Я испугался, что мне предложат детский стульчик, но мастер Димдаш указал на пуфик вполне приличных размеров. Сам же уселся на раскладной табурет.
— Ужина вам не предлагаю — это было бы неуважением к Томасу.
Я не сразу понял, потом сообразил, что старик готовил на глазах гномов. Старшина продолжил:
— Господин Артакс, мне очень неловко, что не могу вас достойно угостить. Пива или вина у нас нет, но если хотите, могу предложить каву.
— С удовольствием, — кивнул я, хотя и не знал, что такое кава.
Старшина крикнул что-то, и в палатку тотчас же вплыл аромат… кофе — моего старого знакомца в обеих моих ипостасях, а следом юнец вкатил передвижной столик с двумя кукольными чашками.
С кофе-кавой мне довелось сдружиться давно, когда моему дядюшке привозили диковинные яства и угощения из разных мест. Дядюшка из-за множества дел и забот страдал недосыпом и искал для себя бодрящее снадобье, и кофе, привезенное смуглыми людьми откуда-то с северной части Черного континента, пришлось кстати. Если я бывал в гостях у любимого дяди, он всегда угощал меня этим напитком. Поначалу напиток мне не нравился, пил лишь из уважения к дяде, потом привык, а потом за уши было не оттащить. Жаль, что запасы зерен у дядюшки кончились, а из-за развязавшейся войны новых поступлений не было. Потом, уже будучи студентом, я долго искал этот божественный напиток, сулил купцам золотые горы, но они лишь вздыхали и пожимали плечами.
Взяв чашечку в руки, я зажмурился, наслаждаясь изысканным ароматом. Отведав глоток, зажмурился еще раз — терпкий и жгучий напиток напомнил мне юность, а по всем жилкам сразу же заструилось тепло, разнося бодрость.
— Господин Артакс, вы меня удивили, — заметил гном. — Впервые вижу человека, проявившего такую любовь к каве.
— Вам встречались невежды, — вздохнул я, наслаждаясь вторым глотком. Допив чашку в три глотка — ну, гномьи чашки, совсем мелкие, — спросил: — У вас не будет на продажу фунтика два или три?
Глаза мастера округлились. Осторожно, словно бы имея дело с тяжелобольным, гном спросил:
— А господин Артакс представляет, сколько стоит фунт кофе?
— Думаю, не дороже денег, — улыбнулся я, прикидывая, что, если гном заломит цену, как за пряности, будет дороговато. Все же щепотки перца, купленного едва не по весу серебра, хватает надолго, а кавы — на одну чашку.
— Денег? — удивился мастер.
Теперь настал черед удивляться мне. Потом вспомнил, как Курдула говорила, что люди и гномы меняют товары, а не продают.
— Вы знаете, почему мы не берем за товары человеческие монеты? Нет? Все очень просто — ваши монеты содержат слишком много примесей. В золото добавляют свинец, в серебро — олово. Чтобы очистить благородные металлы от примесей, приходится тратить ртуть, кислоту, а главное — время. Поэтому нам проще выменивать у вас то, чего у нас нет, чем устанавливать курс, соотносить его с количеством серебра в монете. Хотя… — нахмурился гном. — Те серебряные монеты, что поступили от господина Мантиза, — они же из вашего мира?
К счастью, при себе у меня оказался талер, отчеканенный на монетном дворе моего дядюшки. Вытащив его, показал гному:
— Вот эти?
Мастер Дидаш взял талер, придирчиво осмотрел его и кивнул:
— Именно. — Подкинув монету, гном сказал: — Такие монеты мы можем взять — в них девяносто процентов чистого серебра. Вывести десять ненужных процентов труда не составит.
— А разве возможно, чтобы проба была стопроцентной? — осторожно поинтересовался я.
— Разумеется, — улыбнулся гном. — Мы ценим лишь стопроцентное серебро!
Мне оставалось лишь покачать головой, усваивая еще одну новость, меняющую мое представление о мире. Когда-то меня учили, что в природе не существует абсолютно чистых металлов. Что делать, если знание оказалось ошибочным?
— Сколько я смогу получить кофе за эту монету? — спросил я.
— Думаю, фунт обойдется вам в три талера. Но, увы, в настоящий момент могу вам продать лишь полфунта. Не рассчитывал, что в Силингии найдется ценитель кавы, и взял запас только для себя. Но в дальнейшем могу поставлять вам с большой скидкой…
Мне стало немного досадно. Ну вот, а я-то думал, что гном пригласил меня поговорить о загадках Шварцвальда. Если купец говорит о скидке на товар, без которого я в общем-то могу обойтись, значит, он от меня чего-то хочет. Гном решил зайти издалека.
— Насколько я знаю, господин Артакс, вы стали владельцем баронства Выксберг?
— И вас интересует свинец? — спросил я напрямую.
Мастер Димдаш укоризненно посмотрел на меня. Ну еще бы. Он приготовился говорить долго и обстоятельно, а тут сразу в лоб.
— Не хотите еще кофе? — поинтересовался гном и, дождавшись моего кивка, отдал гортанный приказ.
— Не обижайтесь, уважаемый мастер, — слегка поклонился я. — Как я полагаю, о покупке баронства вы узнали от господина Мантиза?
— Дом Инсекта наш партнер уже триста лет, — подтвердил гном.
— Почему он не сказал вам, что баронство оформлено на мою невесту, фрейлейн Йорген?
— А разве женщины занимаются делами? — вскинул бородку Димдаш.
— Фрейлейн Кэйтрин сама собирается управлять имением. Поэтому, чтобы не терять вашего времени, переговоры лучше вести с хозяйкой.
— Что ж… — не стал возражать гном, но в глубине глаз у него мелькнуло некое удовлетворение.
Неужели думает, что сговориться с Кэйт будет легче, чем со мной? Наивный. Она его из штанишек вытрясет и каву за бесценок поставлять заставит!
Вторую чашку я растягивал, поглядывая на гнома. Мне казалось, хозяина мучил какой-то вопрос и он не знал, как его задать. Наконец мастер Димдаш махнул рукой и резко, словно впрыгивая в холодную воду, спросил:
— Как вам удалось снять проклятие с Черного леса?
Хорошо, что в этот момент я уже проглотил, а иначе подавился бы.
— Снял?!
— Разве вы не заметили?! — изумился гном. — В Шварцвальд возвращаются птицы и звери.
— А их здесь не было?
— Я хожу по этой дороге пятьдесят лет, но кроме ворон — а эти птицы обитают везде — да ежей, не встретил ни одного живого существа. А вчера мы увидели зайцев, потом дорогу перешли олени. Прислушайтесь.
А ведь и верно. Снаружи, за тонкой стенкой палатки, раздавался гомон птиц. А раньше, кроме вороньего карканья, я ничего не слышал. Получается, не зря меня рыцарь посылал в Шварцвальд? Может, старый Йорген хотел именно этого?
— Мастер Димдаш, — улыбнулся я. — А можно еще чашечку?
Эпилог
Я сидел в кресле в своем кабинете, потягивая кофе из тонкостенной чашечки. Эту чашку мне где-то отыскала Курдула. Весь дом спал. Кэйтрин, вымотавшись за ночь, дрыхла в нашей спальне без задних ног. Гневко, уже окончательно выздоровевший, отдыхал в конюшне.
Курдула говорила, что бедная девчонка хотела ринуться в Шварцвальд, чтобы отыскать там незадачливого жениха. Еще бы пара дней, так точно рванула бы…
Очень надеюсь, что та история с Папушей останется нашей тайной с цыганкой. Не хотелось бы, чтобы моя невеста узнала такую новость. Впрочем, сам я болтать не стану, а цыганка тем более. После Шварцвальда она и ее дед решили куда-то уехать. Что ж, может, оно и к лучшему. Глядишь, старый цыган найдет себе занятие по душе, а девушка выйдет замуж за достойного человека.
Кофе-кавы осталось на донышке. Можно бы сварить еще, но было лень. К тому же если выпью еще чашку, то спать не буду до утра, а здесь так не принято. В голову лезли дурные мысли. А что, если моя роль в этом мире закончена? В конце концов, тайну исчезновения Йоргена-младшего я решил, а заодно снял проклятие с Черного леса. Где-то даже и жалко, что многолетняя тайна решилась так просто. Может, я и оказался здесь лишь для того, чтобы захоронить тело несчастной девочки-эльфа?
Кажется, сейчас заскрипит дверь и выяснится, что это скрипит под подошвой камень в долине Демерджи, а все, что я здесь пережил, окажется… Интересно, чем это окажется? Даже и слова-то подобрать не смогу. А ведь мне вовсе не хочется обратно! Что я там забыл? Студенты и лекции — это, разумеется, неплохо. Но в последнее время наши ставки урезают и, как нам обещал завкаф, кто-то подпадет под сокращение. Подозреваю, что это буду я. Искать работу в школе? Учить тридцать лоботрясов истории государства Российского — слуга покорный. Можно, конечно, попытаться заработать военно-исторической реконструкцией, но это как повезет.
Но самое главное, ТАМ, откуда я пришел, не будет Кэйтрин. Не будет этой смешной девчонки, которая почему-то считает себя некрасивой. И что мне там без нее делать?
Дверь заскрипела. Возможно, я ждал этого звука, но все равно он оказался неожиданным. От сердца отлегло — в кабинет входил Его Сиятельство Шоршик. Ткнув меня мордочкой, кот устроился в кресле напротив.
— И что ты мне скажешь? — поинтересовался я, не особо надеясь на ответ. — Что дальше-то будет?
Шоршик широко зевнул и подмигнул — дескать, не дрейфь. Мне стало спокойнее. Кот худого не посоветует.
— Не видишь, котик спать хочет, — послышался укоризненный голос.
Я чуть не подскочил в своем кресле.
— Ты бы хоть предупреждал, — проворчал я.
— А как я тебя могу предупредить? — поинтересовался старик. — Я ж, как-никак, душа дома. — Помотав кудлатой башкой, кивнул: — Ладно, в другой раз вначале что-нибудь на пол уроню.
Представив, как будут ночью падать латы или тяжелая книга, я только махнул рукой:
— Пусть все по-старому будет.
— Ты чего к котику-то пристал? Не видишь, устал он, — снова упрекнул меня брауни.
— Хочу узнать кое-что, — начал оправдываться я, но не сумел подобрать нужных слов. Как объяснить домовому, что я пришелец из другого мира?
— А ты не гоношись, — посоветовал мне брауни. — Живи себе, как живется, а как оно дальше будет — так и будет.
Повздыхав, домовой взял Шоршика на руки и покачал его, словно младенца.
— Тебе прежний хозяин подарок велел передать, — кивнул брауни на книжную полку. — Мол, сам-то ты собраться не можешь, а время пришло.