— Так пусть он вам и отдает долг! Мы при чем?..
— При том, что он брал для царя, на набор дружины для вашего отца. Для отражения набега горцев заречья. Царь был поручителем.
Дионисия тяжело вздохнула. Она поняла, что Эгемон взял два таланта под слово царя и присвоил эти деньги. И теперь он будет говорить, что отдал их царю, а куда тот дел, он не знает.
«Ловко, гад, провернул», — с ненавистью подумала она и тихо с еле слышимой обреченностью произнесла:
— Я услышала, борз. Вы свободны. Мы будем думать.
Старичок поднялся, снова в пояс поклонился и вышел.
— Везде засада, — проговорила Дионисия. — Не знаю, что делать, борз. Я посоветуюсь с князем.
Борз Эвридар молча пожал плечами.
— Принимать других будете? — спросил он.
— Нет, — ответила девушка. — Сегодня не буду. И так понятно, что Эгемон наделал долгов и свалил на нас. Он имеет средства подкупить глав домов. Что хотят рода, тоже понятно. Я буду думать, борз Эвридар. Оставьте меня одну.
Советник поклонился и тоже вышел.
Девушка осталась одна и дала волю чувствам. Чтобы не расплакаться, прикусила губу.
«Да, действительно, — подумала она, — отец в последние двадцать лет отошел от дел. Он был стар, но живуч. Всеми делами заправляли борз Эвридар и дядя. Но дядя искал свою выгоду, а Эвридар был недалек, хоть и предан отцу. Тот не хотел ходить в набеги, а Эвридар… а что Эвридар? Он был из рабов. Что ему царство. Он жил своей жизнью. Разведка, мелкие стычки — вот его работа. На остальное он махнул рукой. Все проблемы оставил на нового царя. Хорошо, что еще сумел сохранить на царстве отца и их не сместили. Насильно меня не выдали замуж». Мысли путались, и Дионисия решила для успокоения заняться делами замка.
«Проверю кухню, — решила она. — После обеда поговорю с князем. Там многое прояснится».
Она встала и пошла на кухню. К ее удивлению, там никто ничего не делал.
— Что происходит? — грозно воскликнула она. — Почему не готовите? У нас гости…
— Не можем, госпожа, — поклонилась старшая повариха. — Тут был пришлый с ручным демоном. Он так грозно кричал, что мы не можем работать.
— А если я вас вышвырну за ворота замка, вам станет легче? — сурово спросила Дионисия, и повариха мгновенно побледнела.
— Не надо, госпожа, мы сей час все сделаем.
Она засуетилась и стала прикрикивать на поварих. Те сразу же зашевелились.
— Ручной демон. Дуры, — презрительно произнесла Дионисия и пошла наверх.
«Надо спросить у жениха, — решила она, — что это за ручной демон у него такой, что напугал до смерти поварих».
Наверху она встретила няню. Та сидела на полу в коридоре и пялилась в потолок.
— Няня, ты чего тут сидишь? Тебе плохо? — всполошилась девушка.
— Демоны, — прохрипела старушка. — У пришлого демоны. Они такие страшные, маленькие и грозно рычат…
— Что за демоны, няня?
— Маленький, страшный… — как заведенная повторяла старуха. — Ужас вокруг… Смерть… Она зовет меня…
У Дионисии на теле волосы встали дыбом. Она не на шутку всполошилась. Что-то странное происходило в замке, непонятное. Девушка оставила старуху и быстро направилась к покоям князя. Не стучась, отворила дверь и замерла на пороге. То, что она увидела, поразило ее и напугало.
На кровати лежал князь. В его открытом рту копался маленький негодник.
— Ты что делаешь? — оторопело спросила Дионисия.
Карлик посмотрел на нее и буркнул:
— Не мешай, я ему зубы новые делаю.
— Какие зубы?! А ну пошел прочь, вонючий демон! — закричала Дионисия и, выхватив кинжал, висевший на поясе, смело кинулась на гремлуна.
Свад только покачал головой.
— Ну и дура, — произнес он, увернулся от кинжала и врезал девушке по лбу шестерней. Дионисия закрыла глаза и повалилась на пол. — Точно говорят, у баб две разные половинки мозгов, — проворчал Свад. — Одной любят, другой ненавидят. И когда какая из них сработает, не известно даже ей самой.
Он водрузил шестерню на голову и снова стал копаться у Артема во рту.
Артем воспарил. Он почувствовал, что вышел из тела, и к нему вернулось забытое чувство полета. Это было очень приятное во всех отношениях состояние покоя, переходящее в эйфорию. Он открыл глаза и увидел над собой серую хмарь. Из нее к нему протянулись тонкие липкие нити, и они обвили тело Артема. Кто-то, прячущийся в серой хмари, тянул их и поднимал его в эту неприятную серую муть. Артем напрягся, задергался, но только сильнее запутался. На его судорожные движения из серого тумана вылезла голова огромного паука и, перебирая лапами, он быстрее потянул к себе Артема.
Странным и невообразимым в этой картине было то, что голова паука напоминала ему голову человека. Только вместо рта у него были жвала, и они, в предвкушении добычи, алчно щелкали. Артем пригляделся и понял, что это не паук, а преображенный старик, что поселился в амулете. Еще до него дошло, что тот старается его подтянуть к себе, чтобы сожрать. Его мозг, почувствовав опасность, мгновенно прояснился. Он догадался, что за этим последует. Старик использовал незнакомую ему магию и пленил его сознание. Он хочет поглотить его душу и поселиться в теле Артема. Тиски чужой воли сжимали крепче, чем бетонная стяжка. Артем дернулся и запутался сильнее. Теперь его руки до локтей были прижаты к телу, а морда паука-старика неуклонно приближалась все ближе и ближе. В предвкушении сытной трапезы паук вылез наполовину из серого пространства, и Артем, неимоверным усилием напрягавший свою волю, почувствовал, как тиски чужой воли ослабли. Артем уже видел торжествующий блеск в черных бусинках глаз и подумал:
«Ну нет, старый хрыч, так просто ты меня не сожрешь».
Неожиданно для себя самого, он пожелал превратиться в краба. Почему к нему пришло такое желание, он не мог себе объяснить, он действовал по наитию. Или, может быть, от отчаяния. Разумного объяснения у него не было, да он и не искал его. Он хотел выжить. И, о чудо! Вместо рук и ног у него появились огромные клешни. И концы клешней были свободны. Он ухватил одной клешней приблизившуюся морду паука и сжал ее. Голова паука треснула, и на Артема брызнула вонючая зеленая слизь. Паук резко подался назад. Вторая клешня щелкнула мимо и не смогла ухватить паука. Паук подался еще назад и отпустил концы нитей. Затем скрылся в серой мгле. Тиски чужой воли исчезли, а Артем, освобожденный от пут, рухнул вниз. От внезапного падения у него зашлось сердце, и он очнулся.
Артем открыл глаза и увидел над собой склонившееся озабоченное лицо гремлуна.
— Пришел в себя? — спросил Свад.
Артем закивал. Он быстро и глубоко дышал.
— Что с тобой? — спросил его коротышка. — Ты чем-то взволнован?
— Есть такое. Меня хотел сожрать паук.
— Какой паук? Тут никакого паука не было, только риньера заходила…
Артем на его слова не обратил внимания. Он немного полежал с закрытыми глазами и постарался успокоиться.
— Дело в том, Свад, что во мне живет еще один человек.
Свад от его слов сел на задницу. Посмотрел на Артема и ошарашенно произнес:
— Снова здорова. Еще один? И кто? Артам?
— Нет, Свад. Это старик, церковник. Он первый добрался до пещеры, где сидела тварь, и хотел стать драконом. Но не справился с той тварью, и его душа попала в амулет. Этот амулет является проводником в мир драконов, и этот старик уничтожил в библиотеке, в Мертвом городе, все книги о драконах. Он хочет, чтобы я поделился с ним силой, а за это он передаст мне знания о драконьей магии. Он хочет вместе со мной править этим миром. Но он злой, и он из церкви местного дракона-хранителя. Сейчас он воспользовался тем, что я был без сознания, и хотел с помощью магии поглотить мою душу и завладеть телом. Ему это почти удалось, но я пожелал стать крабом…
— Кем стать? — спросил ошалевший от услышанного гремлун.
— Крабом, Свад, и клешней отрезал ему полбашки. Он исчез, а я пришел в себя. Мне страшно, Свад. Он начал за мной охоту и приходит, когда я без памяти и не могу сопротивляться. Что делать? В следующий раз я могу оплошать.
Гремлун положил руку на лоб Артема.
— Лоб не горячий, — констатировал он. — Значит, ты не бредишь. Может, это просто сон, Артем?
— Нет, Свад, это не сон. Это было по-настоящему.
— Тогда у тебя только один путь. Качай свою силу, Артем. Тогда ты не дашь ему себя сожрать. И не вздумай делиться силой с этим стариком, он тогда точно завладеет твоим телом. А я что буду делать без тебя?
— А что тут можно придумать, Свад?
— Подумать надо. Раз это не сон, а второй приживалец в тебе использует твое бессознательное состояние, то значит…
— Что значит, Свад? — с надеждой спросил Артем.
— А кто его знает, что это значит, Артем? — пожал плечами гремлун. — Слишком мало накоплено материала для выводов. Ты пока в беспамятство не впадай. А там посмотрим…
— Спасибо, успокоил, — скривился от его слов Артем. — Может, ты видишь какие колебания?
— Нет, не вижу.
— Жаль, — Артем сел и спустил ноги на пол. Они наступили на что-то мягкое. Он отдернул ноги и посмотрел вниз. — Свад, это же Дионисия! — воскликнул Артем.
— Ну да, — безразлично ответил Гремлун. — Я тебе говорил, что она заходила.
— А что она тут делает?
— Лежит. Не видишь, что ли?
— Вижу. А почему у нее в руках кинжал? И почему она без сознания?
— Спит. Она пришла меня убить… А может, тебя, — подумав, отозвался гремлун. — Кто этих баб поймет? Ты сам говорил, у них от любви до ненависти один шаг, — он пребывал в своих мыслях и отвечал рассеянно. — Я не понял, почему она напала. Закричала: «Демон, оставь его», и кинулась на нас с этим ножом. Пришлось ее усыпить.
— Ты случаем ее не убил?
— Нет, спит.
— Тогда пока она спит, снимай с нее печать. А я положу ее на кровать. Давно это случилось?
— Час или чуток больше. Я и сам готовился снимать…
Артем положил девушку на свое место. Поправил сбившееся до колен платье из тонкого хлопка и выжидательно посмотрел на гремлуна. Тот замялся: