Мама сидела в кресле-качалке перед телевизором. Спиной к двери. На ее голову был накинут платок.
– Знакомая картина, не правда ли? – услышала Элиза шепот над ухом. – Наивная ты дура, Богема. Матери на тебя плевать, она и думать забыла о дочери.
Шею кольнуло. Это в нее вошла игла. Элиза ойкнула, попыталась обернуться. Она не слышала, как к ней подкрались сзади, но голос, что шептал, был очень похож на мамин.
Ее сознание помутилось. Перед тем как потерять его, она сделала шаг вперед, схватилась за платок. Сорвав его, увидела обычный манекен из магазина одежды.
Да, она наивная дура! Дала себя заманить в ловушку таким элементарным способом.
Очнулась и первое, что уловила, это запах канализации. Не противный, но неприятный. Открыла глаза. Подпол. В подобных домах они имелись. Дашка рассказывала, их семья жила в похожем. И о том, что в них водятся крысы, тоже говорила. Как-то она проснулась ночью, пошла в туалет, а на унитазе сидит огромная зверюга.
Элиза стала испуганно озираться. Увидела лишь ведро, фонарь, бутылку воды и…
Плакат на стене. Календарь за 1980 год с олимпийским мишкой.
– Эй, ты там! – закричала Элиза после того, как попила. – Слышишь меня?
В ответ донеслось:
– Не вопи.
– Буду. Кто-то услышит и позовет на помощь.
– Дом аварийный. В нем никто не живет.
– Ты кто?
– Называй меня… Мишкой.
– Это ты слал нам фигурки?
– Нетрудно догадаться.
– И ты звонил мне, притворяясь матерью? – Ей показалось, что-то зашуршало. Элиза встала с матраса и пересела на ступеньку лестницы. Теперь уже не было сомнений в том, что в подполе водятся крысы.
– Сымитировать сиплый женский голос легко. Он похож на мужской. А я знаю, как разговаривала твоя мать.
– Ты ее двоюродный племянник?
– Конечно, нет. Я все выдумал. Но, согласись, моя история была убедительной. А почему? Ложь я мешал с правдой. Это работает.
– Где-то я уже это слышала…
– Ни для кого это не секрет. Ты и сама наверняка поступала так же. Про родителей я рассказывал правду. Только они приемные были. Родная мать от меня отказалась. Но ради моего же блага. Догадываешься, как ее звали?
– Нет.
– Весь мозг пропила, – с досадой проговорил Мишка. – Меня родила Белла Набиева. Женщина, которую ты с подружками убила.
Богема от неожиданности потеряла равновесие. Она ерзала на ступеньках и тут соскользнула. Съехала вниз, больно стукнувшись копчиком.
– Не понимаю, о чем ты.
– Только не надо ля-ля. Ты откровенничала со мной в январе этого года. Была в сопли. Хотела поделиться всеми своими бедами. Сначала про мать, отца рассказывала. А когда совсем очумела от алкоголя, выболтала главный секрет банды лифчиков. И фото показала.
– Ты был у меня дома?
– Неужели не вспомнила? А я боялся, усы нацепил, очки, кепку.
– Ты взял то фото?
– Да. Чтобы потом прислать тебе в качестве напоминания о том, что вы натворили. А Беллино распечатал. Нарыл его в интернете.
– И как мы с тобой познакомились?
– В клубе, где ты просаживала халявные бабки. Прикинь, нас сама судьба свела! Я же не знал, что с моей матерью случилось. Думал, она жива. Искал ее. Как выяснилось, что я не родной своим алкашам, сразу начал это делать. Мне дали газету, сказали, вот она, твоя настоящая родительница. Но Белла Набиева как в воду канула. И я ничего не узнал бы о ее участи, если бы не познакомился с тобой.
– Таких совпадений не бывает!
– Я тоже так думал. Но кто-то там, наверху (возможно, ради развлечения), сталкивает людей, объединенных одной судьбой, лбами. Уж я-то теперь точно это знаю.
– Почему ты взял в плен именно Аллу?
– Я следил за всеми вами. И понял, что убийца моей матери, та, что перерезала ей глотку, больше всего расстроится, если я отниму у нее Мелкую.
– Скажи, ее саму побоялся?
– И это тоже, – не стал спорить Мишка. – У нее свекор авторитетный мужик. А Алка кто? Суррогатная мамаша, инкубатор.
– Что с ней?
– Ты не в курсе? Я отпустил ее. Притворился воришкой, взломщиком гаражей. Открыл дверь и позвонил в «Скорую», естественно, с левого телефона. – Элиза слушала внимательно. Наконец она трезвая, значит, сможет запомнить все. И наконец откроется подругам целиком. – Я приехал, чтобы накормить пленницу и поговорить с ней немного. Было интересно, раскаивается ли Мелкая в том, что натворила. А еще рассказать о том, что вы отняли у меня мать. Посади вы ее в тюрьму хоть на пожизненное, я мог бы ее навещать. Но нет! Вы убили Балу и кинули в компостную яму. Как крысу какую-нибудь!
– Так почему ты отпустил Аллу?
– Она начала рожать, орала, билась в дверь, а я не собираюсь брать грех на душу. Никто по моей вине не умрет, тем более ребенок. Он ни в чем не виноват. Я хотел подержать ее месяц-другой, потом сменить на Тюлю. Но планы немного изменились…
– И где ты держал ее?
– В гараже.
– Своем?
– Конечно, нет. Я же не дебил.
– Если ты планировал сменить Алку Дашей, то почему похитил меня?
– Тебя легче всего…
И тут Элиза увидела крысу. Не крупную, но наглую. Не боясь человека, она подошла к матрасу и начала его грызть. Больше поживиться было нечем.
– Для чего ты все это затеял? – спросила Элиза, вооружившись ведром. Оно было, увы, пластиковым, таким грызуна не прибьешь.
– Вы отняли у меня мать! – взревел он. – И должны получить по заслугам!
– Тебе было пятнадцать, не меньше, когда она умерла. Если б Балу хотела тебя вернуть, то сделала бы это.
– Она не знала, кто меня усыновил. Ей ничего другого не оставалось, только ждать, когда я ее найду. Но вы убили ее.
– Я не хотела ее смерти. Но мы не могли иначе получить свободу.
– Все, не желаю больше разговаривать с тобой. Сегодня точно! У меня есть свои дела…
– Эй, стой. Тут крыса!
– Да, я знаю. Живет в погребе. Она тебе для компании. Можешь дать ей имя.
– А если она объест мне лицо, когда усну?
– Так не спи, – опять спокойно проговорил он. Все же психические отклонения передаются по наследству от матери к ребенку. Мишке они точно достались. Но кто бы сказал об этом при взгляде на него. Обычный, даже приятный молодой человек. Со спокойным лицом и голосом, уверенно ведущий машину.
– Мишка, мой сосед помнит тебя! Он сказал мне об этом, когда я покидала квартиру.
– И что?
– Тебя вычислят.
– Неужели? То есть ты все еще тешишь себя надеждой, что кому-то нужна?
Он коротко хохотнул. И, судя по колеблющемуся потолку, ушел.
Глава 6
Они ехали в машине, держась за руки. Ленка смотрела на Андрея и улыбалась.
– Удивляешься тому, что умудрилась увлечься таким неказистым мужичком? – улыбнулся он.
– Нет, другому. Как я не замечала, что ты красивый.
– О да. Просто модель.
– У тебя бархатные глаза. Искренняя улыбка. Зубы хорошие.
– Коронки, – поправил ее Андрей. – Передние мне выбили еще до армии, а коренные в тюрьме.
– Все равно. Фигура опять же. И этот твой ковер на груди…
– Хватит меня смущать. Я не привык к комплиментам.
– Привыкай. Я буду хвалить тебя. Но и ругать, если будет за что.
– А я тебя не буду. Никогда. Богини могут себе позволить слабости.
Ленке не верилось, что они ведут этот диалог на полном серьезе. Да, шутливо, но оба чувствуют что-то особенное друг к другу. А ведь еще суток не прошло с момента, как они познакомились.
– Да, я тоже в шоке от происходящего, – будто прочитал ее мысли Андрей.
– У нас это по-настоящему?
– Мне кажется, да. А тебе? Ты же у нас тонкой душевной организации человек…
Рассказывать о том, кто разбил ей сердце последним, не хотелось. В его искренность Ленка тоже верила. Или заставляла себя? Прудников отдалился, ей нужен был «клин», и она его нашла.
Тут зазвонил телефон Андрея, и разговор пришлось прервать. Сотовый Ленки тоже зарядили, и она набрала бывшего мужа. Тот был не в сети. Спал после ночной, скорее всего.
Андрей не знал, что они живут вместе. Если у него серьезные намерения на ее счет, ему это не понравится. Придется что-то решать.
– Еду к подозреваемому, – сказал Андрей, отключившись. – Выяснили, где сейчас находится Иван Сорокин.
– Тот, что снимает офис в том же здании, что и Мара?
– Ага. Недавно он проехал мимо поста ГИБДД на Щелковском шоссе. Мои ребята следят за его авто.
– Я с тобой.
– Нет, – твердо ответил Андрей. – Он может быть тем самым отморозком, что похитил вашу подругу.
– Вместе ему наваляем.
– Сейчас шутки неуместны, Лена. Я высажу тебя у метро. Ты отправишься домой.
– Без вас, баб, разберемся? – снова начала ерничать она.
– Рената подъедет. Но будет сидеть в машине.
– А Мара?
– Возможно, тоже.
– А я должна ногти дома красить?
– Не помешало бы. Но сначала подпилить. Маникюр у тебя ужасный.
Ленка набычилась.
Но Андрей никак не среагировал на это. Подвез ее к станции метро. Толкнул дверь и сказал: «Позвоню!» Она вышла и зашагала в направлении буквы «М». Она была раздражена и все же понимала, что Андрей оберегает ее. Поэтому не поддается на провокации. И все делает правильно.
Ее белоснежный «Мерседес» никак не вписывался в окружающую действительность. Унылые пятиэтажки, где в каждом третьем доме открыт винный магазин. На детских площадках попивающие пивко мужики. Вечер – их время.
Матвей давно жила иной жизнью и думала: изменились все, не только она. Но нет. Бухающие на карусели мужики были ее ровесниками. Они ни к чему не стремились, довольствовались пельменями, пивком по акции, одеждой из магазина с бросовыми ценами. Наверняка были женаты. И имели кредиты на какую-нибудь ерунду типа смартфона или телевизора с большой диагональю.
Подкатил Андрей на своей колымаге. Вот человек, что мог себе позволить «Майбах». Но ему не надо. Его устраивала та машина, на которой он передвигался. И квартира у него была обычная. Дача тоже не поражала воображение. Добротный сруб с банькой на участке, с мангалом, тандыром. Он умел готовить. Жаль, редко находил на это время.