Агнесса робко кивнула. Дракон предлагал ей то, что не могли иметь другие, но желал любой тифлинг на этой планете. Ее сердце сладко заныло. Она вспомнила удачливого тифлинга, к которому была до сих пор неравнодушна. Его наглую выскочку-жену. И образы будущего закружились у нее перед глазами.
— Что я должна сделать, великий? — тихо спросила она.
— Вернись домой, с тобой встретятся и поговорят.
Образ Дракона исчез, и наваждение с девушки спало. Она недолго постояла в раздумьях. Затем пришла к решению и коротко бросила в спину стоящему в стороне Арингилу:
— Мне нужно домой, к маме, — и тут же исчезла.
Дома ее уже ждал архитифлинг. Старый, горбатый, обросший костяными пластиками, как броней посланник Дракона. Он сурово посмотрел на нее и небрежно, с нескрываемым презрением в голосе бросил:
— Проходи, отступница, и садись рядом. Цени почести, что тебе оказаны.
Девушка робко прошла к столу, села напротив старика. Ее обдало запахом серы.
— Слушай меня внимательно, девочка. Ты должна следить за своим ангелом и его подопечным. Обо всех его планах ты должна рассказывать своей матери. Она доложит нам. И не вздумай обманывать и юлить. Мы найдем тебя, и сначала казним мать и отца. А теперь ступай и исполняй сказанное.
Агнесса некоторое время сидела подавленная грубостью архитифлинга. Не такой встречи она ждала, и ее чувства взбунтовались. Она вскинула голову и гордо посмотрела в козлоподобную морду старика. Затем решительно произнесла:
— Не твое дело, старик, указывать мне, что делать и кого бояться. Со мной говорил сам Дракон — хранитель этого мира. Ты всего лишь его посланник, так что не мечтай, что я с радостью побегу исполнять твой приказ. Сначала я хочу получить то, что мне обещано. Пусть сюда прибудет тифлинг, что служит тебе. Ты знаешь, о ком я говорю. О Мерфине. Я хочу видеть его у своих ног.
Глаза архитифлинга блеснули огнем удовлетворения.
— А ты не такая дурочка, как кажешься, — и он хрипло рассмеялся. — Жди, он приползет к твоим ногам…
— И еще, я хочу, чтобы его жена тоже ползала у моих ног.
— Хорошо, — кивнул старый архитифлинг. — Это правильная постановка вопроса, — и снова ухая, как сова, рассмеялся. Затем, не прощаясь, растворился в воздухе.
К Агнессе подошла испуганная мать:
— Дочка, ты играешь в опасные игры. Кто высоко взбирается, тот больно падает…
— Не твое дело, мама. Вы с отцом ничего в жизни не добились, так не мешайте мне обрести возможность получить немного тифлингского счастья в этой жизни. Уйди! — решительно заявила она.
Мать повздыхала и ушла в соседнюю комнату. Там сидела брюнетка и напряженно слушала их разговор.
— Мама, — произнесла мать Агнессы. — Она ничего слышать не хочет. Я не знаю, что делать.
— Будем ждать, — отозвалась брюнетка. — Не говори ей, что я тут была, и спасибо, что позвала меня, когда заявился это старый пердун.
Она встала со стула, обняла плачущую дочь и исчезла.
Брюнетка нашла Иля в его доме. Тот создал себе дом в глубине одного из озер, на дне. Она понимала, что для такого хранителя, каким был Иль, это было лучшее решение. В поднебесных высях его бы быстро вычислили, но внизу, на земле, он был недосягаем для ищеек Дракона. А в небесных сферах жили два проснувшихся бога. Бог войны и богиня смерти. Где обитала Мара, никто не знал. К богу войны, как узнал Иль, сунулись тифлинги и были биты. Они позорно бежали. А к обители Иехиль они боялись даже близко подходить. Никто из них обратно уже бы не вернулся. Их удел был — забвение. Мучительное существование в преисподней. Там прислуживают богине те, кто посмел ей перечить. Даже Дракон не смел к ней подойти без ее разрешения.
На дне озера в межпространственном пузыре находилось обиталище хранителя всех отверженных. Простая избушка на куске земли. На завалинке сидел сам Иль и курил трубку. Он посмотрел на хмурую брюнетку и спросил:
— Ты чем-то озабочена?
— Немного, — ответила бабушка Агнессы и села рядом. Положила ногу на ногу и закурила сигарету. Сделала глубокий вдох и выпустила дым кольцами. Задумчиво посмотрела, как они поднимаются вверх. — Внучка начала чудить, — прервала она молчание. — Встретилась с архитифлингом. Ей Дракон пообещал женихов, богатство и славу.
— Она согласилась?
— Да…
— Дурочка, — небрежно бросил хранитель. — Ей поручили следить за ангелом и землянином?
Брюнетка кивнула.
— Я это предполагал с самого начала. Местные служивые духи морально уродливы. Вас такими сделал Дракон. Сначала развратил, потом изменил внешне. Вы готовы предавать и предаваться разврату. С этим мы ничего поделать не можем…
— Тебя это не волнует? — удивилась брюнетка.
— А чего мне волноваться? Артем поменяет тело, если уже не поменял. Останется без магических сил и будет во всем слушаться меня, если захочет остаться живым. Проживет свой век здесь и станет идолом для будущих поколений. На фундаменте мифа о нем мы построим себе империю. А Дракон пусть видит, что Артем ему не угрожает. Данное положение вещей меня устраивает. Даже если Марселон и Мара захотят ему помочь, то они должны будут дать ему часть своих божественных сил. А их у этой парочки совсем мало. Остается Артам, но он безынициативен и трусоват. Я буду помогать ему, укреплять его власть на озерах. Дальше мы лезть не будем. По крайней мере, пару столетий. Дракон в это время будет занят троицей проснувшихся богов. Ему будет не до меня.
— А если Артем тебя не будет слушать?
— Тогда он тихо исчезнет, а мифом станет Артам. Они всего лишь смертные. А смертных всегда можно заменить… Ты не хочешь отдохнуть?
— Можно, — ответила брюнетка. — Что ты предлагаешь?
— Слетаем куда-нибудь к людям. Выпьем, потанцуем.
— Тогда надо к шуаньцам, — улыбнулась брюнетка.
— К шуаньцам так к шуаньцам, — ответил Иль и, выбив пепел, постучал трубкой о торец завалинки.
Артем метался во сне. Он то убегал от родового врага из семьи Арангероса, то нападал на отряд гоплитов афинян… То бежал по улицам Грозного под свистом пуль. В один момент он выбежал к вокзалу, и перед ним возник образ инквизитора, отца Ермолая. Тот разжигал костер, на котором должен был сгореть он вместе с Артамом. Отец Ермолай жестом подзывал его к себе. На лице инквизитора расплылась ехидная улыбка.
«Вот еще», — подумал Артем, поднял автомат и короткой очередью сразил церковника. После этого у него начался отходняк. Он затрясся…
— Не трясись, — раздался тихий ласковый голос. Его обняли нежные руки и прижали к горячему женскому телу. Большая теплая грудь прижалась к его щеке.
— Мара? — спросил он и услышал в ответ тихий довольный смех.
— Помнишь, значит, мои прикосновения, ни с кем не спутал. Мой красавец. Никому тебя не отдам. Спи, — тихо произнесла она, — я позабочусь о твоем самочувствии.
Артем успокоился и задремал. Во сне он увидел красивую женщину в короткой белой тунике и венком цветов на голове. Она сидела рядом с клумбой и выдирала сорняки. Артем остановился за спиной девушки и присел. Обнял ее и поцеловал в плечо.
Она обернулась. Артем нерешительно замер. Это была незнакомая ему красивая молодая девушка с черными длинными волосами и греческим профилем.
— Ты кто? — невозмутимо спросила она.
— Я Артам… Ой, я Артем. А ты кто?
— Я Дионисия, дочь царя. Как ты прошел мимо стражи?
— Не знаю… Я не видел никого. Шел, шел и увидел тебя. Думал ты… это…
— Кто? — спросила девушка и прищурилась.
— Думал, знакомая богиня. Вы со спины похожи.
— Смешной ты, Артем. Богов нет. Это ты так знакомишься?
— Почему нет? — удивленно переспросил Артем.
— Потому что их никто никогда не видел.
— Я видел.
— Я тебе не верю, — засмеялась девушка.
— Почему?
— Можно верить лишь в то, что видел и что можно потрогать.
— А воздух ты видишь?
— Воздух? Нет, не вижу.
— Но веришь, что он есть?
— Верю. Я им дышу.
— Но не видишь?
— Не вижу. А почему ты спрашиваешь?..
Ответить Артем не успел. Из земли поднялся колючий вьюн и метнулся к девушке. Артем инстинктивно рванулся ему наперерез и прикрыл собой Дионисию. Вьюн ухватил его руку и крепко сжал. Артем взмахнул рукой и вырвал вьюн с корнем. Тот задергался и сразу усох.
— Что это было? — спросил он.
— Это предательство, — ответила девушка. — Нужно отцу рассказать.
Она живо вскочила и побежала прочь. Затем растворилась в воздухе и исчезла.
Артем проснулся. Он полежал и почувствовал, что находится в чьих-то объятиях. Думая, что это Мара, осторожно повел рукой и понял, что гладит голое бедро. Провел рукой дальше и ощутил пальцами короткие непослушные волоски. Крепко сжатые ноги. Неожиданно ноги, послушные его руке, раздвинулись, и Артем проник глубже. Потом испуганно отдернул руку, но ему в ухо прошептал женский голос:
— Продолжай, Артем.
В этот момент он окончательно проснулся и отодвинулся.
— Неела, — прошептал он, — прекращай свои шалости. Ты уже невеста Артама и скоро станешь женой князя. Он князь. А ты княгиня. Больше между нами ничего не будет. Запомни это и натяни штаны.
Он повернулся к ней спиной и уставился открытыми глазами в темноту. Девушка недовольно засопела, но промолчала. Затем, шурша, стала натягивать сползшие на колени штаны. Артем согрелся и провалился в хрупкое забытье…
Еще не до конца попав во власть Морфея, он почувствовал, что его объял холод. Артем поежился, постарался плотнее укрыться полушубком. Он недовольно открыл глаза… и сильно удивился тому, что увидел.
Он находился в высокой сводчатой ледяной пещере. Из стен, из-под слоя льда на него смотрели лики измученных людей. Они были живы и с мольбой тянули к нему руки, а он шел и оторопело разглядывал их. Тут были женщины и мужчины, были и тифлинги — существа с рогами на голове и косматыми прическами… Они ходили между замурованными мучениками и кого били кнутами, кому лили в открытый рот раскаленный металл; тогда поднимался пар и заслонял от него картину видения.