— Хойскар, ты показал себя преданным подданным и умелым командиром. Возвожу тебя в бароны. Служи, не щадя живота.
Он обнял разрумянившегося от похвалы магистра рыцарей и отпустил его. Хойскар вернулся к строю рыцарей и встал во главе.
— Уильям, — найдя глазами сыщика, произнес Артем. — Подойди.
Тот подошел и встал напротив, не зная, чего ожидать.
— Уильям, ты захотел стать моим подданным. Я не забыл твое усердие во исполнение долга. Встань на колено, Уильям, — тот не раздумывая опустился. На все это со слезами на глазах смотрели две женщины. — Уильям, возвожу тебя в бароны и отдаю под твою руку княжеский капитул иностранных дел.
Артем не знал, как назвать орган, занимающийся иностранными делами, и сказал первое, что пришло в голову. Молодой бывший сыщик даже задохнулся от такой чести. А Мила переглянулась с зардевшейся Энеей, женой Уильяма.
— Я приложу все силы и все свое старание, ваша светлость, — Уильям обрел дар речи.
Вместе со всеми стояла и чета Арчибальдов. Артем позвал риньера Арчибальда. Когда хмурый риньер подошел, Артем произнес:
— Вы, риньер, ранее не хотели, чтобы я отдал вас королевскому правосудию. Мне все равно, что происходит в Ривангане. Для меня вы не преступник. Если вы согласны стать моим подданным — я назначу вас заместителем барона Уильяма. Благородное звание вы имеете по праву рождения, поэтому я не буду вас возводить в бароны, просто будем считать таковым. Если же ваши планы идут вразрез с моим предложением — дам золото, и вас сопроводят к границам княжества, к морю. Оттуда вы можете уплыть, куда пожелаете, на кораблях народа моря.
— Нам некуда уезжать, ваша светлость. Почту за честь стать вашим подданным, но прошу дать мне другое поприще. Я более силен в экономике надела и финансах и буду полезен именно в этом.
— Хорошо, риньер Арчибальд. Нам нужен специалист в области финансов. Будете нашим казначеем.
Арчибальд склонил голову и поцеловал руку Артема.
— Луй Ко, подойди, — позвал шуаньца Артем. Тот подошел, прищурил узкие глаза и смотрел сквозь щели. Лицо шуаньца было непроницаемым. — Ты хочешь стать помощником Уильяма или вернешься к себе обратно?
— Так я им давно являюсь, ваша светлость. Почту за честь.
— Тогда, Луй Ко, возвожу тебя в баронеты. Служи прилежно. И делом, и советом, — Артем отпустил широко улыбающегося шуаньца и обратился к новой аристократии. — Своей волей я назначаю княжеский великий совет. В него войдут: баронесса Мила, баронесса Неела, барон Турган Мудрый, барон Уильям Проворный, риньер Арчибальд Решительный, магистр Хойскар Воитель, князь Венцариот и князь Гросвар.
— А я? — Из сумки наполовину вылез Сунь Вач Джин и возмущенно посмотрел на Артема.
— А ты, Свад, мой друг и брат.
— Этого мало, — заартачился гремлун. — Я хочу стать членом совета. Вы без меня важное упустите.
— Например? — не выдержала и спросила Мила.
— Например, у вас нет инженерной службы. И медицинской службы тоже нет. Это непорядок. Я и Луша хотим быть баронами и возглавлять вышеперечисленные службы.
Артем нашелся быстро:
— Когда вы с Лушей представите планы развития своих служб, совет рассмотрит ваши кандидатуры и решит, достойны ли вы высокого звания или нет.
— Вот так, да? — обиделся гремлун. — А еще брат, называется.
— Знаешь, Свад, кумовство оно очень вредно. Покажи свою полезность княжеству и не обижайся. Мы сейчас идем праздновать, а ты будешь возить воду.
— Какую воду? Почему? — возмущенно воскликнул коротышка.
— А потому, что на обиженных воду возят. Такое правило.
— Кто его установил?
— Я.
— Упс, — гремлун прижал ладошку ко рту, растерянно заморгал, но все же проворчал: — Ну и правила у тебя… — и тут же скрылся в сумке.
Стоящие поодаль люди заулыбались.
После праздника, поздно ночью, когда светское общество разошлось по комнатам, усталый и опустошенный Артем пришел в свои покои.
Пока он занимался делами, ему некогда было думать о том, что его ждет дома, в его замке. И вот он один. В хорошо натопленной комнате. Здесь уже ничего не напоминает о его прежней женщине Хойсире. Другая мебель. Уютно. Но это другой уют, с аристократическим лоском. Он к такому не привык.
Артем расстегнул сюртук и развалился на диване у камина. Он бездумно смотрел на огонь. Раньше такие вечера скрашивала своим присутствием Хойсира. От нее веяло уютом и женским материнским теплом. Сейчас он чувствовал внутри себя пустоту, которая образовалась с уходом Хойсиры. Пустоту и одиночество. Тоскливо было на душе и хотелось чем-то себя занять. Но с этим приходилось мириться. Хойсира уже замужем и, как говорили на Земле, отрезанный ломоть. Она сама выбрала свою судьбу. Только вот сказать просто, труднее такое положение принять.
В дверь поскреблись. В приоткрытой щели дверного проема показалась горящая свеча и лицо Милы.
— Можно войти, ваша светлость? — спросила она.
— Входи, — вздохнул Артем. — И давай, Мила, без этих «светлостей». Скоро я не буду князем. Им будет Артам.
Он уже понимал, что и судьба, и воля богинь привязывает эту женщину к нему. Артем не был против, вот только не питал он к ней тех чувств, что испытывал к Хойсире. «Может, это из-за открытой душевной раны?» — подумал он.
Мила вошла в ночной сорочке с накинутым на плечи большим шерстяным платком. Подошла и села рядом.
— Скучаешь по Хойсире? — прямо спросила она.
— Есть такое, — не стал отпираться Артем. — Я ее любил…
— Хочу тебе сказать, Артем… — Мила замялась. — Хойсиры больше нет.
Артем посмотрел на нее с удивлением:
— Как нет? Что с ней случилось?
— Приходил гонец от ее брата. Рассказал, что она отравила свою семью и себя медом — по-видимому, таким же, что колдунья принесла сюда.
— Это точно? Я видел Хойдрыма, он мне ничего не говорил.
— Да, Артем, она отравилась. И ее брат не хотел тебе говорить. Ты был занят важными делами, а это знание могло тебе помешать. От племени тоже скрывают, что она отравила семью. Боятся гнева людей.
Артем надолго задумался. Он упер локти в колени, на ладони положил голову и смотрел на огонь камина. Так он просидел не менее получаса, а потом как-то резко расслабился.
— Это судьба, Мила, против нее не попрешь. У обычного смертного нет сил с ней бороться. Значит, так было суждено. Мне бесконечно жаль, конечно, но и скорбеть долго не буду. Все же она до конца в себя не вернулась, и Иехиль забрала ее. Жаль малышей и мужа, и прав Хойдрым, такое разглашать нельзя. Что он сказал людям?
— Он сказал, что их отравила старуха.
— Правильно. Пусть все считают так. Своим уходом отсюда она стала причиной гибели очень многих людей. Но прошлое надо закрывать, иначе оно сожрет изнутри. Видимо, нам уготовлено быть с тобой вместе, как этого хотели богини. Или ты останешься с Артамом? Второй женой?
— Нет. Я люблю тебя, Артем. И если ты уйдешь, я последую за тобой.
— Но ты должна знать, у меня нет к тебе тех чувств, что были к Хойсире, Мила. И, наверное, это хорошо. Не будет страданий, ревности. Я к тебе очень хорошо отношусь и буду с тобою нежен. Если все сложится так, как надо: я поменяю тело, война с Риванганом завершится нашей победой, — то мы поженимся. Однако мне не дают покоя слова Иехиль.
— Какие слова, дорогой? — спросила Мила.
— Она сказала, что отдает ее мне. Сначала я думал, что это Хойсира. Но теперь не знаю. А ты понимаешь?
— Нет, — отрицательно покачала головой жрица Мары, — но понимаю, что это со временем откроется. Ты не переживай, я приму вторую жену, если она появится, как сестру.
Мила поставила свечу на столик и обняла Артема. Прижалась к нему и прошептала:
— Я соскучилась…
Утром приехала Неела. Она вошла в залу для приемов и спросила у стражи:
— Где Артам?
— Его светлость изволят почивать, — ответил стражник.
Неела прикусила язычок.
«Точно, — подумала она, — Артем стал великим князем, и к этому нужно привыкать, — она прошла дальше и стала размышлять. — Я, как невеста Артама, стану великой княгиней… Даже дух захватывает… Такой взлет… А что тогда будет делать лисичка Мила? Станет его второй женой? Или останется с новым Артемом?»
Роль госпожи ей пришлась по душе, и то, что она обошла хитрую подругу, радовало ее еще больше. Между ними появилось соперничество, и бывшая шпионка церковников всегда ее опережала. Она и красивее была, и грудь у нее больше, и жо… шире.
«Конечно, — размышляла девушка, — ее можно принять второй женой. Она хорошо управляет замком и знает все аристократические правила. Замок при ней расцвел, преобразился. Наполнился своей жизнью. Слуги и служки снуют. Господа ходят. Это хорошо…»
Мысленно рассуждая, Неела прошла к покоям Артема и машинально, без стука, открыла дверь. На пороге остановилась, словно напоролась на стену. Она попала в самый неудобный и в то же время интимный момент. Мила как наездница скакала на мужчине и, запрокинув голову, громко стонала.
«А кто это там, под ней? Артем или Артам?» — оторопело подумала Неела и застыла на пороге.
Мила ничего не видела и не слышала. Она была вся в любовной страсти. Зато мужчина увидел девушку и замахал рукой. Неела поняла правильно и прикрыла за собой дверь. Она направилась в столовую и стала ждать.
Артем и Мила вышли через полчаса. Мила — довольная, как кошка, обожравшаяся сметаны. Артем — красный от смущения, как вареный рак. Он поздоровался и поспешил уйти.
— С приездом, сестра, — Мила подошла и обняла девушку. — Как ты? Набрала свои жертвы для богини?
— Еще нет, — ответила та и тихо, чтобы никто случайно не услышал, спросила: — Ты с кем миловалась в постели?
— А ты видела? — так же тихо спросила Мила.
— Да. Зашла случайно, вы не закрылись изнутри.
— Понятно. Не переживай. Это был Артем. Я с ним останусь, а ты станешь великой княгиней. Поздравляю. Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Ты станешь родоначальницей великой династии князей озер, вровень с королевами.