Мать девочки кричала ей в ухо:
– Где «Скорая»?! Где чертова «Скорая»?!
– Вы же слышали, мы ее вызвали. В Москве сейчас пробки.
– Где «Скорая»?! – орала Мешакина.
Потеряв терпение, Надежда вытолкала ее в гостиную, и, как ни странно, после этого она не предпринимала попыток вернуться.
Бригада появилась одновременно с головкой ребенка. Оставив девочку с акушерами, Надежда без сил вышла к Мешакиной. Та сидела на стуле и, раскачиваясь из стороны в сторону, повторяла:
– Что я скажу мужу… что скажу мужу… что скажу…
– Вы не догадывались, что Анфиса беременна?
– Даже предположить не могла. Она всегда была полной. Я думала, немного поправилась… – Мешакину прервал громкий дверной звонок.
– Ну кто там еще? – Надежда вышла в вестибюль и увидела, что охранник впускает двоих: Льва Астраханского и Ларису.
– Я на одну минуту, – сказал Лев.
– Есть новости? – поинтересовалась Надежда.
– Есть, но не те, что вы ждете. – Лев притронулся к шраму на щеке и провел по нему пальцем: – Я пришел извиниться. Прослушал телефонный звонок… На телевидение звонили не вы.
Надежда посмотрела на него, потом на Ларису:
– Вы обвинили меня во всех смертных грехах. Обыскивали, как последнюю шмару. Теперь извиняетесь? А ну-ка дуйте отсюда!
Лариса по-свойски потянула Льва за рукав:
– Идем.
В тот же момент к Надежде подбежал Валентин Михайлович и взволнованно выдохнул:
– Мальчик! Она родила мальчика!
Глава 16Блеф
Мешакиных, маму и дочь, увезли на автомобиле «Скорой помощи» вместе с младенцем. Надежде едва хватило сил их проводить.
Вернувшись в гостиную, она буквально рухнула в глубокое кресло. Откинулась назад и вспомнила новорожденного мальчика: он так осмысленно вглядывался, когда она держала его в руках, как будто хотел навсегда запомнить ее лицо. Потом высвободил ручку и схватил ее за подбородок, Надежда поцеловала ручку и засунула ее в одеяльце.
– Милый… – прошептала она и повторила: – Милый.
Почувствовав, что в комнате кто-то есть, она обернулась. В углу на диване сидел Астраханский, рядом – Лариса.
– Вам чего? – не слишком любезно поинтересовалась Надежда.
– Помощь нужна, – сказал Астраханский.
Она встала с кресла и подошла ближе.
– Что такое?
За Льва объяснилась Лариса:
– Он купил брюки. Их нужно укоротить.
– И вы с этим пришли сюда? – удивилась Надежда.
– Единственное ателье, где у меня есть знакомая, – вмешался Лев Астраханский.
– Не думаю, что мне повезло, – съехидничала она.
Астраханский поднялся и направился к выходу, но Раух его окликнула:
– Стойте! Где ваши брюки?
Лариса протянула пакет:
– Вот!
Надежда сказала Льву:
– Идите в примерочную.
Он обернулся:
– Зачем?
– А как, по-вашему, закройщик узнает, насколько укорачивать брюки?
Лев нехотя вернулся и забрал у Ларисы пакет.
– Я поехала, – сказала она.
– Постой! – дернулся Лев.
– Что такое?
Смущаясь, он произнес:
– Я забыл у тебя дома мобильник.
– Дело к вечеру… Завтра привезу на работу. – Лариса брякнула ключами от машины: – Отсюда возьмешь такси. До твоего дома – рублей четыреста.
– Сам разберусь, – буркнул он и прошел в примерочную.
Лариса ушла, а Надежда сказала в приоткрытую дверь:
– Брюки надевайте. Я позову закройщика.
Она отправилась в закройную, но ее окликнул охранник:
– Надежда Алексеевна! К вам какой-то мужчина.
– Не какой-то, а Самойлов Виктор Семенович. – В гостиную зашел фээсбэшник. – В полном соответствии с предъявленным документом.
Надежда кивнула охраннику:
– Все хорошо.
Тот тихо исчез.
– Ну здравствуйте, Надежда Алексеевна! – Самойлов расположился на диване, пристроив рядом с собой папку. – Как и говорил, мы снова увиделись.
– Есть вопросы? – поинтересовалась она.
– И много…
– Какого рода?
– Все по тому же делу. Вы хорошо знаете Астраханского?
– Льва Александровича? – Надежда безотчетно оглянулась на приоткрытую дверь примерочной. – Почему вы о нем спрашиваете?
– С сегодняшнего дня Астраханский – главный подозреваемый.
– В чем его подозревают?
– В похищении и, возможно, убийстве Рыбниковой.
– Это невозможно, – возразила Надежда. – Лев Астраханский много лет работал следователем. Вам это известно?
– Нам известно все, – одернул ее Самойлов. – Что можете рассказать?
– Ничего.
– Лукавите. В день исчезновения Рыбниковой он провел здесь целый день. Неужели вы не общались?
– Он работал. Я не мешала.
Самойлов полюбопытствовал:
– Как я понимаю, он искал пропавший портфель Рыбниковой?
– Именно так.
– Возможно, вы не знаете, но портфель уже найден.
Помолчав, Надежда с недоверием взглянула на фээсбэшника:
– Где он был?
– В машине Астраханского.
– Вы шутите? – улыбнулась она.
– Отнюдь. Сегодня утром наши сотрудники обыскали его машину. В багажнике обнаружен портфель Рыбниковой. К сожалению, он оказался пустым. И, кстати, в салоне, под задним сиденьем, валялась губная помада Рыбниковой с ее отпечатками.
– Абсурд.
– Оставьте при себе свои замечания.
– Вы его арестуете?
– Как только найдем. Его нет ни дома, ни на работе. Не знаете, где он сейчас?
– Кто? – Надежда сдерживалась, чтобы не смотреть на примерочную.
– Астраханский. Мы о нем сейчас говорим.
Она покачала головой и громко сказала:
– Я не знаю, где сейчас Астраханский!
– Зачем так кричать? Я хорошо слышу. – Самойлов с удивлением взглянул на нее. – Вчера вы с ним ездили в Следственный отдел.
– Это правда.
– Зачем?
– Лев Александрович запросил записи с камер уличного видеонаблюдения.
– Зачем? – осведомился Самойлов.
– Чтобы вычислить машину, на которой похитили Рыбникову.
Виктор Семенович осуждающе покачал головой:
– Пакостник…
Надежда возмутилась:
– Зачем же вы так?
– А как еще назвать человека, который совершил преступление и делает вид, что ищет преступника?
– Его вина не доказана.
– Имея видео с беспилотника, он показал его Протопопову, но не предоставил его следствию. Что касается записи с камер уличного наблюдения, я их уже изучил. Единственная подозрительная машина, которая выехала из двора, принадлежит вашему другу.
– Тот день Астраханский провел здесь.
– Представьте себе, он выезжал. Ваш друг вас обманул.
– Зачем вы так говорите? Вы же не знаете…
– Знаю. – Самойлов изучающе оглядел ее с ног до головы. – Если вы симпатизируете ему, я бы посоветовал выбрать другой объект. В ближайшие десять лет вы вряд ли с ним увидитесь.
– Это неслыханно!
– Не нужно врать! – с нажимом произнес фээсбэшник. – И лучше вам успокоиться. – Он встал с дивана, достал карточку и положил ее на стол: – Если придет Астраханский, немедленно позвоните.
Надежда собралась его проводить, однако он обронил:
– Не трудитесь.
Она обессиленно рухнула в кресло. Но как только хлопнула дверь, вскочила на ноги и бросилась в примерочную.
– Слышал? – Не то от страха, не то от усталости она перешла на «ты».
– Слышал. – Лев, сгорбившись, сидел на банкетке.
– Что скажешь?
– Я действительно уезжал, но ненадолго.
Надежда подошла ближе и оторвала от его брюк бумажную этикетку.
– А как начет портфеля и губной помады?
Лев встал и виновато посмотрел на Надежду:
– Не знаю, как все это оказалось в моей машине. Вчера вечером я оставил ее возле дома и уехал к Ларисе.
– Она – твоя девушка?
– Это не относится к делу.
Надежда подняла лицо и замерла, словно прислушиваясь.
– Тихо! Кажется, еще кто-то пришел.
Она вышла из примерочной, но Астраханский успел ей шепнуть:
– Не закрывай плотно дверь.
В противоположном конце гостиной Надежда увидела Протопопова и по его взъерошенному виду поняла, что он чем-то взволнован.
– Астраханский не заходил?
Надежда прикрыла дверь примерочной и подошла к нему:
– Его здесь не было. А в чем дело?
Протопопов сел туда, где еще недавно сидел Самойлов. Надежда расценила это как дурной знак и не ошиблась.
– Звоню, но он не берет трубку. Сегодня его арестуют.
– Даже не знаю… – Она заколебалась, раздумывая, стоит ли выдавать Астраханского, и решила не торопиться.
– Все против него. – Протопопов достал платок, вытер шею и снова засунул его в карман. – Отпечаток на отвертке идентифицирован и принадлежит Астраханскому. Он знал охранника, поскольку провел здесь весь вечер и всю ночь. Тот мог впустить его сюда в ночь убийства.
– Вы сами верите в это?
– Факты – упрямая вещь.
Надежда холодно улыбнулась:
– Это банальность.
– Так или иначе, ему нужно сдаться. Другого выхода нет. – Протопопов встал, но вдруг обернулся и задержал взгляд на закрытой двери примерочной.
Надежда испуганно затихла, а он, глядя на дверь, громко сказал:
– Если увидите его, скажите, чтобы мне позвонил.
Как только Протопопов ушел, Надежда вернулась к Астраханскому.
Он признался:
– В какой-то момент мне показалось, что ты меня выдашь.
– Не хочешь позвонить Протопопову?
– Нужно подумать.
– Скажи честно… – Надежда помолчала. Потом, в упор взглянув на него, спросила: – Ты правда не виноват?
– Да это чертовщина какая-то…
– Скажи: виноват или нет?
– Нет, – ответил Лев.
– Я тебе верю.
Астраханский задрал голову и стал смотреть в потолок, как будто сдерживал слезы:
– Прости. Несколько дней назад в этой комнате я говорил ужасные вещи.
– Тебе есть где спрятаться?
Он отрицательно покачал головой.
– Пока нет.
– Что значит пока?
– В общем-то, нет.
Надежда осторожно поинтересовалась:
– А Лариса?
– Во-первых, к ней сразу придут. Во-вторых, в наших отношениях нет такой доверительности.