– Ты второй раз спасаешь меня, – произношу я, держа двумя руками чашку и просто вдыхая аромат кофе. Дино встает, проходит к холодильнику, доставая оттуда контейнер с клубникой.
– Вот и десерт, – произносит он с улыбкой, направляясь к раковине, чтобы помыть ягоды.
– Сначала вытащил меня из передряги с моей подругой, а вчера каким-то чудом добыл мне ингалятор за пару минут, – продолжаю я. – Теперь ты просто обязан заботиться обо мне.
– Что я и делаю. Ты помнишь, что вчера обещала поехать со мной в Болгарию? – Орсини садится напротив и ставит передо мной тарелку с клубникой. Но я так объелась, что вряд ли смогу съесть больше пары ягод.
– Нет, – качаю головой, рука с клубникой застывает возле открытых губ. Наверное, я глупо выгляжу, но мне плевать. – Что, серьезно?
– Да. Я не передумал. Мне нужно пару дней, чтобы уладить дела, и я могу исполнить обещанное.
Хлопаю ресницами, пытаясь переварить информацию. Отпуск с Дино Орсини. Болгария. Завтрак. Яичница, фартук. Я точно не в себе, если это происходит в реальности.
– А как же мой парень? – выдаю полную ахинею, потому что с Джеком мы расстались окончательно несколько месяцев назад. Точнее, решили остаться друзьями. Я решила. Он был против.
– Да мне насрать на него, у нас дружеская поездка, – невозмутимо отвечает Дино. – Но я однозначно против его присутствия с нами в Болгарии.
– И я, – завороженно глядя, как Орсини подносит сигарету к губам, чиркая зажигалкой, говорю я. – Поездка совсем дружеская? – вырывается у меня, и я снова чувствую себя дурой, краснея, как в начальной школе у доски.
Дино откидывается на спинку стула, выпуская струйку дыма и глядя на меня черными мерцающими глазами. И мне кажется, что я превращаюсь в факел под этим пристальным, медленно скользящим по мне взглядом.
– Как захочешь, Андреа. Ты вчера намекала на то, что твои чувства изменились. Ты там что-то пересмотрела. И сейчас у тебя не самый лучший период для завязывания отношений.
– Ты прав, – киваю я, опуская глаза, презирая себя за острое возбуждение, которое сейчас испытываю. Два дня назад я похоронила самого близкого мне человека, разве я не должна сейчас умирать от горя и тонуть в слезах?
– Собирай вещи потихоньку, я позвоню завтра и скажу точную дату вылета.
– Я не согласилась еще, – хмурюсь я, раздраженная его уверенным тоном.
– А что ты теряешь? – спрашивает он, затягиваясь. – Уж не невинность точно. А парень переживет.
– Мы с ним давно не вместе.
– Тем более. Андреа, ты хочешь поехать, поэтому не нужно набивать себе цену. Просто скажи «да». – И снова эта туманная грешная улыбка на чувственных губах, и я таю, снова забывая о доводах рассудка, о гордости и многих других причинах, по которым стоит послать его подальше.
– Хорошо, я еду, – киваю, как послушный болванчик.
Дино удовлетворенно улыбается.
– Как насчет прогулки? – предлагает Дино, бросая взгляд на часы на запястье. – У меня есть немного времени в запасе.
Дино
Мне кажется, мы временно выпадаем из настоящего, возвращаясь на полтора года назад, когда мы только познакомились и веселая болтушка Андреа Памер вызвалась показать мне город, который, в принципе, я знал, не хуже ее. Соблазн был так велик, и я строил планы по свержению Лайтвуда, собираясь вовлечь и ее тоже. Так мало времени прошло, но кажется вечность. И вот она снова бежит впереди меня, забыв на время про свои невзгоды. Поворачиваясь ко мне лицом, пятится назад, рассказывая какую-то историю про свою экс-подругу, активно жестикулируя и размахивая руками. Длинное светлое платье, сверху на него черный кожаный пиджак и обувь на толстой подошве. Забавная, немного нелепая, но люди огладываются ей вслед, провожая взглядами стройную фигурку с копной темных вьющихся волос. Они падают ей на лицо, и она убирает их за спину, раздраженно хмурясь, как маленькая девочка, натыкаясь спиной на прохожих. Я ловлю ее за руку, когда толстая тетка, не желая уступить дорогу воздушной нимфе, толкает ее плечом, недовольно ворча себе под нос. Ненадолго, на мгновение, она прижимается ко мне, обдавая ароматом мандаринов и жасмина. А мне так до чертиков хочется зарыться пальцами в ее волосы и прижаться к сочным приоткрытым губам, которые несомненно хотят того же. Между нами летят снопы искр, и я вижу в ее взгляде обиженное недоумение, когда снова отпускаю ее, чувствуя физическую боль от неудовлетворенного желания. Черт побери эту малышку с ее пухлыми губками и невинными глазами. Но мне так нужно, так необходимо, чтобы она улыбалась, потому что вчера, когда Андреа плакала, я хотел разнести к чертям весь этот мерзкий мирок, увезти ее туда, где вечное лето. Безумное желание, учитывая, что я один виноват во всем, что обрушилось на хрупкие плечи Андреа.
Ее веселья хватает на полчаса, не больше. Ментально ощущаю, как она возвращается к своим грустным мыслям, когда мы останавливаемся возле фонтана в Центральном парке.
– Я не должна была тогда ехать к тебе, – говорит тихо, но я слышу, потому что стою совсем рядом. Умиротворяющее журчание воды действует на нее негативным образом, хотя должно успокаивать. Я молчу, давая ей возможность высказаться. – Если бы я осталась дома, то, может быть, мама была бы жива. Мне было так тяжело и больно, я сбежала от тягостного вечера наедине с ней. Мы бы всю ночь говорили о Марии, о том, как опустела наша жизнь без нее, и не находила в себе сил, чтобы… – Андреа судорожно вздохнула, подняв голову и глядя на меня блестящими глазами. – Мне кажется, я везде виновата. Мама бы не стала принимать таблетки, если бы я была рядом. Понимаешь? А меня не было.
– Андреа… – я беру ее руку, но она делает шаг назад.
– Нет. Ты не понимаешь. Я оставила ее, как оставляла долгие месяцы до этого. Наедине с болью. Я ненавижу отца за то, что он бросил нас и устроил свою жизнь, но я пыталась сделать то же самое. Забыться. Мама пила, Дино. Начала пить, когда Мария пропала. Или еще раньше. Когда я вернулась с гребаного острова, у меня уже не было семьи.
Я смотрю в ее глаза, почти не дыша. Что я могу ответить? Утешить? Но как? Я вижу, как хрупкую девушку сьедает вина за преступления, которые она не совершала. Это я сделал, не дрогнув, не сомневаясь, ни на секунду не задумавшись о том, что случится после.
– У меня никого не осталось, Дино. И я даже попросить прощения не могу. Я сама ничего не понимаю…
– Андреа, ты еще очень молода, и потери – они случаются. Жизнь не всегда бывает справедливой к нам, но, поверь, у тебя еще будет человек, ради которого ты будешь способна жить, дышать, бороться и продолжать радоваться, даже если нет ни желания, ни сил, ни уверенности в том, что ты справишься. У тебя просто выбора другого не будет, как двигаться дальше, напролом.
Протянув руку, я мягко привлекаю ее к себе за плечи. Она позволяет мне, утыкается носом в мою грудь, закрывая глаза, тяжело и надрывно дышит, пытаясь сдержать слезы. В этот момент, я попытался быть предельно искренним. И не лукавил. Я говорил о себе и своей дочери . Ресницы Андреа дрожали, и она, наверное, не поняла ни слова из того, что я сказал ей. Просто поверила.
Мне пора было в офис «Боско», я уже опаздывал на переговоры с советом директоров. Но как было бросить ее в парке среди туристов и равнодушных зевак в подавленном состоянии.
– Я отвезу тебя домой, – она рассеянно кивнула, позволяя мне увести себя к машине.
– Дино, я совсем забыла, что квартира на продажу выставлена, и мне, наверное, нужно начинать подыскивать себе жилье. Я не могу вот так сорваться и уехать в Болгарию, – Андреа начинает давать заднюю, пожалев о своем спонтанном и быстром согласии. Я, на самом деле, тоже пожалел. Причем оба раза.
– Я решу твою проблему с жильем. Если не успеем найти что-то стоящее, поживешь у меня. Я все равно после возвращения почти сразу вылечу в Европу. И не буду тебя напрягать, – выдвигаю я свой перечень решений, осознавая, что пора пожалеть в третий раз. Я только что предложил ей пожить у меня? Она ведьма? Или я спятил?
– А та женщина? – тихо спрашивает она, и я чувствую ее взгляд на своем лице, но продолжаю сосредоточенно следить за движением автомобилей.
– Какая женщина? – рассеянно переспрашиваю я, сохраняя невозмутимое выражение лица.
– Я видела ее. Вы вместе выезжали из дома. Кто она?
– Никто, Дреа. Просто женщина, – отвечаю немного резким тоном. И только сейчас понимаю, что ни разу с той минуты, как увидел вчера Андреа, не вспомнил об Эмилии Ривьера. Словно ее и не было никогда. Однако, рано или поздно, но мне придется вернуться в мою другую жизнь, полную призраков и распущенных женщин.
– А что случилось с твоим парнем? – спрашиваю я.
– Я уже сказала, что мы расстались.
– Ему не повезло.
– Как раз наоборот.
– Ты на себя наговариваешь, – бросаю на нее быстрый взгляд с легкой улыбкой.
– Поверь, он так не считает, – Дреа оживляется, как-то даже румяней становится. Все женщины любят говорить о своих бывших парнях. Особенно, если этих бывших они сами же и бросили. Сочувствуют и переживают, говорят, какие они стервы и как им жаль. Но если бы бывший парень сам разорвал отношения, то его имя тут же было бы забыто и похоронено под вековой печатью. И раз Дреа говорит о своем Джеке, значит, все-таки, она его бросила. И я не знаю, что чувствую по этому поводу. Я никогда не испытывал к женщинам собственнических чувств. Однако, я не хочу представлять Андреа с ее парнем во время бурного секса.
За разговорами, мы доезжаем до места назначения незаметно и быстро. Она целует меня в щеку, нежно касаясь ладонью щеки. Смотрит мне в глаза с благодарностью и теплотой. А у меня внутри словно во́роны беснуются, и выхода не находят. Невыносимое, тягостное и, в тоже время, щемящее грудь ощущение. Она какое-то время сидит, не шелохнувшись, просто глядя мне в глаза, в ожидании слова, жеста, взгляда, любого сигнала, но я позволяю ей уйти. Черт, я святой. Это же все равно неизбежно. Кого я обманываю?