— Еще раз меня так назовёшь, животное… — Большой палец взвел курок. — Нюхай ткань.
Кровавый снова зарычал, поняв, что ведьма перед ним гораздо старше, чем выглядит. А это значит, что в честном бою с ней один на один у него шансов никаких. Нехотя, с дулом во рту, он взял ткань и вдохнул полной грудью. "Что… Это…" Его зрачки расширились. Еще никогда он не чувствовал такой эссенции, такой чистой, древней. Каждая клеточка тела Ардюка возжелала человечины с ужасной силой. Незнакомка отступила на несколько шагов назад.
— Как это понимать? — Еще один полный вдох.
— Эта ткань от старого платья той, что скрывается в этих землях. Если ты поведешь свою стаю еще дальше на север, вы обязательно найдете её. — Ведьма протерла револьвер вельветовой тряпочкой.
— Это что, древняя ведьма? Еще со времен первой войны? Их вроде как всех предали огню.
Оборотень встал на ноги, продолжая обнюхивать драгоценный подарок.
— Всех, да не всех. Скажем так, нам обоим будет хорошо, если эта женщина умрет. — Развернувшись, девушка пошла в ту сторону, куда побежал мальчик. — Одно известно точно: она прячется где-то среди рассеянных потоков эссенции, собирает свое маленькое войско.
— Если увижу тебя снова, загрызу! — Ногти ободрали кору.
— Больше мы не увидимся. — Прихрамывая, странная вестница скрылась за очередным деревом.
Ардюк в задумчивости вернулся в деревню. Сородичи непонимающе смотрели на его человеческое тело. Вокруг были только пирующие волки. Женщины, дети, старики — никто не спасся. Вожак поднял голову к небу, вдыхая запах металла, разлитый в воздухе. Створка открытого окна слегка покачивалась, стеклянный взгляд смотрел на затянутое тучами небо, клыки откусывали еще мяса.
"Да, они заслужили все это".
Воспоминание на секунду унесло в прошлое. В темное прошлое, в жестокое прошлое.
Юношеский возраст. Они преследуют, загоняют.
"Клан ушел, и это хорошо, пусть поймают только меня".
Он думал, что его убьют и все будет кончено, но человеческая изобретательность не имеет границ.
— Прошу вас, хватит!
Слезы текут по щекам молодого оборотня. Которому приказали оставаться в человеческом облике. А даже если бы он попытался, "Рамона газ" был наготове.
— Ломай это мерзкое убожество, — кивнул инквизитор своему помощнику, проведя пальцем по носу.
Огромная булава с размаху бьет по волчьему уху на голове, которое было привязано к столу. Ломая и кроша его. В голове Ардюка зазвенело, он кричал, но из-за боли сам себя не слышал.
— За что?! Мы ничего вам не сделали!
Второй помощник срезал огромными ножницами пушистый хвост. Кровь брызнула на раскаленный пол.
— За то, что вы отвратительное явление природы, вы можете выглядеть, как люди, говорить, как они, даже имитировать чувства. Но вы просто животные, алчные до удовлетворения низменных потребностей. Ты только глянь на это. — Инквизитор сжал сломанное волчье ухо, вызвав новый вскрик своей жертвы. — Я даже слышал, что кто-то считает это некой формой украшения. Абсурд! — Новый жест помощнику, и кувалда сломала второе. Звонкий писк. Тишина.
И так день за днем, день за днем. Инквизитор, проверяя исцеляющий фактор оборотня, еще и смотрел, насколько они могут имитировать людей. Из раза в раз, ломая выделяющиеся части. Желаемого результата не было: оборотни не могут слышать через человеческие уши. Чтобы сделать этот простой вывод, потребовалось сто двадцать пять "сеансов".
— Ну, сегодня наш последний эксперимент, и твою жалкую душу отправят на огонь. — Инквизитор взял пилу и надел фартук. Его усы и зализанную прическу Кровавый запомнил навсегда, а этот жест пальцем по носу… этот жест сводил с ума каждый раз.
— Знаете, сегодня мне приснился сон, в нем я слышал тех, в кого вы не верите… — улыбнулся Ардюк. Его уши, зубы, хвост — все потеряло свою юную привлекательность, свою статность. Кривые и облезшие части волка вызывали теперь только отвращение.
— А, ты про богов? Еще один нелепый предрассудок былого времени…
— Вы всегда так умно говорите, док, вот я весьма глуп, очень глуп, — захихикал оборотень, перебив мучителя.
Инквизитор, разозлившись, схватил дерзкого щенка за волосы.
— Столько месяцев, а животное даже не научилось простой вежливости! — замахнулся инквизитор.
— Знаете, что мне сказал господин Бахир? — Глаза вервольфа наполнились первобытным безумием. — Не надо бояться боли…
Резким движением Ардюк дернул руками со всей своей животной силой, сдирая кожу и ломая большие пальцы. Но ему не было больно, наоборот, брызжущая кровь только веселила. На освободившегося волка сразу пустили газ, и посыпался каскад выстрелов. Среди всего переполоха вервольф нашел инквизитора.
— Стой! Подожди!
— Как же давно я хотел попробовать человечину! — Ардюк провел пальцем по носу и вонзил зубы в горло своего главного учителя.
И по сей день в городе ученых ходила история про сбежавшего оборотня. Который смог выбраться по тоннелям канализации. А среди кланов появился вожак, с которым никто не хотел иметь дел, ибо его волки были дикими, безумными, почти волками Всепожирателя.
— Вожак, вы чего? — Один из Кровавых подошел ближе. Куски плоти все еще свисали с его вытянутой морды. — Кажется, был выстрел?
— Нет, ничего, все хорошо. — Ардюк улыбнулся, и тело начало покрываться мехом, руки удлинялись вместе с мордой. Маленькая тряпочка теперь болталась на кончиках длинных когтей. — Я знаю, куда мы пойдем дальше!
Многие сразу прониклись боевым духом лидера, завыв во все горло.
— Куда идем, вожак?
— На север, далеко на север, там нас будет ждать великая охота и великая награда! За волков! За Кровавых! За Бахира!
Девушка в зеленом плаще еще раз убедилась, что сбежавший мальчик сможет добраться до ближайшего поселка.
«План «А» начал воплощаться в жизнь, план «Б» предварительно готов», — записала незнакомка в маленький журнал.
— В этот раз я её не упущу, в любом случае Кукольная Королева умрет.
Глава 23. Кошмары
Ночью меня разбудили крики. Девочки… это их крики… Они звали на помощь. Я сорвался с места. Я был напуган, впервые в своей чертовой жизни по-настоящему напуган. Я бежал так быстро, что даже не заметил, как опрокинул корягу с цепью. Готовясь трансформироваться, на долю секунды застыл перед дверью. Я убью любого чужака внутри, любого!
Рука потянулась к ручке. Дверь с размаху открылась с той стороны, едва успел отпрыгнуть назад, спасая лицо от удара. Рифа? Она стояла в одной пижаме и валенках, вся в слезах, держась за свою разбинтованную культю, словно ей было стыдно и она прикрывала её. Наши взгляды встретились. Девочка быстро пробежала мимо, скрывшись за углом. Я сразу бросил взгляд внутрь дома. Что происходит?
— Простите, простите, простите меня. — Это была Аннет, лежавшая на кровати с полуотдернутым одеялом и опрокинутой подушкой. Пентаграмма у неё на лбу ярко светилась. Я впервые в незамутненном сознании видел эту девочку так близко. Она была очень худой, бледной, а темные круги под глазами — настолько большими от недосыпа, что на фоне тусклых зрачков казались тушью.
Общая странность заключалась в том, что все присутствующие здесь… плакали? Айвори сжимала и разжимала кулаки, повторяя: "Все хорошо, все хорошо". По маленьким щечкам немой Мур также текли слезы, но она изо всех сил сжимала ручку Аннет, как бы стараясь успокоить подругу.
— Мама… — Мелони обнимала шляпу, уйдя полностью в себя.
— Все хорошо, милая, успокойся, — гладила ей плечи Алька.
Рита сидела около белой волчицы, но, заметив мое появление, быстро подошла к выходу.
И у нее глаза на мокром месте!
— Какого черта? — передал я мысль.
— Позже, хорошо? — Она протянула мне теплый плед с вышивкой, и наши руки немного соприкоснулись. — Рифа убежала за дом, ты можешь…
Рите было тяжело говорить, слова застревали комом в горле. Сейчас она выглядела такой уязвимой, такой слабой… Прямо как тогда, после боя с вендиго.
Я молчаливо кивнул, приняв плед. Дверь передо мной тихонько закрылась. А еще я только что осознал, что Рита была почти голая — видимо, только встала.
Так! Рифа. В первую очередь — безопасность девочек.
Я заглянул за дом, как мне и сказали. Если нашу пацанку что-то терзает, она сидит здесь. Надо будет переговорить с бурой, чтобы перестала тут разделывать зверей. Да, мертвечины не было, но снег и запах…
— Мне нравятся твои мысли; ты теперь думаешь, как старший брат или кто породнее? — слегка хихикнула Нова.
— А тебе, я смотрю, весло? — Я так и стоял у угла, оскалившись на незримую спутницу.
— Стандартная ситуация, ничего опасного или сверхъестественного, — хмыкнула она, скрывшись в глубине моего подсознания.
Чудесно, спасибо за помощь. Снег под моей ногой, как назло, хрустнул громче, чем нужно.
— Клиф, пожалуйста, ничего не говори. — Быстро пролепетала Рифа.
Она злилась и с недетской ненавистью сжимала страшное увечье.
— Если бы мне кто-нибудь объяснил, что вы тут все устроили, может, я что-нибудь бы и сказал, а так — не сиди на снегу, простудишься.
Я подошел ближе и бесцеремонно уселся рядом, накинув плед Рифе на голову.
— Эй, не смешно! — Девочка слегка улыбнулась, закутавшись в теплую ткань. Но когда свободная рука поправляла складки на плечах, пальцы снова задели культю, и губы сжались от обиды.
Откинувшись на спину, я смотрел на ночной лес впереди, ведьмочка же уткнулась лицом в колени. Так мы и сидели. Кроны деревьев слегка покачивались, вдалеке слышалось уханье совы… Обычная тихая ночь в зимнем лесу, хотя осточертевшие тучи затянули небо, скрывая луну. Общая атмосфера и мягкая погода расслабляли. Был бы я поэтом, сказал бы что-нибудь философское. Но, по факту, здоровый мужик с каменным лицом опять не знал, как подступиться к маленькой девочке. Да, Нова, ты права, мне действительно не наплевать на них; в конце концов, я не бесчувственная машина. Просто… Черт!