И я назвал.
Марк Доминник.
Я сказал, что угрозы больше нет, и сейчас его брата держат под охраной в безопасном месте до принятия решения.
– Ты должен вернуться, чтобы я мог предоставить тебе доказательства, Джейс, – говорю я уверенным, твердым тоном.
– Приезжай сам. Через час. Я не уехал из Нью-Йорка. Мы создали видимость перемещения.
А это редкое везение. Если бы Джейсон оказался в Африке, я бы не уложился в то время, которое было указано в сообщении.
Он продиктовал адрес.
И ровно через час, как и было оговорено, я был у него.
***
Доминник снял номер в третьесортной гостинице (разумеется на фальшивое имя), что, в принципе, было верным решением. Шикарные апартаменты привлекли бы лишнее внимание к его персоне. В фойе и на всех этажах, а также по периметру была выставлена охрана в штатском, но так, что заметить ее мог только профессионал.
В самом номере находился только Джейсон и Лекси Памер. Я на это и рассчитывал. Сложно было бы осуществить задуманное в присутствии зорко следящих за каждым движением и словом телохранителей. Джейсон выглядел на удивление бодро, не считая легкой небритости. Выглядеть презентабельно этот любитель (в прошлом) покрасоваться перед камерами умел, или просто ему повезло с генетикой. Как и мне, впрочем. Окинув меня мрачным взглядом, он уверенным жестом велел следовать за ним в смежную со спальней комнату. Я успел заметить спящую Александру Памер на небольшой кровати с серым застиранным постельным бельем. Как только дверь за мной закрылась она проснулась, и проводила меня напряженным взглядом. Ее ненависть ко мне имеет весомые причины. Она знает, что я убил Изабеллу Прайс. А еще знает, что это я вынудил ее стрелять в Джейсона, спрятав Андреа и подставив его. Только все эти причины – мелочи, не стоящие внимания, если ей станет понятен весь масштаб моих преступлений.
– Выпить не предлагаю. В этой дыре пойло отвратительное, – небрежно бросил Джейсон, опускаясь в помятое затертое кресло с засохшими въевшимися пятнами на подлокотниках. Плотно закрытые шторки были такого же грязного цвета, как и простыни, на которых спала Лекси. Точнее, уже бодрствовала. Я был уверен, что она будет стоять за стенкой, вслушиваясь в каждое слово.
– Ты надолго здесь не задержишься, – поспешил «утешить» я Доминника.
– Надеюсь, —пренебрежительно фыркнул он, снова сверля меня тяжелым взглядом. – Выкладывай. Каким боком к взлому может быть причастен Марк? Что за херь?
Я сажусь на диван, доставая сигареты и неспешно закуриваю, испытывая терпение Джейсона. Слышу, как он скрипит зубами, пребывая в таком же состоянии, как и я некоторое время назад. Сажусь в идентичное кресло, напротив.
– Ты знаешь, что Марк был против твоего возвращения в Изиду? – начинаю я с главного. Джейсон сводит брови, с недоумением и злостью глядя на меня.
– Вранье.
– Нет, Джейс. Он неоднократно намекал на то, что ты неадекватен, не стабилен и явно считает тебя психом, который, кроме проблем в Изиде, ничего не принесет. Ты недооцениваешь брата, Джейсон. Он умен и честолюбив и жаждет власти. Как все нелюбимые дети, выросшие в тени старших братьев, он стремится получить то, чего, ему кажется, он был лишен.
– У нас все и всегда было поровну, – раздраженно отвечает Джейсон. – У всех троих. Никто не виноват, что один оказался фанатом наркоты, другой – гомиком. А отец был тот еще гомофоб.
– Что, однако, не помещало ему работать с Лайтвудом рука об руку много лет подряд, – заметил я, выпуская ровные кольца дыма и расслабленно откидываясь на спинку кресла. – Но сыну нетрадиционной ориентации Пол не простил, в то время, как тебя боготворил. Марк не был с этим согласен, и он даже не отрицает. Я говорю практически его словами.
– Не верю, что он стал бы убивать меня из-за того, что считает недостойным работать рядом с ним. – Отрицательно качает головой Доминник, стискивая челюсти.
– А никто не говорит об убийстве. На твою жизнь пока никто не покушался. Ему нужен был компромат. На тебя. И его целью было просто убрать тебя с дистанции.
– Это звучит абсурдно. Он мог просто выдать информацию о том, что я жив до того, как Ривьера подох, и его приспешники сделали бы всю грязную работу.
– Только приспешники Ривьеры. А сейчас, если бы наши планы стали достоянием всех членов Изиды, угадай, что бы произошло?
– Ты успел? – мрачно спрашивает Джейсон, и хлопает по карманам джинсов в поисках сигареты. Я протягиваю ему свою пачку.
– Да, я успел. – Киваю уверенно. Поднимаюсь и направляюсь к небольшой стойке мини бара, беру один из мутных стаканов и наливаю себе воды.
– Мне нужно с ним поговорить, Дино.
– Да, я отвезу тебя. И ты задашь ему все вопросы, которые считаешь нужными, – отзываюсь я нейтральным тоном. Подхожу к окну, и опираясь спиной на подоконник, показываю таким образом, что никакой больше угрозы нет. Что я не жду пули киллера в спину. Достал телефон, включил запись, и поставил за своей спиной. Доминник не видел моих манипуляций из своего кресла, развернутым спинкой к окну.
– Джейсон, ты помнишь, как умер Лайтвуд? – спрашиваю я почти небрежно.
– Бл*дь, нашел кого вспомнить, – с отвращением в голосе, бросает Доминник. Я понимаю его чувства. Мне тоже не хочется упоминать его имя, но это необходимо сейчас. Он должен понимать, когда все случится. Осознавать, что его ждет.
– Что ты чувствовал те десять минут, пока он подыхал, глядя, как ты играешь ему гребаный реквием?
– Не больше двух минут. Урод недолго мучился.
– Десять, Доминник. Ты пришел, когда я уже ввел яд. Так что у него было достаточно времени прочувствовать огромный спектр ощущений. Не тактильных, разумеется.
– Хочешь напомнить, что это ты у нас рулишь всем? Если бы я тебе был не нужен, то Лекс стреляла бы в меня и убила, – Джейсон немного поворачивается в кресле, глядя на меня с жесткой усмешкой.
– Нет, я просто задал вопрос, – спокойно отвечаю я, глядя в прищуренные темные глаза Доминника.
– Тебя это никаким боком не касается, Орсини. И это точно не тот момент, который я бы хотел вспоминать.
– А мне кажется, что подобная смерть была просто подарком для такой мрази. Никакой боли, просто медленный отказ всех органов, а потом остановка дыхания и врата ада. Десять минут беспомощного осознания, что ты почти труп против тех мучений, которым он подверг нас с тобой. Но я думаю, он оценил наш сюрприз. И твой реквием.
– Я хотел бы резать его на куски.
– Но он бы ничего не почувствовал.
– Да, и поэтому я выбрал скрипку.
– Ты играешь?
Джейсон удивленно взглянул на меня, словно не понял вопрос.
– На скрипке, – уточняю я.
– Нет. Ни разу с тех пор, – после недолгой паузы, усталым голосом произносит Доминник. Я делаю шаг вперед, глядя как его пальцы сильно сжимают подлокотник кресла.
– Знаешь, для меня тоже ничего не закончилось. Я думал, что его смерть что-то изменит, станет облегчением, но ростки того, во что он превратил меня, засели гораздо глубже. Я отравлен тем же ядом, и ты тоже. Но у нас нет возможности ввести противоядие. Оно не действует после остановки дыхания. Мы – живые мертвецы, Доминник. Как ни крути.
– Я так не считаю, Орсини. Убийство Лайтвуда не избавило от проблем, но мне стало легче. У меня есть цель, и я знаю, чего хочу от жизни. Я работаю над собой, хотя получается х*ево, и Лекси знает лучше других, чего мне стоит каждый небольшой шаг вперед.
– Я тоже это вижу. Я говорил Марку, что ты стабилен.
– Не всегда, – вздыхает Джейсон. – Иногда она злит меня своим сопротивлением. После смерти ее матери стало совсем невыносимо. Я не могу с ней спокойно разговаривать. Бесконечные истерики, которые, сам понимаешь, чем заканчиваются. Я не хочу причинять ей боль. Она меня вынуждает.
– Женщины могут разрушать нас, Доминник, но бывает и по-другому. Каким бы мудаком ты ни был, я знаю, что Саша дорога тебе. Я хочу, чтобы ты помнил, что она единственная, кто может выжить рядом с тобой и укротить твоих бесов.
Делаю еще один бесшумный шаг, оказываясь за спиной Доминника.
– Ты философствовать сюда пришел? – скептически спрашивает Джейсон. – Или…
– Или, – обрываю его я, резким движением руки вставляю иглу от шприца в запястье Джейсона Доминника, быстро впрыскивая яд под кожу. Он успевает только перехватить мое собственное запястье, изумленно вглядываясь в мои глаза. Недоумение так и застывает на его лице, постепенно теряющем чувствительность. И только глаза остаются живыми, взбешенными. Если бы взглядом можно было бы сжечь, от меня бы сейчас осталась горстка пепла. Хватка ослабевает, и его рука обвисает, словно плеть. Я впервые не чувствовал никакого удовлетворения от убийства.
Звучит странно, но мне кажется, между нами установилась почти братская связь. Джейсон вызывает во мне уважение, что не удавалось практически никому из моего окружения. И он всегда был достойным соперником, а потом единомышленником в достижении общих целей.
Поэтому, я не могу поступить иначе.
Даже если рискну всем.
Мы – плохие парни, которые никогда не проживают свой век до конца, и каждый из нас был готов, что этот день настанет. Мы бы ушли еще раньше, если бы были нужны Богу, а Дьявол не спешит. У него еще есть для меня несколько важных поручений.
– Мы все это заслужили, Доминник. И мне жаль, что это я, – произношу глухим голосом, ощущая, как смертельная усталость наваливается на плечи.
Темные глаза смотрят на меня, осознанно, почти понимающе, словно Джейсон только что сложил ребус, над которым гадал долгие годы.
– Ты уже умирал. Придешь за мной, когда настанет мое время?
Я вытаскиваю шприц, убирая его в карман, глядя на запрокинутое лицо Джейсона.
Мои пальцы ложатся на его плечо.
– Прости, Джейс. Может быть, однажды мы сочтемся.
В комнату заходит Лекси, встревоженная тишиной, ее взгляд сразу настигает неподвижного Джейсона, и она бросается к нему, хватает за плечи, вглядываясь в застывшее лицо. Она хлопает его по щекам, трясет за рубашку, пытаясь вернуть к жизни. А потом начинает истерически кричать. Повторяя его имя, как языческую мантру.