На столе лежал развернутый план Драгоценной преграды и прилегающих территорий — подступов к ней как со стороны Нератарна, так и Атрески. На ней были нанесены все постоянные строения, открытые пространства сейчас испещряли сменные флажки, обозначающие палатки. Реки, холмы, низины — все в соответствующем масштабе. Военные и гражданские лица работали над картой, увеличивая число шатров, устанавливая знаки прибывших легионов и размещая на позициях символы боевых машин. Сеть флажков оперативно изменялась по мере поступления новой информации о прибытии воинских подразделений и беженцев.
Часовой у дверей объявил о приходе Даварова, и лица всех тридцати с лишним штабистов, присутствующих в помещении, обернулись к нему. Среди них находился и Картоганев. Он поприветствовал командующего и коротко улыбнулся.
— Похоже, у нас проблема, — промолвил Даваров, махнув рукой, чтобы остальные занимались своими делами. — Народищу здесь полно, девать некуда. Я бы сказал, гораздо больше, чем надо. Жаль, что это не солдаты.
Картоганев кивнул.
— Да, из Дорноса и Тундарры не пришел никто. Фаскар тоже повернулся к нам спиной.
— А Госланд?
Даваров сдерживал эмоции, желая узнать все.
— Доходят слухи, что там тоже затруднения, но Медвежьи Когти на месте. Остальные госландские легионы продолжают выходить из Дорноса. Они смогут прикрыть нас с тыла, но не более того.
— Нератарн?
— Все уже здесь, в полном составе. Войска из Аварна идут вдоль побережья Эстории.
— Короче говоря, практически все, на что можно рассчитывать, уже здесь.
— Можно сказать, да.
— А где все машины?
— В Асфорте, — ответил Картоганев. — Должно быть, уже в дороге. Можно рассчитывать, что большая их часть подтянется сюда раньше, чем нагрянут цардиты. Их надо ждать дней через десять.
— Могу я спросить насчет Восходящих?
— Никаких известий. Мне докладывают, что за небом и Гау ведется постоянное наблюдение, но ни почтовых птиц, ни сигналов — хоть флагами, хоть дымом — ничего. Остается только надеяться, что их отправят сюда, поскольку в Эсторре к настоящему времени наверняка поняли, где будет нанесен основной удар. — Картоганев пожал плечами. — Они явятся. Знать бы только — когда?
— Прекрасно, — буркнул Даваров. — Но пока будем рассчитывать на то, что у нас есть, а не на то, чего нет. У нас максимум десять дней до появления врага. За работу!
Эрин Дел Аглиос почти ни с кем не разговаривала и ничего не делала в течение четырех дней. Она сидела взаперти в своих покоях, отказываясь впускать кого бы то ни было, кроме Васселиса и Тулин, причем оба они начинали ощущать, что душа и характер Адвоката надломились. Поэтому вышло так, что с советом гласов, прибывшим в полном составе, Васселис встречался один.
Над Эсторром светило благословенное солнце, но тепло не радовало. На пятый день осады нервы у всех внутри дворцового комплекса были напряжены до предела. Пищевой рацион урезался с каждым днем, что особенно раздражало на фоне окружавшей их кричащей роскоши. Однако не экономить припасы Васселис не мог, поскольку понятия не имел, сколько еще времени придется сидеть взаперти. И разумеется, не мог не воспользоваться представившейся возможностью для переговоров.
Они встретились в одной из любимых приемных Адвоката. Комнаты, расположенные в высшей точке дворца, были залиты светом и украшены символами величия Эсторра. Васселис выбрал это место с учетом возможности, что Эрин все же решит встретиться с советом. Тулин сейчас находилась у нее, пытаясь убедить Адвоката в плодотворности подобной идеи. Правда, надежда на успех была слабой.
— Весьма признателен вам за то, что вы согласились прибыть во дворец, — промолвил Васселис, когда они впятером расселись вокруг круглого стола, омываемого ласковыми лучами светившего за окнами солнца.
— Боюсь, за этим столом многих недостает, — заметил глас Ветра.
— Возможно, случись наша встреча на первый день, а не на пятый, все могло быть иначе. Теперь же… — Глас Земли снисходительно улыбнулся. — Теперь же ситуация однозначна.
— Не сомневаюсь, что в твоем представлении это так, — улыбнулся в ответ Васселис.
Глас Земли принюхался и сморщился.
— Что, благовоний у вас тут тоже не хватает?
— Нет, достойнейший, только вода для умывания. Но для питья ее достаточно, и запасов еды хватит надолго.
— Но это же нелепо. До чего мы докатились, — заговорила глас Моря. — Доспехи Бога вынуждены были взять в осаду дворец Адвоката. Как мы могли допустить, чтобы дело зашло так далеко?
— Подозреваю, что на сей предмет наличествуют две точки зрения, — ответил Васселис. — Но мы встретились не для того, чтобы обсуждать их. Все, что нам нужно, — это найти выход из кризиса. Мы все признаем, что его продолжение будет пагубно для Эсторра и для Конкорда в целом. Ошибки были допущены с обеих сторон, но мы обязаны прийти к компромиссу, который позволит нам объединить усилия для защиты Конкорда от вторжения. Эсторр необходимо эвакуировать.
— Ошибки? — Глас Огня, импозантная узколицая женщина, весьма напоминавшая канцлера, подалась вперед над столом, буравя собеседника пронизывающим взглядом. — По приказу Адвоката укрывающиеся в этом дворце Восходящие совершили массовое убийство. Все они должны быть выданы нам, дабы предстать перед публичным судом. Такова наша позиция, и она не будет изменена.
Васселис развел руками и изобразил на лице улыбку.
— Разумеется, ничего другого я от вас и не ожидал. Но и вы должны были заранее ожидать, что я откажусь принять это требование. Если суд и должен состояться, то только настоящий процесс, избавленный от какого-либо давления, неизбежного в нынешней ситуации. Снимите осаду, и мы открыто обсудим сложившееся положение на форуме.
Глас Ветра покачал головой.
— Нам эти переговоры вообще не нужны, а ты не в том положении, чтобы выдвигать требования. Выдай нам виновных, или осада продолжится.
— Не стоит давать волю агрессии. Никто в стенах этого дворца не желал того, что случилось. Невинные люди гибли и в этих стенах, и вне их. Никто из нас не без греха.
— Наши руки не запятнаны, — возразил глас Ветра.
— Но осада не может продолжаться. — Васселис пытался взывать к разуму гласов. — Вы ставите под угрозу весь Эсторр. Вам ведь известно, что надвигается.
— Нам известно, что по городу ходят слухи, источником которых является безумец, выкрикивавший в порту свои бредни. И мы понимаем, что эти страхи нагнетаются для того, чтобы отвлечь граждан от реальных злодеяний, заставить их забыть о своем праведном гневе. Понимаем, что их распускают Восходящие ради спасения своих шкур. Все это чистейшей воды ложь! — Глас Земли покачал головой. — Сколько новых боевых кораблей было снаряжено под предлогом цардитской угрозы! А теперь мы должны поверить, будто какой-то флот мертвецов приближается к Эсторрской гавани, а наши военные суда, оказывается, неспособны этому воспрепятствовать? Но для нас очевидно, что все сигналы и депеши, которые адресуют Адвокату ее же люди, служат одной цели.
Но мы в ответе за сердца граждан Эсторра. А они не так пугливы, как вам кажется, и умы их не столь шатки, как вам хотелось бы надеяться.
— Ты всерьез заявляешь мне, что не веришь в реальность угрозы вторжения? — Васселис вскинул голову. — Орден на самом деле уверяет людей, что все слухи о ходячих мертвецах есть ложь, распускаемая нами, чтобы удержать их в покорности? Поразительно! И это в то время, когда каждый день промедления с эвакуацией увеличивает риск. Поверьте мне, тут нет никакой игры, никакой политики. Можете продолжать осаду, если вам угодно, но прошу вас, посодействуйте тому, чтобы граждане покинули город. Мертвые приближаются.
Глас Ветра отмахнулся.
— О, мы, конечно, не сомневаемся, что всякие слухи на чем-то основаны и у нас, видимо, действительно возникли очередные пограничные недоразумения с Цардом. Но где мы, а где граница? И в любом случае орден не позволит вам нагнетать панику только ради того, чтобы заставить граждан плясать под вашу дудку.
— Ну уж конечно! — воскликнул Васселис, воздев руки. — Это вы оставите на долю ордена.
— Примерно такой реакции мы и ждали от приспешника Восходящих, — хмыкнул глас Ветра. — Зачем нам вообще говорить с тобой? Где Адвокат?
— Здесь.
Васселис обернулся и увидел прислонившуюся к дверному косяку Эрин. Рядом стояла Тулин. Глас Ветра ахнул от неожиданности, не совладав со своими чувствами, да и остальные гласы резко вздохнули. Маршал отодвинул стул и встал. Сердце стучало как колокол. Любовь к Адвокату, оттесненная на задний план под влиянием гнева, вновь всколыхнулась в его душе.
— Боже Всеобъемлющий, Эрин! — прошептал он.
Она нетвердым шагом направилась к нему. Растрепанные волосы Адвоката прямыми прядями падали на спину и плечи, в покрасневших глазах стояла боль, по нетронутому гримом лицу разливалась болезненная бледность, тога была вся в пятнах, а ногти на сжимавших пергаментный свиток руках обкусаны до мяса.
Отмахнувшись от Васселиса и стряхнув с плеча руку Тулин, Адвокат уставилась на членов совета гласов. Она хмурилась, морщила лоб и, как казалось Васселису, была близка к тому, чтобы расплакаться.
— Недопустимо, чтобы наш город и наш Конкорд рвал себя на части, — произнесла Эрин дрожащим, лишенным былой силы голосом. — Непозволительно, чтобы граждан Эсторра изолировали от истины и справедливости. Невозможно, чтобы они подвергались смертельной угрозе. Преступления остаются безнаказанными. Нельзя позволить, чтобы это продолжалось.
— Эрин! — предостерегающе сказал Васселис.
Адвокат, впервые с того момента, как вошла, обратила свой взор к нему. В глазах ее стояли слезы, но она улыбалась.
— У меня есть кое-что для тебя, Арван.
Адвокат протянула ему свиток, и Васселис взял его. Эрин поцеловала маршала в щеку.
— Ты всегда был самым верным из всех моих маршалов.
Васселиса пробрала ледяная дрожь. Он взглянул на Тулин и поймал в ответ растерянный взгляд.