Призвание — страница 21 из 23

Люди, будьте человечны! Это ваш первый долг.

Жан-Жак Руссо

Мне, как и моим коллегам, много раз приходилось выезжать за рубеж, представлять Родину на международных научных конференциях, устанавливать и налаживать связи с учеными разных стран.

Медицина как наука никогда не была ограничена интересами какой-либо одной нации или государства. С давних времен ученые коллективно решали сложнейшие проблемы борьбы с болезнями, поддерживали друг друга, делились успехами. Человечество высоко ценит таких выдающихся ученых, как француз Пастер, англичанин Флеминг, немец Кох, американец Кеннон, русский И. П. Павлов; они обогатили науку замечательными открытиями, послужившими для блага всех народов.

Необходимость творческого сотрудничества ученых-медиков диктуется самой жизнью: чем шире фронт наступления на болезни, тем вернее и быстрее придет победа над ними.

ВСТРЕЧА С АНГЛИЙСКИМИ МЕДИКАМИ

Помню, как группа советских профессоров-медиков по приглашению Британской медицинской ассоциации посетила Англию. В задачу делегации входило установить дружеские контакты с учеными этой страны, ознакомиться с их достижениями, обменяться опытом.

Плодотворными и интересными были наши встречи с лондонскими медиками, знакомство с английскими научными и лечебными медицинскими учреждениями.

Мы познакомились с работой одного из крупнейших научно-исследовательских центров — института Милл-Хилл. Нас принял руководитель этого учреждения профессор Харлес. В Милл-Хилле ведутся всесторонние исследовательские работы по различным разделам теоретической медицины. Он связан с другими лечебными учреждениями, где проверяются разрабатываемые институтом методы лечения. Большую работу ведет институт по антибиотикам, противораковым средствам, гипотермии. При искусственном понижении температуры тела человека до плюс 28—26 градусов резко уменьшается потребность тканей в кислороде. Они вполне могут прожить 6—8 минут без кислорода. Этого короткого срока опытному хирургу достаточно, чтобы вскрыть сердце и выполнить небольшую по объему, но исключительно важную манипуляцию: расширить отверстия сосудов, устранить дефект перегородок. Мы сообщили нашим коллегам, что советские хирурги также успешно работают в этой области и что подобные операции у нас ставятся в ряд повседневных.

Заслуживает внимания, что экспериментаторы Милл-Хилла пробовали понижать температуру тела животного до плюс 10—15 и ниже градусов, а затем постепенно возвращали к жизни, казалось бы, угасший организм. Эти опыты представляют большой интерес для практической и теоретической медицины.

Любопытна конструкция аппарата, с помощью которого хирург направляет на область сердца радиоволны, возбуждающие сердечную деятельность. Казалось бы, аппарат должен явиться ценнейшим подспорьем при операциях на сердце. Однако, сказали нам, прошел ряд лет, а аппарат все еще не вышел из стадии проверки его в эксперименте на животных. К сожалению, в медицине бывает так, что препарат, метод хорошо оправдывают себя в эксперименте и оказываются непригодными для лечения человека.

Интересную работу провели в Милл-Хилле с новым препаратом пенициллина «ВН». Этот препарат уже широко применяется в лечебной практике. Как известно, пенициллин вводится в организм человека посредством серии уколов. Английские медики разработали и обосновали новый метод введения пенициллина в организм человека. Созданный ими препарат не подвержен действию соляной кислоты в желудке и полностью проходит в ткани. Больной получает возможность принимать пенициллин в обычных таблетках в домашних условиях, не прибегая к помощи медицинской сестры. Правда, английские врачи выразили обоснованное беспокойство тем, что в связи с широким применением в лечебной практике пенициллина выявились пенициллиноустойчивые формы микробов, которые не поддаются воздействию препарата.

Значительную работу проводят сотрудники института по борьбе с гриппозными заболеваниями. Лаборатории, которые изучают проблему гриппа, имеют свои филиалы во многих странах Европы, Азии, Африки, Америки. Получая сведения о характере эпидемии и гриппозного вируса, они имеют возможность ставить прогнозы о появлении вспышек гриппа и рекомендовать действенные профилактические меры.

В свою очередь, большой интерес у английских специалистов вызвало сообщение профессора Л. Ф. Ларионова о применении в СССР новых противораковых препаратов: новэмбихина, допана и сарколизина. Особенно их заинтересовал сарколизин, показавший свою эффективность при некоторых видах опухолей. Нам говорили, что в Англии отмечается рост заболеваемости раком легких, особенно в промышленных городах, где в воздухе скапливается много выхлопных газов и угольной пыли. В 1956 году смертность от рака легких среди мужчин составляла 72,6 на 100 тысяч жителей, среди женщин — 11,1. Резкое увеличение заболеваемости раком легких, по данным английского Совета медицинских исследований, связано также с курением, в особенности сигарет.

Из лечебных учреждений английской столицы мы посетили госпиталь Святой Марии и клиники Института усовершенствования врачей.

Госпиталь Святой Марии был построен около 200 лет назад. Жители Лондона знают этот госпиталь, многие лечили здесь свои недуги. Здание старинной архитектуры поражает посетителей своим суровым обликом, массивностью стен. Но когда входишь в госпиталь, то не чувствуешь, что этому зданию сотни лет. Кажется, что его построили лишь вчера, а сегодня с утра в его палатах поселились первые больные. Тишина, чистота, образцовый порядок, внимательный уход за больными характеризуют это старейшее медицинское учреждение Англии. Немалая заслуга в этом старшей медицинской сестры — матроны, которая руководит работой медицинских сестер и является весьма уважаемой и авторитетной фигурой. Даже назначения по уходу врачи должны вначале передать старшей сестре, которая уже затем передает постовым сестрам.

Госпиталь имеет свою школу медицинских сестер, которые живут здесь же. Их обучению и воспитанию уделяется большое внимание. Минимальный срок обучения — три года. Выпускницы школы являются хорошими помощниками врачей, освобождают последних от заполнения многих видов медицинской документации. На них лежит не только уход за больными и выполнение назначений врача, но даже и уборка помещений.

Приятно видеть в палате у больных аккуратных, подтянутых девушек, одетых в специально сшитые униформы, причем только по цвету кофточки можно отличить кадровую сестру от практикантки. Правда, строгость и деспотизм матрон, по мнению некоторых врачей, создают напряженную обстановку в больницах. Их влияние распространяется и на общежития медицинских сестер, где обычно установлен строгий режим прямо-таки монастырского типа, не позволяющий сестрам распоряжаться даже своим свободным временем. В связи с этим, а также с низким заработком медицинские сестры нередко оставляют работу в больницах и стараются приобрести другую специальность.

Медицинские работники борются за свои права и улучшение материального положения. Так, не раз в послевоенные годы в стране происходили массовые выступления медсестер с требованием увеличения заработной платы и улучшения условий труда. Их требования были поддержаны трудящимися ряда других профессий. Правительство вынуждено было пойти на уступки, несколько повысив ставки средних медицинских работников. Тем не менее наблюдается острая нехватка медсестер.

Неблагополучно обстоит дело и с врачами. Их, так же как и медсестер, не устраивают условия труда, низкая зарплата. Врачей в больницах не хватает. В 1961 году в Англии на 10 тысяч населения приходилось около 11 врачей, то есть в среднем 1 врач на 950 человек, тогда как в СССР в том же году на 10 тысяч населения приходилось 19,5 врача (в среднем 1 на 507 жителей).

Профессор Робб, известный английский специалист по операциям на крупных сосудах, познакомил нас с научной работой, которая проводится в госпитале Святой Марии. Он показал ряд операций на сосудах с применением нового пластического материала — поливинилалкоголя. Подобного рода операций (проведенных им весьма успешно) мы в других лечебных заведениях Англии не видели, что объясняется, по-видимому, отсутствием достаточно широкого обмена мнениями и опытом между английскими врачами.

Нам, медикам, было интересно наблюдать, как английские коллеги выполняют сложные операции на различных органах, в том числе и на сердце. Подавляющее большинство операций (до 97 процентов) проводится под общим обезболиванием. Впрочем, трудно спорить против всех преимуществ общего обезболивания (при операциях) перед местной анестезией. Но, по нашему мнению, вряд ли следует совершенно игнорировать местную анестезию, как это делают английские хирурги. У нас в Советском Союзе большинство крупных операций делается также под общим обезболиванием, когда сознание человека на время операции полностью выключается. Но вместе с тем местное обезболивание, разработанное А. В. Вишневским, достаточно широко применяется в клинической и особенно амбулаторной практике.

Проведя целый день в госпитале вместе с профессором Роббом, мы как-то незаметно сблизились и подружились с ним. У нас с ним оказалось до некоторой степени общее прошлое. В годы войны против гитлеровской Германии и они я были на фронте — армейскими хирургами. Но он находился на театре военных действий в Африке, я же был в составе советских войск, изгонявших фашистских оккупантов с родной земли. Через наши руки в годы войны прошли многие тысячи раненых солдат. Да, нам было что вспомнить и о чем поговорить. И не только из области прошлого.

Профессор Робб с большим вниманием выслушал рассказ о том, над чем сейчас работают советские хирурги, живо интересовался работами в области операций на сердце и желудочно-кишечном тракте.

Между наставлениями и советами своим врачам и медицинским сестрам Робб успевал спрашивать нас: а как в СССР оперируют на кровеносных сосудах? Какие материалы применяются для пластики сосудов? Достаточно ли обеспечены врачи? Сколько получает профессор? Как часто удается бывать в театре, на концертах?

Мы побывали в гостях у профессора Робба. Он жил в типичном лондонском доме, состоящем из нескольких секций, выкрашенных в разные цвета. Квартиры расположены не по горизонтали, как принято у нас, а вертикально. Каждая имеет свой вход с улицы. Внизу — кухня и детская, на втором этаже — столовая и на третьем — спальная комната. Отопление, как и в большинстве домов, — камин. Эта традиция поддерживается и в новых домах, хотя малая рациональность такого способа отопления общеизвестна. Когда в отопительный сезон миллионы кубометров черного угольного дыма выбрасываются в воздух, весь город тонет в едкой гари «смога» — густого тумана. Туман держится иногда по нескольку дней, парализуя движение городского транспорта и затрудняя дыхание жителей.

Наша беседа текла неторопливо. По-спортивному стройный, подтянутый, с теплыми светло-голубыми глазами, профессор Робб добродушно поглядывал на детей, которые никак не хотели уходить к себе в комнату, — вероятно, гостей из Советского Союза они видели впервые.

Разговор наш затрагивал самые различные темы. Расспрашивая о жизни интеллигенции в Советском Союзе, профессор Робб не без горечи заметил, что жизнь в Англии с каждым годом становится труднее.

— Все дорожает, — говорил Робб. — Работать приходится много. Мой рабочий день начинается рано, в половине девятого утра, и кончается поздно вечером. И так каждый день! Единственное, чего я хочу, — это не спеша и осмысленно лечить больных, а взамен получить сносные условия жизни для себя и семьи. Не знаю, удастся ли мне это здесь…

Через два года, как я потом узнал, Робб стал одной из жертв американской политики «выкрадывания умов». Он уехал из Англии в США, куда его пригласили как очень опытного и перспективного хирурга. Американцы не стесняются приобретать в Европе не только произведения искусства, но и видных специалистов — ученых, инженеров, химиков, врачей. Не случайно, например, в 1963 году в США эмигрировало более 900 английских ученых. Почти во всех случаях причина одна: неудовлетворительные условия жизни и оплаты труда, а также недостаточность средств, выделяемых правительством на научную работу. Видный ученый, специалист по молекулярной физике доктор Попльтан так объяснил свой отъезд в США:

— Американцы под воздействием успехов русских уделяют больше внимания науке. В Америке у меня будут лучшие возможности для научных исследований.

Может быть, это и так. Но за Англию все же обидно: специалисты — это богатство нации, и лишаться даже части этого богатства неразумно…

На другой день профессор Робб попросил, чтобы мы познакомили студентов медицинского колледжа, где он читал лекции, с достижениями нашей медицины. Особенно заинтересовал аудиторию советский аппарат по сшиванию тонких кровеносных сосудов. Для того чтобы лучше изучить прибор, нас попросили разрешить запечатлеть его работу на пленку. Мы охотно выполнили эту просьбу. А затем наша делегация преподнесла сосудосшивающий аппарат в дар Британской медицинской ассоциации.

При посещении клиник мы заметили, что английские медики широко применяют консервированную кровь, а также замещающие кровь растворы. При необходимости используются средства, останавливающие кровотечение (фибринная пленка, желатиновая губка, тромбин).

Организация службы крови в Англии несколько отличается от службы крови в Советском Союзе. Там нет институтов и станций переливания крови, специально приспособленных для этой цели операционных. Делом переливания крови ведают так называемые «службы» (Blood Transfusion Service). При каждом центре имеются специальные бригады, которые выезжают на предприятия, учебные заведения, фабрики, фермы и берут кровь от доноров, причем в любом помещении. Донорство в Англии не профессиональное. От каждого донора кровь берут два раза в год. За 10 взятий крови донор получает специальную бронзовую медаль, за 25 — серебряную и за 50 — золотую медаль.

Проблеме переливания крови в Англии и некоторых других странах посвящена книга профессора социологии англичанина Ричарда Титмуса «Дружеский дар». Титмус приводит убедительные доказательства быстрого роста потребности в крови в медицинских целях. Это объясняется прогрессом медицины в таких направлениях, как хирургия на открытом сердце и легких, трансплантация органов и тканей, терапия с помощью препаратов и компонентов крови, искусственной почки. Однако удовлетворить все возрастающие потребности в донорской крови не представляется возможным, особенно в связи с увеличением продолжительности жизни человека и ростом несчастных случаев на дорогах. Дефицит крови привел в ряде стран к открытому вмешательству в эту сферу частных предпринимателей. Так, по данным Титмуса, это явление в США приняло угрожающие размеры. Только 7 процентов доноров дает кровь безвозмездно, из гуманных соображений. Объем крови, заготовленной частными предпринимателями, вырос с 1961 по 1967 год на 242 процента. Судя по ценам на кровь, предприниматели получают от ее продажи немалые барыши. Цена за флакон крови (400 граммов) колеблется от 30 до 100 долларов. Титмус приводит случай пересадки сердца в Калифорнии в 1968 году, когда за кровь был выставлен счет на 8361 доллар!

Во время пребывания в Англии мы имели возможность составить представление о британской системе здравоохранения. Организация здравоохранения в Англии более прогрессивна, чем в других капиталистических странах. С 1948 года она на 80 процентов финансируется государством; населению представляется возможность бесплатно пользоваться медицинской помощью. Это, несомненно, значительное достижение — результат длительной борьбы рабочего класса страны за улучшение условий жизни, вынудившей буржуазию пойти на известные уступки.

Но было бы неправильно не замечать того, что государство, находящееся в упряжке НАТО, расходует миллиарды фунтов стерлингов в год на военные цели, в то время как скудные ассигнования на нужды здравоохранения все более ограничиваются. Не случайно из года в год увеличиваются размеры взносов населения на социальное страхование, оплату многих видов медицинской помощи.

Кроме того, в связи с перегрузкой врачей общей практики и с большими очередями на госпитализацию, в Англии широко распространена частная врачебная практика. Многие люди, не получив помощи в государственных лечебных учреждениях, все чаще прибегают к услугам частнопрактикующих врачей и вынуждены платить за это большие деньги.

В государственные больницы попасть на стационарное лечение трудно из-за нехватки коек, особенно для хронических больных, а также женщин с гинекологическими заболеваниями. Поэтому при многих больницах введены платные койки. Однако стоят они дорого и далеко не всем по карману. Состоятельному человеку платная помощь дает право выбора врача-специалиста и отдельной палаты.

Состояние системы здравоохранения часто подвергается критике. Так, делегат от Бирмингема в своем выступлении на конференции либеральной партии заявил, что положение с больничным делом в стране нельзя считать нормальным, поскольку «две трети всех больниц построены 70 лет тому назад, а около 20 процентов из них — столетней давности».

Тем не менее многие стороны организации здравоохранения в Англии заслуживают внимания и представляют определенный интерес.

Нам рассказали, что государственные органы здравоохранения и санитарное законодательство возникли в Англии в конце первой половины XIX века. В 1919 году было образовано министерство здравоохранения. В 1946 году принят закон об организации Национальной службы здоровья. Закон отличался от предыдущих тем, что правительство впервые взяло на себя не только выполнение санитарных мероприятий, но и лечебное дело. Местные органы здравоохранения (графств и городов) в соответствии с этим законом подчиняются министерству здравоохранения. Частнопрактикующие врачи могут перейти на службу к государству и получать от него оплату за прием больных, занесенных в специальные списки пациентов, пользующихся бесплатной медицинской помощью. Однако эти врачи сохраняют право частной практики, и им разрешено принимать своих платных пациентов в государственных лечебных учреждениях, где они работают.

Все больницы — частные и благотворительные — перешли в ведение государства. Однако во главе этих учреждений остались лица, возглавлявшие их до национализации.

Имеются и районные больничные советы, которые в основном ведают больницами и службами специалистов в районах. Каждый совет состоит из 22—23 членов, назначенных министром по соглашению с университетами, органами здравоохранения, представителями медицинской корпорации, предпринимателями, профсоюзами и т. д. Все эти должности являются почетными — неоплачиваемыми.

Широко практикуется система консультативного обслуживания на дому. Любая помощь специалистов — консультантов, как, например, по туберкулезу, по психическим болезням и т. д., оказывается всему населению независимо от страхования.

Медицинские сестры нанимаются непосредственно местными органами здравоохранения или добровольной организацией. Около половины своего рабочего времени сестры уделяют уходу на дому за престарелыми или хроническими больными.

Местные органы здравоохранения располагают работниками, которые могут оказывать помощь в ведении домашнего хозяйства, когда это необходимо в связи с болезнью, родами или когда в доме есть дети и старики. Это обслуживание платное, но органы здравоохранения назначают плату в зависимости от обеспеченности семьи.

Добровольные организации также оказывают помощь больным и физически неполноценным людям. Функционируют эти организации, как правило, за счет труда неоплачиваемых добровольцев. Свыше половины всех больниц в Англии и Уэльсе имеет свои лиги друзей или подобные организации, которые создают столовые для амбулаторных больных и библиотеки для стационарных больных, помогают транспортировать больных, организовывают посещение их в больницах, пошив постельного белья, одежды и т. д.

Эти и другие особенности медицинской службы в Англии дают полезный материал для раздумий и дискуссий и вновь подтверждают: обмен опытом полезен для обеих сторон.

Деловая программа нашего визита была очень напряженной, но все же мы имели возможность осмотреть Лондон, пройтись по его улицам, ознакомиться с памятниками и историческими местами, побывать в знаменитом Гайд-парке.

Большой и разноликий город, расположенный на берегах Темзы, с его 9 миллионами жителей, имеет многовековую историю, и каждый век существования оставил свои специфические черты, заметные и сейчас. В британской столице рядом с ультрасовременными зданиями можно увидеть дома, построенные в XIV, XV веках — закопченные, с узкими окнами и островерхими крышами. Большинство из них двух- и трехэтажные. Многоэтажных зданий значительно меньше. Небоскребов, типа американских, здесь почти нет, и вроде бы англичане и не собираются их строить. Нам говорили, что этому отчасти мешают глинистые почвы, на которых стоит Лондон, но, кроме того, существует традиция: когда-то королева Виктория запретила возводить в черте города здания высотой более 33 метров, дабы ничей посторонний взор не проник в пределы Букингемского дворца. Поэтому город растет вширь. Сейчас, чтобы пересечь столицу Великобритании из одного конца в другой, надо покрыть расстояние не меньше 60 километров.

Первые этажи зданий, особенно на больших улицах, заняты под магазины, мастерские, рестораны. Причем нередко на одних улицах сосредоточены рестораны, на других, как, например, Пикадилли, — кинотеатры. На Флитстрит находятся редакции крупнейших газет Англии. Отсюда ежедневно утром и вечером выбрасывается на рынок «пища для умов», приготовленная по рецепту толстосумов. Главные банковские конторы, куда сходятся тайные нити управления страной, помещаются в Сити. Там же находятся монументальные здания Фондовой биржи и кафедрального собора Святого Павла.

Англия, когда-то всесильная колониальная держава, утратила свои прежние позиции в мировых делах. По мнению многих, этот процесс упадка продолжается. Правящие круги страны ищут выхода из тупика, предлагают рецепты «спасения» Англии, разные и — неэффективные. Призрак былого могущества империи мешает им трезво взглянуть на вещи, найти такой курс, который бы действительно поднял авторитет Лондона в международных делах.

Осколки былого величия Британии заметны повсюду. Ощущаешь их и в лондонских музеях.

Самый интересный, — бесспорно, Британский. Богатства, собранные здесь, потрясают. Вот памятники Древнего Востока — «Розеттский камень» и ассирийские рельефы из Ниневии. Вот уникальные шедевры греческого искусства — скульптуры афинского Акрополя, снятые с Парфенона статуи и рельефы, фрагменты стен храма. Осматриваешь эти чудесные творения человеческого гения, и невольно приходит мысль: а ведь, по справедливости, их давно следовало бы возвратить народам тех стран, откуда они были вывезены ловкими дельцами, скупщиками или просто взяты «по праву» завоевателей. Так, в частности, оказались в Британском музее около 2 тысяч папирусов, вывезенных из Египта.

В Британском музее находится одна из самых больших библиотек мира, состоящая из 5 миллионов книг, многих тысяч ценнейших рукописей и манускриптов. В библиотеке музея работали К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин.

К. Маркс, поселившийся в Лондоне в 1849 году, много лет был постоянным читателем библиотеки, собирая материалы по экономической истории Англии, создавая «Капитал». В мае — июне 1908 года Владимир Ильич Ленин работал здесь над книгой «Материализм и эмпириокритицизм».

Русский отдел Британского музея богат книгами и рукописями XV—XIX веков, в частности здесь представлены интересные материалы по истории революционного движения в России.

С особым чувством мы посетили могилу Карла Маркса на Хайгейтском кладбище. По узенькой тропинке между надгробиями подошли к могиле великого гражданина мира. У изголовья ее — куст многолетних роз и мраморная плита, положенная другом Маркса Фридрихом Энгельсом. В 1956 году на Хайгейтском кладбище был открыт памятник Карлу Марксу, сооруженный на средства трудящихся многих стран, в том числе и Советского Союза.

Склонив головы, мы почтили память гения, имя и дело которого переживут века.

* * *

После недельного пребывания в Лондоне мы вылетели в Эдинбург — древнюю столицу Шотландии.

Город расположен на холмистом южном побережье Северного моря у залива Ферт-оф-Форт. Прямые и широкие улицы выгодно отличают его от других городов Англии. Эдинбург — город четких и строгих линий, многочисленных замков, газонов и парков с развесистыми платанами и каштанами. Многочисленные здания в стиле северной готики придают его облику своеобразный колорит.

Принцесс-стрит, главный проспект, — краса и гордость эдинбургцев, спускаясь отлого вниз, переходит в зеленый массив парка, а затем обрывается у основания огромного каменного утеса, вершину которого венчает старинный Эдинбургский замок. Сюда ежедневно подъезжают и приходят толпы туристов и гости, чтобы отдать дань воспоминаниям о далеком прошлом мужественного и храброго народа, в жестоких битвах отстаивавшего свою свободу.

Со стен крепости открывается чудесный вид на город и залив. Видны старинные древние здания, окруженные зеленью парков, грандиозный памятник Вальтеру Скотту.

Встречи на шотландской земле были очень сердечными. Сэр Дэвидсон, который нас принимал в Эдинбурге, сказал, что приезд советских врачей является большим событием для всей медицинской общественности города.

— Личный контакт будет способствовать укреплению связей между медиками Шотландии и Советского Союза, — заключил он свою приветственную речь.

В филиале Британской медицинской ассоциации была устроена встреча делегации с врачами города. Любопытная деталь: за 300 лет существования Общества терапевтов ни одна женщина не переступила порога этого клуба. Исключение было впервые сделано для наших советских женщин — членов делегации, профессоров Л. Г. Богомоловой и М. Н. Фатеевой, которых приняли здесь очень тепло.

Шотландские коллеги показали нам много интересного. При посещении лечебных учреждений мне пришлось присутствовать на одной операции, которую демонстрировал профессор Брус. Операция производилась на желчных путях у женщины, страдавшей желчнокаменной болезнью. Прошла она хорошо. Но я видел, какого напряжения стоила доктору Брусу эта сложная и трудная операция, проведенная им в малоприспособленном помещении, бывшем бомбоубежище.

За первое послевоенное десятилетие в Англии, говорили нам, не было построено ни одной новой крупной больницы. Расширение больничной сети идет главным образом за счет реконструкции и приспособления старых зданий. Это, конечно, не лучший способ решения проблемы, но что можно предпринять при более чем скромных ассигнованиях правительства на нужды здравоохранения!

Из Эдинбурга мы выехали в крупный промышленный центр и портовый город Шотландии Глазго.

После приема в ратуше нам был показан госпиталь, в котором работал виднейший английский хирург Листер. На одной из стен здания укреплены барельеф Листера и мемориальная доска в память этого выдающегося деятеля медицины. В госпитале сохранилось несложное оборудование и аппараты, которыми пользовался ученый.

Осматривая вещи, принадлежавшие Листеру, невольно подумалось: совсем не лишним было бы создать специальный музей, посвященный жизни крупнейшего хирурга своего времени. Отметим кстати, что мы были поражены, когда прочитали в газетах, что знаменитому Флемингу, давшему человечеству пенициллин, памятник поставлен в Испании, а не на его родине в Англии.

Интересно отметить, что лечащие врачи в Шотландии работают в большинстве своем по совместительству. Поэтому после обхода больных и назначений, а также после операций во второй половине дня они ведут частный прием или посещают на дому закрепленных за ними больных. Их материальные условия в значительной мере зависят не столько от учреждений, где они работают, сколько от частных визитов. При этом над врачами постоянно довлеет необходимость заботиться о том, чтобы не потерять клиентуру, а следовательно, и заработок. Они как бы являются домашними врачами отдельных семей. По заявлению английских медиков, их материальное положение было бы много лучше, если бы не большие налоги, взимаемые государством, а также высокая плата за квартиру. Подоходный налог с врачей — прогрессивный: он возрастает по мере увеличения дохода от практики.

Врачи-шотландцы показали нам ряд медицинских кинофильмов. Один из них произвел особенное впечатление. В нем очень наглядно рассказывалось об операции пересадки роговицы по известному методу Филатова. Мы были восхищены этой картиной, и шотландские друзья подарили ее нам.

В Бирмингеме нам показали госпиталь королевы Елизаветы, переоборудованный недавно по последнему слову техники. По бесшумному мягкому полу коридора мы прошли в просторные, светлые палаты, а также осмотрели хорошо спланированные операционные комнаты, размещенные на различных этажах здания. Обращает внимание то, что при строительстве лечебных учреждений или, вернее, при реконструкции их англичане широко применяют гипслинолеум и звукоизолирующие материалы. Стены между палатами могут быть при желании раздвинуты, а в некоторых местах они заменены стеклом, что позволяет медицинской сестре наблюдать со своего поста за несколькими больными. Мебель портативна и удобна для дезинфекционной обработки. Кровати в палате стоят высоко и имеют ряд простых приспособлений для еды, чтения книг.

Это научно-учебное учреждение резко отличается от многих других больниц, которые мы видели в Лондоне, Эдинбурге, Глазго. Несомненно, англичане могут строить превосходные больницы; остановка только за необходимыми средствами.

Делегация советских врачей побывала в студенческих городах — Кембридже и Оксфорде.

При Оксфордском университете имеется большая библиотека, располагающая, в частности, многими редкими изданиями, старинными книгами по различным отраслям науки и литературы, вышедшими в различных странах, в том числе и в России. Эти книги представляют большую научную и историческую ценность. В библиотеке нам показали русский перевод Аристотеля, относящийся к 1633 году, письмо Бориса Годунова королеве Елизавете I, былины и песни, записанные англичанами у нас на Севере в 1816 году.

Мы посетили учебные залы и лаборатории различных кафедр медицинского факультета университета.

Хорошо оборудованы кафедры гистологии и анатомии. Студенты имеют возможность изучать ткани и органы человеческого тела. На кафедрах ведутся и исследовательские работы, правда, не так интенсивно и не в таком широком плане, как в наших институтах. В основном же сотрудники кафедр заняты учебной работой: читают лекции, проводят практические занятия со студентами.

При посещении кафедры анатомии, наряду с разработкой важных и актуальных проблем, касающихся, например, положения человеческого тела при различного вида физических упражнениях, нам было показано исследование, посвященное вопросу: каким концом выходит яйцо из курицы — тупым или острым? Автор сего труда установил исключительно ценный, с его точки зрения, факт, что яйцо выходит острым концом. Невольно подумалось: сколько еще сил и средств расходуется подчас на такие вот исследования (и отнюдь не только в Англии)…

Живо и интересно прошла наша встреча с оксфордскими студентами-медиками. Так же как и кембриджских воспитанников, их интересовал уклад жизни советских студентов, чем они заняты в свободное время, каковы их привычки и вкусы. Наши собеседники были удивлены, узнав, что в советские высшие учебные заведения свободно принимают мужчин и женщин, тогда как в Англии женщине попасть в университет трудно. Их принимают в пределах не более 10 процентов от общего количества первокурсников. Задавались и такие вопросы: может ли советская студентка выйти замуж? Должны ли студенты за время учебы проходить военную службу? Как одеваются учащиеся? Какие у них прически?

Мы отвечали терпеливо и подробно, стремясь к тому, чтобы наши юные собеседники возможно полнее представили себе жизнь советской молодежи, о которой, кстати говоря, многие английские газеты и кинофильмы создают превратное, а то и ложное представление.

Оксфордские медики с трудом могли поверить тому, что у нас нуждающиеся студенты получают от государства стипендию, место в общежитии, питание со скидкой. Что путевку на лечение советский студент получает бесплатно от своего профсоюза, членом которого он состоит обычно с первого курса.

Вскоре мы возвратились в Лондон.

Во время посещения Королевского колледжа хирургов профессор Платт показал замечательный музей, созданный известным английским ученым Гунтером, и ознакомил нас с весьма интересными материалами, относящимися к избранию почетными членами Королевского колледжа ряда известных наших хирургов — Н. А. Вельяминова, С. П. Федорова, Н. Н. Бурденко, С. С. Юдина, Б. В. Петровского.

В колледже терапевтов советских врачей принимал известный невропатолог профессор Р. Брейн. Нас очень заинтересовали уникальные препараты кровеносной системы человека, изготовленные в XVII веке Гарвеем. Уильяму Гарвею принадлежит открытие кровообращения. Его идеи получили широкое распространение и оказали большое влияние на дальнейшее развитие научной материалистической физиологии. И. П. Павлов писал, что «врач Вильям Гарвей подсмотрел одну из важнейших функций организма — кровообращение и тем заложил фундамент новому отделу точного человеческого знания — физиологии животных».

Под конец нашего пребывания в Англии врач, сопровождавший делегацию в поездке по стране, пригласил нас к себе домой, чтобы познакомить со своей матерью. Дочь русского писателя Эртеля, она в 1912 году вышла замуж за англичанина и переехала с ним на постоянное жительство в Лондон. Там она окончила филологический факультет университета, много занималась переводами.

Старая женщина с ясными светло-голубыми глазами встретила нас приветливо, не знала, куда посадить. Ей очень хотелось поговорить с русскими, узнать, как там живут теперь в России. Ее интересовало все: неужели под Петроградом проложили метро? Как же это могли сделать, ведь город стоит на болоте?! Можно ли в СССР купить квартиру и сколько стоит это? Дорого ли обходится обучение детей в школе?

Видя, что вопросам нет конца, сын мягко напомнил матери, что гостей пора бы пригласить к столу.

Хозяйка дома всплеснула руками, засуетилась.

— Милые мои, я совсем вас заговорила, — сказала она. — Я ведь так вас ждала, так ждала! Боялась — вдруг не придете. Не навестите меня на чужбине. Да, да! Моя родина не здесь, а там, где родились и умерли мои родители! Но ничего не поделаешь. Бывает и так: живешь в одной стране, а все думаешь о другой, и кажется тебе, что настоящая жизнь еще впереди… Только кажется… Но вот мое утешение. — Она встала и торопливо подвела нас к шкафу. — Вот, видите, книги Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Толстого, Достоевского, Салтыкова-Щедрина — в моем переводе на английский язык. Этому я посвятила многие годы жизни…

Оживленная беседа продолжалась и за столом, где уже лежали английские сандвичи и пыхтел наш тульский земляк — пузатый, до блеска начищенный самовар…

Во время пребывания в Англии мы часто встречались с профессорами и преподавателями в неофициальной, домашней обстановке. Вели непринужденный разговор на самые различные темы, касающиеся нашей профессии. Говорили также и о том, что полезно чаще встречаться, обмениваться мнениями по интересующим обе стороны вопросам.

Через два года с ответным визитом в Советский Союз прибыла делегация видных английских деятелей медицины. Между прочим, среди них был и известный ученый-терапевт Гамильтон, с которым мы близко познакомились во время поездки в Англию. Он сразу же поинтересовался: остались ли мы довольны приемом в Англии и удалось ли нам побывать в частных домах? Мы ответили, что нас принимали очень хорошо, мы не раз были гостями в семьях медиков и храним об этом добрые воспоминания. Гамильтон тут же спросил:

— Что же, и нас будут приглашать в частные дома?

— Непременно, — сказал я. — Если вы ничего не имеете против, я готов принять вас у себя дома сегодня же.

Англичанин едва мог скрыть свое удивление.

— Разве вам не нужно спрашивать разрешения? — помедлив, все же спросил он.

Насколько все-таки глубоко укоренились на Западе, даже у людей, лояльных к нам, давние предрассудки в отношении советского образа жизни и быта советских людей! Я молча пожал плечами. Мой собеседник все понял, улыбнулся и поблагодарил за приглашение.

Вскоре члены делегации британских медиков сидели у меня в гостях, и мы за дружеской беседой провели остаток дня. Утром англичан принял министр здравоохранения, и вместе с ними была разработана обширная программа пребывания в Советской стране. Программа никем и ничем не ограниченная. Мы постарались удовлетворить все пожелания английских коллег, ответить на все их вопросы.

Встречи и беседы с врачами и учеными Англии вновь выявили обоюдное стремление к упрочению дружеских связей на основе взаимного доверия и понимания.

Развитие советско-английских контактов в области науки и культуры, пришли мы к единодушному выводу, поможет создать определенные предпосылки и для улучшения климата политических отношений между двумя крупнейшими европейскими державами.

ЗА ГИМАЛАЯМИ

Делегация советских медиков была приглашена на съезд врачей Пакистана. Встречи с этой страной все мы ждали с большим интересом: никто из членов делегации никогда ранее там не был.

Конечно, мы многое слышали, читали о Пакистане и все же не имели достаточно конкретного представления о том, как живет народ этой страны, в недавнем прошлом британской колонии, как решаются проблемы, оставшиеся пакистанцам «в наследство» от многолетнего хозяйничанья колонизаторов. Очень занимал нас, врачей, и вопрос, над чем и в каких условиях работают потомки древних и славных восточных медиков, как встретят они советских людей, которых видят не так уж часто.

Аэропорт Карачи. Президент медицинской ассоциации столицы доктор Х. Патель, почтенный, очень живой и дружелюбный человек, встретил нас с большой сердечностью и сразу же стал, как говорится, вводить в «курс дела». Мы почувствовали, что общественность страны придает большое значение съезду врачей, узнали, с каким интересом пакистанские врачи относятся к нашей медицине и особенно к тому, как у нас внедряются в жизнь новейшие достижения науки.

На съезд врачей из обеих частей Пакистана съехалось около 600 делегатов. Было заслушано более 30 докладов. В основном они касались наиболее распространенных в Пакистане заболеваний — туберкулеза, дифтерии, гастроэнтерита и других. (В отдельных районах страны туберкулезом болеет около трети населения. И не случайно участники съезда уделили самое пристальное внимание вопросам профилактики и лечения этой болезни.)

В первый же день работы съезда было предоставлено слово делегатам СССР и США. Профессор Альтон Ошнер (США) прочел доклад на тему «Курение и рак легкого». Он привел факты зависимости развития рака легких от действия никотина. Продемонстрированные докладчиком таблицы показывали рост заболеваний раком легких в Америке в связи с увеличением числа курящих.

Можно привести также данные Всемирной организации здравоохранения о том, что количество смертельных исходов, вызванных раковыми заболеваниями, растет. В частности, за 10 лет (с 1952 по 1962 год) смертность от рака в ряде стран Европы увеличилась в два раза, в США она выросла на 60, в Канаде — на 55 процентов. Среди мужчин США за последние 20 лет заболеваемость раком легких увеличилась в восемь раз, а среди женщин — в три раза.

С докладом о перспективах развития хирургии в области пересадки органов и тканей было поручено выступить мне.

Собравшиеся внимательно выслушали рассказ о проводимых в Советском Союзе научных работах и просмотрели фильм о пересадке сердца и головы собаке.

— Такого мы еще не видели… Это что-то фантастическое, — говорили потом слушатели.

Большой интерес был проявлен к докладу доктора Р. Джавадова о ликвидации многих инфекционных болезней в Азербайджане.

В перерывах между заседаниями пакистанские коллеги не без гордости показывали нам лучшие медицинские учреждения Карачи. Мы ходили по клиникам медицинского факультета, заглядывали в палаты госпиталя имени Джинны. Возникало много вопросов, и пакистанские врачи охотно отвечали на них.

На медицинском факультете, располагающем хорошими учебными корпусами и клиниками, мы познакомились с профессором Мюбарек. Она возглавляет детскую клинику. Женщина-профессор в мусульманской стране, где часто можно встретить ее согражданок, еще закрывающих лицо паранджой, — это уже само по себе многозначительно. К тому же наша новая знакомая оказалась человеком глубоких знаний, широко мыслящим, с ясной головой и добрым сердцем.

В отделении, где лечатся дети, больные дистрофией и менингитом, мы увидели живые, обтянутые смуглой кожей скелетики; в глазах ребят застыла недетская печаль.

— Делаем все, что можем, но… — госпожа Мюбарек выразительно развела руками.

Да, пакистанские медики горят желанием помочь своему народу. Но возможности их ограниченны. Сказывается прежде всего длительное господство английских колонизаторов, которые многие годы грабили и разоряли страну, довели ее до крайней степени отсталости и нищеты. Кроме того, ни для кого не является секретом, что многолетнее участие Пакистана в блоках СЕАТО и СЕНТО наложило на него бремя непосильных военных расходов, что не могло не сказаться и на финансировании здравоохранения.

Ассигнования на нужды здравоохранения в Пакистане недостаточны. Несмотря на то, что годовая сумма бюджетных расходов на здравоохранение за период с 1948 по 1953 год возросла почти в пять раз, она составляет всего один процент общегосударственного и провинциальных бюджетов. Кое-кто в правящих сферах Пакистана полагал, что участие в военных союзах, сколоченных западными державами, вызовет подъем экономики страны, позволит разрабатывать ее природные богатства в национальных интересах. Но этого не случилось. Связав Пакистан обременительными обязательствами, империалисты не дали ему ничего взамен. Они еще сохранили некоторые ключевые позиции в экономике, сбывая втридорога свою продукцию и вместе с тем постоянно снижая цены на местные товары, идущие на экспорт. Тормозится развитие тяжелой промышленности. И не случайно в Пакистане в последнее время все чаще раздаются голоса тех, кто требует выхода из военных блоков[42], выступает в защиту национальных интересов, за самостоятельное социальное и экономическое развитие, за укрепление дружественных отношений со странами социализма, и прежде всего с северным соседом — Советским Союзом. Как известно, эти призывы встречают в нашей стране одобрительный отклик.

Интерес ко всему советскому был проявлен и на съезде врачей. И не столько в том, как нас слушали (внимательно слушали всех выступающих), сколько в том, о чем нас спрашивали.

— Как вам удалось за такой короткий срок ликвидировать в стране малярию и оспу?

— Чем объяснить ваши успехи в области борьбы с туберкулезом?

— Каковы бюджетные ассигнования на развитие медицины?

И, выслушав наши ответы, пакистанцы говорили, как бы высказывая свои заветные мечты: если бы и у нас в Пакистане, где столько людей умирает ежегодно от разных болезней, удалось осуществить хоть малую толику того, что сделали вы…

Были и такие вопросы, которые показывали, как мало информированы пакистанцы о нашей родине. Сколько в Советском Союзе больной платит врачу за операцию? — спрашивали нас неоднократно. В аудиториях колледжей Пакистана нам неизменно задавали вопросы: сколько платит советский студент за обучение? Могут ли студенты жениться?

Все это, как нам кажется, лишний раз подчеркивало значение расширения научных, культурных и технических контактов между СССР и Пакистаном для дела взаимопонимания и добрососедства народов наших стран. Гостеприимные хозяева познакомили нас с Карачи и Лахором.

Мы посетили университет Лахора, который только что отпраздновал столетие своего существования. И снова имели возможность убедиться, как живо интересуются развитием медицины в СССР наши пакистанские коллеги. На лекцию о советской клинической и экспериментальной хирургии пришло более тысячи человек, хотя в университете насчитывается всего лишь 700 студентов. Все долго аплодировали гостям из Советской страны.

Я подробно рассказал об операциях на сердце и кровеносных сосудах, которые проводятся в Советском Союзе с помощью аппарата «искусственное сердце — легкие», сообщил об экспериментах по пересадке органов и тканей. Особенно заинтересовала слушателей демонстрация сосудосшивающего аппарата советской конструкции. Пригласив к себе в ассистенты внимательно наблюдавшую за ходом операции молодую женщину, я попросил ее нажать рычажок аппарата и тем самым осуществить соединение сосудов. Заметно волнуясь, женщина дотронулась до рычажка. Мгновение — и аппарат сработал! Операция закончилась успешно. Это вызвало бурю восторга. Мы еле успевали отвечать на десятки вопросов об успехах развития советской медицинской техники.

На другой день мы были гостями женского колледжа имени Фатимы, созданного в 1948 году, вскоре после провозглашения независимости страны. Душой и организатором колледжа является видный ученый, профессор Шаджуат Али. Он рассказал нам, что в колледже обучается 600 студентов, срок обучения — пять лет. Колледж уже выпустил 400 врачей.

Профессор с гордостью сообщил, что в настоящее время пять женщин-пакистанок заведуют кафедрами, многие женщины читают лекции.

— Я мечтаю о том, чтобы весь наш преподавательский состав был женским! — с энтузиазмом воскликнул Шаджуат Али.

— Но тогда вам придется сдать свой портфель, — пошутили мы. — Женщины-профессора объединятся и предъявят вам ультиматум…

Профессор рассмеялся:

— Ну что ж, я предвижу такую возможность и вполне к этому подготовился. — Он тут же познакомил нас со своей дочерью, профессором анатомии. — Как видите, я предусмотрительный человек: готовлю себе преемника!

Нам, советским врачам, было приятно ощущать атмосферу энтузиазма, творческого горения, царящую в учебном заведении. И женщины-профессора и студентки вкладывают много сил и души в работу кафедр, лабораторий, кабинетов. Мы не могли не заметить, что между женским и мужским колледжами, расположенными по соседству, идет негласное соперничество. И не случайно наши собеседницы то и дело спрашивали: какой колледж нам больше понравился — мужской или женский?

Нам не хотелось «обижать» ни тех, ни других. Мы пожелали нашим новым знакомым не только соперничать, но и шире обмениваться опытом. Восторженно было принято пожелание об установлении делового контакта с медицинскими институтами Советского Союза.

Пребывание в женском колледже закончилось товарищеским обедом. Студентки оказались не только подающими надежды медиками, но и искусными кулинарками, радушными хозяйками. За столом то и дело слышались смех, веселые шутки. И здесь, конечно, мы еле успевали отвечать на вопросы о Советском Союзе, о положении женщины в советских республиках и т. д. Как жаль, что в составе нашей делегации не было женщин-медиков!

Присутствующие не сразу поверили, что в Советском Союзе матери, родившие и воспитавшие шесть и более детей, получают денежное пособие, награждаются медалями, что у нас существует почетное звание «Мать-героиня». Да и как в это поверить пакистанцам — жителям страны, где ведется кампания за уменьшение рождаемости, а при появлении ребенка родители обязаны уплатить налог…

Преподаватели колледжа и врачи города устроили в честь советской делегации прием. Он был необыкновенно теплым, сердечным. Особенно запомнилось выступление профессора Риаз Али Шаха, президента медицинской ассоциации города Лахора.

— Нам предстоит решать тяжелейшие проблемы, — взволнованно говорил он. — У нас не хватает врачей, медицинских сестер, не хватает мест в больницах, клиниках. Совсем мало научно-исследовательских институтов и высших учебных заведений. Но, господа, после ухода англичан нам пришлось начать все почти с нуля! Вот почему нам дороги и те небольшие успехи, которых мы уже добились…

Отрадно видеть, что советско-пакистанские отношения постепенно улучшаются. Советский народ с глубочайшей симпатией относится к народам Пакистана и Индии, которые, избавившись от колониального ига, стремятся к самостоятельному развитию.

В ГОСТЯХ У ДРУЗЕЙ

Предстояла поездка в Югославию. Официальной целью нашей поездки, состоявшейся в апреле 1966 года, было встретиться с югославскими коллегами, побывать в некоторых лечебных, научно-исследовательских и учебных заведениях. Но уже с первых дней пребывания в Югославии мы почувствовали, что программа выйдет далеко за рамки перечисленного. Мы — это небольшая делегация советских медиков в составе министра здравоохранения СССР академика Б. В. Петровского, министра здравоохранения РСФСР В. В. Трофимова, сотрудника министерства здравоохранения СССР Д. А. Орлова, доцента, патофизиолога Е. М. Петровской и автора этих строк. Екатерина Михайловна, на редкость мягкий, отзывчивый, скромный человек, помогала нам быстро находить контакт с врачами и с полуслова понимала, что для нас важно записать, отметить, запомнить.

Незабываемы югославские встречи. Всюду чувствуется искреннее расположение близкого нам по духу и крови народа. В какой бы уголок страны ни приезжали, мы встречали теплый, радушный прием, находили участников борьбы с фашизмом, непременно вспоминавших добрым словом советских воинов и партизан, вместе с которыми югославы отстаивали свою свободу и независимость.

Во время пребывания в Белграде мы ознакомились с Институтом здоровья, который является своеобразным центром, координирующим и направляющим работу органов здравоохранения республики. Возглавляет Институт здоровья опытный организатор, доктор Краус. В беседе с ним мы узнали много интересного. За последние десять лет в стране почти вдовое увеличилось число поликлиник и амбулаторий. Ныне насчитывается свыше 250 больниц, 3300 общих и 1800 зубоврачебных поликлиник, около 1300 различного рода диспансеров. Число врачей увеличилось по сравнению с довоенным временем в три с лишним раза и достигло 1700.

В Югославии ведется строительство новых лечебных и научных учреждений, реконструкция старых больничных корпусов и зданий. Наши коллеги накопили во многом поучительный опыт в области строительства и реконструкции медицинских учреждений. Новые больничные здания отличаются не только своей отделкой, но и разумной, рациональной планировкой палат, операционных блоков, лабораторий и других помещений.

В стране развивается медицинская промышленность. В учреждениях здравоохранения мы видели современное медицинское оборудование югославских марок: высокого качества рентгеновскую аппаратуру, операционные столы, бестеневые лампы, электронную аппаратуру. На заводе медицинских препаратов «Плива» производятся антибиотики, витамины, гормоны. Продукция завода известна не только в стране, но и за рубежом, в том числе и у нас, в Советском Союзе.

Мы осмотрели хирургическую клинику Военно-медицинской академии, руководимую известным хирургом профессором Папа. За сравнительно короткий срок это старое лечебное учреждение было реконструировано и превращено в первоклассную клинику с большим комплексом диагностических аппаратов и приборов, со светлыми и просторными палатами, с безукоризненной организацией работы врачебного и среднемедицинского персонала.

Профессор Папа, быстрый человек с живыми черными глазами, в течение двух лет работал в клиниках Москвы и Ленинграда. Беседуя с нами, он не раз выражал чувство восхищения своим учителем, выдающимся хирургом С. С. Юдиным. С грустью посмотрев на портрет Юдина, висевший на стене в кабинете, профессор Папа выразил сожаление, что учитель не дожил до того времени, когда его ученик стал располагать первоклассной клиникой, оснащенной новейшими аппаратами и приборами…

Большой интерес представило ознакомление с деятельностью туберкулезного центра, построенного с учетом последних достижений техники. Это образец рациональной организации поликлинического приема больных. Центр ежедневно посещают до 400 больных, но вы нигде не чувствуете тесноты и скопления людей — все делается слаженно, быстро, бесшумно. Можно быстро получить любую справку о состоянии больного, о характере заболевания, особенностях течения процесса и проводимом лечении. Думается, такую организацию работы лечебного учреждения и планировку его помещений стоило бы позаимствовать фтизиатрам Советского Союза. Правда, таких учреждений в Югославии не так уж много, и югославы сознают это, но хорошее начало положено.

Руководители медицинского факультета Белградского университета организовали нам встречу со студентами. Она проходила в клубе, где все мы разместились по принципу «в тесноте, да не в обиде». Стены небольшого клубного помещения с низкими потолками разрисованы незатейливой рукой студента-медика.

Югославские студенты откровенно рассказывали о своих делах, о своей учебе и общественной жизни. Во время летних каникул они выезжают на государственные стройки, помогают в строительстве шоссейных дорог. Юноши и девушки очень гордятся тем, что и их труд вливается в общее дело строительства социализма в Югославии.

— Мы хотим чаще встречаться с вашими ребятами, ведь есть очень много такого, о чем нужно узнать, поговорить, поспорить, — подчеркивали студенты.

Во время пребывания в Югославии не во всем удалось разобраться сразу. В пятидесятые годы в стране проведена обширная реорганизация с перенесением центра тяжести управления на отдельные республики, где действуют свои законы и положения. Это сказалось и на организации здравоохранения.

Нас, естественно, интересовали источники финансирования лечебных и научных учреждений, порядок оплаты врачей и медицинского персонала, принципы стимулирования научных работников, система конкурсов и замещения вакантных должностей, пенсионное обеспечение и другие вопросы постановки медицинского дела в стране.

Как удалось выяснить, единой системы оплаты труда врачей в Югославии нет. Каждая республика, в зависимости от своих экономических условий и ресурсов, определяет и заработную плату медицинским работникам и финансирование лечебных и научных учреждений, причем большое место занимает хозрасчетная договорная система, при которой всячески поощряется инициатива местных органов.

Нет и единой системы оплаты профессорско-преподавательского состава. Часть средств идет от университета, где они находятся на службе, а часть средств им выплачивает больничное учреждение, где они работают или заведуют клиникой. У врачей, работающих на участках в сельской местности, заработная плата выше по сравнению с врачами, работающими в городских лечебных учреждениях.

Несмотря на то, что система здравоохранения Югославии строится на несколько иных принципах, нежели наша, советская, опыт югославских коллег, при всем его своеобразии, представляет интерес и заслуживает изучения.

Государственный секретарь здравоохранения (по нашему — министр) Драгутин Косавец сказал, принимая нас:

— Мы не считаем, что наша организация здравоохранения полностью удовлетворительна. Дело это новое, мы изучаем уже накопившийся опыт, вносим поправки там, где это нужно, и будем работать дальше над совершенствованием сложившейся системы. Нас интересует и ваш опыт. Охотно возьмем все, что есть у вас хорошего и полезного…

Познакомившись с жизнью Белграда, мы отправились в поездку по стране. Первым городом на нашем пути был Сараево, столица Боснии и Герцеговины.

Всем памятен выстрел в Сараево — выстрел, с которого началась первая мировая война.

Жители Сараево сохранили на месте, где был сделан этот выстрел, даже следы на расплавленном июльским солнцем асфальте стрелявшего в Фердинанда Гаврилы Принципа. Но нас влекли не место покушения на Фердинанда и не узенькие улицы старинного города с мечетями, с которых и сейчас раздаются в определенные часы призывы муллы (35 процентов населения города — мусульмане).

Мы побывали на медицинском факультете. Посетили некоторые клиники, в частности клинику глазных болезней, которой руководит известный югославский ученый, профессор Чавка. Хирург-новатор Владимир Чавка — широко использует в своей практике прогрессивные методы лечения тяжелых заболеваний глаз, в том числе и известные методы пересадки роговицы по Филатову. С большой сердечностью он вспоминал своего учителя, с гордостью показывал нам портрет Филатова с его автографом, сборник научных трудов, выпущенный в Сараево и посвященный замечательному советскому ученому.

Мы долго ходили по палатам, лабораториям, осмотрели операционную, рентгеновский кабинет, диагностические кабинеты и с удовольствием убеждались в успехах, достигнутых нашими коллегами.

Профессор Чавка рассказал нам на встрече с врачами города об одном поистине уникальном случае.

— Мы все преклоняемся, — сказал он, — перед мужеством профессора Зимонича, заведующего нашей терапевтической клиникой, который погиб от инфаркта, когда ему не было еще и 55 лет. Умирая, он попросил пригласить к себе студентов, которые слушали его лекции, и с которыми он обычно на обходах разбирал больных. С трагической простотой Зимонич сказал им: «Перед вами умирающий… вот его электрокардиограмма… Запомните, как она выглядит в случае, когда человеку остается жить считанные минуты…» Вскоре его не стало. Мужественный врач, учитель, Зимонич до конца остался верен своей профессии. Даже своей смертью он продолжал учить и воспитывать мужество, волю, без которых нет и не может быть настоящего врача.

Загреб — второй по величине город Югославии. В послевоенные годы в городе стала развиваться тяжелая промышленность, главным образом машиностроение и электропромышленность. По берегу реки Савы выстроились красивые и удобные жилые дома современной архитектуры. Загреб — важный узел железных дорог. От него идут железнодорожные линии на Белград, Триест, Мюнхен, Будапешт. Здесь периодически устраиваются международные выставки с участием многих стран, в том числе Советского Союза. Университет Загреба известен и за пределами страны.

Мы посетили в Загребе школу народного здоровья, где ведется специализированная подготовка как научных, так и врачебных кадров по санитарно-гигиеническому профилю. Школу возглавляет известный ученый-медик и социолог профессор Кесич. Слушатели школы с интересом восприняли наше сообщение об организации и подготовке врачебных и научных кадров в Советском Союзе. Профессор Кесич, долго работавший во Всемирной организации здравоохранения и хорошо знающий состояние подготовки врачебных и научных кадров в Европе и Америке, высказал мнение, что советская система подготовки кадров является более четкой и лучше организованной, чем во многих других странах, в том числе США.

Нам показали комплекс лечебных зданий больницы имени Стояновича. Старые корпуса реконструированы, особенно хорошее впечатление оставляет «сердце» больницы — хирургическая клиника, которую возглавляет известный хирург-кардиолог Бранко Оперхофер. Ему за пятьдесят. Высокий, с крупными чертами лица, в роговых очках, за которыми видны внимательные, изучающие вас черные глаза, нависшие широкие брови срослись на переносице. Оперхофер неторопливо дает объяснения по устройству хирургической клиники и о работе всех подразделений больницы, в том числе и операционной, описывает выполненные им сложные операции на сердце с аппаратом «искусственное сердце — легкие». Югославский ученый в курсе всех новинок в области хирургии сердца и пластических операций на кровеносных сосудах. Он с успехом применяет все, что есть нового по методам обезболивания, оперативной техники при врожденных пороках сердца.

Планировка операционного блока устроена здесь так, что хирургу представляется возможность из центрального пункта, где он готовит руки к операции, свободно пройти то в одну, то в другую операционную, строго соблюдая правила асептики. Рядом с операционными — отделения, где лежат прооперированные больные, причем палаты устроены так, что дежурный персонал постоянно держит в поле зрения всех находящихся здесь больных, оказывая им помощь.

Палаты — чистые, светлые, на 4—6 больных; много полезных приспособлений, дающих больным возможность обходиться без посторонней помощи: прикроватные столики для приема пищи, столики для газет и журналов, приспособления для выполнения гимнастических упражнений и т. д.

Загребские коллеги познакомили нас и с деятельностью хирургической клиники, возглавляемой профессором Юзбашичем. Клиника занимает целый этаж огромного корпуса. Палаты просторные, большие. Для больных, особенно с заболеваниями органов дыхания, имеются своеобразные приставки к кроватям, пользуясь которыми больные периодически делают несложные физические упражнения, что помогает им быстрее восстанавливать свои силы.

Живописна столица Словении Любляна. Она окаймлена Камнишскими Альпами и поясом густых зеленых лесов. Через город протекает одетая в гранит река Люблянца. Среди достопримечательностей города — Люблянская крепость, построенная в IX веке, и выросший после войны большой металлообрабатывающий завод «Литострой», изготавливающий гидротурбины. В Любляне есть университет, академия наук, старинная библиотека (открытая в 1821 году), техникумы, музеи, театры.

Приехав в Любляну, мы посетили патофизиологическую лабораторию местного медицинского института, которой руководит видный ученый, профессор Жупанчич. Знакомство с его лабораторией показало, что он и его ученики стоят на переднем крае медицинской науки, в совершенстве владеют современными методами биохимического анализа деятельности нервной клетки. Мы вели задушевный разговор о прошлом и будущем науки, об успехах и трудностях, о том, сколько еще предстоит сделать нам, медикам, для здоровья людей. Профессор Жупанчич с большой теплотой вспоминал то время, когда он посетил Советский Союз и некоторое время работал в лаборатории И. П. Павлова.

Вечером нас пригласили в охотничий домик в альпийских лугах. По тону югославских друзей понял, что речь шла не совсем об обычной встрече. Так оно и было. Нас ожидала встреча с участниками партизанского движения, по-братски сердечная и задушевная.

Славные традиции антифашистской борьбы живы в Югославии, и замечаешь это на каждом шагу. Многие из тех, кто ныне заседает в Народной Скупщине, управляет заводами, заведует клиниками, учит студентов, в прошлом с оружием в руках отстаивал и свободу и независимость Югославии. Всем известно имя хирурга и общественного деятеля профессора Стояновича, который в годы войны был главным хирургом Народной армии. Руководитель школы здоровья в Любляне доктор Цвахте, с которым мне довелось познакомиться, также был участником партизанского движения, он долгое время находился в концлагерях и вместе с русскими испытал на себе ужасы фашистского плена. Да, эти люди знают, что такое война.

* * *

Надолго запомнятся Плитвицкие озера в Хорватии, пленительные красоты Словении, гигантские Постойские пещеры.

Нам рассказали о тех драматических событиях, которые разыгрались в пещерах в годы войны… Фашисты устроили здесь склад боеприпасов и хранилище бензина. Партизаны обнаружили этот склад и в ходе отчаянно смелой боевой операции взорвали его. Присмотревшись, можно заметить, что свод туннеля, ведущего в пещеру, и сейчас еще местами покрыт копотью, оставшейся после взрыва.

А дело было так. Склад горючего — более ста цистерн с бензином — находился недалеко от главного входа в пещеру под усиленной охраной жандармерии. Партизанами решено было подобраться к складу из близлежащей пещеры по узкому подземному коридору. На пути группы были выложенная из камня стена, завалы, металлические решетки и, наконец, перед самым складом — несколько рядов колючей проволоки. После долгих усилий группа пробилась к цистернам и заложила, где надо, взрывчатку с детонатором. Огромной силы взрывом фашистский склад был уничтожен.

По возвращении в Белград состоялась встреча с руководителями министерства здравоохранения. В ходе дружеской беседы они горячо поддержали наше предложение о необходимости установления более тесных связей как между учеными и врачами, так и между студентами наших стран. В свою очередь они предложили наладить непосредственный контакт между отдельными медицинскими учреждениями и институтами СССР и Югославии.

РАЗНОЛИКАЯ ЯПОНИЯ

Встречи и контакты с зарубежными друзьями нередко выходят за рамки чисто профессиональных интересов, приобретают характер политических акций. Да это и понятно. В наше бурное время сами понятия — ученый и общественный деятель — неразделимы. Советский ученый не может замыкаться в кругу своих, пусть очень ответственных и важных, повседневных дел, жить в отрыве от насущных проблем, волнующих и тревожащих все человечество. Наши ученые живут не только судьбами своей страны, но и судьбами всего мира. Встречи и контакты на разных широтах и меридианах со своими коллегами, учеными и общественными деятелями разных стран, стремление внести свой посильный вклад в общее дело борьбы за мир и взаимопонимание между народами, за дальнейший прогресс науки — почетный и ответственный долг советского ученого, патриота и гражданина.

Япония. Страна парадоксов… Потерпевшая сокрушительный разгром во второй мировой войне, пережившая национальную катастрофу, эта страна за два с небольшим десятилетия стала одним из высокоразвитых государств и не только успешно конкурирует на международном рынке с фирмами западных держав, но и вытесняет их в области радиоэлектроники и оптики, полупроводников и производства синтетических материалов. Япония вышла на первое место среди капиталистических стран в судостроительной промышленности, по выпуску радиоприемников, на второе (после США) — по выплавке стали, производству цемента, синтетического волокна и телевизоров, третье — по выпуску хлопчатобумажных тканей и выработке электроэнергии.

В чем причины столь бурных темпов роста японской экономики? Как выглядит сегодня страна Восходящего Солнца? Как живет ее народ? По приглашению Гэнсуйкин — японского общества, борющегося за запрещение атомного и водородного оружия, мы отправились в Японию, задавая себе эти вопросы.

…Комфортабельное судно «Байкал» режет водную гладь Тихого океана. Снизу доносится мерное гудение машин, а через полуоткрытые иллюминаторы — плеск свинцово-серой волны.

На рассвете мы увидели Японию. Входим в один из самых крупных портов Японии — Йокогаму. Традиционная процедура санитарного досмотра, и вот мы уже на берегу, тепло встреченные японскими друзьями. После экспромтом проведенной пресс-конференции выезжаем в Токио.

Вскоре перед нами открылся самый крупный город мира, в котором живет более 11 миллионов человек. В этом гиганте, как в фокусе, сосредоточились все болезни крупных городов современности. Многие из этих болезней стали хроническими, и сколько бы архитекторы, экономисты, социологи ни бились над поисками средств для их излечения, кажется, вряд ли можно найти такие средства при капитализме.

Токио — средоточие экономической, финансовой, научной, культурной, торговой жизни Японии. К нему, как магнитом, притягивает со всей страны молодежь, мечтающую найти здесь применение своим силам. Ежегодно в Токио прибавляется до четверти миллиона жителей. И всем им нужна работа, жилье. Из-за квартирной дороговизны токийцы селятся все дальше и дальше от центра, раздвигая тем самым границы города. Беспорядочно разбросанные деревянные одноэтажные дома лишены самых элементарных жизненных удобств. Особенно болезненна для Токио одна из самых трудноразрешимых проблем большого города — проблема транспорта.

Токио широко разбросан по побережью бухты. Он окутан плотной стеной копоти, чада и пыли. Тысячи фабричных труб ежедневно, ежечасно выбрасывают гарь. Ни в одном городе мира, пожалуй, нет такой копоти, столь губительной для человека и для зеленых насаждений — на центральных улицах деревья чахнут и погибают.

Столица реконструируется. Цены на землю, особенно в центре, взвинчены баснословно, и город растет главным образом в высоту. За последние годы улицы значительно обновились. Положительную роль в этом сыграли проведенные здесь Олимпийские игры, которые потребовали расширения проспектов и строительства новых магистралей. В центре города возводятся новые здания акционерных компаний и крупных фирм. Выглядят они еще внушительнее, нежели их заокеанские собратья: японцы обращают большое внимание не только на внешнюю, но и на внутреннюю отделку помещений, используют строительные материалы высокого качества, искусно подбирают цвета.

Центральные улицы Токио достаточно широки и могут пропускать большие потоки транспорта, но они запружены до отказа мчащимися машинами самых разных марок. На особенно опасных перекрестках стоят столбики с раскрашенными досками, на которых указывается число жертв за прошедший день. Это — своеобразное предупреждение: водители и пешеходы, будьте осторожны!

Школы в Японии чаще всего размещены в старых двухэтажных, ничем не примечательных зданиях. Однако возле каждой — хорошо оборудованная спортивная площадка.

Мы нанесли визит известному общественному деятелю, лауреату Международной Ленинской премии Каору Ота. Общительный, остроумный, живой, он сразу начал рассказывать нам о своих впечатлениях от поездки в Советский Союз.

— Скоро в Хиросиме и Нагасаки, — сказал затем Каору Ота, — состоится традиционная конференция сторонников мира, куда соберутся представители многих стран, в том числе и Советского Союза. Она будет посвящена борьбе народов против агрессии США во Вьетнаме. Уверен, что ваша делегация, как всегда, внесет достойный вклад в успех конференции…

Американская война во Вьетнаме, засилье американской военщины в Японии очень тревожат широкие круги японской общественности. И японские патриоты активно борются за мир. Взять, к примеру, такую общественную организацию, как Гэнсуйкин, штаб которой мы посетили.

За последнее время она окрепла, расширила связи с массами и превратилась в влиятельную политическую силу в Японии. Главная опора Гэнсуйкин — профсоюзное объединение СОХИО, насчитывающее в своих рядах более 4 миллионов человек, и Социалистическая партия Японии. Гэнсуйкин поддерживают также Всеяпонский крестьянский союз, Совет женщин, объединения врачей, юристов, художников, профессоров, преподавателей и студентов университетов.

Один из руководителей Гэнсуйкин рассказал нам о многообразной деятельности этой организации, в частности познакомил с опытом движения «Народное голосование за мир». Гэнсуйкин поставила своей целью: собрать до 30 миллионов подписей под петицией, призывающей прекратить агрессию США во Вьетнаме, не допустить ядерного вооружения Японии. В сборе подписей принимают участие широкие круги населения, в первую очередь рабочие, служащие и крестьяне.

* * *

Мы побывали в порту Сасебо, в городах Нагасаки, Хиросима, Осака, Киото, Сидзуока, Яйдзу и, наконец, в знаменитом своими историческими памятниками Никко.

Сасебо — небольшой порт. Он расположен на берегу красивой бухты, которая окаймлена горами, покрытыми густым лесом и кустарником. Скрытая от глаз, тихая, уютная гавань фактически оккупирована американцами. Они используют ее как перевалочную базу, а также для ремонта своих военных судов.

Несколько лет назад сюда стали заходить американские атомные подводные лодки. Общественность портового города с возмущением заявила протест, провела митинги и демонстрации. Но, несмотря на это, американская военщина продолжает получать от японских властей разрешение на свои опасные визиты в Сасебо. Естественно, что гнев и тревога японцев в связи с этим нарастают.

В японской жизни немало парадоксов. И здесь, в Сасебо, мы увидели, с одной стороны, многолюдные митинги, собрания, демонстрации, призывающие к тому, чтобы американцы убирались вон из города, а с другой — на широко открытых дверях ресторанов, кабачков, магазинов надписи: «Приветствуем дорогих американских солдат и офицеров». Бизнес есть бизнес! Мы подумали об этом не только тогда, когда прочитали столь гостеприимные приглашения. Известны вещи посерьезнее: при участии японцев американцы снаряжают свои самолеты и корабли, направляющиеся в сторону Вьетнама; 90 процентов напалма, которым сжигали заживо вьетнамских женщин, стариков, детей, поставляла Япония…

Вечером мы встретились с представителями общественности Сасебо. Абэ Кухинито — видный деятель Гэнсуйкин — рассказал о том, как жители города ведут борьбу под лозунгом превращения Сасебо из военного города в мирный. На встречу пришел и известный профессор Иноуэ Кэндиро, чтобы приветствовать первых советских людей в их порту; до сих пор в Сасебо не было ни одной советской делегации: иностранные гости редко посещают этот порт.

Профессор Иноуэ Кэндиро с грустью рассказал о том, что в минувшую войну погиб его единственный сын.

— Я всеми силами ненавижу войну, — сказал профессор, — и решительно протестую против американской агрессии во Вьетнаме, против того, чтобы в какой-либо мере использовали в этих целях и Японию. Я буду до конца своих дней бороться за сотрудничество с советским народом, за установление прочного мира…

Утром у городской ратуши Сасебо состоялся большой митинг, посвященный маршу мира, который продолжался 37 дней и закончился в Хиросиме. Митинг начался с коротких выступлений, в которых призывали положить конец войне во Вьетнаме, вывести из Сасебо американский военный флот. Затем демонстранты прошли по улицам города и направились навстречу другой колонне, которая в это же время вышла из Нагасаки. Возглавил марш мира видный профсоюзный деятель Ямасита Хиробума. Через каждые 25 километров участники марша сменяли друг друга. К концу пути колонна демонстрантов насчитывала уже сотни тысяч человек. Во всех крупных городах и населенных пунктах демонстранты устраивали митинги и собрания, разъясняли людям цели и задачи своего марша, призывали принять участие в борьбе за мир.

В пригороде Сасебо мы побывали на рисовых полях, разбросанных лоскутками по всей прибрежной полосе. Некоторые участки размещены террасами по склонам гор.

Земли для возделывания здесь мало, и используется она по-хозяйски, с любовью и невероятным старанием.

Июнь — самая страдная пора. С утра до глубокой ночи под палящими лучами солнца трудятся японские крестьяне на полях. Редко кто разогнет спину и поднимет голову, чтобы взглянуть на мелькнувший мимо поезд. Все их внимание зеленым кустикам, корни которых нужно хорошенько упрятать в грунт, как следует обработать. Пройдет немало времени, прежде чем высаженная рассада станет тугими рисовыми метелками. Много, много раз крестьяне пройдут по рядам высаженной рассады, поднимут упавшие кустики, уменьшат количество воды на поле или, наоборот, прибавят, уберут пробивающиеся сорняки, разбросают подкормку. И если не промчится тайфун и не произойдет какого-либо другого стихийного бедствия, можно ждать доброго урожая. Тогда крестьянин сможет расплатиться за полученные в кредит сельскохозяйственные машины, уплатить налоги, всякого рода сборы и обеспечить себя пропитанием.

Путь из Сасебо в Нагасаки лежал вдоль побережья Тихого океана. Асфальтовая лента круто петляет среди лесов и гор, то поднимается вверх, то спускается вниз. Вдоль дороги мелькают броские указатели: отель, где можно остановиться, ресторан, магазин… Иногда дорога ныряет в туннель, тянущийся на десятки метров, причем не сразу чувствуешь изменение в освещении: мягкий желтый свет туннеля не раздражает зрения. В местах, где возможны обвалы, японцы ставят сетки и цементируют их. Кое-где для крепления грунта высеиваются специальные травы с мощной корневой системой.

Всем известно, что Нагасаки — крупный порт, играющий немалую роль в экономике страны; здесь расположен один из самых больших доков, где строят современные океанские суда.

Известно и другое…

9 августа 1945 года американцы сбросили на Нагасаки атомную бомбу. В радиусе 5 километров погибло более 70 тысяч человек и примерно столько же было ранено, обожжено, отравлено.

О трагедии Нагасаки напоминает монумент, установленный в центре города в 1955 году. Это огромная бронзовая фигура рабочего, одна его рука обращена к небу, другая отставлена в сторону. По-разному воспринимают эту скульптуру туристы. Но основная идея памятника — предостережение и призыв к живущим не допустить повторения атомной катастрофы выражена скульптором достаточно ясно.

В торжественной обстановке состоялась церемония передачи советского медицинского оборудования для госпиталя в Нагасаки. Мэр города господин Судзута, подчеркнув, что жители Нагасаки издавна питают теплые, сердечные чувства к русскому народу, поблагодарил за ценный дар и заявил: дружба между нашими странами должна крепнуть и развиваться.

Беседа с японскими врачами показала, что они мало знают о достижениях советской медицины. Видимо, потому, что советская медицинская литература мало переводится на японский язык. Для наших коллег, например, было неожиданностью узнать, что у нас развита сердечно-сосудистая хирургия, успешно разрабатывается проблема пересадки органов и тканей, созданы «умные» аппараты, которые позволяют сшивать кровеносные сосуды мельчайшего диаметра.

С понятным волнением мы въезжали в Хиросиму.

Сейчас невозможно представить себе размеры катастрофы, происшедшей, когда президент США Трумэн дал приказ военно-воздушным силам США сбросить на этот город атомную бомбу. Трудно представить бушевавшее над Хиросимой море огня, в котором погибло 240 тысяч человек.

Уже не раз писалось о том, что самый страшный памятник многострадальной Хиросиме — тени погибших на стенах домов и железобетонных перилах мостов. За какие-то доли секунды люди, попавшие в сферу действия атомного огня, исчезли, превратились в ничто. Остались только их тени, остались навечно… И пусть эти тени служат предостережением тем, кто содействует агрессивным планам американской военщины.

На месте взрыва атомной бомбы разбит молодой парк, воздвигнут памятник жертвам бомбардировки, сооружен музей. Его экспонаты в какой-то мере дают представление о происшедшем. Художники воспроизвели картину невиданного в истории разрушения: скрученные металлические конструкции мостов, трупы людей, остовы разрушенных зданий…

Мэр Хиросимы господин Хамаи показал нам еще один памятник жертвам атомной бомбардировки — круглый столбик высотой сантиметров пятнадцать и толщиной в три сантиметра, выточенный из слоновой кости. На нем бусинки иероглифов, имена тысяч и тысяч погибших от атомной бомбардировки. Прочитать их можно лишь через сильное увеличительное стекло.

Мы прошли по молодому парку, разбитому заботливыми руками жителей Хиросимы. Деревья для парка были присланы из многих стран. У плантации благоухающих белых роз дощечки с надписями: «Будем выращивать розы и сохранять мир»… И снова памятник — в память погибших детей, воздвигнутый на средства, собранные детьми. Сделан он в виде округлого конуса, на вершине которого — тонкая фигура девочки с журавликом в руке. «Пусть во всем мире будет мир — это наш призыв, наша клятва» — высечено на памятнике.

Когда расцветает сакура, у памятника особенно многолюдно. Юноши, девушки, старики и дети не забывают положить к его подножию пышные букеты сакуры.

Жизнь есть жизнь. Она снова кипит на улицах обновленной Хиросимы. Оставшиеся после атомного взрыва остовы зданий снесены почти все, кроме одного — бывшей торговой палаты. Оно стоит на берегу реки как напоминание потомству о разыгравшейся здесь трагедии.

Город живет сложной и противоречивой жизнью. Из стекла и алюминия воздвигаются современные здания торговых предприятий, банков, гостиниц. И в то же время тысячи граждан продолжают ютиться в хижинах, построенных из старых ящиков. В этих трущобах особенно остро ощущается нищета и бедность обездоленных. В домиках нет ни водопровода, ни канализации. Тусклое освещение. Улочки настолько узки, что по ним с трудом могут пройти двое.

В госпитале, где лечат людей, пострадавших от последствий атомного взрыва, главный упор сейчас делается на борьбу с развивающимся малокровием и рубцами, наиболее частыми спутниками лучевой болезни. В госпитале установлено советское оборудование, полученное им в 1965 году. Наша общественность собрала тогда более 50 тысяч рублей на приобретение новейших диагностических приборов и аппаратов, которые помогли японским врачам сделать немало добрых дел.

Несмотря на то, что за жизнь каждого больного ведется борьба, в Хиросиме ежегодно умирает до тысячи человек, страдающих лучевой болезнью.

Есть здесь и госпиталь, содержащийся на средства американцев, где работают только американские врачи. Они тщательно исследуют пострадавших, наблюдают за ними, регистрируют у них отклонения от нормы и… фактически оставляют без реальной помощи. Более того, американские врачи скрывают от своих японских коллег результаты исследований, препятствуют им в ознакомлении с полученными данными для совершенствования методов лечения лучевой болезни.

Известный общественный деятель, редактор журнала «Сатердей ревью» Норман Казенс, посетивший Хиросиму, писал:

«Мы имеем дело с парадоксальным фактом, когда наши учреждения расходуют тысячи долларов, чтобы обследовать человека, страдающего лучевой болезнью, но не жертвуют ни одного цента на его лечение…»

Последствия атомной катастрофы в Хиросиме не изгладились в памяти людей, хотя кое-кто заинтересован в том, чтобы о них забыли. Свидетельство тому — недавно построенный в Хиросиме огромный роскошный бар. Под оглушительное завывание джаза и улюлюканье полупьяной американской матросни «актрисы» демонстрируют стриптиз на американский манер.

Незабываемое впечатление оставляет Киото — древняя столица Японии. В течение многих столетий здесь находилась резиденция японских императоров. Изумительный по форме, ажурный, удачно вписанный в окружающий ландшафт дворец высится на берегу залива. Сейчас здесь музей.

Киото больше, чем какой-либо другой город, сохранил особенности национальной культуры, восходящие к глубокой древности. Две тысячи храмов, дворцы, школы гейш, произведения древнего искусства, исторические документы, церемониальные одежды…

Наш приезд в Киото совпал с прибытием туда государственного секретаря США Дина Раска. Господин Хасимото — заместитель председателя совета профсоюзов Киото — только что вернулся с аэродрома и взволнованно рассказал нам:

— Вы, конечно, догадываетесь, господа, какую встречу мы оказали господину Раску. Дело в том, что — как мы считаем — Раск приехал затем, чтобы добиться еще большего участия Японии в войне с Вьетнамом. Вот поэтому мы и решили достойно встретить его!

Господин Хасимото то и дело вынимает платок, вытирает вспотевшее лицо и шею: в Киото очень жарко.

— Нам разрешили присутствовать на аэродроме. Туда направилась большая колонна демонстрантов. Шли мы спокойно. Полиция настороженно следила за нами, но повода вмешаться у нее не было. Только подойдя к аэровокзалу, мы высоко подняли транспаранты с надписями: «Раск, вон из Японии!», «Американцы, прекратите грязную войну во Вьетнаме!» и все стали громко скандировать эти слова. Встреча американца была скомкана. Его поспешили усадить в машину и увезти под усиленным эскортом полицейских. Правда, и нам досталось. Полицейские набросились на нас с дубинками, бомбами со слезоточивым газом. Восемь человек были арестованы. Но мы своего добились!

Мы воочию убедились, что и тихий Киото стал ареной бурной политической борьбы.

Вечером вновь в дорогу. Суперпоезд, курсирующий на линии Осака — Токио, развивает скорость до 200 километров в час. Обтекаемый, цельнометаллический состав комфортабелен и удобен, вращающаяся стеклянная дверь, открываемая фотоэлементом, мягкие кресла, полы, застеленные синтетическими коврами, широкие окна, кондиционированный воздух.

Проезжаем самую высокую гору в Японии — Фудзияма. Чаще всего она скрыта за облаками, но нам повезло — мы видели эту национальную святыню японского народа.

У причала городка Яйдзу разгружают рыбацкие суда. Вручную и кранами поднимают тонны выловленного тунца. Тушки полуразделаны. В таком виде рыба сортируется тут же, на пристани, и развозится по маленьким кустарным предприятиям для дальнейшей переработки. Мы посетили одно из таких предприятий. Нам показали готовые, разделанные бруски спрессованной рыбы, которую готовят к отправке на рынок. Хозяин предприятия — уже немолодой японец, побывавший в плену в Советском Союзе, охотно рассказывает о своем производстве, называя его «семейной фабрикой».

О Яйдзу, вероятно, никто в мире ничего не услышал бы, если бы не одно событие, известие о котором облетело весь мир.

В ночь на 1 марта 1954 года на небольшом японском рыболовецком судне, находившемся близ Маршалловых островов, шла обычная работа. Вдруг в кромешной тьме ночи рыбаки увидели вспышку света невероятной силы. Свет был настолько резким и сильным, что рыбаки невольно закрыли глаза ладонями, закричав от боли. Чудовищный грохот потряс небо. Некоторое время спустя на шхуну посыпался мелкий серый песок. За несколько минут все покрылось слоем мельчайшей пыли, похожей на рисовую пудру… Вскоре мир узнал: в Тихом океане, возле Маршалловых островов, американцы без предупреждения взорвали водородную бомбу. Так японцы в третий раз пострадали по вине своих американских «друзей». Из двенадцати рыбаков, получивших лучевую болезнь, особенно пострадал радист Кубояма. Несмотря на все принятые меры, спасти его не удалось.

Мы побывали на кладбище, где похоронен Кубояма, побеседовали с вдовой умершего, рано постаревшей женщиной, работающей на консервной фабрике. Она до мельчайших подробностей помнит тот день, когда Кубояма вернулся с последнего лова. — Когда его свели на берег, — рассказывала она, — он сразу потерял сознание. Его отправили в Токио. Поехала и я с ним. Почти полгода мучился мой муж, борясь за жизнь, но с каждым днем сил у него становилось все меньше. В последние дни его подкрепляло лишь сознание, что наше горе разделили не только друзья-рыбаки, но и все честные люди мира. Мы тогда получали — да я и сейчас еще получаю — много писем. Я благодарю всех, кто принял такое участие в нашей беде. Очень хочу, чтобы ни одна женщина не потеряла больше мужа или сына, не пережила того, что пришлось пережить мне.

Ежегодно жители Яйдзу устраивают митинги и демонстрации, отмечая тот памятный день, когда в порт вернулось рыбацкое судно, покрытое смертоносным пеплом.

Посетив Японию, мы собственными глазами увидели накал классовых битв, политической борьбы, потрясающей страну от Токио до Хиросимы, познакомились с мужественными людьми, полными решимости добиться мирного и демократического будущего для своей родины.

ПО БЕЛЬГИИ

Стюардесса нашего лайнера объявила — пересекаем границу Бельгии. Внизу плыла очень зеленая земля, аккуратнейшим образом разлинованная полосками и квадратами спеющих хлебов, густо опутанная сетью дорог и так заселенная — это сверху особенно видно, — что местами города ее как бы переходят один в другой.

Бельгия. Вот она какая… В Питере в дни первой мировой войны, когда армия кайзера Вильгельма II напала на Бельгию, я вместе с другими ребятами во дворе распевал вслед за взрослыми песенку:

Бельгия, Бельгия, жаль мне тебя!

Бельгийцы. Это слово произносилось с уважением, и к нему непременно добавлялось: «славные», «стойкие» или «мужественные». Нетленна страница истории, рассказывающая о том, как небольшой народ грудью встал на защиту своего отечества и показал высокий героизм в борьбе с врагом. Защитники крепости Льеж взорвали плотины, с тем чтобы ценой гибели полей и поселков задержать продвижение немецких полчищ.

В 1940 году вооруженный до зубов гитлеровский вермахт снова напал на Бельгию. Война и теперь пришла в страну с берегов Рейна и Мозеля. На этот раз буржуазия во главе с королем Леопольдом III сдала страну на милость победителя. Страну, но не народ. Народ продолжал героическое сопротивление, возглавляемое коммунистами, и бельгийские патриоты вписали не одну героическую страницу в историю движения Сопротивления. Здесь действовали и русские военнопленные, бежавшие из концлагерей. Была даже целая партизанская бригада из русских под командованием И. А. Дядькина, известного бельгийцам под кличкой Ян Бос.

Все это вспомнилось нам — делегатам Советского Комитета защиты мира, пока самолет снижался над аэропортом Брюсселя.

Бельгия — государство «размером с носовой платок», как шутят сами бельгийцы (300 километров на 200). Однако, когда позже я мысленно подводил итоги поездки, мне кажется, что и в этой маленькой стране за короткое время удалось повидать многое.

Мы прибыли в страну не в очень благоприятное время. В стране бушевали страсти по поводу перебазирования в Бельгию штаба НАТО. Опасная война, разожженная Израилем, полыхала на Ближнем Востоке. Под бомбами агрессоров продолжал бороться за свободу многострадальный Вьетнам. И где-то совсем близко от Бельгии, на берегах Рейна, вновь разгорались реваншистские аппетиты.

Все эти и многие другие проблемы волнуют и тревожат бельгийцев. Волею судеб их страна — в центре водоворота событий в Европе. Известно, что Бельгия оказалась втянутой в целый ряд западных блоков, союзов и объединений, которые мало что ей дают, но вяжут по рукам и ногам. Она участник НАТО, член Бенилюкса — таможенного и экономического союза трех стран, член Европейского объединения угля и стали, член Европейского экономического сообщества, штаб-квартира которого находится в Брюсселе. И у людей невольно возникает вопрос — не слишком ли велико для маленькой Бельгии бремя всех этих союзов и блоков?

Вхождение Бельгии в «общий рынок», детище международных монополий и трестов, привело к усилению небольшой кучки магнатов, связанных с иностранными, и прежде всего с американскими, монополиями, и дальнейшему разорению сотен мелких и средних бельгийских предприятий, особенно в текстильной и угольной промышленности.

Одновременно с завозом угля из-за границы растут горы непроданного угля, добытого в шахтах Бельгии, а это приводит к закрытию шахт, сначала на юге, в Боринаже, Турне, Шарлеруа, а затем и в областях Льежа и Кампины. Целые области как бы вымирают, закрываются предприятия по обработке угля. Угроза нависает и над металлургическими заводами. Протестуя против антинациональной политики правящих кругов Бельгии, рабочий класс отвечает мощными забастовками, захватом заводов, подлежащих закрытию. Их действия широко поддерживает прогрессивная общественность.

Мы решили посетить замороженный «угольный» район Боринаж, и друзья организовали такую поездку. В район Боринажа прибыли вместе с известной общественной деятельницей Изабеллой Блюм. Взору сразу же открылось грустное зрелище — полупустынные улицы и дороги. Мрачные здания закрытых фабрик и заводов, унылые фигуры шахтеров. За короткое время эти места покинули 27 тысяч оставшихся без работы горняков.

— Здесь я родилась, выросла, начала жизнь, — сказала Изабелла Блюм. — Не верится, что можно умертвить богатый край, остановить жизнь. А ведь умерщвляют…

Изабелла Блюм — пожилая, но очень энергичная и волевая женщина. Она давно связала свою судьбу с движением за мир. В юности учительница истории в школе, она оказалась свидетельницей того, как полчища Вильгельма II в августе 1914 года растоптали Бельгию. Такое забыть нельзя. И с тех пор Блюм отдает все свои силы делу мира. Ее не сломили ни преследования, ни травля. На заседаниях бельгийского парламента, на рабочих собраниях, на митингах звучат ее страстные, боевые речи истинной патриотки.

Председатель Бельгийского союза мира, член Президиума Всемирного Совета Мира Изабелла Блюм внесла большой вклад в дело укрепления мира и дружбы между народами Бельгии и СССР. В 1972 году Советское правительство наградило ее орденом трудового Красного Знамени.

Едем в Монс — промышленный центр района. По дороге видим, как бульдозеры рвут на части поля деревни Касто, укатывают катками полосы будущих дорог, везут тяжелые железобетонные плиты. Тут открывается другая трагедия. Землю высвобождают, чтобы возвести огромные коробки здания под штаб-квартиру НАТО. Строителей торопят, работы ведутся днем и ночью, натовские хозяева, выдворенные из Франции, хотят побыстрее обосноваться на новом месте. Что им до бурных протестов бельгийской общественности? Стоит ли церемониться с какой-то Бельгией? Кто в силах заступиться за жителей Касто, которых бесцеремонно гонят с родных мест? Тех, кто посговорчивей, берут на черную работу по обслуживанию многочисленной челяди, прибывшей сюда вместе с высокопоставленными чиновниками НАТО. Говорят, больше всего понаехало западных немцев. «Третье за столетие вторжение немецкой армии», — горько шутили бельгийцы.

После поездки в Боринаж у нас состоялась встреча с группой бельгийских сенаторов и депутатов парламента.

В ходе встречи был откровенный обмен мнениями по вопросам политической ситуации в Европе. Социалист Анри Ролен, в прошлом председатель сената, видный политический и государственный деятель, высказался в поддержку идеи упразднения обеих существующих в Европе военных группировок (НАТО и Варшавского договора) и замены их общеевропейской системой коллективной безопасности.

Депутат парламента Роллан Жилле, далекий по своим взглядам и убеждениям от коммунизма, тоже придерживается реалистического взгляда на вещи. Он высказался в том духе, что необходимо учитывать итоги второй мировой войны, и поэтому надо, чтобы все европейские государства признали линию Одер-Нейсе в качестве западной границы Польши.

Сенатор де Баэк, подводя итоги дружественной беседы, подчеркнул: «Все бельгийцы искренне желают мира. Такая небольшая страна, как Бельгия, не может иметь далеко идущих претензий. Горький исторический опыт обязывает нас стремиться к сохранению мира». Касаясь проблем НАТО, де Баэк заметил, что, хотя раньше многие бельгийцы верили в существование «советской угрозы», сейчас положение существенно изменилось. Подавляющее большинство членов парламента считают Советский Союз великой миролюбивой державой.

Большое впечатление произвели на нас встречи с общественностью Шарлеруа и Куртрэ, в ходе которых мы долго и откровенно беседовали.

Казалось бы, Бельгия и СССР расположены не так уж далеко друг от друга, и возможности для взаимной информации имеются. Тем не менее многое из того, что мы рассказывали, было для наших собеседников чуть ли не откровением.

Нам часто задавали вопросы о положении женщин в Советском Союзе. И многим из наших собеседников трудно было поверить, что никакой дискриминации женщин при приеме на работу и в учебные заведения у нас нет, что их труд оплачивается наравне с мужским, в соответствии с занимаемой должностью. А когда мы сообщили, что больше 50 процентов советских врачей — женщины, это вызвало всеобщее восхищение. Меня нередко спрашивали, как врача, сколько стоит та или иная операция, сделанная в больнице, сколько должен платить за лекарства и уход больной, находящийся на стационарном лечении. Правда ли, что большинство советских женщин рожают в больнице? Вопросы сыпались, как из мешка. И мы старались ответить на них возможно более конкретно и обстоятельно.

В поездке в Льеж нас сопровождала неутомимая Рози Орлендер — генеральный секретарь Бельгийского союза защиты мира. Маленькая женщина с тонкими чертами выразительного лица покорила нас с первого взгляда радушной улыбкой, доброжелательностью, искренностью. Ей хочется, чтобы мы как можно больше осмотрели, лучше узнали ее страну. И когда кто-то пошутил, что не мешало бы предусмотреть часик-другой и для сна, она ответила: «Что вы, господа, разве в таких поездках думают об отдыхе?! Когда я была в Советском Союзе, я спала еще меньше, чем вы у нас».

Льеж — большой промышленный город, известный своими революционными традициями. Это центр тяжелой индустрии Бельгии. Несмотря на то, что немало заводов и фабрик находятся в черте города, вы их почти не замечаете: так много здесь зелени и воды.

Мы посетили в Льеже «коммуну» — район, где живут рабочие металлургических заводов. Во главе «коммуны» стоит молодой энергичный бургомистр Андре Коолз. Ему 40 лет, он депутат парламента, социалист. Его отец, бургомистр той же «коммуны», погиб в немецком концлагере. Андре Коолз — энтузиаст благоустройства района, изыскивает средства (а это нелегко) для строительства жилых домов, школ, больницы. По тому, как относятся к нему люди, видно, что бургомистр в городе популярен. «Я хочу выполнить завет моего отца, — говорил нам Коолз, — строить возможно больше домов для рабочих, дать им возможность жить в сносных условиях, растить и обучать детей. Конечно, мы не можем предоставлять рабочим квартиры бесплатно, как это делается у вас, но кое-чего мы все же добились…»

Бургомистр охотно согласился показать нам рабочие районы города. В большом комплексе жилых зданий выделяется белый трехэтажный дом для престарелых — гордость «коммуны». Пожилые рабочие, у которых нет родственников, живут здесь в отдельных комнатах, на полном обеспечении. За это они должны вносить администрации определенную сумму из своей пенсии.

— Деньги на строительство дома престарелых, — рассказывает Андре Коолз, — мы всеми правдами и неправдами «выколотили» из администрации завода. Кроме того, получаем небольшие отчисления от профсоюзов. Планируем строительство спортивных сооружений, детских площадок, школ…

В другом рабочем районе Льежа мы посетили построенную на средства профсоюзов поликлинику и стационар на 60 коек для рабочих. Доктор Дельвини с гордостью познакомил нас с планировкой медицинского центра. Для того чтобы осуществить это строительство, ему пришлось потратить неимоверно много сил и здоровья. «Я удовлетворен тем, что сделал для рабочих, — сказал Дельвини, — но повторить что-то подобное я был бы уже не в состоянии. Вы представить себе не можете, как это у нас трудно».

После обхода больничного комплекса мы обменялись мнениями по многим интересовавшим нас вопросам, в том числе и специальным, медицинским. Оказалось, доктор Дельвини — уролог. Он тепло вспоминает свои встречи с советским урологом профессором Фрумкиным, который несколько лет назад посетил его больницу, присутствовал на операциях и подарил ему свою монографию.

Поздно вечером вернулись в Брюссель.

Два последних дня наши гостеприимные хозяева отвели для знакомства со столицей Бельгии. Незабываемое впечатление производит знаменитая площадь Гранд-Плас с ее замечательным ансамблем зданий, с ее всемирно известной городской ратушей и причудливой башней, выстроенными в средние века. Нельзя было, конечно, и отказать себе в удовольствии полюбоваться на фонтан «Маннике-Пис», установленный на углу улиц Рю де Евтюв и Рю де Шен. Это бронзовая фигура мальчика, который с удовольствием пускает струйку в резервуар. Этот мальчуган со своей неиссякаемой струйкой для Брюсселя то же, что волчица для римлян или сидящая на камне русалочка для жителей Копенгагена. Существует немало легенд, поясняющих необычный монумент. Говорят, что когда-то Брюссель был осажден скрытно подобравшимся противником. И вот рано утром, когда все крепко спали, маленький мальчик вышел на крыльцо. Вышел и увидел, что в город вот-вот хлынут вражеские войска. Мальчик закричал, поднял тревогу. Город был спасен! В честь этого события будто бы и был сооружен фонтан «Маннике-Пис».

…Смотришь днем на жизнь Брюсселя и кажется, что все обстоит благополучно, все чем-то заняты, куда-то спешат. Оживленное движение. Масса туристов. Бойкая торговля. Но вот приходит вечер, и облик города меняется. По улицам бродят в поисках пищи безработные. А рядом с центром, в переулках — освещенные окна. Окна-витрины. За ними сидят и лежат полуодетые женщины. Вяжут. Читают комиксы. Просто глазеют на улицу: это товар. Слоняются по тротуарам разрумяненные молодые люди. Это тоже товар. Неторопливо, парами ходят полицейские. Закон охраняет и эту торговлю. Спрос на «живом рынке» растет: натовские офицеры денег не жалеют. Оживление! А мне вспомнились пустынные улицы умирающих индустриальных районов…

* * *

Помимо деловых контактов со своими коллегами за рубежом, участия в научных конференциях мне, как ректору МОЛМИ, довелось вести постоянную работу в международных медицинских организациях, в частности представлять нашу страну в качестве эксперта во Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), являющейся одним из специализированных учреждений Организации Объединенных Наций. С помощью ВОЗ медики более чем 120 стран объединяют свои усилия в борьбе за здоровье людей во всем мире. С 1957 года СССР и другие социалистические страны принимают активное участие в ее работе.

Главное внимание Всемирная организация здравоохранения сосредоточивает ныне на решении проблем, имеющих жизненное значение для многих, особенно слаборазвитых, стран и требующих совместных усилий и согласованных действий. Речь идет о постановке здравоохранения, проведении санитарных и противоэпидемических мероприятий, о ликвидации таких заболеваний, как холера, оспа, малярия, паразитарные тифы, туберкулез, о борьбе с загрязнением окружающей среды. Для многих стран мира среди важнейших проблем — охрана материнства и детства, сестринское дело, социальная и профессиональная гигиена, подготовка специалистов — медиков, санитарное просвещение. Все это также входит в круг повседневных забот Всемирной организации здравоохранения.

С 1958 года ВОЗ проводит в жизнь широкую международную программу совместных исследований, координацию работ, помогающую медикам различных государств пополнять знания в области насущных проблем медицины и общественного здравоохранения, обмениваться накопленным опытом.

Из всего многообразия решаемых организацией проблем я хотел бы выбрать те, которые касаются обучения студентов — будущих врачей. С моей точки зрения, они имеют очень важное значение.

Запомнился симпозиум, который проходил во французском городе Нанси. Там были подробно обсуждены пути и средства преподавания профилактической медицины. Подчеркивалось, что единство лечебной и профилактической медицины, углубление объема знаний в области социальной медицины становятся сейчас насущной задачей. Широкий обмен опытом, методами преподавания профилактических аспектов медицины и особенно опыт Советской страны, где профилактика заболеваний стала основой всей постановки народного здравоохранения, бесспорно помогли развитию обучения профилактике во многих медицинских учреждениях мира.

Сегодняшний врач должен знать о влиянии, которое оказывают на человека условия его жизни, труда и быта, экономические и социальные факторы. Без этого правильно подойти к сегодняшним задачам здравоохранения невозможно.

Проблемы, обсуждавшиеся на симпозиуме в Нанси, нашли отражение и в дальнейшей работе ВОЗ. Так, в 1966 году в Лиссабоне состоялся симпозиум по вопросам подготовки врачей общественного здравоохранения. Были рассмотрены различные системы общественного здравоохранения в Европе, причем особый интерес представила та часть симпозиума, которая была посвящена работе медицинских школ, методам обучения и преподавания. Первостепенное значение приобретают эти проблемы для развивающихся стран Африки и Азии, где медицинские учебные заведения создаются впервые. И организация достаточно эффективной помощи этим странам в рамках ВОЗ является важной общественно-политической задачей.

Многие участники симпозиума особо подчеркнули ту мысль, что непременное условие успешного решения задач общественного здравоохранения — это создание условий жизни, необходимых для поддержания здоровья и нормального физического развития человека. На симпозиуме отмечалось, что в СССР и социалистических странах государство берет на себя полную ответственность за обеспечение населения всеми видами медицинского обслуживания. Медицинская помощь каждому человеку осуществляется здесь бесплатно, причем упор делается именно на профилактику заболеваний. В этом сказывается преимущество строя, для которого нет ничего важнее здоровья человека.

Один из аспектов деятельности Всемирной организации здравоохранения — объединение усилий для более эффективного использования статистических данных в деле общественного здравоохранения. В Бельгийском институте гигиены и здравоохранения было проведено международное совещание с участием ведущих преподавателей статистики и эпидемиологии, организаторов здравоохранения и клиницистов. Причем главное внимание уделялось вопросу о месте этих дисциплин (статистики, эпидемиологии, социальной гигиены) в подготовке будущих врачей. Для специалиста в области здравоохранения статистика является основным методом, которым он пользуется в целях учета заболеваемости, определения эффективности применяемых методов профилактики и лечения, оценки и прогнозирования нужд здравоохранения. Проблема эта особенно остро стоит в недавно освободившихся странах, уступая «пальму первенства» в промышленно развитых странах проблеме эпидемий неинфекционных заболеваний, связанных с применением токсических веществ в промышленности и сельском хозяйстве, загрязнением воздуха, ионизирующей радиацией, а также с бесконтрольным расширением сферы применения фармацевтических препаратов.

Вопросу о будущем специального образования в Европе были посвящены заседания медиков в Копенгагене в 1967 и 1968 годах. Речь шла о принципах дальнейшего улучшения медицинского образования, с тем чтобы в его системе смогли найти свое место новые отрасли знаний. Участники обсуждения пришли к важным выводам о необходимости более тесной координации в преподавании основных медицинских дисциплин, объединения этих дисциплин с социальными и другими науками. Обращалось внимание на необходимость такой подготовки студентов, которая обеспечивала бы выработку подлинно научного подхода к оценке получаемых данных, понимание проблем здоровья и болезни в обществе, факторов, способствующих или препятствующих их решению.

При обсуждении этого вопроса был освещен опыт медико-биологического факультета 2-го Московского медицинского института, готовящего высококвалифицированных специалистов, главным образом по таким дисциплинам, как молекулярная биология, генетика, радиобиология, биофизика, биохимия и т. д. Доклад советского представителя об этом опыте вызвал всеобщий интерес.

До сих пор я вел речь о проблемах, касающихся улучшения подготовки будущих врачей, совершенствования их профессионального уровня. Но есть и другая сторона дела — охрана здоровья самих студентов. И эта проблема также не осталась вне поля зрения ВОЗ.

На одном из симпозиумов, где мне довелось быть заместителем председателя, на обсуждение экспертов был поставлен вопрос об организации быта и медицинской помощи студентам в университетах. Как живут, учатся, питаются и отдыхают студенты-медики, какая забота проявляется об их здоровье, — для многих стран это острые и больные вопросы.

На заседаниях симпозиума мы выступали за создание специальных служб охраны здоровья студентов, которые обеспечивали бы их медицинское обслуживание, способствовали подготовке здоровых, энергичных и знающих кадров, особенно в развивающихся странах. Были подробно обсуждены объем деятельности служб охраны здоровья студентов, а также характер их работы, включающей медицинское обследование абитуриентов, периодические осмотры студентов. Много полезного говорилось о гигиене внешней среды и соблюдении правил безопасности в высших учебных заведениях, о формах медицинского обслуживания (как амбулаторного, так и стационарного), вопросах питания, борьбе с инфекционными болезнями среди студентов.

С большим вниманием участниками симпозиума было выслушано сообщение о том, что в СССР службы охраны здоровья молодежи находятся в сфере постоянных забот партии и государства, которые делают все для обеспечения плодотворной учебы и физической закалки студенчества.

Многолетний опыт работы в международных медицинских организациях глубоко убеждает меня в том, что совместная целеустремленная борьба медиков многих стран за здоровье людей планеты, за улучшение условий их существования может принести и приносит положительные плоды. Мы щедро делимся опытом постановки медицинского образования, медицинской науки в нашей стране, оказываем большую и бескорыстную помощь развивающимся странам. Да иначе и быть не может.

* * *

Завершая свой рассказ о встречах и контактах за рубежом (конечно, речь шла только о некоторых, наиболее запомнившихся поездках), я снова возвращаюсь к заботам и делам института. Сколько их, этих забот и дел…

V. ЭСТАФЕТА СЛАВНЫХ ТРАДИЦИЙ