– Объект в магазине, – сказал Андрей, выбравшись из салона. – Покупает шампанское. Следим.
– Что он решил отметить? Пленница же сбежала.
– Спросишь у него сама. А Мара приедет?
– Я попросила ее этого не делать. Ваня может узнать ее и пуститься в бега.
– Вон он!
Матвей и сама видела компьютерщика. Он вышел из магазина с пакетом. Машину оставил там, где припарковал, и зашагал к дому с серпом и молотом на торце. Весь микрорайон был построен в конце семидесятых. Но кирпичное здание было только одно. Для начальства, скорее всего, возводили.
Иван подошел к подъездной двери. Открыл ее магнитным ключом. Андрей и Рената последовали за ним. Едва вошли, он схватил мужчину за руку, а она скинула с головы капюшон.
– Узнаешь?
– Рената? Ты чего тут?
– А ты?
– Живу… Вроде как.
– С кем?
– С гражданской женой. Ссоримся, правда, постоянно. Вот мириться иду, – и продемонстрировал пакет, в котором были шампанское, шоколадка и брикет мороженого.
– Зачем в Балашиху ездил?
– По работе. Свечи поменял, и машина завелась. Иначе не поперся бы. А что происходит вообще?
– Почему не сказал о том, что у Набиевой сын имелся? Как сказку ее историю рассказывал, а главную сюжетную линию пропустил?
– Да все из-за Мары. Не хотел ее травмировать. Я так понял, что Нео ее сын, которого она бросила. А у Беллы Набиевой похожая история. Тоже сидела и родила пацана неизвестно от кого. Я думал, вдруг ты, ее подруга, не знаешь об этом, а она скрывает…
– То есть все ради ее блага?
– Она очень мне нравится. Я б даже женился. Но Мара не хочет, так что я пойду мириться со своей дурой. Не могу быть один. Патология у меня какая-то.
Он поднялся на второй этаж. Открыл дверь ключом.
– О, в этот раз на цепочку не закрыла. Значит, ждет меня, – радостно сказал Иван.
– Ты чего приперся? – послышался женский голос из квартиры. – Мы же разошлись…
Когда дверь за Иваном закрылась, Матвей пробормотала:
– Не на ту лошадку я поставила.
– Мы скорее разберемся во всем, если ты введешь меня в курс дела. Что-то странное происходит. И я не могу понять, что именно.
– Прости, Андрюха. Я не могу тебе всего рассказать. Пятнадцать лет назад мы поклялись сохранить одну тайну, и держимся.
– Лена тоже?
– Она точно. Но я не уверена в одном человеке.
– В Богеме?
Матвею стало страшно. Она уже не знала, кого подозревать. Что, если Андрей тот, кто играет с ними?
– Стоп-стоп, не надо на меня так смотреть, – замахал руками он. – Мне о Богеме рассказала Ленка. Обо всех вас. Как вы дружили когда-то и кем стали сейчас. Тайны никакой не раскрыла. Просто поделилась воспоминаниями. Если кто-то и нарушил обет молчания, то только она, Богема. Алкоголики непредсказуемы. Они могут даже не вспомнить, что натворили.
– Согласна с тобой. И я Богему подозревала.
– Что вы натворили пятнадцать лет назад?
– Это тайна, Андрюха. Я ею не поделюсь.
– Скажем так, вы непростительно согрешили?
– Скажем так, – кивнула головой Матвей.
– И кто-то спустя столько лет мстит вам? – Она кивнула. – Даже для проходных фильмов ужасов это неубедительный сценарий.
– И тем не менее.
– Кто может?
– Сын Беллы Набиевой. За него я приняла Ваньку. Других вариантов нет.
– Позвони Богеме.
– Делала это несколько раз. Не отвечает.
– На домашний. Ленка говорила, что та его не отключает.
– Как много вы… беседовали!
– Я от нее балдею, – расплылся в детской улыбке Андрей. Матвей знала его два года и ни разу не видела такого выражения его лица. – Спасибо, что познакомила.
– Если ты поможешь воскресить в ней музыку, я вам на свадьбу подарю скрипку Страдивари. – Матвей достала сотовый. – Телефон помню, естественно. Сейчас наберу.
Она так и сделала. Трубку долго не брали. Наконец Матвею ответили.
– Здравствуйте, мне бы Элизу услышать.
– Нет ее.
– А не подскажете, куда ушла?
– Это кто?
– Подруга. А вы дядя Паша?
– Он самый. Лизе мамка позвонила. Она нарядилась, накрасилась и на встречу пошла.
– Мамка, говорите?
– Она мне, я тебе. Я-то думал, к мужику. Уж больно шикарно выглядела, давно ее такой не видел. С зимы. Она тогда по клубам шлялась, а один раз даже мужика привела. Только не помнит. Так дурочка и сопьется. Жалко, хорошая девка.
– И как давно она ушла?
– Часа в четыре.
Она поблагодарила дядю Пашу за информацию и распрощалась с ним.
– Странно, – пробормотала Рената.
– Что именно? – тут же включился в диалог Андрей.
– Двадцать лет мать Элизе не звонила и вдруг надумала?
– Не мать, значит?
– Если не слышать голоса родительницы две трети жизни, то можно легко обмануться. – Рената решительно зашагала к машине, забралась в салон, достала из сумки планшет. – Помнишь, я у тебя маячок просила?
– Конечно.
– Я его Элизе в телефон сунула. Подозревала ее с самого начала. Не в том, что она причастна к похищению Алки, в другом.
– Думала, она в сговоре с вашим преследователем?
– Да. Как-то странно она себя вела. Нарочито пьянела. Устраивала истерики на ровном месте. Потом я поняла, что это банальный алкоголизм, но маячок не стала доставать. Сейчас отследим ее.
– Считаешь, одну отпустил, вторую похитил?
– Мы имеем дело с чокнутым. У него мать такой была. Шизанутой. Эх, жаль, нельзя узнать, кто усыновил ребенка Набиевой.
– Можно получить любую информацию. Но нужно время. Люди над этим работают.
– Андрюха, ты не поверишь…
Матвей повернула планшет, чтобы он увидел экран. На нем мигала красная точка маячка.
– Возвращаемся в Железнодорожный? Блин, сейчас страшные пробки.
– А что поделать?
– Ладно, погнали. Но на моей.
– Я свою тут не брошу.
– Тебе подруга важнее или машина?
– Ты прав. – Она выбралась из салона, закрыла «Мерседес» и решительно направилась к колымаге Андрея.
Глава 7
Она не спала всю ночь, но чувствовала себя на удивление бодро.
Приехав домой, Ленка снова приняла душ. Уложила волосы, подкрасилась. Ей хотелось быть красивой. Не для кого-то, для себя.
Прудникова дома не было. Очевидно, к одной из своих дамочек уехал. Мотоцикл стоит, значит, за ним послала машину его рублевская мадам.
Хотелось позвонить Андрею. Но Ленка уже два часа воздерживалась от этого. Сказал, сам наберет. Значит, надо ждать.
А вот с Марой она поболтала. Та рассказала, что Нео спрятался от Дашки, когда та приехала в офис. Еще о карточке с деньгами. И о парных халатах, что шьют для них. Одесса не хотела говорить ни о ком другом, только о Нео.
Ленка решила приготовить ужин. Достала из морозилки индейку, положила ее под холодную воду. Пока мясо размораживалось, занялась овощами.
Из прихожей донесся шум.
– Прудников, это ты? – крикнула Ленка.
– Кто ж еще?
Бывший муж зашел в кухню. Он постригся еще короче. Когда-то носил волосы до плеч, потом снял половину длины. Сейчас у него была самая обычная прическа.
Увидев, что Ленка готовит, Даня обрадовался.
– Давно я домашнего не ел.
– Ты ж котлеты жарил недавно. И гречку варил.
– Свое не люблю. Твое вкуснее. Скоро будет готово?
– Минут через сорок.
– Долго. – Он плюхнулся на табурет.
– Где шлялся?
– Ездил расставаться с рублевской сучкой.
– Успешно?
– Да. Царица соблазняла, но я не поддался.
– Горжусь тобой, Прудников. А что там с твоей квартирой? Когда сдадут ее?
– Осенью. А что, я тебе уже мешаю?
– Нет, но…
– Эй, стой. Ты же говорила, у тебя никого нет.
– Появился… Кое-кто.
– Когда успел? Мы только вчера разговаривали.
– Вот вчера и появился.
– Прудникова, я тебя не узнаю. Обычно ты мужиков к себе месяцами не подпускаешь, а в моем случае – годами.
– Старею, – хмыкнула она.
– Подруга дней моих суровых, – похлопал ее по руке Даня. – Пойду сполоснусь. Надеюсь, когда выйду из ванной, ужин будет готов, а в кухне прибрано.
Ленка фыркнула. Закинув в глубокую сковородку индейку и овощи, протерла поверхности влажной губкой. Не сказать, что убралась, но вопиющий бардак устранила. После этого решила-таки позвонить Андрею. Но трубку взяла Рената.
– Мы в Железнодорожном, – сообщила она.
– Опять?
– Да. Спасаем Богему. Она была заперта в подполе, Андрей спустился туда, чтобы ее вытащить.
– Что с ней?
– В обмороке. Крысы испугалась. Та на нее прыгнула. Подожди, тут сообщение пришло. – Повисла пауза. Матвей читала его. Долго. Ленка уже думала, что та отключилась, когда услышала: – Пила, ты сейчас где находишься?
– Дома.
– А муж твой?
– Тоже.
– Люди Андрея раскопали информацию о сыне Балу. Его усыновила… Семья Прудниковых.
– Надо же, какое совпадение!
– Ленка, беги из дома, пока не поздно.
– Даня не мог…
– Он прописан в квартире, где мы нашли Богему. Дом расселен, но пока не снесен. – Ленка все еще не верила. Она ничего не говорила, просто мотала головой. – У него какая машина?
– Мотоцикл только. «Ладу» свою он продал.
– Или нет?
– Это какая-то ошибка. Я знаю Даню полжизни. Он хороший!
Она разговаривала, стоя лицом к окну. Смотрела на прыгающих с ветки на ветку воробьев. Ленка любила наблюдать за птицами.
Как Даня подошел, она не услышала. Только почувствовала его руку на своем плече. Взявшись за него, он отобрал у Ленки телефон.
– Вычислили меня все же? – спросил он.
– Так это все ты?
– Навел суету, да? – хмыкнул Прудников. Милый, родной, уютный. Никакой не злодей!
– Даня, я ничего не понимаю.
– Я тоже. Потерялся я, Ленка. В каком-то странном лабиринте блуждаю уже полгода. Все пытаюсь найти выход – смысл то есть. Не зря же нас судьба с тобой свела, а потом с Богемой…
– Подожди, давай по порядку. Ты сын Балу?
– Выходит, что так.
– И тебя усыновили Прудниковы?