Тем не менее, разговор между ними все же случился, причем неожиданно именно Ивон его начала.
– Извини, что врезала, – произнесла девушка. Нехотя – это было заметно, но, видать, она считала, что так нужно.
– Да ладно… – Эрик ощутил облегчение и был готов проявить снисходительность. – Забыли.
– Наоборот, помни, – возразила Ивон. – Потому что если опять достанешь, снова получишь.
– Дам сдачи, – предупредил Эрик. В шутку, разумеется.
Ивон, как обычно, фыркнула:
– Не посмеешь. Девчонок бить нельзя.
– Так нечестно.
– А мир вообще несправедлив. Ты что, забыл эпохальный спич своего дружка-детоубийцы?
– Кстати… – Эрик задумался. – Неужели Акхат прав, и в мире так плохо относятся к детям? По-моему, он преувеличивает.
– Ты судишь по себе. – В голосе Ивон появился холодок. Похоже, неприязнь к Эрику никуда не делась. – У тебя-то все в ажуре. А если начнешь копать, такое нароешь…
– Ну, не знаю. Ведь есть же Всемирный день защиты детей! Значит, о детях думают, их защищают.
– Угу, а еще это значит, что есть от чего защищать. Будь Акхат не прав, такой день был бы ни к чему.
– Давай лучше не будем – в чем Акхат прав, а в чем нет, – поморщился Эрик. – Он убийца и лжец!
Ивон окинула его насмешливым взглядом.
– Что же ты его сразу не раскусил, а? Ты же у нас весь из себя такой провидец, с интуицией и чутьем. А вот мы сейчас проверим твое чутье. Отгадаешь загадку?
– Давай!
– Отлично. На кладбище рядышком три могилы. В одной похоронен дворянин, в другой – купец, в третьей – солдат. Каждое воскресенье на кладбище приходит женщина с тремя розами – красной, желтой и черной. Красную розу она кладет на могилу того, кого любила. Желтую – на могилу того, кто любил ее. Черную – на могилу того, в чьей смерти она была повинна. Вопрос: в чьей смерти она была повинна?
Эрик вылупился на нее.
– Издеваешься?! Как это можно разгадать?
– А ты интуитивно, – ехидно хмыкнула Ивон.
– Ладно. – Эрик прислушался к внутреннему голосу, но тот горланил что-то боевое из репертуара Sabaton. – Это солдат.
– Как ты догадался? – поразилась Ивон.
– Так это правильно? – обрадовался Эрик. Но девушка тут же вновь приняла безразличный вид.
– Нет.
– У этой загадки вообще есть ответ? – надулся Эрик.
– У каждой загадки есть ответ.
Ивон отошла в сторону, дав понять, что разговор окончен. Эрик полагал иначе, но счел благоразумным не навязываться. Девушка со сфинксом и так к нему неравнодушна. В плохом смысле.
Оставшийся путь шагали молча. Мертвая тишина залитого весенним солнцем Края теней обволакивала ребят, неизбежно вызывая в памяти такой же район, оставленный в другом мире, но населенный несчастными мьютами и таящий в своих уголках остатки расплескавшейся магии.
Эрик и сам поразился тому, как уверенно он вел команду к нужному месту. Оказывается, маршрут, хоть и проделанный в прошлый раз не пешком, а на машине, идеально отпечатался в его памяти.
Наконец пришли. Вот он, особняк Иерархии. Вернее, там он был особняком Иерархии, а здесь… похоже, просто огромный, пустующий и частично разрушенный дом с таким же безжизненным участком вокруг.
В нем ли располагалась лаборатория, где произошел взрыв? Пытались ли в этой лаборатории создать магическое оружие? Обследование здания ответов не выявило. Одно лишь было ясно: никакой организации, подобной Иерархии, здесь не было и в помине.
Ребята обошли все углы, залезли во все шкафы и ящики, угробили кучу времени. Ничего.
– Что ж, на каком-то этапе наши с Булгаковом-два пути определенно разошлись, – заключил Илья, когда все они вновь повстречались у ворот. – Какой из этого можно сделать вывод?
– По сути, никакого, – пожал плечами Вик.
– С одной стороны, да, – согласился Илья. – Но с другой, может, это свидетельствует о том, что все время там мы действовали в Слепой зоне? Ведь поспособствовав уничтожению Иерархии и поражению Акхата, мы немного приблизили тот мир к состоянию нашего. А у нас нет Иерархии.
Вик задумчиво потер щеку.
– Ты хочешь сказать, что там была аномалия, а тут – норма, и мы подтолкнули тот мир к равновесию?
– Типа того. Но это все догадки, конечно.
– А интересно, – глядя на особняк, проронила Ивон, – в нашем мире Акхат был убит пророком Илией вместе с остальными жрецами Баала, или он, как и его двойник, был пленен и все еще томится в магической темнице? – Она перевела взгляд на ребят. – Я не жду ответа, разумеется. Так, мысли вслух.
Нелл устало вздохнула и сказала:
– Что ж, Призраки, не пора ли наконец по домам, а? Там ведь наверняка переполох из-за нашего отсутствия.
Ее друзья согласились, а Эрик про себя отметил: «Призраки. Вот, значит, как они себя называют. Потому что совершают свои миссии, появляясь и пропадая, неуловимые, как привидения. Подходящее название».
Парню было ужасно любопытно, каким образом все они стали Призраками, что привело их в команду. Но они наверняка не расскажут об этом чужаку. Может, когда-нибудь… если Эрик перестанет быть для них чужим.
И еще он подумал… Нет, не подумал, а, скорее, почувствовал, что, хоть следов магии они не обнаружили, их всех еще ждут сюрпризы. Совсем не факт, что приятные.
Несколько часов после того, как Призраки с Эриком покинули Край теней, здесь царило безмолвие. Пока оно не было нарушено внезапным вторжением.
Воздух над центральной площадью пришел в движение и сгустился, по нему пробежали колебания, и из ниоткуда возник выход из подземного перехода. Оттуда на поверхность выбрались трое, после чего выход исчез так же, как и появился.
– Вы просили перевести вас между мирами – ваша просьба исполнена. Я сдержал слово и больше ничего вам не должен, – произнес темноволосый зеленоглазый юноша двум своим спутникам – абсолютно лысому мужчине с ужасным шрамом на щеке и молодой, коротко стриженной блондинке. – Мы не друзья и не союзники. Советую не забывать об этом.
– О, не беспокойся, – заверил Акхат, – я ничего не забываю. Никогда.
Лекс кивнул и, не произнеся больше ни слова, развернулся и быстро зашагал в сторону ближайшего здания. Вошел в подъезд и спустя пару секунд выехал на велосипеде и умчался в сторону города.
Акхат и Аня проводили его взглядами.
– Не уверен, что мы больше не встретимся, юноша… – тихо, словно про себя произнес чародей.
Девушка никак на реплику наставника не среагировала. Она, с удивлением для самой себя, злилась на него за проваленный ритуал, хотя вина за неудачу лежала не на Акхате, а на некой таинственной враждебной силе. Но маг тоже виноват, должен был лучше все продумать. Так полагала Аня, но вслух своих мыслей не высказывала. Она вообще старалась не слишком болтать, чтобы интонацией не выдать проницательному чародею свое настроение.
Поэтому девушка и не поделилась с ним странным наблюдением: в ту мимолетную секунду, когда Лекс повернулся, чтобы их покинуть, она заметила крохотную татуировку на его шее. Татуировка представляла собой знак бесконечности и в точности повторяла рисунок в подземном переходе, через который они проникли в альтернативную вселенную.
Возможно, Акхат и сам заметил татуировку, но если нет – его проблемы.
Жрец пристально поглядел на Аню и сказал:
– Где-то здесь обитает могущественный чародей, который заряжает магией предметы для наших юных врагов. Он, конечно же, хорошо скрывается от чужих глаз, но мы все равно его разыщем. Однако на этот раз не будем спешить. Мне нужно лучше узнать этот мир.
Он двинулся в сторону, в которую укатил Лекс, но через несколько шагов остановился, обнаружив, что шагает в одиночестве. Чародей обернулся и недоуменно уставился на девушку.
– В чем дело?
Неожиданно для самой себя студентка заявила:
– Зови меня Анат.
Глаза Акхата расширились, при том, что удивить древнего жреца было не так-то просто.
– Анат? Как богиню войны, погубившую моего царственного тезку?
Аня гордо вскинула голову:
– Да!
Она ожидала расспросов, но их не последовало. Вместо этого чародей загадочно улыбнулся и произнес:
– Как пожелаешь. Аня превращается в Анат… Наверное, за этим последуют куда более серьезные изменения, чем просто смена имени на иное, созвучное ему, не правда ли?
Слегка помедлив, Аня кивнула.
Маг и его ученица неторопливо побрели к границе между Краем теней и остальной частью города, которому предстояло стать их новым домом.
Эпизод 66. Начало
Эрик очнулся ото сна, когда за окном было еще темно. Глянул на циферблат: скоро утро, а проспал он – ого! – больше двенадцати часов. Вот как вчера вырубился около пяти вечера, так и продрых беспробудно до этого момента. Впрочем, чему удивляться – после всех волнений, недосыпа…
– Я застрял в Краю теней, – объяснял он вчера родителям. – Не должен был вообще туда соваться, признаю и раскаиваюсь. Но сунулся и увлекся. Связи не было, трамваи уже не ходили. Мне следовало, конечно, пойти пешком, но…
– Никаких пешком! – возразили мама и папа, на что он, собственно, и рассчитывал.
«Манипулятор чертов», – обозвал себя Эрик. Ну а что он мог поделать? На родителей было больно смотреть: они провели ужасную ночь, пытаясь его разыскать, и почти уже поверили в то, что потеряли сына.
Эрик вылез из постели, потянулся и двинулся в ванную. При выходе он заметил, что на кухне горит свет.
Мама уже – или еще? – не спала. С покрасневшими глазами она месила тесто для завтрака. Эрика с головой накрыл стыд, в горле встал ком. Он подошел к маме, обнял и прошептал на ухо:
– Прости…
Мама застыла. Потом погладила руку сына и прижалась к ней щекой.
Он уселся за кухонный стол, положил голову на сложенные руки и уставился на нее. Она смутилась:
– Что с тобой? Ты давно на меня так не смотрел.
Конечно, давно, подумал Эрик. Ведь он так привык к тому, что они у него есть – мама и папа.
Татьяна Михайловна Бартновская. Бартновская, а не Дементьева.