На той стороне нас ждала не засада, а мощенная гнилыми досками улочка.
— Итак, где мы очутились? — спросил лорд Мармадюк, появляясь из дыры. — Можешь не отвечать, я сейчас сам…
Я и не собиралась. В картографии мои способности стремились к нулю, о чем мне не преминул сообщить хабилис Джесард на последнем занятии.
Шут посмотрел на луны, повел длинным носом.
— Туда! — И пошел направо, ухватив меня под руку. — Это, оказывается, в двух шагах. А мы-то с… не важно с кем. Но, представь, нам пришлось сначала выйти к городским воротам, затем… Кстати, у городских ворот я тебя впервые и заметил, ты собирался сражаться с тиририйским горцем, впавшим в боевое безумие…
Все это было как будто сто лет назад и подернулось в моей памяти дымкой. Все, кроме королевы. Так вот чье имя не пожелал упомянуть в своем рассказе шут.
— Почему ты молчишь?
Я вздрогнула, мы уже вышли на небольшую квадратную площадь с двурогим фонарем.
— Прошу прощения, мой лорд. Вы задали какой-то вопрос?
— Я спросил тебя, хочешь ли ты сейчас войти со мной в жилище феи Богдены или предпочтешь бежать немедленно в свое Шерези? Обещаю, что не буду тебя преследовать и даже пришлю со временем фамильный кристалл.
Надеюсь, мое лицо в этот момент выражало удивление, а не испуг. Он знает? Но как?
Играй, Басти! Вспомни, что ты трикстер, даже если и не мужчина!
— Вы желаете заплатить моим телом за услугу?
— Что? — Вот шут лицом пользоваться умел.
— Вы, мой лорд, осведомлены, что, как только мы войдем к фее, нас накроет любовными чарами, но фея вряд ли захочет нас обоих одновременно и выберет меня, как более молодого и… — Я, будто испугавшись предстоящих откровенных слов, хрипло вздохнула. — Миловидного. Вы же, видимо, желаете воспользоваться передышкой и выведать у фаты нечто вас интересующее. Потому что…
Лысая макушка блеснула в свете фонаря, и меня осенило:
— Потому что вчера, мой лорд, вам этого не удалось!
Он улыбнулся и провел рукой по голове.
— Тут ты прав, Цветочек. Одна очень злокозненная леди отправила меня на растерзание к волшебному существу. И это самое существо надругалось надо мною самым бесчеловечным образом, ничего не дав взамен. Только между нами, — он заговорщицки ко мне наклонился, — раньше я отличался волосатостью в разных труднодоступных местах.
Я хихикнула:
— Тогда пойдемте, мой лорд, и потребуем у этого существа все ответы. И, если бывших ваших волос нам не хватит, граф Шерези с удовольствием предоставит свои.
Шут уверенно подошел к скрытой в арке двери. Я трусила просто до обморока. Если фея раскусит колдовство моей фаты? Хотя вряд ли эта Богдена так уж сильна. Шерезийской Илоретте даже в голову не пришло бы брить просителя налысо, тем более еще и в разных местах. Это противно, наверное. Да и стоячей воды здесь нет, а все знают, ну то есть не все, а я точно знаю, что большую часть своей силы фата Илоретта черпала из фейского озера. А если считать за озеро замковый колодец? Он неподалеку, если напрямик.
Вопросы, вопросы, и ни одного ответа. Увидит Богдена чужое колдовство или не увидит? Через мгновение я это узнаю.
Вперед, Шерези, вспомни девиз, вышитый на полотнище в главной зале твоего замка. Промедлить — значит, потерять честь! На тебя сейчас из чертогов Спящего смотрит восемь поколений твоих благородных предков. Не посрами!
Дверь оказалась не заперта. Мармадюк поколотил в нее всеми частями тела по очереди, только что лысой головой не стал, а затем повернул витую ручку и переступил через порог.
— Пойдем, Цветочек. Пожилая леди вполне могла запамятовать, что на ночь нужно запираться.
Я последовала за ним. Прихожая была устлана коврами и вела в залу, в центре которой стоял многоногий резной трон. Подделка! Хотя нет, не подделка, точно пень. Точно такой же, как престол фаты Илоретты. На потолке крепилась люстра, добрая половина свечей в которой уже оплавилась и потухла.
Мармадюк остановился и обернулся ко мне.
— Эту залу я помню прекрасно, а вот дальше…
— Должна быть боковая комнатка — кабинет.
— Почему кабинет?
— Ну не здесь же она зелья варит.
— Они еще и зелья варят?
Я внимательно взглянула на шута, он, кажется, трусил и тянул время. Три хи-хи, ваше лордейшество. Бегите в Шерези, я не буду вас преследовать?
Драпировка была на левой стене и даже не до конца задернутая, я резко отбросила ее и кивнула:
— Нам сюда, мой лорд. Что вы предпочтете — пройти со мной или подождать здесь?
Он вошел первым. Здесь тоже было светло. Я не сдержала испуганного вскрика. На полу у потухшего очага лежало тело. Это была фея. Очень древняя и очень неопрятная. Из-за приоткрытых в гримасе губ виднелись острые треугольные зубы, а уставившиеся в потолок глаза были алыми, как рубины, и абсолютно безжизненными.
— Она мертва, — сказал шут. — Быстро, Шерези, осмотрись. Чего здесь нет, что должно быть у фей? Что у нее взяли?
Меня колотило так, что даже зубы стучали.
— Н-не зн-наю, м-мой лорд. Моя фата никогда не показывала мне больше того, что необходимо.
— Ну ты же общался с ней и даже остался при своих волосах! Быстрее, Цветочек, соберись. Что можно взять у фей кроме информации?
Я подбежала к шкафу, раскрыла дверцы.
— Зелья и амулеты.
— Они делают их про запас?
— Никогда, мой лорд. — Да чтоб фата Илоретта хоть мизинцем пошевелила без договора и обещанной платы, такого я не помнила.
— Значит, некто заказал у старушки амулет или зелье, а потом вместо того, чтобы заплатить…
В шкафу стояли склянки, в основном пустые.
— Ты определил, что пропало?
— Нет, — пробормотала я. — Я правда не знаю.
— Что ж. — Мармадюк поднялся на ноги, отряхнул колени и скомандовал: — Отступаем, Цветочек.
— А тело?
— О нем позаботятся.
— А почему…
— Идем, Шерези. Нам нужно побыстрее вернуться во дворец.
И только когда мы уже почти подошли к едва заметной дыре в стене замка, я осмелилась заговорить:
— На самом деле вопрос не «почему?», а «кто?».
— Ну-ну, юноша, продолжай. — Шут юркнул в лаз первым.
Я последовала за ним, тяжело спрыгнув на влажную глину колодца. Мармадюк чиркнул кремнем, зажигая фонарь.
— Мой лорд, — громко прошептала я, — но человек не может убить фею!
— А это как раз самое интересное. — Шут развернулся, подсвечивая дорогу, споткнулся и прошипел: — Тысяча фаханов! Ну что сегодня за день такой!
Я помогла ему подняться.
— Кто? Скажите мне!
— Золотая кость, Цветочек, только тот, в ком течет королевская кровь Ардеры, может принести фее смерть.
Я ахнула, а шут как ни в чем не бывало продолжил:
— Сейчас я спрошу одну представительницу золотой кости, не убивала ли она. А ты… Не стоит напоминать тебе о молчании?
— Я нем как камень.
— Никогда, никому. Забудь.
— Уже забыл. А вы расскажете мне, что она ответила?
Мармадюк щелкнул меня по носу.
— Иди в казарму, Шерези. Поздравляю, сегодня ты стал мужчиной.
— Но…
— Завтра поговорим. — Шут развернул меня к ступеням и шлепнул пониже спины. — Ступай! Я немного пережду, не нужно, чтоб нас видели вместе.
Осторожность, с которой я передвигалась, оказалась излишней, как только я поравнялась с дверью купальни, она приоткрылась и твердая рука втащила меня внутрь.
— Ну наконец ты явился, Цветочек!
Гэбриел был сильно навеселе, от него пахло вином, а глаза возбужденно блестели. Свечи в канделябре доживали последние минуты, освещая стол, пустые бутылки и явно подросшие кучки монет.
— Ты меня ждал?
— Мне нужна помощь.
— С уборкой?
— Что? — Ван Хорн оторвался от созерцания моих губ. — Нет, завтра с утра здесь приберутся. Дело в другом. — Он повернулся к двери и опустил в пазы засов, запирая нас изнутри. — Я, как ты, наверное, заметил, слегка нетрезв.
— Слегка? Ты себе льстишь.
Он хмыкнул:
— Ты прав, я надрался как свинья.
— И зачем это было надо? Расслабиться после трудного дня?
— Затем, Цветочек, что я играл, а если игрок пренебрегает вином, его соперники могут решить, что он мухлюет, желая сохранить трезвую голову, будут напряжены и сверхосторожны.
— А ты ставил своей целью не играть, а выигрывать? — Я кивнула в сторону монет.
— Я всегда ставлю перед собой именно такую цель, — ответил Гэбриел серьезно. — Теперь, когда я наконец удовлетворил твое любопытство, могу я перейти к просьбе?
— Валяй! — Я заметила, что в одной из бутылок оставалось еще на донышке, и, не чинясь, допила прямо из горлышка.
У меня, знаете ли, сегодня чуть сердце не выскочило. Я, между прочим, труп видела. И не просто труп, а тело феи. Такого до меня вообще никто не видел!
Вино теплой дорожкой скользнуло в горло, вызвав приятные ощущения.
— Мне нужно, чтоб ты обработал парочку моих царапин.
«Надеюсь, они не в труднодоступных местах?» От размышлений о фее я перешла к мыслям о Мармадюке, откуда и появились эти самые места, про которые я, слава Спящему, все же промолчала.
— Со всем почтением, мой лорд, — ответила я вместо неприличных уточнений. — Показывай, чем и где.
Гэбриел выдвинул из-под лавки свой сундучок и грузно на нее опустился. Склянку он доставал не глядя, как Мармадюк наши фамильные кристаллы, она оказалась пузатенькой, с широким горлом, закрытым притертой крышечкой. Ван Хорн подковырнул крышку, внутри была мазь, пахнущая едко, но не противно.
— Тебе понадобится больше света, возьми свечи вон там.
Они лежали в коробе у противоположной стены.
А меченый красавчик обживается в купальне просто рекордными темпами. Скоро я обнаружу здесь трактирную стойку, дюжину пригожих подавальщиц и пузатого трактирщика до кучи.
Пока я меняла огарки в канделябре и подтаскивала его поближе к лавке, ван Хорн успел по пояс раздеться. Глядя на его багрово-черный бок, я до боли закусила губу.
— Это твой отец постарался?
— Если бы он постарался, дружище, я харкал бы кровью до весны, — улыбнулся Гэбриел. — А что, тебе уже рассказали, как мой достойный батюшка предпочитает развлекаться?