал его тело атлета, узкую талию и широкую грудь. Я никогда не встречал более совершенного представителя мужского пола, более симпатичное и умное лицо, более смеющийся рот.
— Граф де Рокруа. Доктор Б…
Широко распахнулась дверь.
— Ужин подан, госпожа герцогиня.
По великолепию туалетов, блеску приборов и букетам роз, коими был украшен стол, я увидел, что мадам де Кастьевр не забыла мои предыдущие предписания и постаралась окружить герцога всеми радостями, которые могла ему доставить.
Да и сам ужин походил на триумф веселья. Господин де Рокруа оказался на редкость живым и задорным мужчиной. По слухам, во всей французской кавалерии не найти было более прославленного — благодаря как его подвигам бонвивана, так и спортивным достижениям — офицера. Графу удалось всех заразить своим остроумием. Госпожа де Кастьевр старалась на каждое его тонкое замечание отвечать своим, под стать им была и госпожа де Суси, буквально светившаяся счастьем.