Она стоит на берегу великого моря, и на фоне прозрачного неба высятся силуэты гор. Волны громко и настойчиво бьют в берег, Джем рядом с ней, и его лицо прекраснее моря. Она знает, что ничего подобного никогда не было, но вот они, снова вместе. Не могу поверить, что это реально, шепчет она, что ты здесь, со мной.
Вернись ко мне, просит Джем.
Но она ведь и так здесь, рядом.
Останься со мной, просит Джем. Пожалуйста.
Но она и так никуда не уходит.
Он стареет у нее на глазах, кожа обвисает, волосы седеют, плоть истлевает, отваливается с костей. Она понимает, что теряет его, что сейчас увидит, как он умрет – как умерли все, кого она знала – и ей снова придется учиться жить в мире без любви.
Пожалуйста, Тесса, говорит он, я люблю тебя.
Он рассыпается у нее на глазах, и она думает о Розмари, столько лет выживавшей без тех, кого любила больше всего на свете, но знавшей, что ее семья жива, просто не может быть рядом. И она благодарна за то, что Джем здесь. Сейчас.
Этого довольно, говорит она ему. У нас есть сейчас. У нас есть мы.
Джем говорит: пожалуйста, Тесса, останься со мной, я люблю тебя, и она хватается за него и будет держаться, пока может, не боясь, что…
…Тесса просыпается.
Джем здесь, рядом с ней, его теплая рука – в ее ладонях, его глаза закрыты, голос тихо и настойчиво, повторяет:
– Останься со мной, я люблю тебя, останься со мной…
– Куда же я уйду? – шепчет она, их глаза встречаются, его лицо озаряется самой прекрасной на свете улыбкой.
У нее все болит, но боль – это счастливое свидетельство жизни. Губы Джема мягко, осторожно, касаются ее губ, словно боятся навредить ей.
Тесса не узнала комнату, в которой очнулась, зато узнала фигуру в капюшоне, вплывшую внутрь в ответ на отчаянный зов Джема.
– Брат Енох, – тепло проговорила она. – Сколько лет, сколько зим…
Он очень о тебе беспокоился, – произнес голос Безмолвного Брата у нее в голове.
Ее лихорадочные сны уже таяли, исчезали, но все ее существо сотрясалось от любви и отчаяния. Она узнала страх и облегчение во взгляде Джема, потому что сама целую вечность провела в ужасе, глядя, как он гибнет снова и снова, и даже сейчас, наяву, видения были слишком яркими, слишком похожими на воспоминания.
Она до сих пор чувствовала следы Розмари в своем сознании – последние отчаянные мгновения, с готовностью уступающие смерти – и понимала: гораздо легче умереть самой, защищая любимых, чем смотреть, как умирают они. Какой все-таки жуткий выбор приходится делать смертным…
Возвращение Джема было сделкой с дьяволом, и эту правду она все время пыталась скрыть от себя самой. Он мог жить вечно, но никогда по-настоящему, никогда не любить, или же она могла получить его обратно, живого и непоправимо смертного, чтобы однажды потерять навсегда. Выбор, конечно, был не за ней. Джем сделал его за нее. Он сам ее выбрал, и не ей было жалеть.
Безмолвный Брат попросил Джема покинуть их на мгновение, и тот, еще раз поцеловав ее в лоб, повиновался. Тесса села в кровати, силы уже возвращались к ней.
Ты помнишь, что случилось? – спросил Брат Енох.
– Помню, как напал Фаль, а потом… Я видела очень много снов, и они были очень… живые. А еще, – Тесса прикрыла глаза, стараясь вспомнить подробности странных жизней, которые прожила у себя в голове, – не все они были моими.
Ты на несколько дней застряла в Перемене, – сообщил Брат Енох.
– Как это могло произойти? – с тревогой спросила она.
Когда она только начинала экспериментировать с этой способностью, превращению неизменно сопутствовал страх. Такое глубокое погружение в чужой разум и тело грозило утратой себя. Ушло много времени и сил, чтобы научиться доверять Перемене, поверить, что, сколько форм и обличий ни принимай, она все равно останется Тессой Грей. Если этой веры не будет, как снова пойти на этот риск?
– Дело было в оружии? – спросила она.
Нет, причина не в оружии. Причина в тебе.
– Ты уверена, что готова пойти на это? – спросил Джем, когда они подходили к Сумеречному базару.
Они все еще были в Лос-Анджелесе.
– В сотый раз говорю: да!
Она сделала пируэт, что было совершенно не в ее духе, и Джем улыбнулся, изо всех сил пытаясь скрыть беспокойство. Брат Енох отпустил ее с заключением: «совершенно здорова», но она слишком уж старательно притворялась, что все в порядке. И чем больше она старалась, тем больше Джем подозревал, что это не так.
Он полностью ей доверял. Если что-то не так, она ему непременно скажет, когда будет готова. Но он все равно беспокоился.
– Мы уже потратили достаточно времени, – сказала Тесса. – Розмари на нас рассчитывает. Мы должны найти ее сына.
Джем был прав, когда подумал, что ее что-то зацепило тогда в словах бармена о том, как найти отца Кристофера Эрондейла, человека, некогда известного как Джек Кроу, Джек-ворона.
Он почти та же птица, что был, только чуть больше хапуга, чем раньше.
– Это загадка, – объяснила Тесса, как только из ее головы выветрились туман лихорадки и сны. – И даже не слишком хорошая. Почти ворона, но не совсем, а больше, и похож на хапугу?
– Рвач… Грач! – догадался Джема.
Значит, им уже есть о чем спрашивать, а учитывая склонность Джека Кроу к мелким правонарушениям и симпатию ко всяким темным личностям из Нижнего мира, где еще наводить справки, если не на Сумеречном базаре? Даже посреди ночи и в нескольких милях от побережья Базар благоухал солнцем и океаном. Тут было полно загорелых ведьм, торговавших волшебными браслетами из конопли; оборотней, продававших детали для тюнинга, навороченные, из кованого железа, превращавшее шикарные машины в смертоносное оружие; и, конечно, полно киосков с органическими крафтовыми смузи, и в каждом в какое-нибудь таинственное древнее зелье непременно добавляли бананы.
– «Гарантировано: двести очков к мышечной массе, мужской силе и личному обаянию», – скептически хмыкнув, прочитала Тесса, проталкиваясь мимо колдуна с соковыжималкой.
– А также отличный источник витамина С, – рассмеялся Джем.
Они оба очень старались сойти за обычных посетителей Базара.
На то, чтобы напасть на след мелкого преступника по кличке Грач, понадобилось совсем немного времени.
– А, так вам нужен Джонни Грач? – переспросил седеющий вервольф и выразительно сплюнул на землю.
Судя по всему, у Грача было свое место на Базаре, но сегодня его пока никто не видел.
– Скажите ему, Кассий передавал привет и просил сказать, что если он еще раз попытается меня кинуть, я откушу ему лицо. Зубами.
– С удовольствием передам, – пообещала Тесса.
Такие же ответы они получили почти от всех, кого о нем спрашивали. Похоже, в нижнемирском сообществе Джонни Грач успел насолить почти всем.
– Удивительно, что у него до сих пор есть лицо, которое можно откусить, – заметила Тесса после беседы с хорошенькой юной ведьмой, которая подробно рассказала, как и какими способами она изуродует мистера Грача, если ей представится долгожданный шанс.
– Не слишком-то он хорошо маскируется, – задумчиво протянул Джем.
– Не думаю, что он собирался очень хорошо маскироваться, – возразила Тесса с отсутствующим видом, какой бывал у нее, когда она слушала очередной внутренний голос. – Через столько лет, сменив столько масок, он вернулся домой и снова сделал себе имя на Сумеречном базаре. Причем опасно похожее на то, под каким его знала Розмари. Он хотел, чтобы она его нашла.
– Она ведь тоже вернулась в Лос-Анджелес. Может быть, она хотела того же.
Тесса вздохнула. Никто из них не сказал очевидного: если бы эти двое любили друг друга немного меньше, Розмари, возможно, была бы еще жива, а шансы ее сына были бы куда выше.
Они продолжали прочесывать Базар. Никто понятия не имел, где искать Джонни Грача, зато почти каждый радовался мысли, что тот, возможно, исчез насовсем. Тесса и Джем узнали много нового о скверном отношении Джонни к людям, о его скверных деловых привычках, отвратительно сидящем пальто, еще более отвратительной манере скармливать информацию любому, кто ни спросит, включая – тут сетующий на это вампир метнул красноречивый взгляд на Джема – и грязных Охотников. Но наконец, когда заря уже занималась, и последние торговцы сворачивали бизнес, они узнали кое-что полезное – адрес.
Снова продираясь через пробки, Тесса и Джем наконец добрались до нужного района, но примерно через час обнаружили, что снова и снова кружат по темным улицам и совершенно не в состоянии понять, куда подевался этот проклятый дом. Через некоторое время Тесса все-таки поняла, что дело в отводящих глаз и путающих чарах, которыми он окружен. Чары, правда, распадались на глазах – магия увядала с дрожащими вспышками остаточной энергии. Но почему они распадаются? – подумала Тесса, холодея. Однако нет худа без добра: угасание заклинаний означало, что теперь они точно найдут мужа и сына Розмари.
Увы, не они одни хотели их найти.
Джем и Тесса опять появились слишком поздно.
Дом стоял в руинах; всюду лужами растеклись кровь и ихор. Демоны-мантиды крушили все в отчаянной битве… с Эммой Карстерс?! У Тессы глаза полезли на лоб. Времени выяснять подробности не было – какие могут быть вопросы, когда кругом роятся адские гигантские богомолы в поисках теплокровной добычи? Всадники Маннана ни за что не послали бы демонов вместо себя, но, судя по тому, что Тесса с Джемом успели узнать о Джонни Граче, он нажил себе здесь не одного врага. Впрочем, беды его уже подошли к концу: изувеченное тело в луже крови, без сомнения, принадлежало хозяину дома. Бросаясь в битву и отрубая чью-то покрытую шипами переднюю ногу, а заодно проткнув выпученный глаз, Тесса успела пожалеть Розмари, которая умерла в надежде, что ее муж будет жить.