— Видишь ли, Артем, тут такое дело, и ты это должен знать. Печать на принцессе наложена не просто так.
— В каком смысле?..
— А в том, что это почти печать жизни.
— Не понял, — еще больше удивился Артем. — Поясни.
— У печати есть хвостик.
Артем вперил взгляд в гремлуна и молча ждал пояснений.
— Ну, я не знаю, как это обозвать… Вижу цепочку событий, которые обрывает печать. Я понял это так, но могу и ошибаться. Так что строго не суди. По-моему, ей угрожает опасность. Причем опасность смертельная. Иехиль на линию ее судьбы наложила свою печать. Как только риньера получит смертельное ранение, ее жизнь не оборвется. Она какое-то время еще будет жить. Тогда нужно будет обратиться к Иехиль, чтобы она не забирала эту душу. Богиня смерти увидит свою печать на ауре девушки, и смерть минует ее. Вот как-то так. Я разложил ее на графике и интерпретировал математически. Но, может быть, я прочитал плетения печати неправильно, и все это может оказаться бредом…
— Нет, Свад, это не бред. А ты — молодец! Мне Иехиль сказала однажды, что за Хойсиру она отдаст ее мне.
— Что, прямо так и сказала, что отдаст тебе принцессу?
— Нет, она дословно сказала, что отдаст ее мне. Но не сказала кого. Потом узнаешь, добавила она. Значит, она знала, что я прибуду сюда, и знала судьбу этой девушки. Но как?
— А очень просто, Артем. Она знает, какие души принадлежат ей, а какие нет. Риньера ей не принадлежит, и она наложила на нее свою печать, чтобы случайно не забрать. Может, она наложила кучу таких печатей. Она же не знала, куда ты пойдешь. И я думаю, что Хойсира тоже ей не принадлежала, но она ее забрала. По закону равновесия, она должна была отдать за нее другую. Да и кто поймет этих богов, они сами себе на уме.
— Да, это верно, — согласился Артем. — И значит, печать снимать несвоевременно?
— Думаю, да, несвоевременно, — согласился гремлун. — Надо устранить сначала угрозу ее жизни. А кто покушается на ее жизнь?
— Да почем я знаю, Свад! Тут такие интриги творятся. Любой, кого могут перекупить, может отравить или зарезать. А кто ей может желать зла, я представить не могу.
— Зато я могу, — неожиданно для обоих произнесла девушка. Артем от неожиданности вздрогнул, а Свад ойкнул.
— Ну надо же, как быстро очухалась, — отодвигаясь от девушки подальше, произнес гремлун.
— И кто? — спросил Артем.
— Мой дядя.
— Дядя? А ему это зачем? Он же хочет взять тебя женой и стать царем.
— Это только для того, чтобы стать царем. Потом убить.
— А в чем смысл твоего убийства? — спросил Артем.
— Дети, рожденные от этого брака, будут считаться детьми моего отца, а не его детьми. И он будет половинчатым царем. Если родится мальчик, то когда он подрастет, я могу назвать его царем, и дядя вынужден будет уступить ему трон… А я при малолетнем царе стану управительницей царства.
— Или ему надо будет убить своих детей, — продолжил за девушку Артем.
— Да, но проще убить меня и жениться на другой. Тогда его дети будут престолонаследниками.
— Почему так сложно? — спросил Артем.
— Свод законов мудрецов, — ответила Дионисия. Она лежала на кровати и смотрела в потолок. — У дяди и отца разные отцы и одна мать. Мой отец женился на дочери царя и стал престолонаследником. Поговаривают, что он отправил тестя-царя к предкам, но доказать не смогли. Он стал царем. А вдова царя вышла замуж во второй раз. И от этого брака родился дядя. Он не имеет права на трон.
— Так он тебе и не родственник, выходит, — понял Артем. — Его мать — твоя бабка. А я-то голову ломал, как это у вас допускается кровосмешение…
— Да, но отец принял его как брата и своим законом назначил быть братом царя. Это был политический ход. Бывшая царица обладала большими связями среди великих домов, и ей давали серебро, которым пользовался отец. Отец был из бедного рода и не очень знатного. Но его женитьба на царевне устроила всех. Никто из родов не возвысился и не увеличил свое влияние. Это был компромисс. Великие рода согласились на этот брак, и все были довольны. Отец разрешил вдове выйти еще раз замуж, а она за это поддерживала его материально. Но когда она умерла, средства перестали давать отцу, и, видимо, они пошли дяде. А отец привык их получать. Он редко ходил в набеги. Потом умерла моя мать, и наши дела стали совсем плохи. Я пришла к тебе, князь, поговорить, — девушка села на кровати. — В замке боятся этого карлика и считают его демоном, — указала она кивком головы на гремлуна. Тот выпучил глаза. — Он всех напугал: и кухню, и няньку…
— С чего ты это взяла? — Артем так же удивился ее словам.
— Мне поварихи сказали. Они напуганы и бросили работу…
— А ты знаешь, что эти поварихи использовали моего товарища как… как… — Артем искал подходящее слово. В этом мире таких слов, какие применили бы на Земле в случае со Свадом, не было. Не скажешь же ей, что они группой насиловали гремлуна. — Короче, они насильно им пользовались, как мужем, — выдал Артем.
— Что-о?! — Глаза девушки стали больше, чем у вытаращившегося гремлуна. — Как использовали?
— Заставили его их удовлетворять и держали в клетке. Я спас Свада, и Армидана тому свидетельница. Я прикрикнул на повариху. Она не хотела отдавать мне товарища. Это, скажи, нормально? Заточить гостя в клетку для гусей?
— В клетку для гусей?
— Да. Спросишь сама у старшей поварихи, — ответил Артем. — Моего побратима держали в клетке для гусей и таскали в чулан, чтобы он удовлетворял похоть поварих. Кормили его тоже в клетке.
— Ладно, спрошу, — растерянно ответила девушка, а сама рассматривала гремлуна. — Но как? — не до конца поверив Артему, спросила она. — Он же маленький.
— Он маленький, — вздохнул Артем, — а мужское достоинство как у большого. Вот они и схватили его.
— Что, нянька тоже? — тихо спросила девушка.
— А нянька тут при чем? — Теперь пришла очередь изумляться Артему.
— Она тоже сказала, что ее напугал этот маленький демон до смерти…
— Не знаю, о чем ты говоришь, Дионисия? Ее напугал я, — засмеялся Артем. — Я прикрикнул на нее. И вот еще что, скажи всем, чтобы исполняли мои приказы. Иначе, когда стану царем, я всех выгоню прочь из замка.
— Хорошо, — задумчиво кивнула девушка. — Скажу… Но зачем ты кричал на няньку?
— Она неучтиво и неподобающе отказала в моей просьбе организовать два ведра горячей воды в комнате. Сказав, что я никто для нее и не могу ей приказывать. Только то, что она старая и нянька тебе, спасло ее от моего гнева.
— Не понимаю, — тихо проговорила Дионисия, — почему они все твердили о маленьком демоне? Ведь кричал ты.
— Я не знаю, Дионисия. Возможно, хотели, чтобы его убили и он ничего не рассказал.
— Может быть, — кивнула девушка. — Я разберусь, и им мало не покажется… А у него правда большое… большой? — Она произнесла это, сильно стесняясь, но не смогла преодолеть своего любопытства.
Свад расхрабрился.
— Хочешь, покажу? — подбоченился он. — Только потом вы, риньера, этого не забудете…
— Нет, не надо, — замахала руками девушка.
— А ты спроси у поварих, — засмеялся Артем. — Это все, о чем ты хотела поговорить?
— Нет, конечно, — тяжело вздохнула девушка. Она встала с кровати и прошла к камину. — Присядь рядом. Есть более важные дела, что нам надо обсудить.
Артем сел на другое кресло и внимательно посмотрел на Дионисию.
— Я тебя слушаю, — сказал он.
Девушка присмотрелась к Артему. В свете пылающего огня камина его зубы сверкали вспышками ярких звездочек.
— Что у тебя с зубами, князь Артем?
— Ах, это, — улыбнулся довольный Артем. — Это свадебный подарок от Свада. Он мне сделал новые зубы. Нравятся?
Девушка кивнула.
— Тебе, кстати, тоже сделает. Как подарок… А ты зачем его хотела убить?
— Я думала, он демон и пытается залезть тебе в рот… Прости…
Артем кивнул.
— Ты хотела поговорить, — вернул он ее к разговору.
— Да. Артем, ты должен знать, мы не очень богаты, — начала девушка. — Можно даже сказать, бедны. Я говорю про царскую семью. Великие рода богаче нас. Отец многое растерял за время правления, и теперь еще дядя интригует и настраивает великие рода против нашего брака. И великие рода за поддержку брака требуют немыслимые подарки.
— Это какие? — спросил Артем. Слова девушки его не удивили. Что-то подобное должно было произойти. Живут тут бедно, и каждый хочет что-то урвать от этого брака.
— По пятьдесят железных мечей и броней.
— И все? — удивился Артем.
— А что, это мало? — удивилась в ответ Дионисия.
— Нет, конечно, не мало, но я думал, попросят больше.
— Это еще не все. Как я говорила, дядя набрал в долг серебра у родов. Теперь эти долги на мне.
— И сколько всего? — уточнил Артем.
— Точно не знаю, но не меньше десяти талантов.
— Талантов? — повторил Артем. — Один талант — это сколько? — Увидев затруднение девушки, он достал из кармана серебряную монету и показал ее. — Сколько таких монет в таланте?
— У нас нет монет. Серебро в слитках. Его рубят и взвешивают. Талант — это мера зерна пшеницы.
— Значит, десять мер пшеницы?
— Нет, это на вес. Одна мера зерна пшеницы весит один талант.
— Так, малопонятно. У нас по-другому и никаких мер зерном и талантов нет. Давай, покажи, сколько это, чтобы я знал. Но не сейчас. Я так понимаю, у тебя трудности? — спросил он.
Девушка кивнула.
— Почему не посвящаешь меня в свои проблемы? Я не чужой тебе. Я жених. Решать проблемы семьи это мое занятие.
— Я это и хотела обсудить, но боялась, что, узнав о нашей бедности, ты, князь, откажешься от брака… И мы еще пока не семья…
— Понимаю, — кивнул Артем. — Но будь уверена, не откажусь. Мне нужно это царство. Я только не понимаю, зачем просить рода поддержать наш брак? Мы можем и без их разрешения пожениться. Разве не так?
— Так. Но рода оказывают царю военную поддержку. Без них он не сможет защитить царство. А в этом случае его свергнут.