Строка за строкой она читала заклинания уверенным голосом. Призывая в помощь очередное чувство, Джейн нанесла на кожу все, что следовало, и стала передавать в пространство поставленные цели: обрести знания, выйти за пределы ограниченного мира и спасти Августина. Низко поклонившись свече, она ощутила подбородком жар пламени. Как и в тот момент, когда сжигала простыню.
Джейн поджала под себя ноги и потянулась за яйцом.
— Тонкая скорлупа защищает внутреннее от угрозы; оно не способно выжить без посторонней помощи. Подобно этому ум человека оберегает неподготовленную душу от знания бескрайней Вселенной. Но скорлупе однажды суждено треснуть, ум отступит и позволит родиться тому, что зрело внутри, позволит дышать.
Джейн разбила яйцо в глубокую миску с блеклыми цветами по щербатому краю. Желток. Ярко-оранжевый желток стал вытекшим в белок ослепительным штрихом, с другой стороны потека виднелось багровое пятно. Джейн погрузила пальцы в миску и принялась перемешивать массу. Желток разлился, придав содержимому оттенок тусклого золота.
— Ум еще не готов отступить, — прошептала Джейн, подняла руку и пальцами, липкими от яйца, провела две линии ото лба по щекам и шее. — Я совершаю магические действия, синхронизирую разум и душу, готовлю себя к проявлению в жизни неведомого.
Она заставила себя поднять плошку и поднести к губам. Взгляд выхватил красное пятно. Воображение нарисовало сформировавшегося птенца с пушком по всему телу и косточками, такими хрупкими, что могли сломаться при неосторожном прикосновении. Это всего лишь пятно крови, она проглатывала такое раньше, и не раз, но чем дольше разглядывала теперь, тем отчетливее видела сетку сосудов и вен, живое существо, пока в зачаточной форме. Синхронность. Все сошлось, значит, заклинание работало, верно?
Сосредоточившись на двери, мысленно представив Линдридж-холл в целом, Джейн выпила содержимое.
Склизкая масса скользнула вниз по горлу, показалась неестественно, неправильно плотной и жирной. Желудок принял ее, последовал судорожный спазм, но она сдержалась, хотя миска едва не выскользнула из рук.
В следующую секунду мощная струя энергии стала подниматься по позвоночнику, наполняя все тело от кончиков пальцев ног до кончиков пальцев рук, и Джейн едва не задохнулась. Она ощутила в животе жар, но приятный, согревающий, обостряющий чувства. Тело просыпалось. Джейн просыпалась, бодрствовала, сейчас все казалось прекрасным, а в следующую секунду уже отвратительным.
Джейн стошнило в миску, и она принялась быстро-быстро глотать еще и еще. Ее мутило, голова кружилась. На зубах остался смешавшийся со слюной желток.
— Я принимаю путь ученичества, — произнесла она на выдохе.
Джейн успела расстелить ковер, чтобы закрыть нарисованный круг, и собрать вещи в корзину, когда снизу, издалека, донесся голос миссис Перл, который она теперь не спутала бы ни с чьим другим. Взглянув на свое отражение в окне, Джейн потерла лицо обратной стороной подола платья. Волосы растрепались и спутались, взгляд пустой и неживой — хуже, чем у Августина после ночи страданий в поместье.
Хватит ли сил продержаться еще шесть ночей? Хватит ли миссис Перл терпения оставаться такой понимающей?
Джейн сползла вниз по лестнице, усилием воли протащив себя по всем коридорам. Хорошо бы привести в порядок прическу, это помогло бы выглядеть не такой измученной. На полпути к спальне она столкнулась с появившейся из-за угла миссис Перл. Женщины стояли и молча смотрели друг на друга.
— Завтрак вас ждет. — Горничная нарушила тишину первой. — Приготовили зайца, как вы и просили. — Она говорила вежливо и спокойно, но с вопрошающим взглядом, как тогда в карете.
Ах, конечно. Жалованье.
— Благодарю. Я сегодня отправлю письмо в банк по поводу оплаты.
Миссис Перл ответила не сразу.
— Прошу простить, мадам, но не лучше ли послать за экипажем? Так будет быстрее.
— Я… — В голову не приходило ни одно разумное оправдание отказа. Миссис Перл, безусловно, права, но ритуал не позволял ей покинуть Линдридж-холл, как и объяснить это прислуге. — Я не хочу, чтобы доктор Лоуренс вернулся в мое отсутствие. К тому же планировала сегодня заняться наведением порядка в главной спальне, у меня будет много дел. Письмо — отличный выход.
Слабые доводы, даже на ее некритичный взгляд. А что подумает миссис Перл? Скорее всего, что глупыми отговорками она скрывает отсутствие денег. Или не уважает, в отличие от мужа, служащих у них женщин.
А это лишь первый день. Надо собраться и вести себя как-то иначе. Стараться контролировать себя.
— Конечно, мадам, — кивнула миссис Перл. — Дайте знать, если могу быть вам чем-то полезна.
Следите, чтобы я не уснула. Не держите на меня зла. И пошлите за мастером. Нет, нельзя допустить, чтобы в доме появился чужой человек, увидел ее такой и стал свидетелем безумных поступков. Или услышал крики Августина. Пока нельзя просить о помощи, надо все закончить. Миссис Перл не двинулась с места, и Джейн заставила себя улыбнуться, отчего заломило челюсти. Затем она прошла мимо горничной и стала спускаться на первый этаж, не потрудившись зайти в спальню, чтобы сделать прическу. В конце концов, она чисто одета, верно? И вполне готова к новому дню. Миновав холл, Джейн изо всех сил старалась не смотреть в сторону входа в подвал.
Джейн заняла свое место в столовой, не обратив внимания, что предусмотрительная — или суеверная — миссис Лутбрайт накрыла стол на двоих, и принялась жевать зайца, тушенного в крови со странными несочетаемыми травами. Теплое и питательное блюдо горчило. Джейн вспомнила о голодающем в подвале Августине, едва не поперхнулась, отложила вилку и поспешила на третий этаж.
Миссис Перл уже старательно убирала хозяйскую спальню, — видимо, серьезно отнеслась к словам Джейн. Она решила помочь горничной, но уже несколько минут стояла, задумчиво разглядывая пустой шкаф, требующий полировки, а затем плотные пыльные гардины. Взгляд упал на камин, в котором миссис Перл нашла саквояж Августина. Женщина пыталась привлечь ее внимание, кажется, что-то сказать, но вышла из комнаты молча.
Джейн представила спальню в лучшие времена Линдридж-холла. Отметила, как неприятно дышать затхлым воздухом, как осыпалась штукатурка на потолке и появились разводы из-за протечек. Ничто не указывало на присутствие Августина.
Джейн бесцельно прошла по комнате и опустилась на пахнущий плесенью диван у стены. Бедром ощутила нечто твердое между подушек. В зазоре нащупала шершавый предмет — тонкий, длиной в несколько сантиметров. Джейн вытащила на свет небольшую тетрадь. Дрожащими пальцами открыла и увидела страницу, заполненную буквами ровными, аккуратными, выведенными не рукой Августина, к которой привыкла, а скорее женской, возможно его матери. Перелистнув вперед, прочитала фразу, от которой сжалось горло: «Будь серьезнее, Элоди!»
Устроившись поудобнее, Джейн положила дневник на колени и принялась читать.
«Как красиво звучит — Элоди Лоуренс» — так начиналась следующая страница. «Однако, по правде говоря, я пока не ощущаю, что это мое имя. Вероятно, Августин всегда будет считать себя скорее моим братом, нежели мужем. Правильно ли это? Я всегда знала, что мы поженимся. Совместное взросление, игры у ручья, беседы у камина в доме родителей — в такие моменты не думаешь о неизбежном будущем. Элоди Лоуренс. Мне придется к этому привыкнуть».
Сердце защемило, в голове пульсировала кровь. Невозможно представить Элоди обычной женщиной, для нее она призрак, чудовище, хотя и с трагическим прижизненным прошлым. В ее сердце, истерзанном собственными переживаниями, едва нашлось место для Августина.
Джейн сунула тетрадь на прежнее место и выбежала из комнаты. Она решила укрыться в кабинете, сразу села за стол, надела очки и принялась составлять письмо в банк. Привычные мирские вещи, далекие от оккультизма, должны успокоить. Работа всегда помогала. Она не привезла с собой бухгалтерские книги, но письмо вернет чувство равновесия, пусть и временное. Однако усталость оказалась сильнее, чем предполагала Джейн. Несколько раз она роняла перо, не сразу смогла выполнить простейшее математическое действие — вычитание. А через некоторое время и вовсе поймала себя на том, что рассеянно оглядывает комнату, забыв, что собиралась сделать. Вспомнив о припрятанном кокаине и шприце, все же решительно отвергла эту идею.
Она не врач. Проколоть иглой собственную плоть — для нее немыслимо. Кроме того, можно легко ошибиться с дозировкой. Пойти на такое можно лишь в крайнем случае, а пока она лучше попробует другие способы. Затянет потуже корсет, закрепит прическу острыми шпильками, насыплет в туфли зерно, чтобы впивалось в еще не зажившие ступни. И непременно вернется к работе. Все это не даст заснуть. Однако Джейн вскоре закончила расчеты, составила письмо и передала его для отправки миссис Перл. Получается, остается только магия. Джейн взяла с полки одну из книг Августина — «Снимая доспехи», приложила трактат и блокнот, подхватила все и направилась в библиотеку. По дороге взяла стул из столовой, предварительно убедившись, что миссис Перл наверху, а миссис Лутбрайт занята. Объяснить поступок было бы несложно, только вот говорить совсем не хотелось. В библиотеке Джейн поставила стул в дальний угол, спиной к двери. Убрала мягкую подушку и взяла в руку подсвечник. Сидеть, не опираясь на подлокотник, неудобно, и это очень кстати. Подсвечник легкий, чтобы рука не устала, но металлический: если он упадет, когда Джейн заснет, то наделает много шума и непременно ее разбудит. Положив фолиант Августина на колени, Джейн приступила к чтению.
Поползли часы. Миссис Перл двигала мебель в главной спальне и ругалась, несколько раз спускалась и поднималась по лестнице. На подъездной дороге за окном никто не появился. Джейн то и дело погружалась в дремоту; за мгновения до того, как уснуть, она роняла подсвечник и вздрагивала, всякий раз с трудом унимая биение сердца.
Наступил полдень. Джейн поела хлеба, запеченного с козьим молоком, и вернулась к прежнему занятию. Теперь она чувствовала себя лучше, сила внутри нарастала по мере того, как солнце завершало путь по небосклону. Подсвечник падал все реже. Ее увлекли истории о других мирах — совершенно правдивые, по утверждению автора, или, по крайней мере, содержащие правдивые факты. О мирах, где люди управляли реальностью одной мыслью и волей, существовали под небом с пятью солнцами и семью лунами. Выдумки. Ерунда. В некоторых местах, более правдивых, улавливалось сходство с древними рузканскими сказаниями и легендами еще более далеких земель. Какие-то она слышала от Екатерины, другие читала в школе. Здесь же все свалили в кучу и перемешали, вырвали факты из контекста.