— На вашем месте я бы обратился в Мадрид с просьбой объявить его розыск.
— Не могу же я арестовывать человека только за то, что он поставил ошибочный диагноз, а потом уехал куда-то по своим делам… — полковник пожал плечами. — В конце концов прошло всего несколько дней. Хочу надеяться, что он сам вернется.
— А если не вернется?
— Тогда и розыск мало что даст. Сколько искали мисс Гвендолин!
— Человеку труднее спрятаться самому, чем спрятать труп, — усмехнулся Мун.
— Если я вас правильно понял, вы намекаете на то, что мисс Гвендолин убита?
— Не исключено.
— В таком случае я должен вас разочаровать, — полковник придвинул Муну листок, который уже давно держал в руке, и снисходительно закончил: — Она жива!
— Жива?! — Мун стукнул кулаком по столу. — Что же вы раньше не сказали?
— Я дважды начинал, но вы меня дважды перебивали. Эта телефонограмма получена из главного полицейского управления в Мадриде. Должен покаяться — сначала я придал ей так мало значения, что даже не потрудился пришить ее к делу и изготовить для вас перевод. Но после телеграммы мистера Шривера моя теория, что мисс Гвендолин сбежала с любовником, выглядит просто смешной. Ее видели в Мадриде!
— Кто видел?
— Некий Роберто Лима. Вообще-то он уголовник, но работает на нас в качестве осведомителя и до сих пор всегда снабжал достоверной информацией. Он заявил, будто несколько вечеров подряд, причем в одно и то же время — между одиннадцатью и двенадцатью видел особу, соответствующую сообщенным ему приметам, в кабаке «У семи разбойников». Это на площади Пуэрто-де-Сол, заведение посещает весьма сомнительная публика.
— Кто-нибудь проверял?
— Мадридской полиции не до этого. Там теперь крупные беспорядки. Началось со студенческой демонстрации, кончится бог весть чем. Я бы сам поехал, не будь у меня руки связаны этой проклятой воздушной катастрофой.
— Вы не знаете, когда следующий рейс из Малаги в Мадрид? — Мун решительно встал. Он умел проигрывать. К тому же разве это проигрыш, если гипотеза маркиза Кастельмаре и самому не раз приходила на ум, упрямо споря с уликами, которые указывали на синдикат Рода Гаэтано. Как бы то ни было, разыскать Гвендолин — значит оказаться на полпути к истине.
— Точно не помню, кажется, вечером. Если найдете ее, сразу же телеграфируйте.
Подходя к гостинице, Мун увидел приземлившийся возле гаража вертолет, напоминавший большую прозрачную стрекозу. Пилот в желтом комбинезоне и летном шлеме, сидевший под откинутым плексигласовым колпаком, с полузаинтересованным, полускучающим видом разглядывал сквозь защитные очки шествующих на пляж женщин.
— Сержант Милс! — позвал Мун, входя в вестибюль. Стоявшее возле входной двери кресло не отозвалось. Только теперь он вспомнил, что не видел на обычном месте «джип», успевший вписаться в пейзаж центральной площади так же неотъемлемо, как его водитель — в обстановку холла. Очевидно, генерал Дэблдей почему-то решил, что Мун впредь вполне обойдется собственными ногами. Размышлять о причине этой немилости было некогда.
— Расписание самолетов! — бросил он дону Бенитесу.
— Пожалуйста! — портье, оторвавшись от скромной трапезы, протянул голубой переплет с пестрыми проспектами испанской, американской и французской авиалиний. — Сеньор Дэблдей просил вас зайти, как только вы появитесь.
— Нет времени! — пробурчал Мун, просматривая расписание. Один самолет, с пересадкой в Севилье, вылетал из Малаги в шестнадцать пять; другой, беспересадочный, — в двадцать сорок. — Когда следующий автобус? Закажите билет!
— Через два часа. — Дон Бенитес поклонился. — Но сеньор генерал сказал, что это весьма срочно.
У генерала Мун застал Розиту Байрд. На коленях она держала сафьяновый чемоданчик малинового цвета, перетянутый черным ремнем с золотой пряжкой.
— Уезжаете? — небрежно спросил Мун, лихорадочно соображая, под каким предлогом задержать ее.
— Да! С вами! — Розита встала и по-военному вытянулась.
— Я узнал от полковника, что вы собираетесь в Мадрид, — генерал Дэблдей засмеялся. — Вот и приготовил вам сюрприз. Мой личный вертолет доставит вас на нашу воздушную базу, оттуда вы на реактивном истребителе за час долетите до Мадрида. А в лице лейтенанта Байрд вы будете иметь одновременно переводчицу и очаровательное женское общество…
— А я-то думал, что у вас новости насчет передатчика, — растерянно пробормотал Мун, даже не догадавшись поблагодарить.
— Можете идти, лейтенант, — распорядился генерал. — Подождите мистера Муна в холле.
Розита взяла чемоданчик и, отдав честь, молча вышла. Мун поймал себя на том, что провожает ее отнюдь не равнодушными глазами. Должно быть, его взгляд выражал не столько профессиональный интерес к противнику, сколько восхищение ее смуглым, загадочно красивым лицом и затянутой в белый китель гибкой фигурой. Во всяком случае, генерал Дэблдей не преминул улыбнуться.
— Как вижу, вы не совсем равнодушны к Розите, — улыбнулся генерал. — Кажется, это взаимно. Мисс Байрд едет с вами по собственному желанию. Говорит, будто хочет посмотреть на Мадрид, но в действительности скорее из-за вас. Что же касается передатчика, то благодарение господу, что вас не слышал мой помешанный на секретности адъютант. Как раз сегодня утром мы опять поймали передачу. Я уже послал ее в Пентагон нашим дешифраторам. Но это, к сожалению, единственная удача. Секретные устройства не найдены, майор Мэлбрич в поисках осколков прочесывает дно подземного озера в Черной пещере. Увы, пока без всяких результатов.
— Насколько понимаю, они там никому не причиняют вреда.
— Есть предположение, что озеро имеет подземный сток в море. Ядовитый антикоррозийный состав отлично растворяется в воде, так что со временем будет угрожать здоровью купальщиков. Как видите, неприятностей по горло. Зато вам здорово повезло! Поздравляю!
— Поздравлять рановато. Еще неизвестно, не является ли информация ошибочной.
— Заочно вы этого не проверите. Надо лететь в Мадрид. И чем скорее, тем лучше. Кстати, на содействие мадридской полиции не слишком рассчитывайте. Я заготовил вам письмо нашему послу с просьбой выделить нескольких секретных агентов.
— Прямо не знаю, как вас благодарить, — пробормотал Мун. Именно в этот момент на него снизошло озарение. Любезность генерала заставляла задуматься: с такой же преувеличенной любезностью предлагают доставить домой на собственной машине гостя, от которого хотят избавиться.
В ту же секунду Мун как будто вспомнил похожего на ученого худощавого человека, который мылся под душем в военном лагере. Пожимая протянутую генералом руку, он добавил:
— Но я все же полечу на пассажирском. Ваши военные самолеты в последнее время что-то слишком часто бьются. А хочется еще узнать до смерти, почему Гвендолин скрывается именно в Мадриде.
Когда Мун уходил от генерала, план действий уже был готов. Приготовив дорожный несессер, он спустился в холл.
— Вот заказанный вами билет на автобус, сеньор Мун. Я уже приписал его к вашему счету, — приветствовал его дон Бенитес. — Но думаю, что он вам больше не понадобится, — портье подмигнул, указывая глазами на стоявшее рядом с входными дверями кресло. От него, подобно привидению, отделился Милс и произнес своим обычным бесстрастным голосом:
— Я в вашем распоряжении. Когда выезжаем в Малагу?
— Через два часа.
— Вы в Малагу? — раздался за спиной Муна голос Рамироса. — Живописный город! Я просто влюблен в него. Как раз собирался туда.
— Могу вас захватить, — предложил Мун. — Скажите, где живет Билль Ритчи?
— Я провожу вас, — Рамирос услужливо забежал вперед. — А насчет Малаги не беспокойтесь, как-нибудь доеду сам.
Выходя из гостиницы, Мун почувствовал на своей спине чей-то взгляд. Он быстро обернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть в зеркале раскосые глаза Розиты. В них было странное выражение.
Бывший король смеха выбрал для своей резиденции укрытую холмами ложбину. Порыжевшая от солнца, залатанная в нескольких местах палатка имела жалкий вид. Перед входом стоял примус, рядом — кастрюли и сковородка. На протянутом между апельсиновыми деревьями проводе сушились шорты и безрукавка.
Билль Ритчи спал. Одеяло верблюжьей шерсти с клеймом толедской гостиницы поднималось и опускалось в такт неровному дыханию. Левая рука беспокойно скользила по ящику из-под сигарет, служившему вместо тумбочки. На нем тускло поблескивал желтый пузырек с таблетками и что-то бело-розовое — опущенная в стакан с водой вставная челюсть. В палатке было сумрачно. Мун закрепил старую простыню, заменявшую дверь. Резкий сноп лучей осветил кое-как прикрепленные к брезенту поблекшие, измятые фотографии. Они изображали Билля Ритчи в расцвете славы. Совсем еще молодой, он комично свисал из окна на высоте тридцатого этажа, барахтался в воде, падал в котел с кремом для тортов. Мун перевел взгляд на лицо спящего. Откровенно старческое, с провалившимися щеками, оно выражало глухую безнадежность.
Разбуженный Муном, Ритчи застеснялся, как молодящаяся дама, застигнутая врасплох во время сложной косметической процедуры.
— Мистер Мун? Так неожиданно… Отвернитесь, пожалуйста… Теперь можно.
Мун обернулся. Вставная челюсть была уже на месте. Лицо, преображенное нелегким усилием воли, как обычно, светилось притворной бодростью.
— У меня есть предложение, — начал Мун без всяких предисловий.
— Насчет детективного сценария? Это было бы великолепно! У меня прекрасная идея! — Билль Ритчи помолодел лет на двадцать.
— Вот и отлично. Обдумаете ее во время полета в Мадрид.
— Я? — Билль Ритчи опешил.
— Да. Есть сведения, что там находится Гвендолин Шривер. Меня она, возможно, знает по снимкам в газетах, мое появление может ее вспугнуть. Кроме того, вы владеете испанским, а я нет.
— Это так неожиданно! — пролепетал Ритчи. — А когда надо лететь?
— Немедленно.
— Немедленно? — Билль Ритчи натянул одеяло повыше, он совсем растерялся. — Это невозможно… Я занемог… Сердце… Температура…