Да, ей будет тяжело оставаться в этом доме в кромешной тьме. Призраков и страшных воспоминаний здесь не меньше, чем в Линдридж-холле, к тому же ее могут выгнать за незаконное вторжение. Выглядела она ужасно: волосы выбились из пучка на затылке и растрепались, платье грязное и местами рваное.
Джейн села, дрожащими пальцами распустила волосы и вновь собрала в прическу. Привела в порядок платье, насколько это было возможно.
А потом вышла из дома и пошла по улицам Ларрентона к клинике своего законного мужа.
Глава двадцать третья
Джейн шла очень быстро, попутно вспоминая, как бежала по улицам навстречу Августину во второй день знакомства и в третий, желая проверить свои силы, убедиться, что находится в хорошей форме. Она увлеклась им с самого начала, была очарована, сосредоточена только на нем. Даже сейчас в душе робко шевельнулась радость при виде входной двери клиники.
Но в трех шагах от нее Джейн замерла, бездумно глядя на фасад. А если он не ушел? Что она ему скажет? Что потребует? Сможет ли, смирившись, жить дальше, дав обоим возможность игнорировать переполнявший ее гнев? Надо продержаться всего один день, неужели это так сложно?
Она справится, сможет. Притворяться короткий период времени несложно, вот вечность она бы не смогла.
Джейн толкнула дверь и переступила порог. Дверь в кабинет Августина была закрыта, хоть и неплотно, через щель до нее донесся приглушенный разговор. Значит, у него пациент. С облегчением выдохнув, она направилась в кухню. Надо сообщить мистеру Лоуэллу, к тому же после ужина наверняка осталась какая-то еда. Можно лишь надеяться, что Августин не заглянет туда перед уходом.
В кухне никого не было. Джейн с тоской посмотрела на чайник и опустилась на стул.
Всего на несколько минут. Ей необходимо всего несколько минут, потом она пойдет наверх и умоется. Ужин подождет.
Она проснулась от хлопка входной двери. Поморщившись, наклонилась вперед и потерла шею. Должно быть, она задремала, прошлая бессонная ночь ее измучила.
Она ошиблась, решив, что пришел мистер Лоуэлл или ушел Августин.
— Джейн?
Муж стоял на пороге кухни и, судя по выражению лица, не ожидал увидеть ее здесь.
Гнев вспыхнул с новой силой, а за ним пришли страх и недоумение. Должно быть, сейчас она похожа на загнанного в капкан зверька, поскольку совсем не готова к такому повороту событий. Не готова видеть его, говорить с ним. Проклятие, почему он не в своем искалеченном доме, полном тайн и призраков?
— Здравствуй, Августин. — Ей с трудом удавалось говорить спокойно и сдержанно. Быть вежливой совсем не хотелось. Хотелось вопить. — Где мистер Лоуэлл?
— Уехал, чтобы забрать тебя домой.
Джейн покраснела. Ей внезапно стало стыдно, но она промолчала.
— Как ты сюда добралась, Джейн?
— Пешком.
Августин смотрел на нее во все глаза. Казалось, он не сразу заметил, что одежда ее потрепана, юбка в грязи, а щеки обветрены.
— Не вставай, — велел он, поставил на плиту чайник, а затем вышел и вернулся через несколько минут с бинтами и всеми необходимыми средствами.
— Не надо, Августин.
— Должно быть, ты совсем без сил, путь ведь неблизкий.
Он встал перед ней на колени, потянулся к лодыжке и удивленно вскинул брови, когда она отпрянула, будто руки его до сих пор были в крови.
— Джейн?
Он ведь не знал, что она видела, что случилось в особняке. Лучше бы ему не говорить, никогда, но она одна не справится. И все же она отпрянула от него, несмотря на то что он врач, в чьей помощи она нуждается.
Джейн едва сдержалась, чтобы не бросить в лицо все, что накопилось, но перевела дыхание и положила ногу на протянутую ладонь.
Лоуренс осторожно убрал ошметки развалившихся домашних туфель и вымыл распухшие, покрытые волдырями ноги. Только сейчас она поняла, как сильно болит. Терпеть и сдерживать слезы удавалось с большим трудом. Августин действовал уверенно и молча, не сказав ничего по поводу выбора обуви и бегства из Линдридж-холла.
Смыл грязь. Кровь постепенно остановилась.
Издалека донесся звук открываемой двери. Затем шаги на лестнице, хлопок закрывшейся двери комнаты, стук и вновь шаги. Августин не поднял голову, когда в дверях появился мистер Лоуэлл.
— Доктор, я… ах, миссис Лоуренс. — От удивления он выпустил из рук шляпу. — Я привез ваши вещи из Линдридж-холла.
— Благодарю, — кивнула Джейн, глядя перед собой, чуть выше склоненной головы Августина. Смущение и стыд не позволяли ей посмотреть мужчине в глаза.
— Я бы приехал раньше, — продолжал тот, — однако было…
— Ничего страшного не случилось, — остановила она, преодолев спазм в горле. — Ничего страшного.
Мистер Лоуэлл залился румянцем. Вероятно, происходящее на его глазах представляло странную картину.
— Велите готовить ужин?
Джейн едва смогла вздохнуть от жара в груди.
— Думаю, мы справимся, — произнесла она, хотя думала совсем другое.
Мистер Лоуэлл удалился, вновь хлопнула входная дверь. Августин отошел к печке и подбросил поленья, одновременно поправляя небольшую дровницу.
— Мне не следовало оставлять тебя там, — произнес он. — Это было трусостью с моей стороны.
Из трусости ты лгал мне, из трусости затащил в постель, чтобы заставить забыть о вопросах, из трусости заставил поверить, что мне приснился кошмар, вместо того чтобы признать, что я невольно узнала твои тайны. Лишь огромная сила воли заставила Джейн промолчать. Она прикрыла чистые и забинтованные ступни юбками и прошептала:
— Да.
Августин не проронил ни слова и принялся за ужин — жарил рыбу, замаринованную в пряностях и вине.
У Джейн мелькнула мысль о побеге, но организм диктовал свои правила: недавно она заснула на стуле от усталости, сейчас желудок напомнил о голоде. По кухне разносились дурманящие ароматы, манил вкус вина в бокале, что Августин поставил перед ней.
Еды оказалось с избытком, видимо с расчетом на нее и мистера Лоуэлла, но Августин положил большую часть ей, оставив себе лишь самую малость.
Джейн проглотила пищу буквально за считаные минуты.
— Джорджиана и остальные по-прежнему в Линдридж-холле? — спросил он, когда на тарелке ее остался крошечный кусочек. К своей рыбе он едва прикоснулся.
Джейн отложила приборы, откинулась на спинку стула и сделала хороший глоток вина, чтобы прочистить горло.
— Нет. Они уехали утром.
Августин посмотрел на окно, за которым сгущалась ночь.
«Иди, — мысленно произнесла Джейн. — Уезжай в свой кишащий призраками дом, к ужасным ритуалам, туда, где творят отвратительную магию». Внезапно она увидела кровь на его руках, а затем сцену, в которой он убивал Элоди. Та словно повернулась к ней, горло будто вновь сжали ее пальцы, и от этого давления гнев угас до легкого возмущения. Еда показалась безвкусной, как пепел.
Джейн возила остатками по тарелке.
— Каннингемы уехали, — произнесла она, когда молчание затянулось. — Даже не простились. Ты знал?
— Нет, — нахмурился он. — Впрочем, два дня назад на твое имя сюда пришло письмо.
В тот день, когда она решила не покидать Линдридж-холл. Если бы тогда уехала, смогла бы попрощаться. И никогда бы не узнала пугающих тайн дома. Ей следовало уехать. Всему виной проклятые любопытство и подозрительность.
— Я сегодня останусь здесь, — произнес Августин.
Джейн подняла на него глаза, но промолчала.
— Помочь тебе подняться в свою спальню?
Джейн хотела встать, однако ноги отозвались болью. Поморщившись, Джейн опустилась на сиденье и кивнула.
— Да, пожалуй, помощь мне понадобится.
Августин подхватил ее на руки и вынес из кухни.
Сквозь ткань рубашки она ощущала тепло его тела, — пожалуй, даже жар, будто оно горело в лихорадке. На лбу Августина проступил пот.
— Тебе нехорошо? — не удержалась она от вопроса.
Он рассмеялся и стал подниматься по лестнице.
— Нехорошо? Джейн, по-моему, это очевидно.
На втором этаже он открыл ногой одну из дверей и вошел в небольшую уютную спальню. Разожженный огонь хорошо прогрел ее, в воздухе витал чудесный аромат сухоцветов, оставленных, видимо, для того, чтобы изгнать поселившийся в доме запах человеческих страданий.
Саквояж с вещами Джейн стоял тут же, у входа.
Августин положил ее на кровать и на мгновение приблизил лицо, от которого веяло нездоровьем. Он нежно провел руками по телу Джейн, отпустил ее и выпрямился. Разница между искренней заботой и неожиданной прямотой потрясла ее больше всего.
Августин сделал несколько шагов, но у двери остановился и взглянул через плечо на ее забинтованные ступни.
— Джейн… почему ты решила идти пешком? Что произошло в Линдридж-холле?
Еще несколько минут назад у нее были силы сдерживаться, но сейчас желание услышать объяснения победило — она сдалась.
— Доктор Низамиева рассказала мне о магических ритуалах, о заклинании для воскрешения мертвых.
Августин побледнел, но промолчал. И к счастью, не посмотрел с неискренним сочувствием, как в тот день, когда убеждал, что ей приснился кошмар.
— Что еще?
— Я видела тебя. Они провели сеанс магии, и я видела тебя, в крови, рядом с умирающей Элоди. Ты держал в руках ее сердце.
Он крепко зажмурился, словно от боли, но и этого не стал отрицать. Не возражал, не извинялся и не лгал, что придало Джейн сил, и она, осмелев, расправила плечи.
— Августин, я видела ее в подвале. Она была вся в крови, она душила меня, Августин, хотела убить. — Голос срывался от гнева и досады, что она даже не пыталась скрыть. — Мы вышли далеко за пределы наших соглашений. Прошу, скажи мне, что ты совершил?
Ответом ей стала лишь тишина. Снаружи доносились звуки оживающих вечером насекомых, приглушенный шум города, столь отличный от тишины в Линдридж-холле. Она затаила дыхание, ожидая увидеть, как Августин поспешно удаляется.
— Я солгал тебе, — неожиданно произнес он. — Я держал в ладонях сердце Элоди и призывал на помощь умерших. Причина этого отвратительного действия — растерянность и страх. — Он говорил без эмоций, даже не подняв глаз.