– Он выжег себе глаза, – сообщила Сестра Эмилия. – А что малыш Билли Дойл?
– О, у него, я думаю, будет замечательная жизнь, – сказал Белиал. – Если он, конечно, не загремит в сумасшедший дом. Хотите, поспорим, что получится?
Сумеречного базара здесь быть не должно, сказал Брат Захария.
– Есть много такого, чего быть не должно, а оно есть, – возразил Белиал. – И много другого – чего нет, хотя оно могло бы быть, если бы ты захотел достаточно сильно. Признаюсь, я наделся, что Сумеречный базар обеспечит прикрытие получше. Или хотя бы предупредит, когда явятся ваши и испортят мне все удовольствие. Но вас категорически ничто не отвлекло и не завлекло.
Сейчас Сестра Эмилия возьмет у тебя адамант, распорядился Брат Захария. И как только ты его отдашь, ты сейчас же отошлешь Базар отсюда прочь. Потому что я прошу этого.
– Ели я сделаю, как ты говоришь, закроет ли это мой долг перед тобой? – осведомился демон.
– А он тебе что-то должен? – удивилась Сестра Эмилия, а про себя подумала: не удивительно, что Безмолвным Братьям зашивают рты. Слишком много у них секретов.
Нет, не закроет, ответил Брат Захария Белиалу.
Да, сказал он Эмилии, и именно поэтому нет нужды его бояться. Демон не может убить того, перед кем он в долгу.
– Зато я могу убить ее, – резонно заметил Белиал, делая шаг к монахине.
Та вскинула меч, готовясь дорого продать свою жизнь.
Но не убьешь, совершенно спокойно подытожил Брат Захария.
– Не убью? Это еще почему? – Белиал поднял бровь.
Потому что она тебе интересна, сказал Брат Захария. Мне вот – очень.
Белиал умолк. Потом кивнул.
– На, – он швырнул маску Сестре Эмилии, которая выпустила руку Захарии, чтобы ее поймать.
Маска оказалась куда легче, чем она ожидала.
– Полагаю, тебе все равно не позволят с ней работать. Решат, что я мог как-нибудь ее извратить. И кто сказал, что это не так?
Мы закончили, сказал Брат Захария. Ступай вон и больше не возвращайся.
– Истинно так! – сказал Белиал. – Кстати, о той услуге, что я тебе должен. Это так мучительно – быть в долгу, когда я мог бы принести пользу. Неужели нет ничего, что я мог бы тебе предложить? Вот, скажем, инь-фэн у тебя в крови. Безмолвные Братья ведь так до сих пор и не нашли лекарства?
Брат Захария ничего не сказал, но его спутница заметила, как побелели костяшки у него на кулаке.
Продолжай, наконец произнес он.
– Предположим, мне известен способ лечения, – протянул Белиал. – Да, я определенно знаю верное средство. Ты мог бы снова стать тем, кем был когда-то. Ты мог бы снова быть Джемом. Или…
Или, сказал Брат Захария.
Длинный язык Белиала облизнул воздух и, кажется, нашел его вкусным.
– Или я мог бы сказать тебе то, чего ты не знаешь. Есть на свете Эрондейлы, не твои знакомцы, но из того же рода, что и твой парабатай. Они сейчас в большой опасности, их жизни висят на волоске, и они сейчас ближе от нас, стоящих в этом шатре, чем ты можешь вообразить. Я могу рассказать тебе о них и подсказать, как их найти, если таков будет твой выбор. Но выбрать ты должен. Помочь им или стать тем, кем был когда-то. Кто оставил в прошлом любивших тебя больше всего. Кого они все еще любят. Ты снова можешь стать им, если выберешь… Выбирай, Брат Захария.
Брат Захария задумался. Шли мгновения.
В зеркалах вокруг Сестра Эмилия видела, что обещает ему Белиал, что означает это лекарство. Женщина, которую он любил, больше не будет одна. Он будет с нею, снова способный разделить ее боль и любить ее всецело – как раньше. Он сможет прийти на помощь другу, увидеть, как сияют его синие глаза – словно звезды летней ночью – при виде освобожденного Брата Захарии. Они возьмутся за руки, и никакая тень горя больше не омрачит их союза. Они всю свою жизнь ждали этого мгновения и страшились, что оно никогда не настанет.
В сотнях отражений глаза монаха распахнулись в агонии, слепые и серебряные. Лицо его исказилось, словно он ощущал ужаснейшую боль или, еще того хуже, вынужден был отказаться от совершенного блаженства.
Глаза настоящего Брата Захарии остались закрыты. Лицо его было совершенно безмятежно.
Карстерсы обязаны Эрондейлам жизнью. Это мой выбор, сказал он.
– Тогда вот что я скажу тебе об этих потерянных Эрондейлах. В их крови скрыта сила, но и великая опасность. Они прячутся от врага, который не человек, но и не демон. Их преследователи могущественны и уже наступают им на пятки. Они убьют их, если найдут.
– Но где же они? – спросила Сестра Эмилия.
– Долг не настолько велик, моя дорогая, – возразил Белиал. – И теперь он уплачен.
Она перевела взгляд на Брата Захарию – тот покачал головой.
Белиал – то, что он есть, сказал он. Блудодей, жадина, осквернитель святилищ. Творец иллюзий. Если бы я сделал другой выбор, думаешь, он открыл бы больше?
– Как же хорошо мы друг друга знаем! – обрадовался Белиал. – Все мы играем роли, и ты просто поразишься, когда поймешь, сколько пользы я принес. Думаешь, я заплатил свой долг фокусами и трюками? На самом деле я протянул тебе руку дружбы. Или ты полагаешь, я мог бы вынуть тебе этих Эрондейлов, как кроликов из шляпы? Что же до вас, Сестра Эмилия, то вам я ничем не обязан, но охотно окажу услугу и здесь. В отличие от этого нашего друга, вы сами выбрали путь, на котором стоите.
– Это так, – подтвердила она.
Все, чего когда-либо хотела Сестра Эмилия, было создавать новые вещи. Ковать серафические мечи и стяжать славу мастера-кузнеца. Сумеречные охотники упиваются разрушением, она же хотела дозволения созидать.
– Я мог бы сделать так, что вы станете величайшим мастером по адаманту, какого только знала Железная Цитадель. Ваше имя будет прославлено в поколениях!
В зеркалах Сестра Эмилия уже видела все клинки, которые могла бы выковать. Она видела их работу в битве, видела, как благодарны будут мастеру те, в чьих руках они запоют. Они станут благословлять имя Сестры Эмилии… Многочисленные ученики будут стекаться к ней, и они тоже восславят ее имя…
– Нет! – сказала зеркалам Сестра Эмилия. – Я стану величайшим мастером по адаманту, какого только видела Железная Цитадель, но не потому, что приняла твою помощь. А потому, что буду много работать, плечом к плечу с моими сестрами.
– Вот ведь вздор! – пожал плечами Белиал. – И чего я с вами вожусь, в самом деле!
Поразительный Ролли! – вскричал Брат Захария.
И не успела Сестра Эмилия потребовать объяснений, как он кинулся прочь из лабиринта. Она слышала, как одно за другим он сшибает зеркала своим посохом, не имея времени покинуть шатер той же долгой дорогой, какой они шли к центру. А, может, он просто знал, что вся здешняя магия призвана всего лишь спрятать центр и затруднить его поиски, так что переколотить декорации на дороге назад – совсем не плохой способ выйти.
– Медленно до него доходит все-таки, – поделился Белиал с Сестрой Эмилией. – Ну, как бы там ни было, мне пора валить. Пока-пока, девуля.
– Стой! – сказала она. – У меня есть предложение к тебе.
Она никак не могла выбросить из головы то, что видела в зеркалах Брата Захарии… Как сильно он хотел быть со своим парабатаем… и с девушкой, которая, наверное, была не кто иная, как чародейка Тесса Грей.
– Давай дальше, – сказал Белиал. – Я слушаю.
– Я знаю, что все твои предложения не имеют отношения к реальности. Но, возможно, иллюзия того, чего мы не в силах получить, все же лучше, чем ничего. Я хочу чтобы ты подарил Брату Захарии видение – несколько часов с тем, о ком он больше всего скучает.
– Он скучает по девушке-чародейке, – сказал Белиал. – Я мог бы дать ее ему.
– Нет, – отрезала Сестра Эмилия. – Чародеи долговечны. Когда-нибудь он получит свою Тессу Грей, даже если сейчас и не смеет на это надеяться. Но вот его парабатай, Уилл Эрондейл, совсем стар и хрупок; конец его жизни уже не за горами. Дай им обоим время. Время и место, где они смогут побыть молодыми и счастливыми – вместе.
– Что же я получу взамен? – Белиал склонил голову набок.
– Если бы я согласилась на твое предыдущее предложение, – улыбнулась Сестра Эмилия, – думаю, мое имя действительно жило бы в веках – покрытое позором. И даже если в один прекрасный день работа прославит меня, все равно каждый сделанный мной клинок будет запятнан мыслью о том, что ты как-то приложил руку к моему успеху. Это отравило бы любую победу.
– А ты не так глупа, как большинство Сумеречных охотников, – оценил Белиал.
– Ой, только не надо мне льстить! – огрызнулась Сестра Эмилия. – На тебе костюм из человечьей кожи. Никакому разумному человеку не должно быть дела до того, что ты хочешь сказать. А вот что хочу сказать тебе я, изволь слушать очень внимательно. Я обещаю, что если ты не дашь Брату Захарии и Уиллу Эрондейлу то, о чем я для них прошу, вся работа моей жизни будет посвящена одной цели: отковать меч, способный тебя убить. И я буду ковать и ковать клинки, пока однажды этой цели не достигну. Должна тебя предупредить, я не только талантлива, но еще и очень упряма. Если не веришь мне, сходи, спроси мою мамочку.
Белиал встретил ее взгляд. Потом дважды моргнул и отвел глаза. В оставшихся зеркалах Сестра Эмилия пронаблюдала, какой он ее увидел, и, наконец-то, осталась довольна картинкой.
– Ты и правда интересная, – сказал Белиал, – как и говорил Брат Захария. А возможно, ты еще и опасна. Впрочем, слишком мала, чтобы из тебя вышел костюм. Но шляпа выйдет. Славная такая трильби[17]. И еще пара гамаш. Почему бы мне не убить тебя прямо сейчас?
Сестра Эмилия задрала подбородок.
– Потому что тебе скучно. И уже интересно, стану ли я столь хороша в работе, как обещаю. И если мои мечи предадут тех, кто ими владеет, для тебя это будет отличное развлечение.
– Это правда. Будет.
– Так что наша сделка?