[188] и персонализирует пушкинский оригинал. Такой творческий «захват» не только заставляет перевод работать и «выглядеть» в соответствии с принципами определенного издания, рассчитанного на определенную аудиторию, но и одновременно встраивает его в художественный контекст и биографическую «легенду» самого переводчика.
Хочу подчеркнуть, что предлагаемое в этой работе прочтение одной «неточности» в англоязычных переводах фривольной поэмы Пушкина в конечном счете является возвращением к его поэтике путем «остранения переводом» – тем самым невидимым крюком (invisible crook), который, по словам честертоновского отца Брауна, «is long enough to let him [здесь: Пушкину. – И. В.] wander to the ends of the world, and still to bring him back with a twitch upon the thread»[189].
«Место роковое»
Знаменитый поединок Гавриила с Сатаной, включающий элементы бокса и классической борьбы, завершается победой проворного архангела, применившего по отношению к более сильному противнику запрещенный и в боксе, и в борьбе прием[190]:
Подземный царь, буян широкоплечий,
Вотще кряхтел с увертливым врагом,
И, наконец, желая кончить разом,
С Архангела пернатый сбил шелом,
Златой шелом, украшенный алмазом, —
Схватив врага за мягкие власы,
Он сзади гнет могучею рукою
К сырой земле. Мария пред собою
Архангела зрит юные красы,
И за него в безмолвии трепещет.
Уж ломит бес, уж ад в восторге плещет;
По щастию, проворный Гавриил
Впился ему в то место роковое,
Излишнее почти во всяком бое,
В надменный член, которым бес грешил.
Проклятый пал! пощады запросил
И в темный ад едва нашел дорогу[191].
Что именно сделал Гавриил на глазах у безмолвно трепетавшей за него Марии (выражение «по щастию» в этом контексте, скорее всего, относится к реакции Девы)? Как следует здесь понимать глагол «впился» чисто технически? Я задал этот вопрос нескольким коллегам. Полученные ответы разделились на две неравные группы. Причем почти все уважаемые респонденты заметили, что до моего вопроса о технической стороне примененного архангелом приема они не задумывались, хотя прекрасно помнили этот эпизод.
Итак, согласно моему «опросу», меньшая часть озадаченных коллег убеждена в том, что Гавриил схватил и сжал пальцами «роковое место» противника (сниженный вариант идиомы «схватить черта за хвост» или более возвышенный – «схватить за яйца»). Бо́льшая же часть уверена в том, что это «роковое место» архангел укусил (причем в некоторых присланных мне ответах звучит удивление и даже неподдельный восторг «смелостью изобретения» Пушкина)[192].
Надо сказать, что в своем «опросе» я руководствовался вовсе не праздным любопытством. Дело в том, что во всех существующих английских переводах поэмы, начиная с первого, принадлежащего американскому социалисту и апологету свободной любви Максу Истмену, действие Гавриила понимается предельно однозначно – укус:
The walls of hell already rang with cheers,
When just by luck the squirming Gabriel grinned
And set his teeth into that fatal spot
(Superfluous in almost all kinds of battle)
That haughty limb wherewith the Devil sinned.
Yelling for mercy, the Accursed fell,
And staggered dimly down the road to hell.
Hell cheers delightedly the devil’s break
But Gabriel’s quick thinking saved his skin,
He gave the devil’s vital part a bite
(A useless part in almost any fight).
That puffed up member he had used to sin.
The devil cried for mercy, giving in,
And limped off back into the dark of Hell.
…Has clamped his teeth upon that tenderest tissue
(Unusable in almost any fight),
The puffed-up limb wherewith the foe has sinned.
But luckily the cunning Gabriel
Found with his teeth a spot quite unprotected —
That weapon which in battle is neglected —
The very member through which Satan fell,
Again he sank, the fiend! And off to Hell
He hardly made his way in deep vexation.
Quick-thinking Gabriel, though, is not done yet.
He bites his adversary in a place,
Superfluous and vulnerable in battle,
The puffed-up member he has used to sin.
But Gabriel, not finished yet, thinks more —
Then bites poor Sathan in that part so vast
That warriors rarely need (at least, in war) —
His pendulous organ prime of generation —
Sathan screams – falls – and squirms back to Damnation.
В свою очередь, во всех известных мне на настоящий момент французских и итальянских переводах это действие не менее однозначно интерпретируется как «схватил, крепко сжал рукою» (в одном французском переводе сказано, что ‘выкрутил’, tordit; в одном итальянском – ‘нанес удар’, dette):
Lorsque, par chance, Gabriel, d’un bond,
Se cramponna à cet endroit funeste,
(Fort inutile en tout combat du reste)
Au membre hautain dont pêche le démon.
Satan tomba! Il demanda pardon…
L’archange usa d’une ruse tactique:
Se saissant de objet fatidique
(Dans presque tous les combats fort genants)
Avec lequel avait peche le diable.
Il le tordit d’une main implacable.
Elle tremble pour lui sans rien dire.
Le diable va gagner; l’enfer hurle de joie.
Mais par chance le souple Gabriel
Saisit l’autre, à l’endroit fatal, par ce membre
(Fort inutile à cette phase du combat)
Membre orgueilleux, outil de son péché.
Per buona sorte il lesto Gabriele
Dette al nemico in quel fatale posto
(Superfluo in quasi tutte le battaglie),
Nel membro altero per cui pecca il Diavolo.
Gli afferra proprio quel fatale membro
(inutile o quasi nelle battaglie)
Sfrontato membro, arma del peccato.
Значение ‘цепко схватил рукою (пальцами, ногтями)’ представлено также в украинском переводе:
Та Гавриїл, на щастя, не схибив,
Вчепився він у місце небезпечне
(Не в кожному двобоєві доречне)
В зухвалий член, що клятий ним грішив.
Захват есть и в немецком переводе, только переводчик перепутал члены, и не Гавриил, а Сатана сжимает член противника рукой, почему-то (для убедительности свидетельства?) правой:
Doch der agile Engel Gabriel
Starrt aufs fatale Glied in diesem Krieg
(Wie exzessiv zu jedes Kampfes Sieg),
Sein stolzes Glied dem Teufel widerstand
Er überwand ihn mit der rechten Hand.
Хотя для современного носителя русского языка «впиться» в таком контексте означает, скорее, ‘укусить’, в литературе конца XVIII – первой половины XIX века это слово равно использовалось как в этом значении, так и в значении «вцепиться, впиться ногтями, когтями или даже пальцами»[206].
Особенно часто такое употребление мы встречаем в сценах комических потасовок и поединков:
Г-жа Простакова (дрожа). Ну… а ты, бестия, остолбенела, а ты не впилась братцу в харю, а ты не раздернула ему рыла по уши…
Еремеевна. <…> Притупились бы эти (указывая на ногти), я б и клыков беречь не стала (Д. И. Фонвизин)[207].
Храбрый русский дворянин наклонился и начал обеими руками вырывать из земли камень для поражения противника, который, также будучи проницателен, догадался о злом противу здравия своего умысле, бросился подобно рыси на врага своего, сбил с ног, но, запутавшись в крапиве, сам полетел на него со всего размаху. Кряхтя под тяжестию, тот кое-как выпростал свои руки и