у чайник. Нервы будто оголились, их коснулся вспыхнувший внутри огонь, чувства не удавалось сдерживать. Джейн побежала вверх по лестнице проверить Абигейл. К счастью, женщина крепко спала, что придало Джейн сил. Затем она поспешила к соседу, который возил Августина в Линдридж-холл и обратно, и заплатила ему, попросив проделать путь еще раз. Она поклялась себе никогда больше не приближаться к поместью, но иного выхода нет — жизнь человека висит на волоске. Да и чего ей бояться?
Дорога подсохла, и они довольно быстро выехали из города и стали подниматься в горы. Даже внутри кареты Джейн озябла, плотнее запахнула плащ и принялась размышлять, как встретит ее Линдридж-холл. В ясном ли сознании Августин или в наркотическом дурмане? Одолевают ли его призраки? Набросятся ли на нее, как только она переступит порог?
Лошадь замедлила ход, и вскоре карета остановилась. Джейн вышла и дала вознице еще несколько монет, попросив подождать полчаса. Присутствие постороннего человека, как ни странно, придавало уверенности, и она спешно пошла по дорожке сада, полного мертвых растений, стараясь не думать о нарастающем внутри парализующем страхе. По мере приближения к входу внутренний холод заполнял все ее тело, но она старательно переставляла ноги, не сбавляя темп. Дверь открылась, стоило толкнуть ее, как и в тот вечер с грозой.
Горел свет. Люстра отбрасывала тени. Однако дом казался неживым, Августина тоже не было. Джейн решила окликнуть его, открыла рот, но звуки застряли в горле. Пожалуй, не стоило кричать: от того, кто мог ответить, делалось еще страшнее.
Джейн поднялась по лестнице и направилась в кабинет мужа. Она шла медленно, прижав руки к груди, будто могла унять бешеное биение сердца, и оглядываясь по сторонам, выискивая глазами тени с вытянутыми головами или мелькнувший за углом край ночной рубашки. С ее отъезда ничего не изменилось. Призраки появлялись после полуночи, в другие часы только в подвале; еще хватало времени до того момента, как за окнами начнет сгущаться непроглядная тьма. Внезапно ветер усилился, от его порывов застонали стекла в рамах.
Дверь кабинета была закрыта, как и в день свадьбы, но сейчас Джейн не раздумывала, не звала мужа и не стучала, а распахнула ее и вошла.
Августин лежал на низком диване и даже не пошевелился. Всему виной лауданум. Страх и усталость заставили его принять дозу, вероятно, сразу, как он сел в карету или переступил порог особняка.
Она встала перед ним, сжала плечо и с силой тряхнула. Августин застонал, веки дернулись, но он не проснулся.
— Августин, — произнесла Джейн. — Августин, вставай.
— Уходи, — протянул он едва слышно.
— Ты нужен пациенту! — прокричала она ему в ухо.
На нее давили книжные шкафы у стен. Казалось, они склонились, окружили их и разглядывали. Перед глазами возникла ясная картина идущей по лестнице Элоди. Кровь капала с ее рук и одежды, образуя лужи на полу, они становились все больше…
Внизу хлопнула входная дверь. Джейн отпрыгнула от Августина и вскрикнула. Это помогло Августину прийти в себя, он сел, скользнул по ней взглядом, явно не понимая, что происходит. Затем повернулся и посмотрел прямо ей в глаза.
— Нет, — пробормотал он, — ты мне снишься. Тебя здесь нет. Ты знаешь, что приходить сюда не надо.
— Несчастье с мальчиком на ферме Торнделла, — произнесла Джейн, взяла мужа за руки и попыталась поднять. Она поддался и побледнел еще сильнее. — У него рвота, он ослеп. Ты должен ехать, Августин, как можно быстрее.
Карета ждет внизу, но кучер не знает, что происходит. Если в ближайшее время никто не выйдет, он уедет, и мальчик останется без помощи врача до самого утра.
— Эта ферма рядом с Мербеками, — произнес Августин и нахмурился. Он стоял на ногах, немного пошатываясь. — Я же недавно там был.
— Тебе надо ехать. Сколько лауданума ты принял?
— Я в порядке, — заявил он, хотя выглядел совсем иначе. — Если это то же самое, ребенку срочно нужна помощь. — Он посмотрел на нее выразительно и пылко, хотя глаза еще оставались мутными. — Где мистер Лоуэлл?
Хорошо, что он может передвигаться и говорить. Джейн вывела мужа в коридор, потом помогла спуститься по лестнице. Свет над их головами мерцал, будто грозил погаснуть.
— Он навещает родных. Я освободила его от работы на вечер. Должен скоро вернуться, мать мальчика ждет его в клинике, но прежде всего им нужен ты.
На площадке третьего этажа мелькнули тени. Джейн огляделась и увидела несколько за спиной. Фигуры еще не появились, но это вопрос времени.
Необходимо скорее добраться до выхода. Августина может стошнить в карете из-за того, что он покинул дом так спешно, но все же она доставит его на ферму Торнделла. А там станет его руками, если только его разум будет способен работать.
Входная дверь не поддалась ни ей, ни Августину.
— Когда я приехала, она была открыта.
— Не знаю, я этого не делал…
Тень выросла из подвала и набросилась на них внезапно. Джейн вскрикнула от ужаса и отшатнулась, Августин помог ей устоять.
— Надо добраться до кухни, — неожиданно твердо произнес он, понизив голос. Его рука в ладони Джейн задрожала, но он потянул ее к двери под лестницей, ведущей в переднюю гостиную и столовую. — Я… я начерчу защитный круг, это даст нам время подумать. Идем скорее.
— Опять магия? Ты собираешься применять магию?
— Разве мы можем обезопасить себя по-другому? Я готов терпеть их глумление, но они могут напасть на тебя. Умоляю, Джейн.
И они вдвоем побежали в кухню.
Пустое и темное помещение. Новые запахи и предметы. С потолка свисали пучки засушенных трав, местами почти касаясь головы.
— Мел и соль, — бормотал Августин. — Мел и соль.
Он выпустил ее руку и стал лихорадочно перебирать содержимое ящиков.
Джейн прошла дальше и похолодела. На столе лежал черный, потрескавшийся от огня саквояж доктора.
— Где же эта чертова соль?! — выкрикнул Августин, захлопывая очередной ящик.
У них почти не оставалось времени; в холле один за другим стали гаснуть огни. Августин открыл следующий ящик и внезапно замер.
— Джейн, — прошептал он и повернулся к двери. — Джейн, ты это слышишь?
Она ничего не слышала.
— Мистер Рентон, — прошептал он и попятился. — Ты слышишь его голос? Он кричит, умоляет, я слышу каждый звук. Джейн. Джейн.
Она взяла мужа за руку, привлекла к себе и потянула в центр помещения. Она ничего не слышала, но в следующую секунду закричала сама. Перед ней выросла фигура, на удивление реалистичная, не зыбкая или похожая на тень, но странной формы. Голова с шляпой в форме полумесяца заполнила собой дверной проем. Августин тихо застонал. Он пытался держаться, но его охватывала сильная дрожь. На пороге появились еще три фигуры, каждая значительно выше человеческого роста, все непропорциональные, с полумесяцем на голове и плоскими лицами без черт. Они не приближались, просто стояли и смотрели. Наблюдали.
— Мистер Рентон, — прошептал Августин. — Мистер Рентон, мальчик Мербеков, мистер Этридж. Все они здесь. Пожалуйста, простите меня…
Джейн сжала его запястье и помогла удержаться на ногах, когда он начал сползать на пол.
— Нет, Августин, — шепотом возразила она. — Это совсем не они.
— Ты только посмотри!
— Августин, это не то, что ты думаешь. Это не твои пациенты, а нечто совершенно иное. Совершенно.
Он повернулся, окинул помещение безумным взглядом и внезапно замер. Глаза его изменились, он выругался и взял ее лицо в ладони. Она попыталась вырваться, но он сжал крепче и впился в нее взглядом.
— Джейн, посмотри на меня.
Она мотнула головой, освобождаясь.
— Один из нас должен за ними следить.
Августин переместил руку ей на горло, в точности так некогда держала ее Элоди. Надавив большим пальцем на точку, в которой прощупывался пульс, он принялся считать, шевеля губами. Голова Джейн закружилась, она попыталась дернуться. Он отпустил ее так же внезапно и попятился к столу за спиной. Раздался щелчок, и ей стало ясно, что открылся саквояж.
Глаза ее резко распахнулись. Это определенно сумка, которую миссис Лутбрайт решила выбросить. Только с чистыми и блестящими, совершенно неповрежденными боками. Может, это саквояж Винга, который потерялся в доме? Августин разительно изменился, сейчас он выглядел так же, как в операционной, — рассудительным и сосредоточенным.
— Положи его, — произнесла она, отступая на шаг, и покосилась на тени. — Августин!
— Почему ты мне не рассказала? О головных болях, усталости и тошноте? Понимаю, я сам виноват в том, что ты мне не доверяешь по многим поводам, но это, Джейн, ты не должна была скрывать. — В руке он держал что-то еще, но в полумраке не удалось разглядеть, что именно. Сейчас она видела перед глазами только ланцет и тень.
— Августин, уверяю, со мной все хорошо. — Да, у нее иногда болит голова, но это связано со стрессом, не с болезнью. — У нас нет времени, прошу, соберись!
— Таково течение лихорадки, — приглушенно произнес он, голос при этом стал мягким и ласковым, будто он говорил, поглаживая лошадь. — Тебе кажется, что все хорошо, уже становится лучше, но это не так. — Он запнулся и помолчал. — Несколько дней иллюзии выздоровления, а потом скорый конец.
Он описывал болезнь, унесшую жизнь Элоди. Джейн затошнило, когда она вспомнила, как порезала скальпелем палец. На кончике до сих пор остался след — едва заметная розовая полоса. Винг тогда сказал, что к сумке опасно прикасаться. Винг сказал…
— Августин, все в порядке, — сказала Джейн и перевела взгляд на фигуры. — Утром сделаем анализы, — уверенно добавила она, стараясь не поддаться панике. — Но, Августин, посмотри на тени!
— Для меня здоровье жены важнее магии и призраков, — отозвался он, но не повернулся к ним, не отвел от нее взгляд.
— Вспомни о ферме Торнделла. Нам надо выбраться из дома. Все остальное подождет.
Он медленно убрал ланцет в саквояж и закрыл замок.
Джейн повернулась к неподвижным существам. Отчего-то стало не по себе — она спешно опустила голову. Изо всех сил она пыталась справиться со своим состоянием и даже не обратила внимания, как Августин встал у нее за спиной.