– Оставь ее в покое, Эмилия. Это другое. – Дино останавливает свою подругу, которая собирается сделать еще один шаг, хватая за руку. Женщина оборачивается и смотрит на него.
– Другое? И что же? Ты не хочешь смотреть, как ее трахают одновременно двое мужчин? Нет? Или быть одним из этих мужчин? Разве это не то, что является для тебя нормой? Что значит «другое», Орсини? – интонация ее голоса нарастает почти до визга. – Ты думаешь, что имеешь право так поступать со мной? Бросить меня, чтобы укатить с этим… – она кривит губы в гримасе отвращения, тыча в меня пальцем. – Недоразумением, – закачивает она.
Я сжимаюсь, словно речь идет не обо мне, пячусь назад, чтобы сделать то, о чем меня просил Дино.
– Стоять, маленькая сучка, – рычит блондинка. Эмилия. Это имя подходило ей, пока она не превратилась в ведьму. Я застываю, парализованная ужасом.
– Успокойся, Эм. Тебя не должно здесь быть. Я возвращаюсь через пару дней. Прекрати истерику. – Дино встряхивает ее за плечо, глядя в искаженное гневом лицо. И она влепляет ему пощечину. Такую звонкую, что я вздрагиваю, часто моргая. Выражение лица Дино не меняется, когда он бьет ее в ответ. Сильно, не щадя. В голове не укладывается, что я вижу это наяву. Я вжимаюсь в стенку, задыхаясь от ужаса и погружаюсь в состояние шока.
– Я сказал прекратить истерику, – бесстрастным тоном, произносит он. Эмилия прижимает ладонь в щеке, на которую пришелся удар, я вижу, как она начинает опухать прямо на глазах. – Какого черта ты устраиваешь? Откуда, вдруг, эта ревность? Я десятки раз трахал других баб у тебя на глазах.
– В этом и есть разница, ублюдок. У меня на глазах, а не за спиной, – шипит она, как разъяренная кошка. – Решил поиграть в романтического героя? Чего ты наплел этой дурочке, Дино? Она знает, кто ты?
– Заткнись. Дреа, пошла вон отсюда, – черный, неистовый взгляд настигает меня, и я даже дышать не могу. Не то, чтобы шевелится или куда-то идти.
– Ты не хочешь, чтобы она узнала? Господи, Орсини, ты серьезно? Почему нет? Ты все равно ее бросишь. Облегчи себе задачу, скажи сейчас. – Ее глаза останавливаются на мне. – Крошка моя, Андреа. Так, кажется, тебя зовут. Как ты думаешь, откуда у твоего прекрасного романтичного героя все то, что ты видишь? Шикарные шмотки, машины, недвижимость по всему миру, яхты, самолеты, личная служба безопасности, которая, кстати, сейчас курирует весь периметр. Или ты не заметила? Нет? Она еще и глупая, Орсини.
– Если ты продолжишь, я убью тебя, Эм. Я обещаю, – мрачно произносит Орсини, леденящим душу тоном.
– Да тебе не впервой. Только я тебе не по зубам, мой мальчик. Подавишься. Все, что имеет наш великолепный, безумно сексуальный и красивый Дино… – зеленые глаза снова прикованы к моему лицу, – завещал ему его любовник, с которым он жил с шестнадцати лет, пока тот не подох при загадочных обстоятельствах, оставив все, что имел, своему мальчику, а единственная племянница, которая могла претендовать на наследство доброго дядечки, тоже таинственным образом исчезла. Интересная история, не так ли? Занимательная.
Я не знаю, что я чувствую. Наверное, ничего, потому что все еще пребываю в шоке. Мой взгляд впивается в лицо Дино, но оно, по-прежнему, бесстрастно. И, к своему ужасу, я понимаю, что все это может быть правдой. Он никогда не говорил о своем прошлом, о себе. Ни слова. Ни единого слова… Словно ему было что скрывать, чего стыдиться. В моей голове не укладывается все то, что наговорила Эмилия. Я не могу, не могу осознать, что все сказанное имеет какое-то отношение к Дино. Мужчины, женщины, оргии… Я попала в сумасшедший дом, и вокруг все такие же психи и шизофреники, как я сама.
– Все сказала? – холодно спросил он, когда Эмилия с триумфальным выражением лица, повернулась к нему.
– Да, – самодовольно кивает она.
– Не пожалеешь? – в голосе слышатся опасные интонации, от которых в моих жилах леденеет кровь. Он угрожает ей. Неужели женщина не понимает, что играет с огнем? Что дразнит того, кого дразнить не стоит.
– Нет. Ты думаешь, наверное, что самый крутой? И самый умный? Но это не так, Орсини. Когда ты остынешь, то поймешь, что я оказала тебе услугу. Оставь девочку в покое. Она не для тебя. А я приму тебя любого. Не забывай об этом, пожалуйста.
– Тебе лучше уйти, Эм,
– Да, думаю, ты прав. – Эмилия улыбается немного криво из-за отека на левой щеке. Подходит и целует Дино в губы, а потом плавной походкой направляется к двери. Но на пороге оборачивается.
– Да, кстати, я приехала не на твою подстилку посмотреть, на самом деле. Мой муж в больнице. Врачи дают ему не так много времени, и он хочет тебя видеть. Тебе лучше не тянуть, – произносит она, прежде чем захлопнуть за собой дверь.
После ее ухода воцаряется тишина. Она длится бесконечность. Я слышу биение собственного сердца, каждый шорох внутри дома и снаружи, шум прибоя, порывы ветра, ударяющие в стекла. Равномерное дыхание Дино. Он выглядит спокойным. Убийственно спокойным. Я закрываю глаза, сползая по стене, и прячу лицо в ладонях. Нет. Я не плачу. Я просто не хочу сейчас никого видеть. Хочу исчезнуть из этого мерзкого мира, где нет ни капли святости.
– Я мог ее заткнуть, – в напряженной тишине произносит немного хриплый, уставший голос Дино. – Но я этого не сделал, потому что не смог бы сказать сам. Все это правда, Дреа. А теперь вставай, нам нужно собираться и вылетать. Сегодня. Я должен успеть застать мужа Эмилии живым. У меня есть к нему ряд вопросов.
Я продолжаю сидеть, не шелохнувшись. Он обращается ко мне так, словно я узнала, что год назад он сбил собаку на своем Астон Мартине, а не… Боже, я не могу даже в голове озвучить то, что выдала его блондинка. Хотя не его, раз она замужем. Что они за люди? И как могут так жить?
– Дреа, вставай. Времени мало. Я потом объясню тебе все, если захочешь… – последние слова звучат почти равнодушно, словно ему абсолютно все равно, что я думаю обо всем случившемся. Он подходит ближе и берет меня за руку, пытаясь поднять, но его прикосновение вызывает у меня острый приступ неконтролируемого гнева. Никогда не испытывала подобного. Бросаюсь на него, как разъярённое дикое животное, молотя кулаками, пинаясь и брыкаясь из последних сил, пока он пытается оттащить меня в спальню.
– Не трогай, не смей. Тошнит от тебя! – в ярости кричу я. – Как ты посмел? Ты омерзителен, ненавижу тебя….
Продолжаю сыпать оскорблениями, пока он спокойно раскладывает на кровати чемодан и собирает мои вещи, не обращая внимания на вопли, которые я издаю.
– Почему сейчас? Разве мало мне боли? Кому, нахер, нужна твоя правда? Зачем ты, вообще, появился, Орсини? Я бы забыла тебя, я почти это сделала. Зачем ты обманывал меня? Зачем? – со слезами на глазах спрашиваю я, снова ударяя его в плечо кулаком, но Дино не реагирует, не замечая моих жалких попыток вывести его на эмоции.
– Я не обманывал. Я просто не говорил правду. Гордиться нечем, как ты понимаешь. И меня можно понять, – бесстрастным тоном, отвечает он. Я от потрясения умолкаю на пару секунд.
– Понять? – истерично спрашиваю я. – Тебя понять? Господи, да мне дышать с тобой одним воздухом неприятно.
Он словно не слышит, методично продолжая собирать мои шорты и майки, и даже нижнее белье, в чемодан. Я резко и сильно толкаю его в сторону.
– Не трогай мои вещи своими грязными руками! – кричу я.
И кажется, мне удается пробить его стену. Дино смотрит мне в лицо сверкающими черными глазами.
– Грязными? – резко спрашивает он. – Когда я засовывал эти грязные руки во все твои отверстия, ты не была против. Что изменилось, мать твою, Андреа?
– Ты не понимаешь? Ты спишь с мужчинами!
– Я давно этого не делаю, черт побери.
– И мне, по-твоему, от этого должно стать легче?
– Я просто хочу сказать, что все, что происходило в прошлом, не имеет к нам с тобой никакого отношения!
– Да ты что! Серьезно? – я начинаю нервно смеяться. – Да ты гребаный гей и групповушник. Я что-то еще упустила, уже забыла, что там твоя любовница перечислила.
– Замолчи, – стискивая челюсти, бросает Орсини. По вздувшимся венам на его висках, я понимаю, что совершаю ту же ошибку, что недавно Эмилия. Пятой точкой чувствую, что его лучше не злить, но не могу остановиться. Меня несет, и чем дальше, тем все стремительнее.
– Не нравится слушать правду? А как еще назвать мужика, который трахается с другими мужиками? Ты поэтому меня два года не трогал? Не мог переступить через старые привычки? Господи, вот откуда в тебе эта склонность к ан…
– Замолчи, я сказал! – рявкнул Орсини, напугав меня до смерти.
– Я тебя ненавижу. Ненавижу! Зачем ты меня сюда привез? Зачем? – заскулила я, снова растекаясь от жалости к себе.
– Потому что здесь воздух подходит для твоих легких, – глухо отзывается Орсини, исподлобья глядя на меня. – Потому что ты маму похоронила, и я хотел, чтобы ты забылась.
– Как ты смеешь говорить мне такое. Словно тебе не насрать… – шиплю сквозь зубы, потому что чувствую острую, разрывающую боль в груди. Нас ни хрена не учат чужие ошибки. Я бью его по лицу, по той самой щеке, что и Эмилия полчаса назад. Он отклоняется в сторону, глядя на меня немигающим черным взглядом. Я бью его снова и снова, пока ладони не начинают болеть. Когда человеку нечего терять, ему не бывает страшно.
– Сволочь, что ты стоишь! Давай! Давай, ответь мне! Тебе же ничего не стоит ударить женщину, пообещать убить ее. Давай, сними свою гребаную маску. Ударь меня! Ты же хочешь!
– Хватит, – резко обрывает мою истерику Дино, хватая за запястья. – Я не ударю тебя, Андреа.
– Почему это? – тяжело дыша от переполняющего меня гнева, спрашиваю я. Адреналин струится по моим венам, придавая мне силы и уверенность.
– Потому что люблю тебя, истеричка, – произносит он, отпуская мои руки и быстро покидая комнату, оглушительно хлопнув дверью.
Глава 10
Дино
– Как слетал в Рим? Что там с Ривьерой? Ты говорил с ним? – Марк усаживается в кресло напротив меня, бросая на стол папку с документами. – Отчет по клану Бонатти. Опиумные поставки в этом месяце бьют все рекорды.