Я кивнула:
— Соглашусь с тобой. Но также предложу самый очевидный ответ. Канцлер ван Хорн определил сюда Гэбриела против желания последнего, и он всячески пытается доказать отцу, что к миньонской науке не приспособлен.
— А к чему он приспособлен?
— Не знаю. Может быть, к медицине. Он разбирается в свойствах трав и отваров и умеет их готовить.
— Ходят слухи, что его матушка — леди Альма была выдающейся травницей и близко водила дружбу с дювалийскими феями.
Значит, Гэбриел продолжил дело родительницы? У меня опять что-то екнуло в груди, та самая пресловутая нежность. «Какое чудовище может поднять руку на мать?»
— В любом случае нам с тобой от его действий ни жарко ни холодно. Если ему хочется выглядеть дурачком — нам же лучше, на одного соперника в борьбе за место у трона меньше.
Патрик грустно улыбнулся:
— Будь осторожен с ним, Басти. И знай, чтобы ни произошло, я буду на твоей стороне.
Я покраснела от удовольствия. А потом из дверей казармы вышел предмет нашего разговора с тем, чтобы вернуть мне ключ от купальни.
Креспен вошел в опочивальню господина, вежливо постучав и дождавшись разрешения.
— Что там?
Канцлер лежал на постели, глаза его покраснели от бессонной ночи, а причина ее — хорошенькая Моник высунула белокурую головку из-за двери смежной купальни, чтобы приветливо поздороваться.
Креспен залюбовался девушкой, она была свежа как роза, бессонные ночи были ей привычны.
— Что ты хочешь мне сообщить? — поторопил канцлер подручного.
Тот кашлянул:
— Ваша супруга леди Эленор начала свое путешествие и преодолела около трети пути до столицы. Я распорядился, и на каждом постоялом дворе ее ждут свежие лошади. Леди предпочла ехать верхом, ее сопровождает три десятка моих людей.
— Когда она прибудет?
— В начале следующей недели. Велики шансы, что в дороге она догонит ван Харта и в столицу они явятся вместе. Эдер, видимо еще не пришедший в себя после кончины жены, не спешит.
— Прекрасно. Распорядитесь, чтобы началась подготовка к празднеству. Я желаю торжественно воссоединиться с супругой, ну и проявить уважение к пожилому родственнику тоже будет не лишним.
— Где именно будет проходить праздник?
— В королевском павильоне.
— Ее величество не сочтет это слишком дерзким? Ведь павильон находится на территории дворца.
— Она это проглотит, — жестко улыбнулся ван Хорн, — и не только это, и не только она.
Креспен догадался, что выбор места не случаен, что тем самым его господин хочет напомнить королеве Авроре, кто кроме нее правит Ардерой.
Когда подручный удалился, Моник скользнула в постель:
— Я наконец увижу твою супругу, дорогой. Она красива?
— Не сравнить с тобой, дорогая. — Канцлер ван Хорн умел делать комплименты.
— Ты совсем забудешь меня, — грустно протянула девушка, — производство новых наследников ван Хорнов займет все твое время и истощит силы.
— В отношениях супругов нет места страсти, не думаю, что это будет так уж тяжело.
Моник поцеловала его с нешуточной страстью. «Тебе это будет абсолютно невозможно, дорогой, — подумала она злорадно. — Фея Богдена сообщила мне, что ты бесплоден. За эту новость мне пришлось отдать целых три локона своих прекрасных волос. Но оно того стоило, дурашка. И кроме Гэбриела, тебе не светит иметь детей. Странно, что ты сам не пришел к столь простому выводу, прожив на этом свете так много лет. У тебя был, есть и будет только он, Гэбриел. Наследник и будущий великий человек».
О том, кем именно станет Гэбриел, она не задумывалась. Будет велик, и точка.
Кстати, он так и не ответил на письмо, в котором она заверяла его в любви и страсти, а также в милых выражениях повинилась за ночь, проведенную с графом Шерези. Она заверила возлюбленного, что осталась чиста перед ним как телесно, так и в помыслах, ибо отважный Цветочек предпочитает мужчин.
Почему же он не ответил? Им необходимо встретиться и поговорить, и предстоящий праздник в честь приезда мачехи может стать прекрасной возможностью. Теперь надо только проявить достаточное усердие здесь и сейчас, чтобы канцлер пригласил ее туда. Это ведь будет маскарад, не правда ли?
И Моник, более не размышляя, приступила к делу.
Шут нашел свою королеву в тронной зале. Не в парадной, где предполагался прием почетных гостей или проведение королевских празднеств, а в полукруглом помещении, скрытом в толще главной замковой башни. Трон и здесь, конечно, был. Но он являлся лишь одним из кресел, стоящих полукругом у инкрустированного кристаллами круглого же стола.
Камни были непростыми, они представляли все дворянские дома Ардеры, являясь как бы близнецами фамильных кристаллов.
Аврора сидела на троне, опустив ладони на столешницу, камни светились, отбрасывая на усталое лицо королевы причудливые пятна.
— Пытаешься быть поближе к подданным? — пошутил Мармадюк.
— Мне так лучше думается. Ты усилил охрану?
— Да. Каменщики заложили все возможные ходы и лазы, а также я удвоил количество стражников у ворот внутреннего круга.
— Хорошо. Что это было, Мармадюк? Со вчерашней ночи, когда ты разбудил меня, чтоб сообщить страшные новости, я не перестаю думать об этом.
— Все просто, дорогая. — Шут присел напротив. — Объявился еще один представитель золотой кости. Точка.
— Я не о том. Мы искали их повсюду, ты пересек всю Ардеру, от Изумрудного моря до Тиририйских гор.
— Ну так мы и нашли. Юный Атаир явно подходит для уготованной ему роли. Он еще мал, но и у нас есть время.
— Я сейчас не о мальчике, а об этом, другом. Мы искали, мы не нашли. Значит, он скрывался. Так почему сейчас он открыл свое существование, да еще столь страшным образом? Ведь если бы не убийство феи, мы ничего бы не узнали.
Мармадюк пожал плечами:
— Либо у него не было другого выхода, либо он хочет тебя испугать.
— Чтобы я сделала что?
— Мы еще не знаем этого, дорогая. Предлагаю просто подождать. Где-то снаружи бродит убийца, в чьих жилах течет королевская кровь, и, боюсь, свой род он ведет от проклятой ветви первой ардерской династии.
— Это очень плохо?
— Да, дорогая. Они залили наше королевство кровью. Вспомни Безумного Ригеля, в чье царствование ты появилась при дворце, вспомни его жестоких сыновей, сластолюбивых дочерей, вспомни, что говорил тебе Этельбор, отправляя в замок, чтобы ты зажгла прикосновением все фамильные кристаллы и доказала свое право на трон.
— Он говорил мне — Ардера превыше всего!
И ее величество безутешно разрыдалась.
Глава 10ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ АККОРД
Время пролетало просто с ошеломительной скоростью. Конец недели застал меня врасплох. Возблагодарив молитвой Спящего, я обменяла свою медь на серебряную бусину и еще на шаг приблизилась к цели.
Следующим этапом должно было стать два экзамена — по арифметике и по ратному делу. Для зрелищности — а лорд-шут собирался допустить на экзамены публику — во второй включили состязания по стрельбе из лука. Отдельно нас этому не учили, рассудив, что любой ардерский дворянин и без того владеет благородным искусством стрельбы.
Я не владела, но, решив, что за две недели смогу освоить хотя бы азы, нисколько не волновалась.
В конце этой недели пятьдесят наших товарищей покинули стены Ардерского замка. В казарме стало посвободнее.
— Сегодня объявят о возможности смены крыла, — сказал Оливер, когда мы переодевались к обеду после занятий ратным делом.
Нас ставили в пары и заставляли отрабатывать удары палками, изображающими мечи. Я взмокла больше, чем бывало от бега, и спешила снять мокрую одежду.
— Для чего?
— Чтоб уравнять количество человек в каждом цвете. Не хочешь перейти к нам?
Я не хотела, и причина этому переодевалась сейчас в черный камзол в двух шагах от меня. За эти несколько дней я привязалась к Гэбриелу. Он поил меня горькими отварами, поддерживающими силы, и подарил брусочек мыла, от которого мои ладони вернули себе свой телесный цвет. А еще мы много беседовали, когда представлялась такая возможность.
— Я подумаю, — ответила я Виклунду. — Лорд-коннетабль щедро тебя одарил за победу!
На груди Оливера висело две нити серебра.
— Он считает, что шансов на предстоящем экзамене у меня нет, поэтому решил подстраховать подобным образом. Хотя ты прав, я победил. Думаешь, награда с этим как-то связана?
Соперником Оливера был «черный» лорд Формино, почти такой же огромный, как и мой друг, и за исходом их поединка с трепетом наблюдали все. Это выглядело так, будто две горы сошлись в битве, — величественно и страшновато.
— Ни в коей мере, — я толкнула друга в плечо, — подумаешь, доблесть — поколотить палкой другого здорового парня.
— В этом действительно мало доблести, — пригорюнился Оливер. — Формино оказался слабаком. Я просил себе Туреня, там могло бы получиться интересно, его обманчивая рыхлость маскирует стальные мышцы, а уж сила удара может соперничать с ударом быка.
— Благодарю за комплимент. — Турень тоже был здесь и даже покраснел от удовольствия.
Они торжественно пожали друг другу руки и принялись вслух мечтать, как рано или поздно сойдутся лицом к лицу. Мужчины, что с них взять.
Прибежал паж ван Сол, передал Гэбриелу какие-то стянутые шнуром письма и быстро удалился. Ван Хорн уселся на постель и погрузился в чтение.
— У Патрика еще не закончились занятия? — спросила я Станисласа. — Или Джесард не хочет его от себя отпускать?
— Сегодня с белыми и синими мэтр Бони — риторика и логика.
— Арифметику с картографией они уже постигли?
— Лорд Робен по секрету сказал мне, что хабилису Джесарду понадобилось срочно уехать, а замены на его предметы пока не нашли. Поэтому и ему, и мэтру Бони пришлось передвинуть свои занятия, чтоб занять наше время.
К слову, на Станисласе также болталось новое серебряное ожерелье. Проследив за моим удивленным взглядом, он сообщил: