Ливви коснулась серебра.
– Ух ты! – воскликнула она. – Получилось! Я могу до него дотронуться!
– Вот и отлично.
– Прямо как игрушки Тая – ну, которые он вертит в руках. Как зажигалка Джулиана. – Ливви уже ощупывала цепочку. – А ребенок в порядке?
– Да, – сказал Магнус. – С ней все хорошо. Все вообще хорошо. Хотя если говорить об оранжерее…
– Ты ведь бывал раньше тут? В Схоломанте? – Ливви не слушала его. В голове у нее разлилась черная озерная гладь.
– Да. И не раз за все эти годы.
– И, стало быть, видел Диммет-тарн?
– Случалось. Совершенно невпечатляющий объем воды. По сравнению с Тихим океаном выглядит жалко.
– Ходят слухи, что у него есть какие-то сверхъестественные свойства, но никто не знает, какие. Мы с Таем пытались что-нибудь о нем разузнать.
– Ну-ка, ну-ка, – сказал Магнус. – Слухи ходили, но, признаться, я не обращал на них внимания. Поглядим.
Минуту он сидел молча, Ливви притихла рядом. Тай заворочался на кровати, как будто собирался вот-вот проснуться.
– Да! – воскликнул вдруг Магнус. – Разумеется. История была такая: если достаточно долго смотреть в воды Диммет-тарна, можно увидеть свое будущее. Вроде бы какой-то колдун наложил на озеро такое заклятие. Надо полагать, он был из Девона, ведь «Диммет» – валлийское слово. А что, ты там была, Ливви? Видела что-нибудь интересное?
– В том-то и дело, что нет, – сказала Ливви после долгого молчания. Она честно пыталась вспомнить, на что это было похоже – погружаться в бескрайнее черное ничто… – Ничего я там не увидела. То есть вообще ничего.
– Понятно, – тон Магнуса явно свидетельствовал, что он-то увидел все, в том числе и то, о чем Ливви не сказала. – Но предположим, некто заглянул в этот унылый Диммет-тарн и разглядел нечто, что ему не понравилось. Будущее, которого ему точно не хочется. И предположим, после этого он пришел ко мне поговорить. Знаешь, что я бы ему сказал?
– Что? – спросила Ливви.
– А вот что. Будущее не выбито на каменных скрижалях. Оно не фиксировано. Если мы видим путь, который не хотим выбирать, то вправе выбрать другой. Другой путь, другое будущее. К черту Диммет-тарн с его откровениями! Что ты на это скажешь, Ливви?
Он пристально на нее посмотрел, а она уставилась на него. Никакого подходящего ответа ей в голову не пришло, и она просто кивнула.
– Ливви! – донеслось с кровати.
Тай открыл глаза и увидел ее.
– Ливви! – снова позвал он, и никакого отчаяния в его голосе не было.
Магнуса он вообще не заметил.
Вдруг с порога раздался дикий вой. Там стояла Ирен, распахнув усатую пасть и подняв шерсть дыбом. Просто удивительно, что такое крошечное животное способно производить столько шума, подумала Ливви. Продолжая завывать, Ирен взлетела на кровать и свирепо боднула Тая лбом в подбородок. Громкость она слегка убавила, но продолжала сердито верещать, будто горячий чайник, у которого накопилось очень много вопросов, но он понимает, что ответы ему вряд ли понравятся.
– Господи, а это еще что такое? – спросил Магнус.
– Это Ирен, – объяснил Тай. – Карпатская рысь.
– Ну, конечно! Карпатская рысь. Как можно было не догадаться, – он перевел взгляд на Ливви. – Мальчик, привидение и карпатская рысь. Вас с братом точно ждет большое будущее, Ливви. Держи, Тай. Это тебе.
Он уронил ему в ладонь кулон Эрондейлов.
– Ливви объяснит, зачем он нужен. А пока достаточно сказать, что если я вдруг понадоблюсь, ты сможешь вызвать меня с помощью этой штуки. Твоя сестра уже рассказала мне все, что узнала в Идрисе. Но я всю ночь на ногах, и прямо сейчас мне не помешает чашка крепкого чая. Пойду, найду Рагнора Фелла и заставлю его добыть мне… чашку крепкого чая.
И он удалился – настолько величественно, насколько это вообще возможно, когда на тебе безразмерное дутое пальто до пят. На смену ему явился Ануш – руки его были все в царапинах. Магнуса он проводил недоверчивым взглядом.
– Это что, правда был Магнус Бейн? – спросил он на всякий случай. – Магнус Бейн приходил тебя навестить?
– Ну, да. Он наш друг, – сказал Тай.
– Я, кажется, слышал, что вы знакомы, но чтобы вот так, запросто – «был неподалеку, заскочил повидаться»… Прости за зверюгу. Я пошел к тебе в комнату, поглядеть, может, книгу какую-нибудь принести или одежду, или еще что, а она тут же сбежала. Такая хорошенькая! Но такая злюка!
– Ее зовут Ирен, – сказал Тай, с любовью глядя на свернувшуюся у него под боком кошку.
– Хорошее имя для злой красотки. Хочешь, я пойду посмотрю, нет ли для нее чего-нибудь на кухне?
Ануш ушел, и Ливви пересказала Таю все, что случилось во время ее визита в Лос-Анджелес и в некую английскую оранжерею.
– Мне так жаль, Ливви. Прости, – сказал Тай, помолчав.
– Это за что еще? – удивилась она.
– За то, что я с тобой сделал.
– Ох, Тай, – улыбнулась она. – Я бы тоже так поступила. Не то чтобы это стоит делать направо и налево, но я все равно рискнула бы. И мы все равно оказались бы там, где сейчас – посреди всей этой неразберихи. К тому же, мне кажется, я начинаю понимать, что тут у нас, призраков, к чему.
Тай кивнул. Он вертел в пальцах кулон, потом покачал цаплю на цепочке, так что солнце заиграло на серебре. Ирен тут же замолотила лапами по игрушке. Ливви вспомнила Кита, сидящего за столом на кухне… Кита, старательно не задающего вопросов про Тая.
Она протянула руку и поймала цепочку, потом аккуратно выпутала ее из острых кошачьих когтей.
– Раньше она принадлежала Киту, – все еще держа цепочку в руке, сказала Ливви. – Напиши ему, скажи спасибо. Письмо можно будет отдать Магнусу, когда он отправится назад.
– Хорошо, – сказал Тай. – Но он-то все равно не напишет в ответ.
– Пиши, пока не ответит. Некромантия – штука плохая. С этим мы все согласны. Но почтовые открытки почти безвредны. Ну, знаешь, с чем-нибудь таким, живописным. – Она снова увидела Диммет-тарн и его черную пустоту. – Погода хорошая, жаль, что вы не с нами, и все такое.
Она покрепче взялась за цепь, потерла пальцами крошечные звенья. Черная пустота, говорите? Но прямо сейчас у нее есть Тай. И она, пока будет в силах, может выбирать дорогу, ведущую прочь от Диммет-тарна. У нее есть якорь. И она будет крепко за него держаться.
Кассандра Клэр, Келли Линк
Навеки падший
Проснись, восстань!
Иль будь навеки падшим.
Нью-Йорк, 2013 год
Джем Карстерс и Кит Эрондейл шагнули через портал вместе – из бархатно-черной полуночи английских лесов прямо в испещренную оранжевыми звездами синеву нью-йоркского вечера. Когда Джем предложил пойти, у Кита появилось интересное выражение лица – смесь радостного волнения и паники, – и сейчас именно с таким лицом он смотрел на непрерывный серебристый поток сигналящих автомобилей.
– В последние пару визитов на Лос-Анджелесский Сумеречный базар мне там были… гм… не очень-то рады, – осторожно сказал он. – Ты уверен, что тут все будет в порядке?
– Уверен.
Желтый и алый свет фар играл на фасаде заброшенного кинотеатра, освещая арочные окна и затейливые узоры. Сумеречный базар на Канал-стрит за десять лет ничуть не изменился. Зато изменился сам Джем и очень сильно. Для любого проходящего мимо простеца вход был закрыт стальными жалюзи и поверх еще забит досками. Для Джема с Китом это была просто штора из серебряных и деревянных бус: когда они прошли внутрь, бусины прозвонили какую-то мелодию.
Увидев их, колдунья, стоявшая на пороге, замерла.
– Привет, Гипатия, – поздоровался Джем. – Полагаю, ты знакома с Китом?
– Полагаю, что с двумя Охотниками хлопот будет больше, чем с одним, – проворчала она.
Закатив золотые глаза, чародейка проследовала дальше, зато вервольф, которого Джем помнил еще по Парижскому базару, охотно остановился с ними поболтать. Сказал, что рад видеть Кита и всегда рад видеть Джема.
– Кстати, поздравляю, – сказал он под конец.
Джем просиял.
Он с удивлением обнаружил, что теперь стал желанным гостем на большинстве Сумеречных базаров. За долгие годы он успел посетить их немало, а среди продавцов и клиентов было много бессмертных. Его запоминали и через некоторое время переставали бояться. Он и не заметил, как Брат Захария примелькался, стал знакомой фигурой, на него иногда даже сбегались посмотреть. Многие из Нижнего мира никогда не видели Безмолвных Братьев. И когда он появился на каком-то из Базаров уже не в монашеских одеждах и рука об руку с колдуньей, тамошние обитатели решили, что теперь он стал совсем своим. А компания Кита, который, можно сказать, вырос на Лос-Анджелесском базаре, окончательно скрепила это молчаливое соглашение.
– Видал? – тихо заметил Джем. – Никаких проблем.
Кит немного успокоился, в его синих глазах появился знакомый лукавый блеск. Он тыкал пальцем во всякие интересные штуки, о которых Джем уже давно и сам знал все, что только можно – но пусть мальчишка повыпендривается! Джем улыбался и Кит продолжал болтать.
– Смотри, они пользуются волшебными зеркалами, – прошептал Кит ему на ухо возле двух русалок, показывавших фокусы в цистерне с водой.
Русалка наградила его свирепым взглядом, но Кит только расхохотался. Следующим номером был киоск с засахаренными лунными цветами. Такого самозабвенного сладкоежки, как Кит, свет еще не видывал.
– Я тебя знаю, – сказала фейри за прилавком. – Ты сын Джонни Грача.
– Уже нет, – улыбка Кита тут же исчезла.
– И чей же ты теперь?
– Ничей, – тихо пробормотал он.
Продавщица моргнула. Второе веко надвинулось сбоку, вышло эффектно. Джем протянул руку, чтобы тронуть Кита за плечо, но тот уже двинулся дальше, разглядывая лотки со сладостями, словно ничего интереснее в жизни не видел.
Джем кашлянул.
– Я слышал, тут есть палатка, где торгуют зельями и иллюзиями. Она принадлежит фейри и магам. Мне говорил о нем друг по имени Тень.