Мистер Лоуэлл открыл рот от удивления и густо покраснел.
— А я… — замямлил он. — Я полагал, вы едете в Линдридж-холл, сэр. Первая брачная ночь и все такое… Саквояж миссис Лоуренс уже загодя туда отправили.
Августин замер, кажется лишившись дара речи. В какой-то момент Джейн показалось, что он готов выпрыгнуть. Она заметила, что он закрыл глаза, будто старался обуздать внутреннее волнение.
Джейн подалась вперед к открытой двери.
— Все в порядке. Мы велим поворачивать, а я пошлю домой еще за одним платьем. Вы нам поможете?
Мистер Лоуэлл теребил поля шляпы.
— Значит, вы собираетесь проживать в клинике… постоянно?
— Да. Я буду жить там. Доктор Лоуренс по-прежнему в… как вы его назвали? Линдридж-холл?
— Да-да, Линдридж-холл. — Он изо всех сил старался не отстать и не позволить толпе оттеснить его от двери экипажа. Наконец он ухватился за поручень и запрыгнул на подножку, стараясь встать понадежнее. Люди продолжали выкрикивать поздравления, улыбаться Джейн, петь и пританцовывать. Где-то в стороне нестройно заиграл настоящий оркестр: сбивающиеся с темпа духовые инструменты создавали какофонию.
Происходящее напоминало Джейн дурной сон.
Мистер Лоуэлл переключил внимание на доктора, который вцепился в ручку двери.
— Прошу прощения, сэр, но я решил… когда вы просили оборудовать еще одну спальню, что это для вас, вы иногда планируете здесь оставаться… может, вдвоем. Не сегодня, но… Я не знаю… — Он оглянулся через плечо. — Не знаю, получится ли у меня без последствий остановить такую огромную толпу.
Джейн не думала о последствиях, но среди этих людей находились ее опекуны. Они радовались за нее, гордились, и Джейн не хотела огорчить их.
Она замерла в поисках решения.
— Мистер Лоуэлл, — Августин заговорил первым, — вы отправили в поместье и продукты, заказанные мной для обеда?
— Да, сэр.
Доктор сел, отпустив ручку двери. Лоуэлл перехватил ее.
— Тогда, полагаю, придется ужинать сегодня в Линдридж-холле. Но я отправлю миссис Лоуренс в клинику на закате. Она сможет забрать вещи, и с толпой вам сражаться не придется.
Голос звучал странно, отчетливо чувствовалось необъяснимое напряжение, но Лоуэлл только кивнул:
— Да, доктор.
Затем он спрыгнул на землю и закрыл дверь.
Джейн повернулась и вгляделась в лицо мужа. Отчего он так охотно согласился на их брак после того, как она заявила, что не пожелает близости? Они никогда не обсуждали это серьезно, даже когда заводили разговор о консумации, хотя флиртовали друг с другом, чего не предполагало деловое соглашение. Джейн казалось это странным, но она принимала происходящее в полной мере, как соответствующее тому, в чем нуждалась, не задавала вопросов, ведь сбылось далеко не все, что она планировала. Происходящее сейчас, учитывая, что сопровождение кареты доставляет неудобство им обоим, она совершенно не могла понять.
— Я не против провести ночь в Линдридж-холле, — заявила она. — Так всем будет проще. Можем сделать все, как требуют традиции, а завтра вернемся к соблюдению договоренностей.
— Нет. — Доктор посмотрел ей в глаза впервые с той поры, как они оказались в толпе гостей. Он не покраснел, даже не моргнул.
— Но ведь сегодня наша первая брачная ночь. — Джейн нахмурилась. — Со стороны будет казаться странным, если мы…
— Ты никогда не останешься на ночь в Линдридж-холле. — Лоуренс помрачнел. Таким Джейн никогда его не видела, даже в день кончины мистера Рентона. — Ты должна понять, — сказал он, сумев взять себя в руки. — Мы можем что-то поменять в нашем… соглашении, но это мы больше обсуждать не станем. Ты никогда не останешься на ночь в Линдридж-холле, а я буду ночевать только там.
— Но почему?
Августин рассеянно провел рукой по волосам. Рубашка и костюм успели помяться в долгой поездке. Он выглядел красивым и загадочным. Джейн захотелось опять поцеловать его и послать все препятствия к черту, но она сдержалась, не поддалась порыву.
— Но почему, Августин?
— Если в клинику в мое отсутствие придет пациент…
— Мистер Лоуэлл приедет за тобой сегодня, если понадобится, и я бы сделала так же.
Он ответил не сразу, молчал, оглядывая толпу. Взгляд блуждал, ни на чем не задерживаясь.
— Линдридж-холл тебе не подходит, — наконец произнес он. — Он много лет пустовал, я нанял кухарку и горничную, но они приходят не каждый день. Это очень мрачное место, тебе будет комфортнее в клинике.
— Тогда зачем тебе там жить?
Доктор болезненно скривился. Вдали от города дорога становилась ухабистее, карету раскачивало сильнее, но шум голосов поражал интенсивностью, несмотря на сложные условия передвижения.
— Это дом моей семьи, за ним больше некому присматривать.
— Можно сдать его в аренду. Или оставаться не каждый день на неделе.
Услышав о его условии впервые, Джейн не задумываясь приняла его как факт. Но теперь, когда они поцеловались, когда она лучше узнала самого человека, а не только его бухгалтерию, то, на чем настаивал Лоуренс, казалось нелогичным. Пусть дело и не в ней, но он должен находиться там, где нужен людям.
— У дома богатая история, — произнес он будто с неохотой. — Все непросто, Джейн. Считай это моей глупой прихотью. Скажи, мы ведь договорились, правда?
Беспокойство не утихало, но она смогла справиться с ним ради сидящего рядом мужчины, не желая усиливать боль, которую видела в его глазах.
— Конечно, — она кивнула. — Я уеду перед закатом.
Глава седьмая
По мере приближения к Линдридж-холлу Августин заметно менялся. Он нервно ерзал на сиденье и время от времени теребил манжеты. Озабоченный взгляд скользил мимо нее и гостей вдаль, к горизонту.
Джейн тревожило напряжение Лоуренса. Что страшного в заброшенном доме? Он не смог бы там жить, будь все очень плохо. Может, ей все же нужно что-то знать, вдруг нечто угрожает их счастью, их союзу…
Ничего удивительного, так бывает, если выходишь замуж через неделю после знакомства.
Джейн посмотрела в окно на мистера и миссис Каннингем. Опекун держал в руках барабан, лицо раскраснелось. Они рады за нее, не сомневаются в Августине и одобряют брак. Грело то, что они доверяют ей и ее решениям.
— Все хорошо?
Джейн растерянно посмотрела на мужа.
— Что, прости?
— Ты побледнела. Укачало? Поездка в карете может…
— Мне и раньше приходилось ездить в карете, Августин. — Джейн неожиданно для себя улыбнулась. — Все хорошо, но спасибо за беспокойство.
Он кивнул и поправил высокий воротничок. Казалось, он по-прежнему глубоко погружен в свои мысли, что делало его беспокойство более приятным.
Джейн воспользовалась моментом, чтобы завязать беседу.
— А как зовут твою кухарку?
— Миссис Лутбрайт. А горничную — миссис Перл. Они обе из семей наших арендаторов, живут на фермах и каждый день приходят в дом.
— И тоже не остаются на ночь?
— Нет. У них свои семьи, да и я прекрасно засыпаю без помощников. — Он скупо улыбнулся. — Извини, должно быть, такое положение дел тебя нервирует. Но особняк и поместье действительно немного запущены, и я остаюсь там из чувства долга, а не ради удовольствия. Обещаю, в городе ты устроишься намного лучше. Кроме того, я не хочу, чтобы особняк видели… люди из нашего окружения.
О Августин. Сердце сжалось от того, как он стыдливо потупил взгляд.
— Не думаю, что опекуны тебя осудят, хотя впервые услышали о тебе несколько месяцев назад. Они полюбили тебя, надо это признать.
Карета резко остановилась, и Джейн наклонилась к окну, в которое виднелось трехэтажное здание. Видимо, это и есть Линдридж-холл. Особняк серо-зеленого камня с колоннами у входа, на стыках деталей по всему фасаду — причудливо-резные фланцы, часть окон закрыта ставнями, иные с разбитыми стеклами, и все пыльно-грязные. Джейн не могла не признать, что никогда в жизни не видела такого огромного дома. Толпа вокруг экипажа стихла. Взгляды людей приковал к себе дом и огород перед ним, зачахший, несмотря на благоприятное для садоводства лето.
— Это он?
— Он. — Доктор Лоуренс кивнул, открыл дверцу и вышел из кареты. Крики почти совсем стихли, те, что еще слышались, звучали наигранно — веселье затухало. Джейн ждала, что Августин подаст ей руку и поможет выйти, но он смотрел на толпу. После того как они обменялись кольцами на церемонии, Лоуренс ни разу не прикоснулся к Джейн. Эгоистично, но все же больно, и от этого кольнуло сердце. Впрочем, чего она ждала? Что он захочет ее успокоить?
Джейн натянуто улыбалась и шла за мужем по грязной дорожке к входу, попутно пожимая руки миссис Каннингем, Екатерине, мистеру Лоуэллу. Все хотели коснуться ее, дать наставление и совет, но были слишком озадачены увиденным. Настроение собравшихся заметно испортилось.
Лужайка перед домом заросла травой вперемежку с сорняками, она захватывала уже и тропинку, кустарники поодаль имели неухоженный вид. На всем пространстве грозной тучей лежала тень особняка. Гости махали руками на прощание, улыбались, опять махали и спешно удалялись группами. Ей должно быть радостно и легко, но вместо этого становилось… грустно и одиноко.
Миссис Каннингем ушла последней и почти не выглядела обеспокоенной.
Перед этим она поцеловала Джейн в щеку.
— Желаю счастья, дорогая, — сказала она, взяв ее за руки. — Дома без тебя станет очень тихо.
И она отправилась догонять остальных гостей, уже спускавшихся по пологому пригорку. Музыка зазвучала вновь, когда они вышли на главную дорогу.
За спиной Августин тихо переговаривался с возницей — просил задержаться, чтобы отвезти ее вечером в город. Облегчение быстро сменилось чувством вины. У них деловое соглашение, не подразумевающее чувств и близости, потому Джейн не представляла, чем себя занять. Порядочность мужа погубит ее; казалось, она вскоре развалится на части, как и этот огромный особняк.
Августин подошел и встал рядом.
— Прости, я пытался сделать так, чтобы ты этого не увидела.