Положение более чем затруднительное. Холод сковывал движения, сердце билось сильнее. Необходимо как-то попасть внутрь, доктор никогда не услышит ее крики сквозь каменные стены.
Джейн отодвинула щеколду и нажала на дверь. Та неожиданно поддалась.
Она вошла внутрь, едва не плача от счастья, волоком втащила за собой саквояж. Ее окутала густая тьма холла. Дверь захлопнулась сама собой; вверху, над головой, переливались и мигали крошечные, словно точки, голубые огоньки.
Газовый светильник. Джейн пошла вдоль оклеенной обоями стены, ощупывая ее руками в поисках выключателя. Он есть, непременно должен быть… Пальцы коснулись диска, закрытого богато украшенным орнаментом, повернули. Вспыхнул мягкий свет. Джейн с облегчением прислонилась к стене, затем спохватилась и отошла, боясь испачкать обои.
— Августин! — крикнула она, поежилась от холода и пошла к саквояжу. — Августин, это я, Джейн. Ты здесь?
Сверху послышался странный звук, эхом разнесшийся по холлу. Джейн подхватила саквояж, поднялась по лестнице и пошла по коридору к кабинету. Проходя мимо бра на стенах, она поворачивала диск, включая свет ярче, мысленно благодаря миссис Перл, которая не выключила их на ночь, а лишь приглушила. В душе зарождалась уверенность, что светилось окно в кабинете мужа, что звук тоже доносился оттуда.
— Августин! — выкрикнула она и опять не получила ответа. По телу побежали мурашки. Ей нужно лишь принять ванну и надеть сухую одежду. Если она доберется до комнаты, она ведь сможет сделать это и сама, верно? И все же почему Августин не спустился и не открыл ей дверь? Ведь на ее месте мог быть и пациент, нуждающийся в медицинской помощи. Или мистер Лоуэлл. Августин так предан делу, почему же он так поступил?
Из-за двери кабинета призывно струился мягкий свет, но внезапно потемнело.
Джейн поставила на пол саквояж и приложила ладони к двери.
— Августин, ты здесь?
А вдруг здесь не он?
Джейн вздрогнула и поежилась. Как нелепо! Она до сих пор не пришла в себя после аварии, к тому же продрогла до костей. Если бы Августин открыл дверь, она бы хоть немного успокоилась. Она бы… Дверь неожиданно приоткрылась.
Свет бра упал на белесое лицо Лоуренса. Глаза широко распахнуты, волосы взлохмачены. Пальцы вцепились в дверной косяк. Доктор напоминал загнанного, затравленного человека. Джейн растерянно моргнула, и Лоуренс снова стал похож на самого себя.
— Джейн?
— Дорогу развезло, — пробормотала она, провела рукой по мокрому платью и застенчиво потупила взгляд. — Я стучала, ты не открывал. Почему ты не открывал?
Он промолчал. Шевельнул губами, но покраснел и не издал ни звука.
Джейн задрожала всем телом.
— Так можно и умереть, — наконец пробормотал он. — Срочно нужна горячая ванна. Я подготовлю.
Он дрожал почти так же сильно. Это стало очевидно, когда он, выйдя в коридор, поравнялся с ней, двигаясь как робот. Что произошло с ее мужем, который легко выносил ужасы в операционной, с которыми сталкивался постоянно? Более того, которые сам впускал в дверь клиники?
— Ведь вместо меня мог прийти по вызову пациента мистер Лоуэлл.
Августин остановился и медленно повернулся к ней.
— А с кучером все в порядке? — спросил он. Стараясь оградиться от нее, он использовал долг врача, будто щит. — Никто не пострадал?
— Мне ни о ком не известно.
— Ты в порядке? — Он принялся разглядывать ее лицо так, будто видел впервые.
— Да, только замерзла, испугалась и устала. Августин…
— Это хорошо. Да, горячая ванна, — произнес он гораздо увереннее. — А потом чай с бренди. И в постель, если ты действительно собираешься остаться здесь на ночь.
Эта мысль явно встревожила его, и Джейн невольно отпрянула.
— Ты ведь не отправишь меня в такую грозу в Ларрентон? Всего одна ночь и…
— Разумеется, не отправлю, — перебил ее Августин. Он старался держать между ними дистанцию, которая, впрочем, отличалась от его беспокойства в первый вечер в доме Каннингемов и расчетливого стремления держаться подальше после их поцелуя. — Прости меня, Джейн. Я сейчас сам не свой. Линдридж-холл не лучшим образом влияет на мое внутреннее состояние. И гроза тоже, особенно когда не уверен, что напор стихии выдержат все окна. Не волнуйся, в моей комнате окна крепкие, ты, разумеется, останешься в ней. Утром, если не прибудет моя карета, я одолжу лошадь у мистера Перла, съезжу, посмотрю, насколько серьезны повреждения.
— Я кричала, звала тебя, почему ты не отвечал?
Он уронил голову на грудь.
— Мне казалось… я был уверен, что это сон.
Сон. Значит, она разбудила его, оттого он выглядит странно. Ну конечно. Причина в этом. Туго затянутые узлы внутри чуть-чуть ослабли.
— Это не сон, — произнесла Джейн и хотела погладить Лоуренса по щеке, однако он увернулся. — Может, мое присутствие сделает твое пребывание здесь хотя бы немного приятнее?
Он глухо рассмеялся.
— Боюсь, Линдридж-холл не изменить только приятной компанией.
Она наклонилась за саквояжем, пальцы одеревенели и не слушались. Затем прошла за доктором в просторную умывальную комнату с глубокой фарфоровой ванной. Августин обошел ее, повернул оба крана. Послышалась пара хлопков в стене, и полилась вода. Он включил колонку для подогрева на стене, и от струи пошел пар.
Ее ждало блаженство.
Джейн медленно повернулась, не зная, что делать дальше.
— Где будешь спать ты? — спросила она после паузы.
— Думаю, в кабинете. Моя кровать мала для нас обоих.
— А другой в доме нет? Может, кровать родителей?
— Поверь, в моей комнате тебе будет удобнее, чем где-либо. И теплее. Что ж, я тебя оставлю.
Джейн не стала его удерживать, заметив, что он тяготится каждой секундой в ее обществе. Он смущен. Из-за своего дома и оплошности, когда не спустился ее встретить.
— Да, спасибо. Я очень замерзла. — Она смягчилась.
У двери Августин остановился и повернулся к жене.
— Мне до сих пор кажется, что все это сон.
Сердце ее подпрыгнуло.
— Нет, не сон. — Она коснулась его щеки так осторожно, как только могла.
Он на несколько мгновений сжал ее пальцы, отчего руке сразу стало жарко, а затем вышел из спальни и закрыл за собой дверь.
Глава девятая
Через несколько часов Джейн проснулась от звуков голосов, доносящихся снизу из холла. Это не Каннингемы, не мистер Лоуэлл и не пациенты. В полусне Джейн не сразу вспомнила, где находится. Оползень. Нервозность Августина. Она иначе представляла свою первую брачную ночь. Конечно, ничего определенного, никаких фантазий, но точно не гроза, странное поведение мужа и страх. Все ли с ним в порядке? Может ли человек принять жену за видение?
Августин молод, значит, не воевал, что, впрочем, совсем не означает отсутствие воспоминаний, окутывающих ледяным саваном. Вот и она сама отказалась возвращаться в Камхерст. Столько лет она скрывала, что помнит ужасные бомбежки и газовые атаки, страдала от невозможности забыть! Даже сейчас ей порой снятся кошмары.
Возможно, когда она разбудила Августина, с ним происходило нечто похожее? Именно поэтому он отказывался ночевать в клинике, где любой увидит его слабость, заметит, как он бродит в темноте по коридорам, испуганный и потерянный? Или он старался скрывать эмоции, несмотря на мучившие его кошмары? Порой люди поступают вопреки здравому смыслу. Она, например, стремилась находиться ближе к Лоуренсу, надеясь, что их чувства похожи. Их романтический период получился скомканным, а совместно установленные правила оба уже стали нарушать.
Возможно ли, что Августин остался здесь из-за сильных, вопреки всякой логике, чувств? И ему сложно их сдерживать?
Обратившись в слух, она поняла, что один из говоривших внизу — Августин. Солнце уже высоко; скорее всего, он собрался в Ларрентон.
Джейн натянула халат и пару домашних туфель, вышла из спальни и прошла по коридору до лестницы. У двери с саквояжем в руках напротив миссис Перл стоял Августин.
Она заметила Джейн первой, затем, проследив за ее взглядом, повернулся и поднял голову Лоуренс. И улыбнулся. Солнечный свет упал на его лицо, осветив здоровый цвет кожи. Значит, он хорошо отдохнул.
— Доброе утро, миссис Лоуренс, — произнес доктор. — Выспались?
— Да, благодарю. — Она стала спускаться, смущенная обращением миссис Лоуренс. Не дожидаясь ее приближения, миссис Перл поклонилась доктору и поспешила в сторону кухни.
— Дорогу расчистили?
— Пока нет, — ответил он. — Я поеду в город на лошади мистера Перла. Если к полудню будет безопасно ехать в экипаже, я пришлю за тобой. В противном случае придется провести здесь еще ночь.
— Это было бы совсем неплохо.
Поколебавшись пару секунд, Лоуренс спросил:
— Тебе прислать что-то из города?
У нее с собой два чистых платья, везти одежду без кареты неудобно. Она справится, хотя все же кое-что…
— Возможно, на мое имя уже пришла посылка из Камхерста. Математический трактат. Если миссис Каннингем привезла его в клинику… мне не терпится его увидеть.
— Конечно. И ты можешь пользоваться всем, что есть в моем кабинете.
Джейн не смогла сдержать улыбку.
— Миссис Лутбрайт накрыла для тебя завтрак в столовой, — сказал он и добавил: — Мне будет не хватать тебя сегодня. В клинике.
Казалось, он хочет вытянуть руку и коснуться ее. Джейн подошла ближе, подол юбки скользнул по мыску его ботинка.
— Прости меня, миссис Лоуренс, — тихо произнес он. — Я вчера ужасно себя вел. Я очень давно… не принимал гостей. Я уже забыл, как это.
— Я не гость. И никогда не стану тебя осуждать, — заверила Джейн.
Возможно, не вполне нормальные мысли, но она благодарила грозу и оползень, ведь доверие мужа к ней возросло.
— Мне так хотелось вчера, чтобы ты была со мной, что, услышав твой голос, я решил, будто мне это чудится.
— Но я здесь. По-настоящему. — На мгновение ей захотелось рассказать обо всех своих страхах, о бомбежках, газовых атаках, обо всех детских страданиях. Она, конечно, сдержалась, разумно решив, что это ей не поможет, да и откуда это странное желание поделиться с ним?