«И над могилой красавицы Си Тао, конечно, цвели абрикосы…» – так пел поэт Чин Ку.
Вы спросите – а кто она, эта красавица Си Тао? Вот уже больше тысячи лет деревья шелестят над ее усыпальницей. Ее имя слышится в шепоте листвы, в трепете лепестков, в мелькании света и тени, в аромате цветущих лугов – Си Тао… Но кто поймет, о чем шепчут деревья, о чем помнят они долгие годы? Впрочем, кое-что вы могли услышать от уличных сказителей, которые за несколько мелких монет пересказывают по вечерам старинные легенды. Кое-что можно найти в книге «Чудесные истории, случившиеся в давние времена и сравнительно недавно». И лучшая среди этих историй – сказание о Си Тао.
Пять столетий назад, во времена правления императора Хонг-Ву династии Мин, жил в городе Квангчуфу человек, известный своей ученостью и праведной жизнью. Звали его Тянь Пелу. У него был сын, красивый, образованный юноша, получивший хорошее воспитание и обладавший превосходными манерами. Сына звали Мин Ю.
Как раз когда ему исполнилось восемнадцать, отец получил должность Инспектора общественных учреждений в городе Чиндо, и семья переехала. В пригороде Чиндо жил богатый и знатный господин, крупный военачальник Чанг. В это время он подыскивал достойного учителя для своих детей. Прослышав о прибытии в город нового Инспектора, благородный Чанг тут же отправился к нему с визитом, намереваясь получить добрый совет. В доме Тяня Чанг встретил Мин Ю и, поговорив с ним некоторое время, тут же попросил его стать домашним учителем у него в семье.
Поскольку жил господин Чанг в пригороде, Мин Ю согласился на время перебраться к нему. Юноша собрал вещи и почтительно выслушал мудрые наставления родителей, напомнивших ему слова Лао Цзы: «Красота наполняет мир любовью, но Небеса не обманешь. Если тебе случится увидеть красивую женщину, идущую с востока, посмотри на запад. Если увидишь красавицу, приближающуюся с запада, обратись на восток». Если Мин Ю не воспользовался этим советом некоторое время спустя, то виной тому лишь его молодость и неискушенность.
Итак, молодой человек переселился в дом господина Чанга и провел там осень и всю зиму.
* * *
Приближалось время второй весенней луны, а значит, наступал праздник Хо Чао – «День ста цветов». Мин Ю соскучился по родителям и попросил господина Чанга отпустить его повидаться с ними. Великодушный господин Чанг не только позволил Мин Ю отправиться домой, но и незаметно вложил ему в рукав две унции серебра – надо же было молодому человеку купить подарки отцу с матерью. Традиции не должны нарушаться, ведь на праздник Ста Цветов положено делать подарки друзьям и близким.
В тот день сонный воздух, пропитанный запахами цветов, дрожал от множества пчел. Мин Ю легко шагал по дороге, и ему казалось, что дорога не хожена годами – настолько густой и высокой травой она поросла. По обеим сторонам стояли высоченные деревья. Их кроны аркой смыкались над дорогой, давая путнику спасительную тень. В буйной листве гомонили сотни птиц. С полей волнами наплывали цветочные запахи, словно где-то рядом стоял храм, перед которым курились благовония. На сердце у юноши было так легко и радостно, что ему совсем не хотелось спешить. Он присел на обочине, прямо в цветочных зарослях, и запрокинув голову стал смотреть в бездонное глубокой синевы небо, наслаждаясь ароматами, игрой света на листве и благодатной тишиной.
Звук, долетевший от зарослей абрикосовых деревьев, заставил его повернуть голову. Среди крупных цветов мелькнуло девичье лицо… Как бы не был короток взгляд, брошенный Мин Ю на незнакомку, юноша успел заметить, что она красива, как розовеющие повсюду цветы: безукоризненный овал лица украшали большие глаза, блестевшие из-под красиво выгнутых густых бровей, напоминавших усики бабочки-шелкопряда… Мин Ю поспешно отвел взгляд, поднялся и продолжил путь. Однако мысли его теперь неизменно возвращались к прекрасным глазам незнакомки, блеснувшим сквозь цветочные заросли. Он так замечтался, что не заметил, как выронил из рукава подаренные деньги. Знай он о них, был бы повнимательнее, а так у него и в мыслях не было хранить то, о чем он не подозревал. Он недалеко отошел от места нежданной встречи, когда услышал за спиной легкие торопливые шаги. Потом его окликнул по имени женский голос. Мин Ю в недоумении повернулся. Его нагоняла миловидная молодая служанка. Слегка запыхавшись, девушка приблизилась и торопливо заговорила:
– Господин! Господин, моя госпожа наказала мне вернуть вам серебро, которые вы обронили на дороге…
Мин Ю удивился, однако вежливо поблагодарил девицу и попросил передать почтительный поклон ее госпоже, после чего отправился своей дорогой сквозь тени и свет, душистую тишину и гудение насекомых, ощущая, как сердце его бьется все быстрее при мыслях о прекрасном видении, мелькнувшем в густой листве и цветах.
* * *
Через несколько дней Мин Ю возвращался той же дорогой. Он даже постоял немного на том самом месте, где очаровательное видение явилось ему средь ветвей и цветов. Озираясь по сторонам, молодой человек заметил вдруг, что за огромными деревьями в зелени листвы очень уютно расположился небольшой опрятный домик, совершенно незамеченный им раньше. Синяя черепица изогнутой крыши почти сливалась с синевой неба, золотые и зеленые резные украшения галерей терялись в кружеве листвы, пронизанной солнечным светом. Террасу охраняли две большие алебастровые черепахи. А на террасе… на террасе стояла та, к которой все последние дни стремилось сердце молодого человека. Ступенькой ниже пристроилась уже знакомая Мин Ю служанка. Они тоже заметили его и теперь, улыбаясь, переговаривались друг с другом, как видно, посмеиваясь над его растерянностью. Как не был смущен Мин Ю, он все же отважился издали поприветствовать красавицу. К еще большему удивлению юноши, служанка, выслушав какое-то распоряжение госпожи, подала ему знак приблизиться и спустилась с террасы открыть ему калитку, увешанную фестонами ярко-красных цветов на длинных плетях. Мин Ю прошел по аллее к дому и с бьющимся сердцем вошел в садик. Здесь его ждало некоторое разочарование. Прекрасной госпожи не было видно, и на ступенях террасы его ждала только миловидная служанка.
– Господин! – обратилась она к нему. – Моя госпожа понимает, что вы хотите поблагодарить ее за ту пустяковую услугу, и просит вас войти в дом. Ваше имя ей известно, и она хотела бы пожелать вам доброго дня.
Мин Ю несмело вошел в дом. Звук шагов заглушали циновки, мягкие, как лесной мох. Он оказался в приемном покое, просторном, прохладном и напоенном запахами только что сорванных цветов. Во всем поместье царила удивительная тишина. Сквозь бамбуковые занавеси на окнах пробивались косые лучи света, их то и дело пересекали стремительные тени птиц. Огромные бабочки с огненно-красными крыльями каким-то образом ухитрились проникнуть внутрь дома и теперь перепархивали от одной вазы к другой. Почти сразу же бесшумно появилась и сама госпожа. Она вошла через другую дверь и любезно приветствовала гостя. Мин Ю прижал руки к груди и низко поклонился в ответ. Девушка оказалась выше, чем ему запомнилось по первой встрече. Стройная и гибкая, она представилась ему прекрасной лилией. Черные волосы украшали цветы. При малейшем движении одежды из бледных шелков переливались и меняли оттенок.
– Если я не ошибаюсь, – молвила хозяйка после положенных формальных приветствий, – мой дорогой гость – уважаемый Мин Ю, учитель детей моего родича Чанга? Семья господина Чанга – все равно что моя семья, как же мне не принять того, кто так близок моим родственникам?
– Госпожа, – ответил слегка удивленный Мин Ю, – могу ли я поинтересоваться вашим именем и спросить, в каком родстве вы состоите с моим благородным нанимателем?
– Я принадлежу к старинному роду Пин из города Чиндо. Я – дочь господина Си из Мун Хьяо. Значит, и я – Си. Я была замужем за молодым человеком из семьи Чанг. Вот через этот брак я и породнилась с вашим высокочтимым нанимателем. Однако мой муж умер вскоре после свадьбы, и этот уединенный дом стал моим прибежищем на время моего вдовства.
Голос госпожи Пин казался Мин Ю сладостной музыкой, он звенел, как весенний ручей, как родник, бьющий из скалы, а изяществом речи она превосходила всех, кого доводилось встречать Мин Ю. Но обычай предписывал не задерживаться надолго в доме молодой вдовы, если только визиту не предшествовало официальное приглашение, поэтому, выпив чашку изумительно ароматного чая, Мин Ю собрался откланяться. Однако уйти ему не позволили.
– Нет, нет, друг мой, – удержала его хозяйка, – останьтесь еще ненадолго, прошу вас. Если господин Чанг узнает, что я уделила такому уважаемому гостю так мало внимания, он, вполне понятно, будет недоволен. Я намерена угостить вас и прошу дождаться ужина.
Молодого человека не пришлось долго упрашивать. Он ведь и сам ничего не хотел так сильно, как задержаться здесь еще хоть на час. Хозяйка виделась ему волшебным созданьем. Любовь, вспыхнувшую в нем, не с чем было сравнить, казалось, даже отца и мать не любил он так сильно. Пока они разговаривали, забыв обо всем на свете, тени за окнами росли, пока не смешались в фиолетовый сумрак, лимонные краски заката погасли, а величественное созвездие Три Советника, названное так в честь Тех, кто держит в руках судьбы всех людей, поднялось из-за горизонта на севере и холодными яркими глазами звезд посмотрело на вечернюю землю. В доме зажгли красивые цветные фонарики, накрыли стол, и Мин Ю занял предложенное место, но думал он при этом вовсе не о еде. Заметив, что гость страдает отсутствием аппетита, хозяйка предложила ему вина, и они вместе выпили несколько чашечек. Вино густого пурпурного цвета подали таким холодным, что чашка Мин Ю запотела, но кровь оно согревало отменно, и скоро Мин Ю заметил, что предметы в комнате начали как бы слегка светиться, стены раздвинулись, а потолок и вовсе скрылся в полумраке. Фонарики на цепочках горели каким-то колдовским светом, а голос госпожи Си вливался в уши, как чарующая мелодия. Сердце его переполняли нежные чувства, язык стал свободнее и временами с губ Мин Ю слетали такие славословия, которые раньше он и вымолвить бы не осмелился. Впрочем, госпожу Си это, похоже, вовсе не задевало. Ее большие ясные глаза светились от удовольствия и отвечали на страстные взоры Мин Ю с нежной заинтересованностью.