– Хотите что-то спросить? Пожаловаться?
– Непременно, – Гордон Бёрн хмуро изучал паникера. – Где вы раздобыли бутыль с храбростью? И есть ли там еще?
– Наше положение откровенно улучшилось! – Круел Райт был на взводе и не находил себе места. Он бегал по гостиной и возбужденно тряс руками. – Теперь оно долго не протянет. За ним точно придут! Я чую!
– За последний век наше положение не претерпело существенных перемен, – рука Фан-Дер-Глотта напоминала умирающую сосульку. Предплечье исчахло до короткого огрызка. Таяние подкрадывалось к груди мокрым пятном в траурной окантовке.
– Чушь! – заискрился Райт. – Подлая ерунда! Ты вообще хочешь нас здесь сгноить, святоша. Нам ведь место в аду?!
– Ты уже отбываешь свое наказание.
– Мы толком не наказали тебя!
– Раз в десять лет мы возвращаемся к одной и той же песне. Я плачу ничуть не меньше, чем любой из вас.
– Но твой вклад заметно выше! Ты заварил эту похлебку! И жрать это дерьмо тоже тебе!
– Решил за нас обоих?
– Я видела, – выкрикнула Мириам Дутль, показывая культей на Фан-Дер-Глотта. – Туман не тронул его. Это он – шпион твари!
Недоверие раздвинуло призраков по стенам. Только что они надрывались душой в сочувствии к Винни, готовые сделать что угодно, лишь бы дом устоял. И вот ошибки прошлого вылезают из карманов и оказываются складными ножами, скорыми на расправу.
– Виноват каждый, – терпеливо повторил Фан-Дер-Глотт, разделяя слова, будто говорил с детьми. – Чего ищете? Возмездия? Хотите, чтобы я вошел туда и принял заслуженную кару?!
Фан-Дер-Глотт сделал пару шагов в сторону дыры в подвал. Оглянулся. Чиз не верила. Лорд Холдсток не решался. Райт неистово ждал. Бёрн прикидывал. Голос-Из-Тени пропал. Виски-Джек мотал головой. Не хотел. Мириам отвернулась, отказываясь принять вызов. Она уже все сказала.
– Чего паства просит от своего карателя? – насмешливо спросил Фан-Дер-Глотт.
– Сдохни, – одними губами прошептал Райт, но так четко, что священник прочел раньше, чем поверил.
– Так тому…
На пол со стуком лег револьвер.
Рука Винни пожелтела от глины. Волосы налипли на глаза, рот полон грязи. Впервые пушер без страха смотрел на призраков.
– У меня получилось, – признался он и перевернулся на спину. Они обступили его, мгновенно забыв про Фан-Дер-Глотта. Не все, как выяснилось.
Старик отошел к разрушенной лестнице. Навстречу выбежал таракан. Они уставились друг на друга, как древние приятели. Это был очень крепкий союз. Священник не помнил дней, когда не думал о зле и не подчинялся его воле.
Круел Райт не пожалел руки.
– Умри, падаль, сдохни! – вопил он, клацая курком, выжигая свою призрачную плоть, вгоняя пулю за пулей в спину… Виски-Джеку. Все оцепенели. Мгновение назад они были уверены, что ненависть Райта всецело принадлежит Фан-Дер-Глотту.
– Меня? – растерялся лорд Тангейзер и превратился в песок.
Револьвер повторно брякнул об пол.
– Ну! – вскинул руки почтальон. – Казните меня! Рвите голыми руками! Я готов! Слышали его историю?! – Он кривлялся, грустный клоун, но делал это не от избытка дурного смеха, а от невозможности иначе выразить боль. – Несчастная жертва обстоятельств. Певец. Ничего не чувствую. Он силой взял мою дочь. И она понесла. Я назвал его выродков своим родовым именем. Двойня. Мэгги больше не смогла родить. Она вырвала себе глаза и окончила жизнь в дурдоме. И сегодня ты, поганый святоша, говоришь мне, что никого нельзя судить?! Что мы все получили поровну?!!
Чиз ударила сбоку. Она подмяла Круела под себя, рвала и кусала. Райт уходил скверно, визжал и брыкался, но дымная рана от холодного оружейного железа прикончила его раньше, чем бесноватая баба.
Дом зажал рот.
Истерика металась, как шальная летучая мышь, билась о стены и стропила.
Негромкий кашляющий звук заставил вздрогнуть всех.
Винни смеялся.
– Этого-то за что?! – захлебывался пушер.
– Не терплю предателей, – поднялась Чиз и вышла из комнаты.
Рука у Винни не гнулась. Он подтащил к себе револьвер неловкой клешней и запихал оружие в карман.
– Патроны кончились, – сказал Фан-Дер-Глотт, и все вспомнили о нем.
– Теперь меня, – он напоминал огарок свечи. Речь его стала бессвязной, но священник еще держался.
– Отнесем его в подвал, – решил Бёрн.
Туман не тронул других.
Смерть приняла Фан-Дер-Глотта со всеми почестями. Сожрала с потрохами.
Лорд Холдсток опомнился и хрипел. Призраки обернулись.
– Спасайся! – кричал бывший мэр Виски-Джеку. – Беги! Делай что-нибудь!
Как бы глупо ни звучали эти слова, комната наполнилась тревогой и опасливым недоумением. Тангейзер отскочил за перевернутый диван и зыркал оттуда, пробивая стрелами взглядов любую тень вблизи.
– Фан-Дер-Глотт! – живой сорвал бы уже глотку. – Вы тоже в опасности. Он! – палец Гарольда уперся в отступившего Райта. – Он будет убивать!
За окном что-то происходило, но мертвые потеряли интерес к делам живых.
– Ты тоже не смей! – приказал лорд Холдсток Чиз. Кухарка растерялась и застыла прямо посередине комнаты. – Сядь, я сказал, сядь!
– Я дойду до стула? – огрызнулась женщина ему в ответ.
– Вы прозрели грядущее? – холодно поинтересовался Фан-Дер-Глотт. – Сейчас должны кого-то убить?!
– Его, – указал мэр на Виски-Джека и уронил взгляд. – Вас.
Призраки отступили к стенам. Гордон Бёрн шагнул в коридор.
– Я не имел такого желания, – осторожно начал Круел Райт, маленькими шагами двигаясь к центру комнаты. – Мэр что-то напутал. Глупости! Откуда такая злоба в мой адрес? Разве я не показывал себя добрым соседом все эти годы?
В реальности все происходило намного грубее и жестче, чем в видении лорда Холдстока. Рука Фан-Дер-Глотта почернела и едва заметно дымилась, но не таяла. Сияние разъедало лицо мэра, но затухало. У Виски-Джека дрожали губы, и он вовсе не казался храбрецом.
– Тангейзер, вы помните дочь мистера Райта?
– У меня не было дочери, – слишком быстро выстрелил почтальон.
– У меня было слишком много женщин, – промямлил Виски-Джек.
– Вы видели, кто его сообщники? – продолжил Фан-Дер-Глотт свою линию.
– На него кинулась Чиз, – признался Гарольд и ожег кухарку взглядом. – Она перегрызла ему глотку.
– Ах ты, сука! – взъярился Райт и двинулся к женщине. – После всего, что я для тебя сделал?
– Не верьте словам! – забилась в панике Чиз. – Я никого не трогала. Зачем вы так?
Фан-Дер-Глотт отодвинул кухарку себе за спину и смерил Круела взглядом.
– Она злоумышляет, – стараясь выглядеть разумным, объяснил Райт.
– Не доказано.
– Отдай ее, святоша! – накалился Круел Райт. – Я защищал эту дрянь от тумана, а она…
– Попробуй, возьми.
– Держите его! – решился Гордон Бёрн и метнулся из коридора через всю комнату. Потолок осыпал его дождем из щепок и трухи. На улице раздался хруст, громкий, как выстрел. Осень протяжно застонала голосом Винни. Фан-Дер-Глотт обернулся. И в этот самый миг Круел Райт ударил.
Гордон Бёрн пронесся мимо и срубил Чиз.
Райт смотрел на свою руку, по локоть погруженную в грудь Фан-Дер-Глотта, и улыбка начала раздвигать его губы. Широкий полумесяц раны.
– Это давно стоило сделать, – повысил голос Гордон Бёрн, сжимая руки на горле Чиз. Она не нуждалась в дыхании, но охотник знал о смерти нечто особенное. Призрачное сияние женщины кончалось затухающим пульсом. Чиз растворялась. – Они в сговоре! – Бёрн не играл в убедительность, он слишком расчетливо врал, но те, кто остались, утратили силы вставать против. – Его не тронул туман. Она – отпустила мальчишку!
Виски-Джек беззвучно визжал в своем углу. Если бы пальцы могли рвать эфирную плоть, Тангейзер раздирал бы кожу в клочья. Мириам Дутль пытался забиться в нишу на вершине лестницы, ведущей на второй этаж. О Мирами пока забыли. Голос-Из-Тени стоял в полный рост, отбрасываемый на пол перекошенным переплетом окна. Руки тени дергались, словно он не находил им места и назначения.
Гарольду Холдстоку приходилось хуже всех.
Видение слиплось в памяти и просилось на язык предупреждениями, попытками, пророчествами, но все, что он вопил, приводило лишь к худу. Он, как и прочие, разевал рот у обочины.
В гостиную ввалился грязный и шатающийся Винни.
– Револьвер! – вновь завелся лорд Холдсток. – Не давайте им револьвер.
Круел Райт поднял глаза на Гарольда и расхохотался.
– Кому вы думаете навредить обычным оружием?! Гордон, – позвал он. – Как она?
– Отходит! – пропыхтел тот и еще сильнее сдавил горло Чиз.
– Мой тоже! – хвастливо поделился Райт, и Гордон тут же бросил свою жертву и подскочил к Фан-Дер-Глотту.
– Кретин! – зашипел Бёрн, изучая края раны. – Дешевка! Я предупреждал тебя – ничего не выйдет, если он загнется здесь!
Винни стоял посреди гостиной и чувствовал себя ростовой куклой с громадными пуговицами вместо глаз. Взгляд раскалывался о бутылочное стекло происходящего и доносил до Винни размытый калейдоскоп деталей. Рука священника, распростертого на полу, похожа на кусок мела. По ладони бегут муравьи-строчки. Из груди поднимаются крохотные частицы, похожие на горящие хлопья пепла, и рассыпаются искрами об потолок. У кухарки сквозь одежду видны светлые, как на рентгене, кости. На левой руке – нарост – скверно сросшийся перелом. Виски-Джек паникует для виду. Слишком целеустремлен его шаг в сторону коридора из гостиной.
– Помоги нам, – впервые за время, что Винни жил в доме, призрак о чем-то просил его. Заклинания Фан-Дер-Глотта не в счет. – Мы скормим его твари, и она тебя отпустит.
– Врееееееееееешь, – губы Винни лопнули от такого детского обмана.
– Нет, – отрезал Бёрн. – Обещаю.