– Я не боюсь смерти, – стрелок патетично вскинул голову.
Такие слова в этих стенах редкость.
Шагнувший вперёд Гош с размаху приложил неудачливого стрелка носом о стол. Дмитрий удивился едва ли не больше арестованного. Не то чтобы раньше специалистам не приходилось применять силу к задержанным, но друг никогда не одобрял подобных методов.
– А боли? – поинтересовался Гош.
– Выхх-х… сошли с ума, – парень схватился за нос, из которого на толстовку потекла кровь.
– Ага, – помощник протянул ему платок, – у меня и справка из больницы есть, вон он подтвердит.
– Я жаловаться буду, – проинформировал специалистов Терений. – Я вам не бомж какой-нибудь, у меня мать есть.
Гош повторил внушение, с тем отличием, что крепко, без удара зафиксировал локтем голову парня на горизонтальной поверхности стола. Лично Станин стряхнул бы подобный захват за секунду, но у стрелка такого опыта не было.
– Мать – это у нас Снегирева Тиарина Леопольдовна, 49 лет, продавец-кассир в продуктовом магазине «Ромашка», проживает на улице Салахова, дом 32-б, квартира 15, вдова. Всё верно? – зачитал документ Демон.
– Не ваше дело.
– Наше, – ответил Гош, продолжая без видимых усилий удерживать парня в неудобной позе.
– Видать, ещё не совсем пропащий, если о матери вспомнил, – псионник вёл себя так, словно ничего особенного здесь не происходило. – Каково ей будет вслед за мужем потерять и сына? За покушение на двух и более лиц в статусе пси-специалистов можно пожизненное схлопотать.
– Да не нужны вы мне, – голос стрелка сорвался в фальцет. – Девчонка должна была умереть. Девчонка!
Гош отпустил стрелка.
– Теперь можно и поговорить, – резюмировал Дмитрий.
– Вам это не поможет. Она уже мертва, – парень всхлипнул.
– Об этом и расскажи, – ткнул стрелка в спину Гош.
Глава 22Злость
Меня перевели в другой кабинет, велели закрыть шторы и сидеть тихо. В комнате было сумрачно. Телефон лежал на поцарапанной столешнице. Темнота скрывала улыбку. Было немного страшно, но это ничего не меняло.
В обстановке напряжённости, угрозе жизни я чувствовала себя лучше, чем когда бы то ни было за последний месяц. Словно всё так, как и должно быть. Я сожалела, что погиб человек, но не несла ответственности за эту смерть. И главное – знала, пока есть опасность, Демон будет рядом. Эту цену мне придётся заплатить за возможность видеть его каждый день.
Дверь распахнулась, и Дмитрий кинул мне пластиковый лоток с быстрозавариваемой лапшой.
– Обед.
В другой руке он держал электрический чайник.
– Стекло вставят только завтра. Перекантуемся пока здесь.
– Где Гош? – спросила я, снимая крышку лотка.
– На задании, – настроение Станина было отличным. – Скоро вернётся, не переживай. Специями надо посыпать, – пояснил он, видя, как я разглядываю «блюдо». – Хоть пахнуть будет вкусно.
– Угу.
– Всё лучше, чем рацион в камере, – псионник залил кипящей водой лапшу. – Ресторан отложим до другого случая.
Если б я в этот момент ела, то непременно подавилась бы.
– Это приглашение?
– Если хочешь – да, – смешливость исчезла из голоса.
– Хочу, – я посмотрела в серые глаза и спросила: – Что теперь делать?
– С чем?
– С покушением, со мной, – бестолково уточнила я и мысленно дополнила «с нами».
– Ничего. Поживёшь здесь, пока не разберёмся, – он отвернулся. – К себе не приглашаю, чревато, ищи тебя потом по всему городу.
Я отодвинула лоток, улетучился даже намёк на аппетит. Он хочет объясниться? Пожалуйста.
– Извини, но ночь, проведённая с «родным братом», – слова дались с огромным трудом, – это чересчур.
– А дождаться «родного брата» и прояснить степень родства ты не догадалась, – Дмитрий выдвинул стул и уселся напротив.
– Мне было не до умных мыслей и обстоятельных бесед, – я сцепила руки, чтобы они не дрожали.
– В ночи с «родным братом» ты участвовала не одна.
– Почему ты не рассказал мне всё сам, до того как… – я вскочила, – почему это сделала твоя мать?
– Потому, – Демон был спокоен. – Во-первых, мне на это глубоко наплевать. А во-вторых, личность моего отца до сих пор под вопросом.
– Это же твоя мать! Как ты можешь…
– Точно, и кому лучше знать её, как не мне.
– Она не врала, – ответила я, не понимая, почему заступаюсь за почти незнакомую женщину.
– Она актриса, она всегда верит в то, что говорит, – он передёрнул плечами. – Я давно научился любить её такой, какая она есть.
Разговор прервала громкая трель мобильного телефона.
– Да, – поднимаясь, ответил Станин, – отлично. Отработай до конца. Да. Со мной, – быстрый взгляд в мою сторону, – нормально, даже улыбается, – я показала язык, наверняка звонил Гош. – Сегодня подменяю тебя на посту телохранителя. До связи, товарищ капитан, – он убрал телефон в карман. – Будем считать первое выяснение отношений законченным. Дай Бог, не последнее.
Улыбка стёрла с его лица усталость. Я увидела, каким он был когда-то: молодым, бесшабашным и наверняка дерзким. Меня потянуло к этому мальчишке. Напряжение, электрическим разрядом пробежавшее по телу, оставило тёплое покалывание на губах, в пальцах, груди. Безумно захотелось до него дотронуться.
– Лена?
Я моргнула, кажется, он меня о чем-то спросил.
– Прости.
– Я говорю, поехали.
– Куда?
– За вещами, – он закатил глаза. – Соседей предупредишь.
– Может, мне вообще часть вещей здесь держать? – решила пошутить я.
– Хорошая идея, – оценил Дмитрий и распахнул дверь.
Дома меня никто не ждал. В коридоре царила полутьма, опять перегорела лампочка, Семафор, как единственный, в ком хватало роста заменить её, во второй половине дня был нетрудоспособен.
Стоило Демону войти, как комнатка уменьшилась в размерах.
– Что-то изменилось, – он повернулся. – Новый стол? Покрывало? Нет?
Удивлённая не меньше его, я огляделась. Так всё было во время его первого визита или нет? Чёрт его знает. Давно перестала обращать внимание на собственное жилище.
Я открыла шкаф и достала сумку. Станин задёрнул шторы. Не у одной меня утреннее происшествие не шло из головы. Его пристальный взгляд я чувствовала спиной, третий раз складывая и расправляя одно и то же полотенце.
– Нервничаешь? – то ли спросил, то ли констатировал Дмитрий. – Если дело в стрелке, то не стоит. Мы его взяли. Но если из-за чего другого, – он легонько провёл ладонью по моему плечу, – только скажи.
– Почему он стрелял в меня? – спросила я.
– Потому что дурак, связался с «обречёнными», – он сел на диван и попытался вытянуть ноги.
– Обычный ненормальный? – я была разочарована.
– На наше счастье, нет. Его надоумили, – ответил псионник. – Теперь у нас есть подозреваемый.
– И кто, если не секрет?
Вместо ответа Демон поднялся. Я так и застыла с какой-то тряпкой в руках. От лёгкого запаха туалетной воды закружилась голова.
– М-м-м, – невразумительно пробормотал он, стоя так близко, что его дыхание взъерошило волосы на затылке, – секрет, – прошептал он, – но тебе я покажу.
– Покажешь?
– Да, – Станин повернулся к столу и застучал по клавиатуре.
Рубашка на спине натянулась, обрисовав рельеф мышц. Раньше я не понимала девушек, млеющих от плакатов с полуголыми накачанными парнями. Сейчас сама едва сдержала вздох. Один раз мы уже не смогли держать себя в руках, столкнулись, да так, что искры до сих пор сыплются.
Используя личный код, псионник вошёл на сайт службы контроля и вывел на экран фотографию.
– Смотри, – он отодвинулся, – знаешь её?
Несколько минут я разглядывала изображение молодой женщины с длинными тёмными волосами, чёрными глазами, смуглой кожей и губами, по форме напоминавшими сердечко.
– Вроде нет.
– Синита Матвеевна Игошина, проходила у меня по одному делу. Вы с ней в соседних камерах сидели.
С монитора на меня смотрело красивое, но абсолютно незнакомое лицо.
– Она под видом земного воплощения смерти явилась нашему стрелку и дала чёткие указания на твой счёт.
– Она тоже того? – я покрутила пальцем у виска.
– Нет. К «обречённым» эта девушка имеет отношение постольку поскольку. Пару раз была на собраниях, рассказала о помиловании, а потом пропала. Думаю, присматривала исполнителя: молодого, восторженного, не шибко умного. Выбрала того, кто занимается спортивной стрельбой из лука. Хорошо хоть, не из автомата.
– И что? – понять, зачем этой девушке понадобилось кого-то убивать, я по-прежнему не могла.
– Погоди, – Станин склонился и вывел на экран другую картинку. – Может, это освежит твою память.
На экране появился черно-белый рисунок. Такие обычно показывают в передаче «Криминальный вестник империи». Люди на них неуловимо похожи друг на друга. Фоторобот. У девушки была короткая мальчишеская стрижка, глаза утратили блеск и игривость, и только губы так же провокационно складывались в сердечко. Та же самая женщина, но в более грубом варианте.
– Официантка на открытии в Заславле, та, что дала мне бокал, – вдруг узнала я.
– В точку. Её уже опознали. Гош сейчас в контакте с заславскими объявляет в имперский розыск, – Демон повернул голову, и его губы оказались в сантиметре от моей щеки. – Что у вас с Гошем?
– Тебе какая разница? – получилось обиженно, но и чёрт с ним.
– Он мой друг. Не хочу, чтоб ему причинили боль.
– Боль?! – от негодования меня едва не затрясло. – Да как ты смеешь! Ты! Ты!
– Я.
– Значит, спать со мной – нормально, а поговорить – нет. Потом забыть, словно ничего и не было, – это тоже в порядке вещей? Пусть так. Скажи об этом прямо, – я взялась за сумку, но тут же оттолкнула её обратно. Из кармана выпала зубная паста и откатилась к скомканной блузке. – Знаешь, почему я с ним? Да потому, что он единственный, кто не думает о моем благе. Все заботились обо мне: родители, бабушка, соседи, друзья, друзья друзей. Подавитесь вы своей заботой и ответственностью, – я схватила несчастный тюбик и швырнула.