Викки остановилась перевести дыхание. Сага угадывала движение со стороны прокурора, но не спускала глаз с Викки.
— Я пообещала Данте, что мы найдем его маму. — Викки заговорила прерывающимся голосом. — Я несла его на руках, мы все шли и шли, пели песенку, которую они учили в детском саду, про старичка, у которого порвались ботинки. Мы шли по широкой дороге со столбами по обочинам… Одна машина остановилась, нам разрешили сесть на заднее сиденье… Тот мужчина в машине посмотрел на нас в зеркало, включил обогреватель и спросил, не хотим ли мы заехать к нему домой, он даст нам сухую одежду и поесть… Мы бы наверняка поехали с ним, если бы он не изучал нас в зеркале; он сказал, что даст нам еще карманных денег… Но когда он остановился заправить машину, мы тихо вылезли и пошли дальше, не поехали к нему… Я не знаю, сколько мы шли, но на одной стоянке, возле моря, там еще была такая длинная фура из «Икеи», мы находим на столике термос и целый пакет бутербродов с колбасой. Мы не успеваем его забрать — из-за машины выходит какой-то парень, он спрашивает, не голодные ли мы… Он из Польши, мы доехали с ним почти до Упсалы… Я попросила у него телефон, позвонить маме… Я несколько раз подумала, что убью его, если он тронет Данте, но он просто дал нам отдохнуть и поспать… Ему ничего не надо. Он высаживает нас, мы садимся на поезд, чтобы проехать последний отрезок до Стокгольма, прячемся среди чемоданов… У меня больше нет ключа от метро, я никого не знаю, прошло столько времени… Когда-то я несколько недель прожила у пары из Мидсоммаркрансена, но теперь не смогла вспомнить, как их звали, зато вспомнила про Тобиаса — еще бы мне про него не помнить. Вспомнила, что он живет на Волльмар-Икскулльсгатан, что обычно я ездила до Мариаторгет и… какая же я дура, сдохнуть бы мне.
Викки замолчала, уткнулась лицом в подушку и замерла; было слышно только ее дыхание.
Глава 139
Сага постояла у койки, глядя на Викки — та лежала на животе, водя пальцем по бортику кровати.
— Я все думаю о том мужчине из машины, — начала Сага. — Ну, который звал вас к себе домой… По-моему, то, что ты почувствовала опасность, очень важно.
Викки села и посмотрела в голубые глаза Саги.
— Как думаешь, ты поможешь мне выследить его, когда мы закончим вот с этим?
Викки кивнула и с трудом сглотнула, потом опустила глаза и замерла, обхватив себя за плечи костлявыми руками. Нелегко было представить себе, как эта хрупкая девочка разбивает головы двух человек.
— Прежде чем мы пойдем дальше, напомню, что сказать правду всегда означает помочь себе, — заметила Сага.
Ее наполняло щекочущее спокойствие, словно на боксерском ринге. Еще немного — и она получит полновесное признание. Она ощущала перемены — в голосе, в атмосфере, в том, как увлажнились глаза Викки. Сага сделала вид, что пишет что-то в своем блокноте, немного подождала и взглянула на девочку, словно та уже призналась в убийствах.
— Ты спала на окровавленной простыне, — мягко сказала она.
— Я убила Миранду, — прошептала Викки, — да?
— Расскажи.
У Викки задрожали губы; она покраснела, и раны на ее лице потемнели.
— Иногда я бываю ужасно злой, — прошептала девочка и отвернулась.
— Ты разозлилась на Миранду?
— Да.
— И что ты сделала?
— Не хочу об этом говорить.
Защитница не удержалась и подошла к Викки.
— Ты ведь знаешь, что ты не обязана отвечать? — спросила она.
— Я не обязана отвечать, — повторила Викки Саге.
— Допрос окончен, — решительно объявила Сусанна.
— Спасибо, — прошептала Викки.
— Ей нужно время, чтобы вспомнить, — сказала Сага.
— Но ведь у нас есть признание, — сказала Сусанна.
— Я запуталась, — пробормотала Викки.
— Ты призналась, что убила Миранду Эриксдоттер, — громко объявила Сусанна.
— Не орите на меня, — огрызнулась Викки.
— Ты ударила ее молотком? — нажимала Сусанна. — Ударила, да?
— Я больше не хочу говорить.
— На сегодня достаточно, — резко объявила защитница.
— Как ты била Миранду? — так же резко спросила Сусанна.
— Какая разница! — Голос Викки прерывался от сдерживаемого плача.
— Твои отпечатки нашли на окровавленном молотке, который…
— Я не могу об этом говорить, как вы не понимаете!
— Тебе и не нужно говорить, — сказала Сага. — Имеешь право не говорить ничего.
— Почему ты разозлилась на Миранду? — Сусанна уже почти кричала. — Разозлилась так страшно, что…
— Я занесу это в протокол, — пообещала защитница.
— Как ты проникла к Миранде? — продолжала Сусанна.
— Я отперла дверь, — ответила Викки и попыталась выбраться из кровати. — Все, теперь точно хватит…
— Как у тебя оказались ключи? — перебила Сусанна.
— Не знаю…
— Они были у Элисабет?
— Я взяла их на время. — Викки все-таки встала.
— Элисабет сама их тебе отдала?
— Я проломила ей череп! — завизжала Викки и перевернула сервировочный столик, целясь в прокурора.
Пластиковая тарелка с йогуртом и хлопьями с шумом полетела на пол, апельсиновый сок брызнул на стену.
— Иди ты к черту! — крикнула девочка и так пихнула свою защитницу, что та повалилась на стул.
Прежде чем Сага с Йоной успели вмешаться, Викки вцепилась в штатив капельницы и изо всех сил обрушила его Сусанне на плечо. Мешок с физраствором сорвался, шлепнулся об стену и лопнул.
Глава 140
Йона с Сагой встали между Викки и женщинами, пытаясь утихомирить ее. Раствор стекал по стене. Викки, прерывисто дыша, испуганно смотрела на них. Она поранилась, и из одной брови текла кровь. Полиция и санитары ворвались в палату, повалили девочку на пол. Их было четверо; Викки охватила паника, она извивалась, чтобы освободиться, кричала и, дернув ногой, перевернула каталку.
Викки прижали животом к полу и сделали принудительный укол в ягодицу; девочка хрипло вскрикнула и быстро затихла.
Через пару минут санитары уложили Викки в кровать. Викки плакала и пыталась что-то сказать, но только невнятно бормотала — невозможно было разобрать ни слова. Медсестра пристегнула ее к койке ремнями. Сначала к ободам койки оттянулись запястья и лодыжки, потом бедра, самые толстые ремни легли крест-накрест на грудь. Кровь Викки закапала простыню и белые робы санитаров, на полу перемешались вода и еда.
Полчаса спустя Викки уже лежала неподвижно с заплаканным отсутствующим лицом и искусанными губами. Кровь из рассеченной брови больше не текла, в сгиб локтя воткнули новый катетер. Полицейский стоял в дверях, дожидаясь, когда уборщица в последний раз протрет пол.
Йона знал, что прокурор контролирует его, знал, что ему нельзя вмешиваться, но ему совсем не понравилось, как развиваются события. Теперь, похоже, допросов не будет до самых слушаний о заключении под стражу. С правовыми процессами стоило бы подождать, пока не придет ответ из Государственной криминально-технической лаборатории. Но Сусанна Эст решила задержать девочку и уже завтра ходатайствовать о заключении ее под стражу.
Еще немного — и Саге удалось бы вытянуть из Викки правду. А сейчас у них было лишь признание, которое вполне можно рассматривать как сделанное под давлением.
Но улики однозначны, и спорность признания, может быть, не так уж очевидна, думал комиссар. Когда он выходил из палаты, девочка спала.
В коридоре ощущался сильный запах дезинфицирующего спирта, доносившийся из какой-то открытой двери.
Что-то в этом деле беспокоило его. Если закрыть глаза на камень, то проблем с реконструкцией событий не было. Все вроде бы сходилось, но до того, чтобы головоломка сложилась окончательно, было еще далеко. Кусочки пазла все еще были неясными и зыбкими, словно в мире теней. События выглядели изменчивыми, как вода.
Ему нужны все материалы, протокол вскрытия, рапорты криминалистов и подробный ответ из лаборатории.
Почему Миранда лежала, закрыв глаза руками?
Комиссар помнил, как выглядел залитый кровью изолятор, но, чтобы двинуться дальше, лучше понять, как развивались события, ему нужен был доступ к отчетам о месте преступления.
Сусанна Эст, улыбаясь, подошла к лифтам и остановилась рядом с Йоной. Оба кивнули друг другу; у прокурора был довольный вид.
— Теперь меня все ненавидят, я слишком жестко напирала, — сказала Сусанна, входя в лифт и нажимая кнопку. — Но признание — вещь невероятно весомая, и пускай кое-кто протестует.
— Что скажешь про улики? — спросил Йона.
— Они очень основательны. Я бы сказала, высшая степень подозреваемости.
Лифт остановился на первом этаже, и Йона с Сусанной вышли.
— Я посмотрю отчеты? — Комиссар остановился.
Сусанна как будто удивилась. Поколебавшись, она ответила:
— В этом нет необходимости.
— Ладно, — согласился Йона и пошел к выходу.
— Думаешь, остались какие-то пробелы? — Сусанна пыталась идти в ногу с ним.
— Нет, — коротко ответил Йона.
— У меня здесь должен быть отчет об осмотре места преступления, — сказала Сусанна, расстегивая портфель.
Йона прошел через стеклянные двери, слыша, как у него за спиной Сусанна роется в бумагах, а потом бежит за ним. Он уже почти дошел до своей машины, когда Сусанна догнала его.
— Ты бы оказал неоценимую услугу, если бы успел посмотреть это сегодня. — Сусанна, задыхаясь после бега, протянула Йоне тонкую кожаную папку. — Я сложила сюда кое-какие предварительные результаты из лаборатории и справку о причинах смерти из протокола вскрытия.
Йона встретился с ней взглядом, кивнул и, садясь в машину, бросил папку на пассажирское сиденье.
Глава 141
Йона сидел во внутреннем зале «Иль Кафе» и читал документы из папки Сусанны Эст. Спровоцировав Викки во время допроса, Сусанна совершила огромную ошибку.
Йона не мог поверить, что Викки похитила Данте намеренно, это не соответствовало впечатлению, которое девочка произвела на него. Но она же по какой-то причине убила Миранду и Элисабет.