Подполковник Дроздов, сидя с закрытыми глазами на заднем сиденье автомобиля, ехал на восток от Москвы, в специальный тренировочный лагерь разведчиков-диверсантов «Окраина». Уже занимался поздний и бледный ноябрьский рассвет.
В голове он ещё раз прокручивал разговор с Артёмовым по поводу предстоящей в Крыму операции «Карта», имевшей высшую степень секретности.
О её проведении было известно лишь нескольким избранным в Разведуправлении и представителю крымских партизан при Центральном штабе партизанского движения, а также подполковнику Дроздову, который сегодня проинформирует по её поводу группу «Призраки».
Кроме того, как сообщил Артёмов, в курсе предстоящей операции были советский разведчик по кличке Туз, который много лет уже как внедрён в структуры рейха, а последние два года служит в штабе семнадцатой армии генерала Йенеке, и проверенный связной из партизанского отряда «Балаклава», который и будет осуществлять непосредственные контакты с «Призраками».
Детали же операции, как они и договорились с Артёмовым, обсудят послезавтра в «Окраине», куда прибудут представители Разведуправления и крымских партизан.
Глава 27
Ноябрь – декабрь 1943 года, Крым
Подводная лодка типа «Щука», серии «Щ-208» под командованием капитан-лейтенанта Панова прибыла в заданный квадрат в 05:30. Подвсплыв на глубину пятнадцать метров, лодка заглушила двигатели. Акустик доложил, что поблизости движения вражеских надводных и подводных кораблей не прослушивается.
– Готовность носовых торпедных аппаратов номер один! – приказал капитан-лейтенант.
– Наша лодка находится восточнее входа в Балаклавскую бухту на расстоянии десяти кабельтовых от берега, – доложил Панов Бате. – Ближе подходить рискованно, у немцев тут плотная система минных и противолодочных заграждений. Курс держите строго на север, как раз и мины оставите левее, и к скалистому берегу точно выйдете.
– Спасибо, каплей, – ответил Батя. – Доберёмся.
Диверсионная группа «Призраки» в полном составе уже была облачена в водолазные костюмы. Снаряжение, оружие и боеприпасы заранее упаковали в длинные водонепроницаемые мешки. Каждый из мешков был сцеплен тонким тросом с поясом одного из бойцов.
Для скорости выхода группы решили использовать сразу оба носовых торпедных аппарата.
– Первый пошёл! Второй пошёл!
В открытые полые цилиндры торпедных аппаратов матросы помогли забраться Дельфину и Малому. Когда те проползли достаточно вглубь, вслед им запихнули и мешки со снаряжением. Задраив люки, услышали стук Малого и Дельфина, означающий готовность к выходу, после чего открыли передние крышки торпедных аппаратов. Ещё один стук сигнализировал, что всё прошло успешно.
Следующей парой покинули лодку Моцарт и Фея.
Последним, Узбеку и самому Бате, пришлось сложнее всего по причине довольно солидной комплекции – внутри торпедного аппарата не очень-то развернёшься. Но и эти проскочили.
Высадив диверсантов, «Щ-208» самым малым и тихим ходом, чтоб не привлечь лишнего внимания вражеских акустиков, двинулась прочь.
В подводной темноте единственным ориентиром служила светящаяся стрелка компаса, а освещением единственный фонарь, который рискнули зажечь. И не зря рискнули, потому как несколько раз пришлось лавировать между тросами минных заграждений. Здесь, правее Балаклавской бухты, мин было, конечно, меньше, но, по большому счёту, на всех «Призраков» и одной бы хватило.
Наконец уткнулись в скальный берег, казавшийся совершенно сплошным, едва ли не монолитным. И на сам берег здесь было бы совершенно невозможно подняться – скалы от самой глубины вздымались вверх вертикально и неприступно.
Дельфин поднял руку, призывая всех остановиться и взять паузу. А сам проплыл сначала направо, а потом налево. И, уже возвращаясь, махнул всем призывно. Группа двинулась вдоль подножия скал вслед за ведущим-Дельфином.
Метрах в пятидесяти от того места, где они уткнулись в скалы, и на глубине в четыре-пять метров, между двух гладких скал зиял тёмный проём.
Нырнув в него, вся группа вскоре поднялась на поверхность внутри пещерного скального образования. Это и был тот секретный грот, о котором никто в Балаклаве, кроме Айдера и его отца, не знал. Именно о нём Айдер рассказал Бате при подготовке операции. Изначально решили через грот и выходить на берег.
Но то, что нашли его так быстро, всё равно можно было считать почти чудом. Ну, или всё-таки точным расчётом, который произвели вместе с моряками, обеспечивавшими их высадку: Дельфин заранее и с большой точностью описал им, на каком расстоянии восточнее правого берега Балаклавской бухты диверсанты должны оказаться после того, как покинут подводную лодку.
Лишь выбравшись на твёрдую землю, включили и остальные фонарики.
Пространство вокруг представляло собой довольно просторный пещерный грот, видимо за несчётное количество столетий вымытый в скалах волнами.
– Ничего себе, прям дворец! – восхищённо проговорил Яша, едва стянув с лица маску.
Подземно-надводный грот и впрямь оказался весьма обширным – метров тридцать в длину и двадцать в ширину, а высотой метров до пяти по краям и до восьми в центре, где образовывалось нечто вроде купола. Вода в округлом зеве, через который они сюда проникли, была почти совсем неподвижной, только тихо-тихо облизывала замшелые камни.
При более внимательном рассмотрении оказалось, что в стенах виднелись ещё и три арки, обложенные камнями, через которые куда-то вглубь скал вели ходы-коридоры, явно сделанные уже не природой, а человеческими руками.
Первым делом освободились от водолазных костюмов. Их сложили в одном из углов грота, внимательно проверив, перекрыты ли вентили подачи кислорода.
– Всем отдыхать и подкрепиться, – приказал Батя.
Распаковали и один из резиновых мешков, где хранились запасы съестного – тушёнка, галеты, шоколад.
Бойцы расселись кружком на сухих камнях, а Рустам ножом уже вскрывал вторую банку тушёнки. Только Айдер всё никак не мог успокоиться. Глаза его горели, и он, так и не присев, осматривался по сторонам. Казалось, что он и впрямь попал в знакомое с детства место и от нахлынувших воспоминаний не может сразу прийти в себя.
– Дельфин, давай сюда, – позвал его Батя.
– Подождите, Батя, буквально минуту. Я сейчас, – ответил Айдер и, светя перед собой фонариком, отправился к одной из стен грота. – Есть! Я так и знал! – воскликнул он.
В дальнем углу слева он обнаружил нишу. И там лежали аккуратные сухие поленья.
– Это мы ещё с отцом запасали, – проговорил он, доставая несколько поленьев.
Под изумлёнными взорами бойцов он соорудил из поленьев шалашик костра. Отбежал снова к стенной нише и вернулся с медным чайником и коробком спичек. Чайник он нёс в левой руке, а спички на ладони, словно настоящее сокровище.
– И откуда всё это богатство? – поинтересовался Рустам, принимая из рук Айдера чайник и спички.
Айдер торопливо, чуть глотая слова, рассказывал:
– Всё это мы когда-то прятали здесь с отцом. Он меня один воспитал, мама умерла, когда мне было три года. С самого детства он всюду брал меня с собой. А здесь, по скалам, – Айдер показал рукой вверх, над собой, – мы спускались к морю. Это отец научил меня хорошо плавать и нырять. Потом он показал мне этот подземный грот. Мы ныряли со скалы прямо в одежде. Отец это в шутку называл «постираться». – Айдер невольно улыбнулся. – Подныривали под скалу и выбирались уже в гроте. Здесь жарили рыбку, которую сами же и поймали, пили чай… Фея, подожди, – сказал он, увидев, что Тася достала из мешка резиновую канистру с пресной водой. – Здесь должен быть родник!
Он подошёл к стене рядом с одной из арок, присел и зачерпнул ладонью воду из небольшой продолговатой лунки:
– Есть, никуда не ушла! – заулыбался он. – Вода чистая, холодная и такая вкусная! Вы только попробуйте!
Яша с Тасей подошли к роднику. Яша зачерпнул ладонями пригоршню воды и дал сначала Тасе напиться, а потом и сам сделал пару больших глотков.
Рустам с Малым уже разводили костёр.
Тася помыла чайник, и они с Яшей ладонями наполнили его родниковой водой.
Тушёнка в банках уже вкусно шкворчала, чайник закипал. Айдер же, так и не присев, продолжал:
– А вот через эту центральную арку, если идти по длинному коридору вверх метров пятьсот, можно выбраться на поверхность. Прямо среди скал. Вход этот снаружи ни за что не найти, если не знать о нём. Он в густых зарослях можжевельника, хотя и расположен совсем недалеко от дороги, почти у въезда в Балаклаву. Там и до нашего дома недалеко. – Айдер едва заметно вздохнул, чтобы уж совсем не выдать своего волнения. – Этот грот был нашей с отцом тайной. Никто другой о нём не знал, только… Один раз я приводил ко входу в грот жену и Тризуба. Я тогда сказал, что грот охраняют духи…
Айдер чуть заметно улыбнулся и на мгновенье вспомнил счастливые, беззаботные дни, в которых Николай был его самым лучшим другом.
– Но внутрь мы так и не зашли. – Айдер бросил быстрый взгляд на Батю, тот понятливо кивнул.
– Дельфин, а дрова тоже вы с отцом принесли? – спросил Рустам.
– Это, Узбек, совсем давнишняя история, – ответил Айдер. – Отец рассказывал, что лет сто назад, где-то в пятидесятых годах прошлого века англичане строили в Балаклаве железную дорогу. Видимо, они знали об этом гроте и использовали его как склад. Там ближе к выходу до сих пор много шпал старых лежит. Мы с отцом их на дрова пилили-рубили, а потом вглубь грота перетаскивали про запас. А вот эти ходы, – он показал на две другие арки, – как рассказывал отец, ведут в разные места прямо под городом. Это кяризы, специальная система каменных коридоров для снабжения города водой. Сначала их прорубали для добычи камня, который шёл на строительство крепостей. А потом их приспособили для снабжения города водой, которая идёт сверху, с гор, по подземным рекам и ручьям. Но эта система уже несколько веков не используется. Так что все давно забыли про кяризы или просто о них и не знали никогда. А отец мой увлекался темой подземной Балаклавы. Коридоры эти исследовал. Даже, насколько я помню, схему какую-то делал. Но меня с собой туда не брал. Говорил, что там бывает опасно. Многие штольни и коридоры частично обвалились…