– Уверяю тебя, так и было бы, – честно ответила она. – Надеюсь, своим звонком я не сломала тебе планы?
Войтех не удержался.
– Я всегда готов изменить планы ради тебя. Тем более эта поездка, несмотря ни на что, подарила столько замечательных вечеров.
Он имел в виду этот вечер и предыдущие их «гриль-вечеринки» на озере, но Саша то ли поняла по-своему, то ли тоже решила не заводить разговор слишком далеко и соблюсти установленные ею самой границы.
– Прости, что один такой вечер я тебе испортила, – виновато улыбнулась она. – Ужин вчетвером не так романтичен, как вдвоем.
– Думаю, мы квиты, потому что я точно так же испортил его тебе.
Войтех поднялся и протянул Саше руку.
– Пойдем. Остальные наверняка скоро приедут, Сидоров будет не рад, если к тому времени мы не сожжем дрова до состояния углей и шашлык задержится.
Нев не знал, о чем именно Саша и Войтех разговаривают, сидя на пирсе, но все равно наблюдал за ними с грустной улыбкой, неторопливо потягивая свежезаваренный черный чай из большой кружки.
Как и всегда под конец расследования, Нев чувствовал себя очень странно. С одной стороны, испытывал облегчение от того, что все закончилось и все живы… Ну, или почти все. Кого могли спасти, они спасли. С другой – его охватывала тоска при мысли, что следующего раза придется ждать неизвестно сколько. Сообщение о новом расследовании могло прийти через неделю или друзья могли исчезнуть из его жизни на полгода. Каждый раз это было непредсказуемо.
– Подглядываешь? – заговорщицким тоном поинтересовалась Лиля.
Ее голос внезапно прозвучал у самого его уха, заставив вздрогнуть от неожиданности. Незадолго до этого она ушла в дом, и Нев, спустившийся с террасы, чтобы лучше видеть пирс, не ожидал, что она так быстро вернется. К счастью, чашка уже опустела наполовину, и чай не выплеснулся от того, что Нев резко дернул рукой.
– Было бы за чем, – хмыкнул Нев в ответ, улыбаясь. – Они просто разговаривают.
– Представляю, как ее это бесит, – протянула Лиля, скрещивая на груди руки и тоже устремляя взгляд на пирс.
– Я так не думаю. Мне кажется, им обоим хорошо в этом статусе-кво.
– Ты такой наивный! – Лиля со смешком покачала головой и посмотрела на него. – Как ты себя чувствуешь? Я имею в виду, после крыши. Тебе ведь опять пришлось применять магию…
– Я не испытываю после этого какого-либо дискомфорта, – немного удивленно ответил Нев. – Почему ты вдруг спросила?
Лиля отвернулась, пряча от него озабоченность, отразившуюся на лице.
– Это я знаю. Честно говоря, это меня и тревожит. Я понимаю, что Войтех никогда не станет злоупотреблять своим даром, потому что каждый раз он чувствует, как тот его немножко убивает. А ты не чувствуешь. Но это не значит, что магия не отравляет тебя. Она делает это каждый раз. И однажды станет слишком поздно…
Лиля замолчала, почувствовав осторожное прикосновение к своему плечу.
– Мне очень приятно, что ты обо мне волнуешься. Правда, – мягко заметил Нев. – Наши взгляды на магию никогда не будут совпадать, но поверь, я прекрасно знаю о последствиях. И никогда не злоупотребляю ею. Просто иначе девочка бы погибла. Я позволил себя отвлечь и едва не опоздал. Вопроса, использовать магию в той ситуации или нет, передо мной даже не стояло. Я мог спасти ее, и я это сделал. Ты бы сделала то же самое, если бы могла.
– Благие намерения, да? – криво усмехнулась Лиля, снова повернувшись к нему. – Знаешь, куда ведет дорога, вымощенная ими?
Нев только молча улыбнулся в ответ, не желая продолжать бесполезный спор. Лиля поняла это и тоже предпочла сменить тему:
– Так значит, этот астральный гипнолог и в твою черепную коробку залез? Какие ужастики он тебе показывал?
Нев на мгновение смутился, снова перевел взгляд на пирс, который к тому моменту уже опустел. Сначала он хотел уйти от ответа, но, наблюдая за медленно приближающимися к коттеджу Сашей и Войтехом, признался:
– Тебя.
Лиля удивленно вскинула брови.
– Вот это было обидно. Чем же таким я тебя напугала?
– Ты резала себе вены скальпелем, истекала кровью.
– Странно, а мне он показывал монстров.
– У каждого из нас свои страхи.
– Ты боишься вида крови?
Он покачал головой, одним глотком допивая оставшийся чай.
– Я боюсь, что однажды тебя не станет в моей жизни, – скороговоркой признался Нев.
И не давая Лиле ответить, пошел навстречу Войтеху и Саше. Те помахали ему, улыбаясь. Лиля была слишком далеко, чтобы кто-то из них увидел выражение удивления и даже недоумения на ее красивом лице, а потому не заинтересовались, о чем был их разговор.
– Нев, кажется, нам пора разводить огонь, – громко сказала Саша, чтобы он услышал. – Иначе этот эксперт по шашлыкам нам голову открутит.
Как будто в подтверждение ее слов, в стороне, где за коттеджами пролегала грунтовая дорогая, послышался шорох шин, и между двумя домами мелькнул черный автомобиль Максима.
– Ну все, не успели, – вздохнула Саша.
Они втроем поднялись к своему коттеджу, где на парковке рядом с ее «Ауди» уже парковался Максим.
– А я говорила, что надо брать сразу угли, – заметила Лиля, тоже подходя ближе, чтобы поприветствовать брата. – Все так делают. И это в разы быстрее.
– Именно поэтому женщины и не умеют жарить вкусные шашлыки! – заявил тот, ткнув в нее пальцем. – Быстро – не значит вкусно. Надеюсь, хоть мясо вы замариновали?
– Уж не волнуйся, – заверила его Саша. – С этим полный порядок.
Ваня захлопнул за собой дверь и повернулся к ней, увидев наконец и приблизившегося Войтеха.
– И ты здесь, – прищурился Ваня, сунул руку в карман, вытащил оттуда что-то маленькое и кинул Войтеху. – Держи гостинец.
Тот машинально поймал предмет, которым оказалась завернутая в салфетку ампула с лекарством. Саша первой успела прочитать название, когда Войтех развернул салфетку, и подняла на Ваню испуганный взгляд.
– Ты где это взял? Оно же по списку А хранится!
– Одолжил в больничке, куда меня упекли по вине нашего Витька, – язвительно сообщил Ваня, не сводя глаз с Войтеха. – Хотели мне вколоть, насилу уверил докторишек, что мне это не нужно. А тебе может пригодиться, это ж ты у нас псих со стажем и справкой. А, и да, – Ваня бросил быстрый взгляд на Сашу и снова повернулся к Войтеху. – Прости меня, пожалуйста, за все мои шутки и подколки, и за эту тоже. Айболит была права, не выдержу я неделю тебя не дразнить, так что официально уведомляю, что с этого момента пощады не будет.
Войтех покрутил в руках ампулу, несколько секунд выглядя абсолютно невозмутимо, но потом не удержал это выражение на лице. И расхохотался.
– Слава всем богам, – отсмеявшись, заявил Войтех. – Потому что всю эту неделю, что ты был вежлив и покладист, мне действительно казалось, что я схожу с ума. А теперь все правильно.
Войтех обвел взглядом Ваню, его сестру, стоявшую рядом, Нева с пустой чашкой из-под чая в руках, поправляющего очки на переносице, Дементьева, нетерпеливо поглядывающего в сторону мангала. Перевел его на Сашу, к которой уже подошел Максим и обнял ее за плечи. Войтех едва слышно вздохнул и снова широко улыбнулся.
– Теперь мир именно такой, каким и должен быть.
Эпилог
19 сентября 1939 года, 17:05
Орлицкие горы, Протекторат Богемии и Моравии
Бежать уже не было сил. Их не осталось даже на то, чтобы переставлять ноги, но он не готов был сдаться. Да и хлопанье перепончатых крыльев где-то за спиной придавало сил и бодрости, что уж говорить о пронзительных, нечеловеческих криках.
Куда он бежит, что собирается делать, Конрад не знал. Он просто искал подходящее укрытие. Остался ли кто-то в живых, кроме него, он тоже не знал. И если задуматься, он понимал, что, даже если есть еще выжившие, которые смогли убежать от ужасных существ, никто за ними не придет. Не спасет, не заберет домой. Они все останутся в этом замке и станут кормом доисторических чудовищ.
Поэтому Конрад предпочитал не задумываться, а решать проблемы по мере их поступления. Юркнув на узкую винтовую лестницу, он сделал несколько шагов наверх, а потом остановился, чтобы отдышаться. Тут его вполне могли не заметить. Он спрятался за изгибом лестницы и сел на ступеньки. Здесь можно отдохнуть, едва ли хоть одно из чудовищ сможет пролезть на такую узкую лестницу.
Дыхание постепенно приходило в норму, а руки и ноги наливались свинцом усталости. Казалось, что он больше уже никогда не сможет пошевелиться. Так и останется сидеть на узкой, полуразрушенной лестнице.
Где-то в коридоре, из которого он пришел, раздался пронзительный крик и узнаваемое хлопанье крыльев. Преследовавшее его чудовище дышало и фыркало так громко, что его было слышно за десятки метров. Конрад представил, как оно втягивает ноздрями воздух, определяя, в каком направлении стоит искать свою жертву. Коридор, по которому он пришел, тоже был достаточно узким, там не полетаешь, поэтому монстр пошел на лапах. Конрад слышал, как его когти цокают по полу.
Конрад заплакал. Заплакал как ребенок. От страха, от усталости, от осознания того, что все тщетно. От того, что тяжелое дыхание, фырканье и цоканье когтей послышались совсем близко. Монстр чувствовал его запах, возможно, даже слышал его рыдания, хотя Конрад и старался заглушить их руками.
Рядом что-то зашуршало, а потом раздался недовольный вскрик. Существо пыталось протиснуться к нему на лестницу. Конрад еще не видел его, но слышал, как острые когти скребутся по каменному полу, пытаясь пропихнуть слишком громоздкую тушу в узкий проход, как перепончатые крылья шуршат от соприкосновения со стенами. Существо недовольно ворчало и вскрикивало, ему было больно, но оно все равно упрямо лезло за ним.
На мгновение Конрад решил, что будет проще выйти ему навстречу. Спуститься ниже, посмотреть в глаза с вертикальными зрачками и покончить со всем этим. Однако когда когтистая, покрытая чешуей лапа показалась из-за поворота, он снова ощутил слабый прилив сил, спровоцированный желанием жить. Жить во что бы то ни стало.